Последний рейс Красотки Мэри

(На основе реальных событий, случившихся 29 июля 1953 года у острова Аскольд неподалеку от Владивостока. Все имена и названия, тем не менее, вымышлены.)

- Как наша «красотка» себя чувствует? - спросил Джон у инженера, затягивающего ремни подвесной системы парашюта. - Готова к подвигам?
- «Мэри» всегда готова, ты же знаешь, по первому зову! - откликнулся инженер. - Смотри, наш босс...
Капитан Донован спрыгнул с подкатившего «виллиса» и легким пружинистым шагом подошел к самолету.
- Экипаж, смирно! Докладывает второй пилот Ругер, сэр! Машина и экипаж к выполнению задания готовы!
- Вольно... Ну что, ребята, покажем большевикам еще один большущий «фак»?
- Не в первый раз, командир... - отозвался штурман. - «Красотка Мэри» уделает всех!
- По местам, готовность к взлету доложить.
Спустя несколько минут мерно гудящий четырьмя «уитни» «Суперфортресс» оттолкнулся от «взлетки» и взмыл в небо над Японскими островами.
Прошлое дежурство выдалось беспокойным. Дважды объявляли тревогу, и приходилось занимать место в кабине перехватчика, ожидая команды на старт. «Надеюсь, сегодня обойдется без беготни», - подумал Алексей, привычно обходя свой борт. - «Хотя, черт его знает? Что-то «гости» зачастили к нам, как бы не новой войной пахнет...» Во Владивостоке ходили слухи, что в окрестностях видели американских парашютистов, что над городом среди бела дня летал самолет с белыми звездами на плоскостях — в общем, знакомая по военной юности истерия и шпиономания, обычно предшествующая хорошей заварушке.
А вот сбитый над Китаем советский пассажирский лайнер — это уже не слухи. Его взяли в «клещи» и расстреляли неизвестные истребители. Не спасся никто. Хотя, чего уж там, «неизвестные». Если не наши — а это вообще бред — значит, американские. Как можно было взять и хладнокровно сбить пассажирский самолет, Алексей не понимал. Хотя, немцы в войну еще и не такое проделывали. Комполка лично сбил немецкого аса, охотившегося за санитарными «Ли-2», ориентируясь именно на красные кресты. История умалчивает, что там сделали на земле с выбросившимся из горящего «мессера» пилотом, но вряд ли он дожил до лагеря. Но эти-то... бывшие союзники...
- Иваныч, как с топливом? - спросил Алексей, ежась от пронизывающего утреннего ветра.
Лето выдалось на редкость холодным, залегли противные туманы, от которых на коже оседала маслянистая ледяная влага. Страна, еще толком не оправившаяся от недавней войны, замерла на пороге войны новой, лихорадочно накапливая силы. Полк недавно закончил перевооружение на новую технику. Век поршневой авиации откатывался в прошлое, хотя многомоторные громоздкие гиганты еще бороздили небо.
- Полна коробочка, командир. - отозвался техник, осматривавший левую «ногу» шасси.
- Боекомплект?
- В наличии. Фотокинопулемет снаряжен и опробован.
Подошел ведомый, Слава Рыбин.
- Ну что, Леха, полетаем сегодня, или так, на земле посидим?
- А это по ситуации. Погода, видишь, мерзкая, «им» это на руку. - ответил Алексей. - Глядишь, и принесет какого «гостя».
- А тут мы, красивые, с горячим 37-миллиметровым приветом... - в тон ему отозвался Слава. - Знаешь, я бы им за тот «ильюшин»...
- Но-но, без фанатизма! - погрозил пальцем Алексей. - Сначала запросить, а потом сбивать. На провокации не поддаваться, помнить инструкции замполита. Мы не «они», Слава, нам пиратская «слава» ни к чему... А за сбитый лайнер «они» еще ответят, попомни мое слово.
«Суперфортресс» мчался над волнами. С такой высоты невооруженным глазом невозможно было разглядеть ничего. Штурман приник к бомбовому прицелу.
