А как всё замечательно начиналось... Пятница, вечер, друг приехал, давно не виделись... Естественно, выпили, естественно, не хватило... Пошли за добавкой... Стояла чудная раннезимняя погода, падали мягкие крупные снежинки, воздух был свеж и приятен... Ну и детство в голову ударило, в снежки начали играться, в сугробиках валяться, дурачиться. А мягкий снег так и звал скатать из него большой снежок, затем шар поменьше - уже полпути к снеговику, ну отчего бы и не скатать еще шар ?

В магазинчике, кроме пива, еще и морковка продавалась, купили кило - чего мелочиться-то, заодно и какой-то мелкий фрукт для глаз...

После третьего похода, надышавшись свежим воздухом, наконец-то мы счастливо заснули...

Пробуждение было даже приятным, почти без головной боли, ну почти... Пришлось выйти на свежий воздух, ибо еда всё-таки в холодильнике закончилась...

На крыльце нас ухватил сюрреализм за самые мозги.
Двор многоэтажки был почти без снега, зато на газоне и детской площадке стояли шеренги снеговиков...

P.S. Местные жители приложили и своё творчество, снеговики были доработаны, какой до женских форм, а кто и до мужских, хотя нечищенная морковка ниже пояса выглядит неприятно...

Солдатская Смекалка, Русская Эммануэль И Немного Фанты

Это было в конце разгара Перестройки. Можно было, все кроме того что нельзя. Свободно продавались Тора, Майн кампф и Солженицин. В кооперативных кафе на зарплату инженера, можно было позавтракать, пообедать и даже поужинать... один раз. Оказалось что секс в СССР, таки есть. И в Москву приехал представитель Дома Диора, дабы провести показ своей коллекции силами моделей из простого Советского народа. Так сложилось, что подбор будущих звезд подиума доверили нашей команде и причем мы занимались подбором, именно женской составляющей данного действа.
Когда я после демобилизации окунулся в гражданскую жизнь, то чем меня больше всего бесили штатские, так это своей полной неорганизованностью во всех проявлениях жизни. Например батальон новобранцев, гораздо быстрее мог погрузиться в транспортные средства, нежели пятеро штатских войти в двери троллейбуса, да и строем штатские ходят весьма плохо и даже неохотно, и выручала подчас исключительно солдатская смекалка.
И на этот раз, было все тоже самое. В объявлении было четко сказано - на просмотр принимаются только девушки старше 18 лет, при чем только те из них кто зарегистрировался по телефону на данное число и что просмотр будет происходить с 11-00 до 17-00, приходить надо строго к назначенному часу ( мы назначили на каждый час по 50 человек). И отдельно было заявлено, что все это разовая акция, вопросы трудоустройства не стоят ни каким образом и Диор во Францию никого не повезет, не взирая ни на какие личные заслуги и качества. И вот, когда наступил Судный день... штатские проявили себя во всей красе.
Во первых, все четыреста (из 250 приглашенных) заявились к десяти. На углу Кузнецкого я увидел своего помощника Игоря, он был зол и мрачен. Выяснилось, что когда он гордо заявив, что мы мол сотрудник Дома моды и попытался войти в парадное, у него ехидно попросили пропуск, а так как его бедж, впрочем как и мой мирно лежали на столе комиссии, его естественно никуда не пропустили и велели записаться в очередь, которую вели какие-то сильно деловые тетки. И тут, как и много раз до этого и после, выручила солдатская смекалка. В соседней подворотне, ведущие ремонт строители сложили кое что из инвентаря, в том числе и небольшую лестницу. Была суббота, а по субботам тогда строители еще не работали. Мы взяли лестницу на плечо и разгоняя узко-строительными терминами народные массы гордо прошли в нужную нам дверь, куда нас уважительно пропустили. Одев беджики мы персонифицировались как официальные лица, и остальных наших сотрудников выходили встречать и провожать лично (естественно толпа с ненавистью шипела вслед нам про блатных, которые уж точно поедут во Францию и безусловно за их счет).
