Маленькая "Месть"

Взято с http://www.wirade.ru/babylon/babylon_night_school.html
Очень рекомендую.

1691. В проливе между островами Флорес стоят семь кораблей: шесть судов эскадры Ховарда, второго лорда адмиралтейства, и "Месть" сэра Ричарда Гренвилля, в данном случае выступающего как частное лицо (что важно). Стоят, чинятся, до выхода "серебряного флота" еще месяц, время есть.

Вдруг посреди всей этой благодати появляется курьерская пинасса с пакетом от герцога Камберлендского, чей флот в тот момент болтался где-то у берегов Португалии. Оказывается, что Филипп Испанский, окончательно наскучив постоянными экскурсиями в его карман, отправил на юг сводную эскадру из 53 кораблей с приказом раз и навсегда... И Ховарду приказано немедленно отваливать, потому что идут очередные переговоры, а он как-никак государственный служащий.

Ховард с Гренвиллем начинают готовиться к выходу - и тут в пролив вламывается эта самая испанская эскадра, видно, решившая перед заходом в Картахену проверить парочку подходящих закоулков.

И Гренвилль сигналит Ховарду - я, мол, в отличие от вас, частное лицо, вы идите, а я тут пока постою. И Ховард уходит, а Гренвилль смещается к выходу из пролива и становится там. Испанцы не верят своим глазам - одиночный корабль принимает бой с эскадрой. (Причем, "Месть" с ее водоизмещением в 550 тонн была большим кораблем разве что по английским меркам. Флагман испанской эскадры, "Сан-Фелипе", был, например, больше ровно в три раза.)

Через 30 часов испанцы уже ничему не удивлялись. Бой продолжался примерно столько. Где-то к вечеру этот самый "Сан-Фелипе" умудрился-таки зайти с наветренной стороны, и отрезать "Мести" ветер. После чего еще чуть ли не сутки "Месть" пытались взять на абордаж. Про Ховарда они уже думать забыли - им нужно было смывать пятно с репутации. В конце концов, когда корабль был уже безнадежно поврежден, две трети команды выбито, а Гренвилль смертельно ранен, команда сдалась.

Испанцы сняли людей, поставили на "Месть" свою призовую команду и пошлепали в ближайший порт, потому что эскадра - минус шесть кораблей, плюс масса тяжелых повреждений - была совершенно не в том состоянии, чтобы кого-либо преследовать. "Месть" впрочем, затонула не дойдя до порта по причине травмы, несовместимой с жизнью. Гренвилль помер на второй день по той же причине. Останься он в живых, дело могло бы обернуться по-всякому - у испанского командования был к нему приличный счет, - а так, испанцы, потрясенные берсеркерской - как они считали - отвагой англичан, просто отпустили команду на все четыре стороны.

И испанское морское командование было сильно удивлено, когда их разведке удалось добыть отчет английского адмиралтейства об этом происшествии, где действия Гренвилля квалифицировались как разумные и грамотные.
С точки зрения адмиралтейства он совершил только одну ошибку: принял бой в самом проливе, тогда как надо было выйти и запереть испанцев внутри. А завершался отчет совершенно убийственной рекомендацией: "Ввиду вышесказанного, предлагаем впредь считать соотношение один к трем рабочим, один к пяти - приемлемым."

Обормот

- Мих, а чего у вас Саныч вечно за чай отвечает? И накрыть, и унести, и заварку обеспечивает - как будто виноватый навсегда.
Рядом сидящие захмыкали.
- Так он и есть - виноватый... навсегда.
- Это почему же?

...В подразделение пришли первые револьверы. После привычных "макаровых" такой ствол был внове. Но кобуры под него пока не было, носить "на постоянку" (постоянное ношение, которое означало, что оружие уносится, в том числе, домой) револьвер было неудобно, потому всю невеликую партию расхватали молодые. Старики уклад менять не любили.
Саныч прихватил револьвер одним из первых.
А тут выпала оказия опробовать оружие: втроём на опертивной "девятке" парням пришлось почти сутки ждать сигнала на захват какого-то отморозка в соседнем областном центре, прямо на центральной площади города.

Саныч сидел сзади, скучал.
От нечего делать стал играться револьвером. То по-ковбойски выхватывал его из-под ремня, то крутил на пальце. Потом ссыпал из барабана патроны и стал щелкать впереди сидящим в затылок, пробуя курок.
- "Щёлк-щёлк", - в шею Игорю.
- Саныч, угомонись.
- Ну ты смотри, как по руке-то лежит! "Щёлк-щёлк", - в затылок Мишке.
- Саныч, ты чё, как дитя! Сказано же, бля!
- Всё-всё, Михал Николаич. Ну, правда, так барабан вертится легко. Русская рулетка! - хохотнул Саныч, - "Щелк", - уже себе в висок.
- Обормот малолетний, - устало ворчит Миха.
- А какой мягонький спуск! - продолжает восторгаться Саныч и медленно нажимая курок целится куда-то в пол. - БА-А-АХ!