- Под нами транспорт, сэр! - коротко доложил он.
- Какой транспорт, чей? - спросил Донован.
- Извините, сэр, не могу прочитать название. Судя по всему, русская галоша, хотя, может быть, и «либерти»...
- Если «либерти», то он может быть чей угодно... - заметил Джон. - В войну мы их порядочно понастряпали, да и продавали кому попало. Я читал...
- Хуже нет наказания, чем умный «правак»! - раздраженно произнес Донован. - Читал он там...
«Капитан не в духе...» - подумал Джон. - «А почему, кстати? Спросить? Не, ну его к черту... Может, опять с женой разругались, а теперь срывается». Он сверился с компасом. Курс был верный, и Ругер расслабился. Пока машину вел Донован, можно было даже подремать.
- Джон, как у тебя дела с твоей Линдой? - спросил штурман.
- Да пока никак... - ответил Джон.
- Он боится сделать ей предложение... - со смехом произнес второй стрелок. - Знает, что...
- А вот «громыхало» не спросили! - огрызнулся Джон. - За воздухом следи лучше, не дома в Техасе...
- Усилить наблюдение. - подтвердил Донован. - Мы совсем близко от «красных».
«Красотка Мэри» выполняла уже не первый рейс к берегам СССР. Обычно все шло по плану — быстрый вход в «зону», фотосъемка нужного объекта и стремительный отход. Один раз их не подпустили к району съемки злющие как осы поршневые «Яки» ПВО. Получив пару предупредительных трасс по курсу, Донован решил не связываться с сумасшедшими, хотя тринадцать крупнокалиберных «браунингов» его «Сверхкрепости» вполне могли показать противнику, где именно зимуют раки. В другой раз за ними погналась пара русских перехватчиков, и дело могло кончиться скверно, но тут очень кстати закончились территориальные воды, и «хвостовой Чарли» показал большевикам прощальный «фак». Она вообще была удачливой, эта машина с нарисованной на борту фигуристой жгучей брюнеткой в бикини. И экипаж ее, вместо того чтобы уворачиваться от непрерывных атак истребителей в небе над Кореей, выполнял такие вот относительно спокойные «прогулки». Риск, конечно, есть, но и премиальные неплохи. А там, в Корее, только джунгли, полные желтолицых азиатов, к которым в плен лучше не попадать. Рассказывали...
- Подходим к советским терводам. - доложил штурман. - Видимость плохая, надо снизиться.
Сирена взвыла, как обычно, неожиданно, ударив по нервам и враз сбив мысли. Алексей вскочил. Над вышкой КДП взмыла в небо красная ракета. Ведомый уже бежал к своему самолету. Забравшись по стремянке в кабину перехватчика, Алексей быстро запустил предстартовую готовность, одновременно фиксируя себя ремнями. Техник убрал стремянку и освободил шасси. Теперь все зависело от того, будет ли вторая ракета. Боевая это тревога или учебная? Нарушитель? Война? Что?
Взлетела вторая ракета, зеленая.
- Дежурной паре немедленный взлет, задача в воздухе, код «Шквал», повторяю, немедленный взлет, код «Шквал»! - в шлемофоне голос руководителя полетов показался непривычно взволнованным.
Двигатель перехватчика ревел так, что закладывало уши. Даже сквозь шлемофон этот рев ощущался очень хорошо. Ведь, по сути, что такое перехватчик? Большая труба, в которой ревет и клокочет огонь, с прилепившейся сверху маленькой кабиной летчика... «Так, все в норме, параметры ровные, как там ведомый?» - подумал Алексей.
- Ноль пятому и ноль восьмому — в воздухе цель. Четырехмоторная, поршневая, идет курсом на Владивосток, на запросы не отвечает.
- Ноль пятый, вас понял, иду на сближение. - Алексей щелкнул переключателем микрофона. - Ноль восьмой, следуй за мной.
- Ноль восьмой, понял. - откликнулся ведомый.