Во вторых часть контингента были явными мужчинами, а примерно четверть присутствующих здесь дам, были либо моложе 18, либо были настолько Бальзаковского возраста, что вполне могли видеть старину Оноре живьем. Вот и первая посетительница, ворвавшаяся в просмотровый зал, была из той же категории. Судя по всему она не только участвовала в Штурме Зимнего, но и будучи совсем юной девушкой, видимо была сестрой милосердия под Муданьдзяном, у генерала Куропаткина. Данная особа оказалась бабушкой одной из соискательниц и из ее путанных постулатов мы поняли только то, что она вдова полковника МВД и не хочет что бы ее внучку принимали в проститутки. Мой помощник Игорь, которого итак уже достали с утра, кинулся к несчастной современнице Нефертити, вопя что если кого и надо принять в проститутки, то именно ее он сейчас туда и примет.
Короче день не задался сразу, но было еще и в третьих ... От одного солидного Дома моды, нам присовокупили представителя с правом решающего голоса. Этот представитель, по ряду внутренних причин до дрожи не переносил женщин, ибо считал прекрасным полом мужчин. И поэтому просмотр проходил совсем не так, как нам хотелось. Изначально было задумано запускать претенденток на подиум группами и в процессе прохода-дефиле отсеивать, но благодаря Андрэ (так представился нам завсегдатай Голубой устрицы), все это превратилось в фарс с элементами занудства. Он без устали обсуждал одежду номинанток, менял их местами на подиуме, в общем без устали тормозил процесс. А когда в очередную группу затесался накрашенный юноша и заикаясь и теребя обеими руками пуговицы на рубашке, стал нести благосклонному Андрэ какую-то бредятину, то Игорь быстро пресек все поползновения, рявкнув бедному мальчику что он не сюда попал и раздеваться сейчас не надо ( я не удержался и игривым тоном добавил - "Возможно позже", чем заслужил радостно удивленный взгляд Андрэ). И тут я понял, что явно назрело решение о разработке операции, которая должна будет нейтрализовать данную персону минимум на весь завтрашний день, а если повезет то и до конца проекта.
Как учил Адмирал Канарис - Миром и Людьми правят человеческие слабости. А у Андре было как минимум две таких слабости. Одну из них, я как воспитанный человек не мог в прямую использовать, но другая была вполне годна для использования, даже в Английском клубе сошла бы за комильфо. Наш манерный друг очень любил Фанту, но этот напиток чрезвычайно повышал обмен жидкостей в его организме и весьма агитировал на их немедленный выход наружу. Вы конечно понимаете, что единственным сортом прохладительных напитков стоящих с утра завтрашнего дня на столе была Фанта, а учитывая жару и отсутствие в зале кондиционеров, все получилось именно так как должно было получиться. Мэтр Андрэ, переполненный любимым напитком, почувствовал острую необходимость посетить интимное место. Но как только он вышел в коридор, как тут же был окружен противными расфуфыренными девицами, оказывающими ему неприкрыто целенаправленные знаки внимания. Несчастный кутюрье бросился к дверям с заветной аббревиатурой, но и туда за ним попытались проникнуть зловредные нимфетки разных возрастов, так что последней линией обороны ничего не понимающей жертвы фанты и женской распущенности, была кабинка ставшая своего рода Голубыми Фермопилами, уж туда Андрэ не пустил никого. А вытекало (пардон за гусарский каламбур), все это из следующего... У нас были добровольцы-ассистентки из народа и мы сказали каждой из них по секрету, что только от Андрэ зависит кто из девушек поедет в Бель Франс и на самом деле Андрэ не голубой, а вовсе наоборот и набирает актрис из народа для съемок в новом франко-итальянском фильме "Русская Эммануэль", и во главу всех методик ставит личную проверку сексапильности будущих кинозвезд. Как я уже сказал выше, все было сказано по большому секрету, следовательно все остальные сотни претенденток знали об этом уже... минут через 15, а через час соответственно и вся Москва. Так что весь этот день Андрэ просидел в интимном месте, прячась от соискательниц эротической кинокарьеры, а на следующий сказался заболевшим.
Показ прошел на ура.