- Ага, забыл про еще один патрон, - привычно вздыхает Саныч, ставя на стол перед нами новый заварник.
- Обормот, - меланхолично подтверждает Миха.

(С)
http://community.livejournal.com/ment_story/68362.html?mode=reply

Как зарабатывают клаустрофобию.

День начался как обычно. Обычный такой день в Николаеве, в 33 ЦБП и ПЛС. Мы учимся на Центральных офицерских курсах. Лично я учусь на старшего штурмана полка, ребята учатся на начальников штабов полка, на командиров и замполитов полка. Все мы - кандидаты на продвижение, будущая элита Морской Авиации. Во всяком случае, это нам пытаются втолковать наши преподаватели. А на самом деле мы молодые и тяжело здоровые лбы, не обремененные комплексами, с достаточным количеством денег и с огромным желанием получить от этой учебы все, что может дать южный город диким ребятам из тайги.
В "школу" я сегодня не пошел. Надоело. Это бывает, когда учишься уже второй месяц. Перенасыщение знаниями. Это плохой симптом, ведь учиться еще полтора месяца. Надо восстанавливать силы. Восстанавливать силы я пошел в соседнюю комнату, к Витьке. Витька, штурман полка из 924 гв. мрап, окончил четыре месяца назад академию, прислали его сюда для количества, поэтому у него свободный график. Подразумевается, что он будет работать в библиотеке, готовиться к поступлению в адьюнктуру. Витька решил готовиться основательно. Чтобы не отвлекаться по пустякам, он купил сразу ящик водки, поставил его под кроватью и принялся глубоко изучать материал. Пока Витька три года учился в Питере, он немного потерял связь с действующей армией. Вот тут я ему и пригодился. Я ничего не скрыл от будущего кандидата военных наук. Рассказал, за что принято сейчас пить в полках, в каких количествах, чем закусывают. Причем я не только излагал сухую теорию, я, не жалея себя, провел и практические занятия, благо учебные пособия были у нас с собой, вернее под Витькой. Короче, к приходу товарищей мы с Витькой уже закрепляли пройденный материал, то есть спокойно спали.
Ближе к вечеру пришлось просыпаться. Я бы ещё поспал, но некоторые представители будущей "элиты Морской Авиации" дергали за ноги, трясли за организм, звали в боевой поход. Объектом удара на сегодняшний вечер был назначен ресторан "Николаев". Я уже сходил туда раз 35, меня там знали как облупленного, столик на четверых был всегда накрыт. Да и как могло быть иначе, если официанткой там работала жена моего бывшего командира, который перевелся в Николаев. Пришлось идти в ресторан. В ресторане все прошло как обычно, рассказывать не буду. Совсем уже ночью мы решили все-таки пойти домой. И пошли, то есть поехали на такси.
И тут одного из нас потянуло на экзотику. Несмотря на то, что мы уже достаточно выпили, и в общаге у Витьки еще с собой было, товарищу захотелось настоящего украинского самогона. И погнали мы такси в Лески, район города такой, где на квартире, на девятом этаже, продавали самый лучший в округе самогон. Зашли в подъезд, разместились в лифте, кнопочку нажали, поехали. Но уехали не очень далеко. Лифт встал, как вкопанный. Свет погас. Причем встал этот подлый механизм между этажами, выйти невозможно.
Сначала мы отнеслись ко всему с юмором, в нас еще играли спиртные напитки, мы тыкали пальцем в кнопочки, вызывали дежурную, но все было тщетно. Пока были силы, мы кричали, просили вызвать милицию и объявляли пожарную тревогу. Никто даже не вышел из квартиры. Становилось тоскливо. Надоело стоять, но присесть все сразу мы не могли, коленки упирались в соседа, ребята попались рослые, только во мне одном 180 сантиметров, кое-кто был и выше. Хмель прошел. Некоторые запаниковали, хотелось всего сразу: пить, курить, свежего воздуха и в туалет. Покурили, дышать стало труднее. Северный замполит упал на пол, свернулся калачиком и уснул, собака. Как мы его не пинали, он делал вид, что пьян настолько, что ничего не понимает. Так мы простояли шесть часов. Ровно в шесть часов утра лифт поехал. Нашей радости не было предела. Долго решали, куда ехать. Один кричал, что надо продолжить поездку вверх за самогоном, я же настоял на поездке вниз, на свободу. Вышли из проклятого подъезда, хотели набить морду дежурному лифтеру, который без предупреждения отключил лифт в 24.00 и включил его в 06.00. Мордобоя я не допустил, быстро отвез всех в родную гостиницу.
В "школу" опять не пошел. Я лечился от клаустрофобии. Лечился очень серьезно, не жалея ни сил, ни здоровья. Оздоровление организма наступило очень быстро. Уже в 10.00 мы с товарищем вышли на балкон и громко пели "Боже, царя храни". Внизу аплодировал Главный штурман авиации ВМФ полковник Москоков. Выбор репертуара я объяснить до сих пор не могу, ведь я и сейчас слов не знаю.