«Четыре движка...» - лихорадочно пронеслось в голове. - «Равно вероятно и пассажирский лайнер, и «стратег». Если лайнер — какого черта не отвечает на запросы? А если «стратег»... Весь мир помнил Хиросиму и Нагасаки, стертые с лица земли ядерными ударами. А если это война? Владивосток?! Ну нет, ни за что...»
- Слава, форсаж!
На форс-режиме двигатель перехватчика оставлял в небе четко видимый черный след «дожига». Во время переподготовки он несколько раз пугался, видя в небе эту черную трассу: горит! Потом привык, благо и форсаж использовался редко.
- Сэр, справа на два часа — два истребителя! - тревожно доложил «хвостовой Чарли».
- Сэр, подтверждаю, двое «красных» справа, приближаются! - подтвердил второй стрелок.
- Надо уходить... - заметил Ругер. - Они разорвут нас в клочья.
- Джон прав. - сказал штурман. - Нужно...
- Я сам знаю, что нам нужно! - ответил Донован, и лицо его исказилось. - Мы не выполнили задание.
- Но, сэр...
- Бортстрелкам — отогнать «красных» огнем. Штурману — приготовиться к работе по объекту! Выполнять! - рявкнул капитан.
«Суперфортресс» продолжал полет в сторону берега. Его двигатели работали на пределе, изо всех своих сил пытаясь унести «Красотку Мэри» от преследователей. Но на этот раз силы были неравны. Перехватчики приближались.
- Сэр, это безумие! - попробовал еще раз урезонить командира Джон.
Но тот молчал, упрямо глядя перед собой. Пальцы его на рукоятках штурвала побелели.
- Земля, это ноль пятый! Цель — четырехмоторный стратегический бомбардировщик с опознавательными знаками ВВС США. Повторяю, цель...
- Ноль пятому, цель сопровождать, установить контакт.
- Земля, я ноль пятый, цель на радиозапрос не отвечает, курс не меняет!
- Ноль пятому и ноль восьмому — принудить цель к смене курса. В случае неповиновения — уничтожить!
- Ноль пятый, понял вас.
«Стратег»... Идет на Владивосток... А если там, внутри — ОНА?» - Алексей представил себе притаившуюся в брюхе «нарушителя» здоровенную авиабомбу. - «А может, просто с курса сбились?» Тяжелая машина с характерными белыми звездами плыла совсем рядом. Алексей даже мог разглядеть головы людей за остеклениями блистеров. Что у них на уме? Что они собираются делать? Алексей подвел перехватчик как можно ближе к пилотской кабине и показал жестом: вниз, вниз! Пилот «нарушителя» не отреагировал. И в этот момент одна из турелей бомбардировщика резко развернулась в сторону Алексея.
Перехватчик тряхнуло — сразу несколько крупнокалиберных пуль попали в машину, пробив крыло и зацепив корпус двигателя. Мгновенно появилась неприятная вибрация на «ручке», самолет потянуло в сторону.
- Командир, по нам стреляют! - крикнул по радио Слава.
«Ах ты, сволочь!» - с злым удивлением подумал Алексей. - «Ну так и я не святой...» Он немного отстал от бомбардировщика, продолжавшего стрелять, и, разблокировав гашетки, дал короткую очередь. 37-миллиметровые снаряды прочертили в воздухе дымную дорожку и уперлись в крайний левый двигатель, который сразу же вспыхнул.
- Слава, огонь! - скомандовал Алексей, выпуская вторую очередь, пришедшуюся поперек корпуса.
Он видел, как снаряды кромсают блистер стрелка, превращая человека внутри в кашу. Потом от перехватчика ведомого протянулась трасса в сторону пилотской кабины. Бомбардировщик вздрогнул и пошел вниз, стремительно набирая скорость. За ним вился густеющий с каждой секундой черный дымный след.
- Земля, я ноль пятый, цель уничтожена, повторяю, цель уничтожена после того, как открыла по мне огонь. Падение не фиксирую, машина повреждена, иду на вынужденную!
