Как полковник Крокодил и советники вкусное готовили

Однажды военные советники в Анголе, те, кто не был в командировке или уже вернулся из нее, а это два генерала и четыре полковника, решили сходить в магазин, тем более что узнали, где в Луанде находится настоящий, европейский супермаркет.
Уж больно надоели засиженные мухами прилавки малюсеньких негритянских магазинчиков, в которых из съестного можно купить печеных червей, а из спиртного только местное подобие пива странно-желтого, водянистого цвета.

В супермаркете было непривычно чисто и даже как-то уютно: ярко горящие лампы прилавков и стеллажей; строго, как на параде, выстроенные рядами бутылки элитного алкоголя; тихая музыка; призывно улыбающийся вышколенный персонал - душа просто отдыхала после пыльных пустынь и влажных, вонючих джунглей. Как дети в зоопарке господа офицеры, пооткрывав рты, разбрелись по магазину кто куда, рассматривать красивые этикетки и ронять скупую мужскую слюну при виде французских коньяков, виски и немыслимо дорогой русской водки.
- А-а-а! Мужики, сюда! - истерично взвизгнул вдруг один из генералов. Звук доносился из района замороженных полуфабрикатов. Офицеры, сурово сдвинув брови, а ля «Наших бьют?!», ломанулись на звук.
- Вы только посмотрите!!! - воскликнул генерал, завидев товарищей и тыкая пальцем в морозильник. В глазах его светилась нежность и любовь, какая не снилась, наверное, его жене.
- Что там? Что? - загалдели остальные, опасливо вытягивая шеи.
- Пельмени! Там же пельмени, мужики! Понимаете? В Африке - пельмени! Я ж по ним соскучился как... Они мне полгода уже снятся по ночам!
- Где пельмени? - не поверил второй генерал и протолкался к холодильнику. Там лежали самые обыкновенные мороженные равиолли, судя по всему, даже итальянские.
- Это равиолли.
- Да какая разница?! Они же вкусные!
- Угу, никто и не спорит, - согласился второй генерал и, напряженно шевеля губами, стал вчитываться в ценник. - Оба-на!
- Чего? - всполошился виновник сбора. В его глазах все еще плескалась радость находки.
- Знаешь, сколько стоит этот мелкий пакетик на четыреста грамм? Если перевести ихние тугрики на наши, то будет где-то 750 рублей. Ты еще скучаешь по пельмешкам?
Суровая правда жизни раздавила генерала, взгляд его потускнел, все существо его принялось выражать депрессию и неразделенную любовь. Офицеры переглянулись, им было жаль коллегу.
- Да ладно, зачем нам эти чахлые равиолли? - сказал полковник Крокодил. - Руки из жопы у нас не растут. Возьмем да сами сделаем!
- И то верно! - поддержал генерал и тут же начал командовать, кому куда бежать и что покупать к будущему кулинарному шедевру...

На следующий день офицеры поднялись очень рано, чем несказанно удивили охранников из числа местного чернокожего населения. Еще больше они их удивили тем, что всей толпой собрались на небольшой кухоньке виллы и стали там сосредоточенно греметь посудой, и при этом трезвые! Последний факт поражал больше всего, у охранников уже давно выработался условный рефлекс: русские офицеры плюс кухня равно употребление нескольких смертельных доз алкоголя на брата и последующие песни «Ой, мороз, мороз, не морозь меня...».
А тут такое.
Кто-то из господ офицеров в темпе замешивал тесто, кто-то давил и замачивал хлеб, кто-то вычислял пропорции для фарша, сколько свинины и сколько говядины надо класть, остальные вооружились стаканами, но почему-то держали их пустыми и дном вверх. На глазах негров творилось таинство приготовления русских пельменей!
- А я ж у нас в Сибири такие пельмени делал, ага! Пальчики оближешь! - хвастался один генерал.
- Медвежьи?
- И медвежьи, бывало! Кстати, самые вкусные! Бывало, с охоты приедешь, целую медвежью тушу на пельмени пустишь, несколько бочек продукта получалось - и в сени, или сразу в снег, чтобы хорошо замерзли! Всю зиму ели, а они будто вчера сделанные, здоровые такие.
- А мы на Дальнем Востоке еще из рыбы делали, из красной.
- И как?
- Ну как, вкусно, конечно, но из мяса оно лучше, без вопросов.