А Мосье Диор таки увез с собой во Францию кандидатов в модели. Это было двое очаровательных мальчиков.

Мысли о смерти и черном юморе

Я прослужил в отряде, кажется, полгода, когда мы потеряли бойца. Хороший парень - отзывчивый, необидчивый, с чувством юмора. Свой в доску. Когда мы вернулись на базу, я, полный романтических штампов, думал, что кто-нибудь сейчас разрежет руку ножом и на крови поклянется мстить пока жив. Ну или что-то в этом роде. Ничего подобного. Все молчали. У некоторых были немного перекошенные лица, но никто не счел возможным говорить об этом. Для меня, честно говоря, его гибель стала шоком. Но еще большим шоком стало то, что никто не говорит о нем. Словно его и не было.

Это будничное принятие смерти и отсутствие соплей вырабатываются со временем. Человек погиб. И никакими словами его не вернуть. И никакой пафос и громкие слова не изменят ситуацию. Каждый должен пережить это в себе. Это не черствость, не равнодушие, а понимание того, что говорить в общем-то не о чем. Все и так все знают и понимают. Любой мог быть на его месте. Но вот в русской традиции как-то принято вспомнить погибшего добрым словом. И мне было неприятно, что все молчат. Потом его вспоминали не раз. Без пафоса, с какой-то обидой на судьбу, что она распорядилась таким образом... Но тогда, сразу после гибели, на разговоры словно было наложено негласное табу.

Теперь о черном юморе (чтобы два раза не вставать).

У нас есть боец со своеобразным чувством юмора. Он шутит с абсолютно серьезным выражением лица и никогда не смеется над своими шуткам. Кажется, я его смеющимся никогда и не видел. Первое время мне непонятно было вообще - он шутит или всерьез. Мне, кажется, именно он у нас играет роль некого голоса разума, способного снять психологическое напряжение. Одно время его излюбленной фишкой было повторение штампов ингушских кликуш. Возвращаясь с очередной спецоперации, он говорил: "Опять убили невиновного. Опять этот беспередел силовиков". Или "Эскадрон смерти провел очередную бессудную казнь". Постепенно это всем надоело. И на все подобные реплики он только и слышал "заткнись", "хватит уже", "ты достал". Он тут же начинал приводить доводы: "Но ведь суда не было?", "Но ведь его виновность судом не доказана?" и прочую софистику, так распространенную среди местных.

И вот однажды БТР задавил кота, о котором мы заботились всем отрядом. Кто-то из ребят нашел его больным полудохлым котенком и выходил. И все его подкармливали, и все знали, что этот кот закреплен за нашим подразделением. Звали его Сын полка. БТР задавил Сына полка на наших глазах. Кот спал под задним колесом и механик-водитель, сдавая назад, его задавил. Естественно, на операцию мы ехали с настроением ниже плинтуса. И опять же никто ничего не говорил. Молчим, едем хмурые. И вдруг мрачный голос нашего шутника: "Ну теперь-то вы не будете спорить, что это была бессудная казнь?"
Да, это черный юмор. Да, смеяться над этой ситуацией никто не хотел. Но все ржали так, что водила Урала остановился, чтобы узнать, что происходит. И всем сразу стало легче.

Смерть вызывает благоговейный ужас там, где с ней сталкиваются редко. Черный юмор мне кажется самым здоровым юмором. Потому что любой другой юмор в подобных ситуациях - кощунство. А без юмора психика всегда будет под угрозой.
(C)
http://hardingush.livejournal.com/20208.html