Далеко внизу, крутясь, падал в свинцовые волны, сбитый «стратег».
... Спасательное судно ВМС США «Кондор» подобрало в открытом море надувную лодку с единственным человеком на борту. Человек был одет в летную форму, сильно изможден и в крайней степени переохлаждения. Этим человеком был Джон Ругер, второй пилот «Красотки Мэри». Поиск остальных членов экипажа результатов так и не принес. Историю со сбитым «Суперфортрессом», как и инцидент с советским пассажирским лайнером, засекретили.

Легко в учении...?

Народ в курилке обступил невысокого сержанта, киевлянина Витю Незабудько, и с неприкрытым любопытством слушал его рассказ о поездке в далёкий солнечный Узбекистан, куда его коммандировали в составе группы "покупателей". Ездили они куда-то в район Коканда, РВСН в 60-х был род войск новый, таинственный и очень уважаемый (мать Кузьмы как-никак) и местный военком повёз прибывших ракетчиков в передовой кишлак на встречу с местными аксакалами.
- Ну, значит, привезли нас, выгрузили из машины, жарища шо в печке, кругом хибарки такие... Ведут нас в какой-то двор, а там прям на земле ковёр расстелен, а вокруг него матрасы накиданы. Ну старшина нам и говорит, что, дескать, вот на эти матрасы и садитесь, щас председатель со стариками придёт и пожрать и выпить подадут. И сам, значить, на этот матрас плюхнулся и ноги как-то хитро поджал. Ну мы сели кто как может, неудобно жутко, а товарищ майор, у него ведь знаете пузо какое, и так сядет и этак... прям больно смотреть, как человек мучается. Ну старшина что-то этим чучмекам крикнул, те из дома подушку принесли и майору навроде подлокотника положили. Принесли еду, плов ихний. Ну это типа каши рисовой такой с мясом и чайники. Офицеры посмурнели, думали шо пловом теперь насухую, под чаёк давится придётся, а оказывается, у них в чайнике самогон виноградный, а в чайник наливают, чтобы, ха-ха, Аллах не видел. Плов-то принесли, а ложек нет. Старшина и сами чучмеки прям руками в блюдо лезут, шарик скатают и в рот, как дикари какие-то. А нашим-то так жрать как-то не того... неудобно, страшина смекнул, сказал им чего-то, и те ложки принесли, хотя и деревянные, но хоть какие. И один старикан, значить, нашему майору пиалу с водкой протягивает, а там всего пару капель на донышке. Майор скривился и говорит старшине, дескать, чего этот старпёр водкой жмотится? А старшина ему - нельзя полную пиалу гостю наливать, налить полную - гостя не уважать. Ну майор подумал и говорит, что, дескать, хрен с ним с уважением, пусть полную льёт, а сам на плов налегает. А старикан этот шарик своими немытыми пальцами скатал и прямо норовит майору в рот его запихать. Майор ошалел, отмахнуться пытается, а старикан такой настырный попался, всё лезет и лезет со своим шариком. И хрен его знает, где он этими руками ковырялся до того, дикий народ...
Тут Витя заметил, что народ как-то вдруг притих и начал из курилки исчезать. Он повернулся, и к большому своему огорчению, обнаружил за спиной облокотившегося на дверной косяк с улыбкой на всё своё покрытое свежим кубинским загаром лицо старшину Исмаилова.
- Ассалям алейкум, сержант. Впечатлениями делишься?
- Дык это... товарищ старшина... интересно ребятам, вот я и рассказывал, что и как.
У Вити нехорошо засосало под ложечкой. Старшина Иосиф Рашидович Исмаилов был родом из солнечной Бухары из очень многодетной семьи, и то, что он попал в армию, где три раза в день кормят и дают персональную койку, считал большой удачей. Но кроме этого он был мастером спорта по боксу, и по солдатским легендам из спортроты его убрали после того, как он проломил череп сопернику прямо на ринге.