Когда ингридиенты были полностью готовы, тесто раскатано, а один из полковников был назначен на выделывание из этого теста кругляшей посредством стакана, началась лепка! Процесс этот, как известно, творческий, и не такой простой, как кажется неискушенным потребителям полуфабрикатов. Это же надо лепить пельмешку с любовью, тщательно соблюдая древние каноны: мяса больше, теста меньше. Тесто тоненькое быть должно, но не рваное, края пролепливать следует аккуратно и без спешки, тогда пельмень получается на загляденье плотненьким и кругленьким, так и хочется сожрать его сырым!
Да! И важно не переборщить с солью и специями! И еще обязательно нужны «счастливые пельмени» пару штук. В счастливый пельмень в мясо запихивается пуговка, и тот, кому он достанется, будет, само собой, невероятно счастлив в недалеком будущем, может быть, даже скоро улетит нахрен из этой гребаной Африки...
- Сколько лепить-то? - пыхтел один полковник.
- Давайте по тридцать?
- Какие тридцать? - возмущался полковник Крокодил, - Ты на пузо свое посмотри, тыж не меньше сотни сожрешь! Давайте хоть по полста!
- Полста - хорошо!

Угробив на свой кулинарный опыт почти весь день, господа офицеры накрыли на стол, выставив в центр несколько запотелых бутылок водки и виски, приготовили глубокие тарелки, хлеб, специи и прочую посуду. На плиту в торжественной обстановке водрузили огромную кастрюлю, и, когда вода закипела, в нее аккуратно, как самое дорогое, погрузили пельмени.
- Ну! За почин! - тут же провозгласили тост. И выпили.
- Ну! За успешное всплытие! Они там как? Всплывают же?
- Ага, один появился!
Выпили.
- А воду-то посолили!?!? - вдруг всполошился генерал и вскочил.
- Да посолили, посолили, - успокоил Крокодил, - Не волнуйся ты так.
- Тогда давайте еще выпьем! За Родину!
Выпили...

Выждав положенные десять минут варения и выпив по нескольку рюмок, офицеры столпились у плиты и аккуратно подняли крышку. Заглянули все вместе. До негров-охранников донесся разочарованный вздох и многоголосый мат, охранники, подозревающие, чем это может закончиться, боязливо втянули шеи...
В кастрюле плавали сплавленные в единую вареную массу пельмени. Целый день труда, ожиданий, мечтаний и воспоминаний о родине пошли коту под хвост. Офицеры глухо урчали матом, напоминая голодных цепных псов.
- Всё... Всё пропало, - поскуливал генерал-зачинщик. Остальные траурно светили недобрыми глазами.
- Тогда за упокой! - поднял рюмку второй генерал.
Выпили не чокаясь.
- Это что же получается? Выбрасывать? Эххх.
- Ну почему выбрасывать, - флегматично заметил полковник Крокодил. - Давайте обзовем эти пельмени ленивыми и сожрем...
- Верно мыслишь, Палыч! - похвалил генерал, - Ну, за сообразительность!
Выпили, закусили «ленивыми пельменями». Понравилось, повторили.
Потом вдруг все схватились за телефоны и, не сговариваясь, стали названивать в Россию женам.
- Клава! - кричал в трубку багровый от разочарования и выпитого генерал, - Клава, ты меня слышишь?
- Лена! Да! Пельмени делали! Нет, не пили! Ну что ты, в самом деле, что мы, алкоголики? Ну да, совсем чуточку, по полбанки всего...
- Маша! Так не получилось у нас, ага. Слиплись заразы, в огромный комок. А почему?
- Клава, да не хрипи... Не хрипишь? Смеешься? Очень смешно, блин! У нас горе, а она там ржет сидит. Почему у нас пельмени разварились? Что? Ага... Понятно, спасибо.
- Так, мужики, - сказал генерал, когда воцарилась тишина.
Все внимательно слушали.
- А яйца мы в тесто клали?
- Яйца?
- Яйца!
- Нет...
- Вот потому и разварилось у нас все... Блин, ну кто бы мог подумать, а? Из-за каких-то яиц! - генерал мрачно ткнул ложку в кастрюлю с ленивыми пельменями и закусил.
Что-то хрустнуло, генерал удивленно вскинул брови и хыкнул.
- Что такое?
- Бля, я жуб шломал!
- А! Так тебе, наверное, пельмень счастливый попался! - догадался один из полковников.
Генерал выплюнул на скатерть огромную металлическую пуговицу и зуб. Выругался и запил боль утраты водкой.