- А с дастарханом, вижу, тебе не угодили. И водку не так наливали, и пловом не так кормили...
- Дык товарищ старшина... мы... я... не того... не обучен плов этот есть, да ещё руками...
- Так в чём проблема, тут же армия. Не умеешь - научим. Пошли, сержант.
Проклиная свой длинный язык, Витя поплёлся за старшиной, с удивлением отмечая, что направляются они к столовой.
- Эй, дежурный! Кто сегодня в наряде, живо сюда! - крикнул с порога старшина, заходя в уже пустую после ужина столовую.
Из ведущей на камбуз двери выглянул рядовой Мамедов:
- Я дыжурный, товарищ старшина! Ассалям алейкум Иосиф Рашидович.
- Каша с ужина осталась?
- Так точно, сечка, сейчас собирались свынкам нести.
- Отставить свиней, кашу вывалить на блюдо и нести сюда. Будем сержат плов есть учить.
- И-и какой это плов, товарищ старшина...
- УЧЕБНЫЙ! Бегом исполнять! И ещё, плов у нас без мяса получается, так ты кусок жира растопи и сверху полей.
Мамедов испарился в глубинах камбуза, а старшина повернулся к ушедшему в сингулярность Вите и коротко скомандовал:
- Садись.
Витя плюхнулся на скамейку.
- Да не на скамейку, дурак, а на пол.
Витя обречённо сполз на холодные доски пола. Старшина сел напротив скрестив ноги по-турецки.
В дверях камбуза опять нарисовался Мамедов, в руках у него было блюдо с горкой холодной уже сечки в оранжевых подтёках комбижира. Плюхнув блюдо между старшиной и горемыкой-сержантом он от греха подальше снова исчез из столовой.
- Ну что, сержант, упражнение номер раз - зачерпнул горсть плова, скатал в шарик, отправил в рот и проглотил. Исполнять!
- Това-арищ старшина...
Старшина досадливо дёрнул щекой и как-то случайно смял аллюминивую кружку, которую вертел в руках.
Витя судорожно сглотнул и запустил руку в холодную и склизкую массу. Кое-как зачерпнув горсть он попытался скатать из неё какое-то подобие шарика и донести до рта, но "плов" не поддался и вывалился из пальцев прямо на отутюженную "дедовскую" гимнастёрку страдальца.
- Повторить!
Вторую, третью и четвёртую попытку постигла та же участь, и только с пятого раза большая часть зачерпнутой сечки всё-таки добралась до назначения. Витя с трудом проглотил "учебный плов" и посмотрел на старшину.
- Повторить!
Ещё где-то через пять попыток Витя окончательно изгвоздался в комбижире, а желудке у него поселился тяжёлый и холодный кирпич.
- А теперь слушай сюда, ишак безмозгый! Мы приехали в кишлак забрать сыновей этих стариков, чтобы они вместе с нами охраняли нашу общую Родину. Ещё в 20-х годах эти старики резали красноармейцев по горам и пустыням всей Средней Азии, а сейчас они встретили нас как дорогих гостей, накрыли нам стол в лучших традициях своего народа, и даже, переступив через свою веру, поили тебя, сукина сына, водкой. И после этого ты приезжаешь и начинаешь рассказывать про них, как про каких-то африканских дикарей! И старик тот майору плов из своих рук подал в знак большого уважения, как самому дорогому гостю. Вот так!
Старшина неуловимым движение скатал из сечки шарик величиной с теннисный и, взяв Витю свободной рукой за подбородок, затолкал ему в рот.
- Всё, свободен! Ещё раз услышу твои россказни - буду проводить с тобой личные занятия по самообороне пока вообще кроме каши ничего жрать не сможешь. Пшёл вон!
...Тиха ночь в беллоруских лесах, спит гарнизон, и только из будки сортира доносятся утробные звуки, пугая часовых и кошек. Это сержант Витя Незабудько избавляется от учебного пособия...