Через неделю его отправили в Россию.
http://drblack-saint.livejournal.com/22456.html

На вечерней поверке:
- Это не люди! Не военные в смысле! Они ничего не понимают! Им бесполезно объяснять! Поэтому! Моряк! Бдительность, бдительность и еще раз! По команде: Корабль к осмотру - всем сидеть на постах и заведованиях! Не высовываясь! Час, два, три! И никаких движений! Все! Пароход умер! А если уж совсем приспичит или по команде какой - подошел к двери, приоткрыл - глаз вынул, за комингс бросил - осмотрелся. Никого нет - шагнул. Глаз поднял - и дальше, перебежками по-пластунски!
На следующий день в 9 утра:
- Экипаж! Равняйсь! Смииииирнааааа! Товарищ адмирал, экипаж противолодочного крейсера........
.........
Дзы-ы-ы-ы-ы-нь!
- Корабль к смотру!
Еще через двадцать минут.
Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь.
Не успели доложить о готовности к осмотру, командующий сошел с борта... Случилось что-то?
- Отбой осмотра корабля! Начать работы и занятия согласно планов командиров боевых частей!
И через минуту:
- Офицерам собраться в кают-компании офицеров!
Собрались.
- Товарищи офицеры!
- Товарищи офицеры. Хотя. Я начинаю сомневаться в том, что все в этой кают-компании - товарищи. Мне за последний час кажется, что кое-кто - враги. Артиллерист!
- Командир артиллерийской батареи лейтенант Ланько!
- Вы знаете, почему прерван осмотр корабля, и комиссия во главе с командующим флотом убыла с борта?
- Нннникак нет!
- Так я вам докладываю! Вы почему сели? Слушать стоя! Мы успели осмотреть только один ваш пост! После второго - осмотр прекращен! Вы блестяще воспитали своих подчиненных! Они кроме книжки боевой номер, боевой инструкции и инструкции дежурно-вахтенной службы знают еще массу вещей! Они, например, знают физику! Лучше бы они знали, как ананасы выращивать - на крейсере их х...й вырастишь!
Так нет! Чему вы их учите!
Заходим с комиссией в пост приводов артустановки. Тишина. Никто ничего не командует, никто ничего не докладывает. Только щелчки какие-то иногда, да хихиканье. Хихикает! Командующий мне: тихо, мол. Подходим поближе... За конторкой - матрос ваш, отличник боевой и политической. А что вы согнулись, как Челкаш над бочкой селедки? Вы офицер еще или уже как?
Так вот, стоит ваш отличник за конторкой, воткнул два провода в розетку корабельной сети, на других концах проводов - грифеля от карандашей... На конторке - коробочка. Открывает ваш боец коробочку, оттуда таракан ползет, только медленно. Матросик к таракану грифеля - раз! Таракан - трах! Взрывается! Весело! Весело? А мне невесело стало, когда командующий... Уж не знаю, как сдержался, матросика по плечу похлопал... а почему, говорит, товарищ матрос, у вас тараканы так медленно бегают? Уж лучше бы он, матрос... Что? Старшина? Матрос он, пожизненный, до самой елки новогодней, под которую он уволится, так вот, уж лучше бы он молчал, сукин сын, так нет, доложил, что медленно бегают - так он им часть лап поотрывал, чтоб не сбегали сразу... А почему у вас, товарищ матрос, грифеля от карандашей на проводах? - А чтоб короткого замыкания не было, грифель, говорит, сопротивление! Физик, бля, теоретик! Фарадей Теслович Ньютонов!
Командующий тогда и говорит, что видит, как готовился корабль к проверке. Чтоб тараканам поотрывать лапы частично - время нужно. И поэтому осмотр он прекращает и предоставляет время для того, чтобы наш славный экипаж отловил оставшихся тараканов и поотрывал им все лапы, чтоб не бегали. Недели две, с полным запрещением схода на берег личного состава, офицеров и мичманов. С последующей проверкой отработки задачи К-1 на нашем корабле, начиная со штаба бригады и оканчивая штабом флота. Хотя он, командующий, считает, что можно оторвать ноги и руки вместе с головой значительно меньшему количеству особей, которые, по его мнению, даже и не офицеры, а отставной козы барабанщики! Комбат! Запомните ваше воинское звание: лейтенант! Вырубите его себе зубилом в том месте, где у офицера лоб! И пока вы не научитесь влетать в свои посты в любое время с семидесятимиллиметровым чопом наперевес и вгонять его с разбегу вашим подчиненным в то место, которым они, по-видимому, думают, пока голова их занята физикой, а матросы ваши не научатся стоять в правильной позе, воспринимая воспитательный процесс с помощью чопа как радость неземную, вы будете лейтенантом.
Вопросы?
Нет вопросов. Командирам боевых частей остаться. Остальные - на заведования.
И - уже за закрывающейся дверью кают-компании...
- Командир БЧ-2, вы...
...
Комбат старшим лейтенантом все же стал.... но недолго... Последний раз, когда мы с ним встречались, он работал крановщиком в рыбном порту.
А командир БЧ-2 - стал дергать головой на манер штабс-капитана Овечкина...
А проверку эту мы таки прошли... Месяца через два. Без схода...
...
По сображениям нравственнсти пламенный монолог командира освобожден от рядя словесных конструкций.

ЯБЛОЧНЫЙ СПАС

Эта история произошла в гарнизоне Кречевицы, что возле Новгорода Великого.

Мы облётывали наш самолёт после регламентных работ. На его приёмку в АРМд (авиаремонтные мастерские дивизионные) прибыла помимо лётного экипажа группа лиц инженерно-технического состава, состоявшая из начальника технико-эксплуатационной части отряда капитана Дмитрия Лукошкина и начальника группы радиоэлектронного оборудования старого, обветренного как скалы, капитана с известной в авиации фамилией Ильюшин. Для краткости, да и по привычке я их буду звать просто - Дима и Витя. Надо заметить, что наш Ил-18 N75899 - это воздушный пункт управления Командующего 4 Армией ВВС и ПВО. На нём установлен бортовой узел связи. Для нашего повествования достаточно будет сказать, что в числе разных железок в этом самом БУСе имеется телефонный коммутатор («Барышня! Смольный!» - представляете это чудо конструкторской мысли?) и в придачу к БУСу зам. его начальника старший лейтенант Эдик Шестируков - монстр радиосетей и вечная головная боль командиров.

Что такое приёмка самолёта из регламента? Это, прежде всего, море бумажек: формуляры, паспорта, тарировочные графики, журналы. И на всякий случай - осмотр самолёта. И только потом облёт. Надо заметить, что облёт - штука довольно скучная. Очень весело носиться над аэродромом на высоте 7800 метров в течение часа-полутора! Тем более, что кроме экипажа на борту, как правило, никого не бывает. Но это - как правило. А ведь нет правил без исключений. Вдали от базы, от всевидящего командирского ока и его карающей десницы... Да ещё яблочный спас подоспел. Короче, Дима и Витя, слегка подшофе по случаю спаса и удачной приёмки, с бутылкой напитка «Яблочный спас» погрузились в самолёт, благо, парашютов было с избытком. Облёт прошёл штатно, системы работали нормально - не о чем говорить. А после - тёплая бетонка, кузнечики трещат. Экипаж курит, делится впечатлениями. И тут, среди этакой благодати, замечаем, что Дима не может попасть сигаретой в рот, а Витя как-то странно ухмыляется. Естественное любопытство - в чём, собственно, дело? После непродолжительного отнекивания Дима дрожащим голосом поведал.

Минут через 20-25 после взлёта, ополовинив бутылку, Дима с Витей обратили внимание на стоящий на столе телефон спецсвязи (стандартный ЗАС-аппарат). Раздухарившийся Лукошкин предложил позвонить «заказать водки и баб». Снял трубку и убедившись, что телефон не работает, рявкнул: «Так! Водки сюда холодной и баб!». И, совершенно собой довольный, трубку положил. В это же время Эдик проверял работу коммутатора и решил пошутить. Подал сигнал вызова на тот самый аппарат, по которому «звонил» Дима. Тот аж поперхнулся, побледнел и трубку брать отказался наотрез - никого, мол, нет дома. Ильюшин давай его урезонивать, дескать, просил всякого-разного? Вот и разгребайся. Взял. А оттуда строгим голосом перепуганного насмерть Диму Эдик спрашивает: «Что? Водка кончилась? Водки вам холодной? А может, баб ещё?» Представляете состояние бедолаги Лукошкина?...

Хохотали мы до коликов в животе. Надо отдать должное Диме, он смеялся громче всех, когда сообразил, что к чему.

Много времени прошло, но до сих пор мы со смехом вспоминаем тот эпизод. И Дима смеётся вместе с нами, но почему-то чуть-чуть смущённо.

http://rvvaiu.ru/story/default.asp?id_stories=3