"Тут Я гуляю!.." (с)

Знойные 70-е. Античное Медитерианен си стонало и прогибалось, вспаханное тяжеленными килями. В нейтральных водах мимо Балеар пёрла янковская АУГ...

...А за ней в хрипе и стуке от самого Гибралтара семенила отечественная посудина класса эсминец с эпическим названием "Светлый". Семенила и зорко смотрела, чтоб американцы не забижали светлые идеалы коммунизма.
Нашему эсминецу не так давно стукнуло в районе 20-ти лет. Половину этого срока "Светлый" без перекуров и переписов бороздил мировые подсоленные воды, так что на корабле о капремонте мечтали все без исключения. Включая дучку в гальюне...
- Уходят, твари, - неуставно выразился командир "Светлого", выслушав очередной доклад радиометристов. И выразительно воззрился на старпома, словно тот был персонально виноват в происходящем.
- Ну, тарщ командир, ну что мы можем? - как-то совсем по-бабски беспомощно развёл руками старпом. - Турбины кашляют и поют отходную. Днище 100 лет как не отшкрябано.
- "Что мы можем", "что мы можем"... - передразнил кэп. - Сейчас авианосец оторвётся с концами, а потом нас замордуют по радио - мол, почему не сигали всем экипажем за борт? Почему не толкали под "эй, ухнем!" пароход в попку?! Где же, товарищ командир, ваша сознательность и инициатива? Где?
...Только железная воля, взращённая на железе советского флота, удержала старпома от рифмованного ответа на командирское "где?.."
Командир тем временем заложил руки за спину и, громко шлёпая резиновыми подошвами тапочек, начал нервно перемещаться от одного крыла мостика к другому. За ним как болонка за хозяйкой преданной тенью мигрировал старпом.
Через пять минут этих медитативных манёвров командир внезапно застыл на месте. Это произошло так неожиданно, что старпом не удержался и по инерции чувствительно боднул начальство. Но начальство не обиделось. Даже наоборот - вспыхнуло безгрешной детской улыбкой и приказало:
- Командира БЧ-4 на мостик.
Перепрыгивая через две ступеньки, примчался взъерошенный летёха.
- Слышь, лейтенант, - обратился к нему кэп, тыкая пальцем куда-то в район пупка. - Мы американцев в эфире слушаем?
- Так точно, тарщ командир.
- А они слушают нас. И отлично знают, где какие наши вымпелы тут по средиземноморщине ныкаются - верно?.. Старпом, где сейчас "Образцовый"?
- На осте, у Марсалы.
- Ага. Так вот, сделай-ка ты, лейтенант, следующее. Передай открытым клером на БПК "Образцовый", что их предупреждение об обнаружении плавающих мин приняли. Что страсть как благодарны. Давай, лейтенант, в темпе. Родина ждёт!
Лейтенант удивлённо моргнул, так как никакого РДО с торчавшего где-то далеко впереди у самой Сицилии БПК не принимал. Тем не менее, приказы не обсуждаются... "Бычок-четыре" галопом ускакал в радиорубку, а командир довольно потёр натруженные волосатые ручищи. Лицо при этом у него было, как у записного злодея из спектакля.
Через десять минут "Образцовый" кодом отстучал некоторое недоумение - мол, о каким минах идёт речь? Тут, конечно, со времён войны масса всякой дряни болтается, но вот как раз мин БПК сегодня никаких не находил...
Командир эсминца отмахнулся от радиограммы с "Образцового", как от мешавшей мухи:
- Потом, потом. Что с отметкой цели?
- Цель идёт прежним курсом, отрывается... Стоп. Цель снижает ход. Снизила. Мостик, мы их догоняем!
- Услышали, ёшкин кот. - удовлетворённо бросил кэп и состроил кому-то невидимому, но находящемуся впереди корабля, крайне неприличный жест. - Услышали! Боятся, хе-хе, пузом рогульки причесать! Да, май дарлинг киндеры, тут вам не променад с девками. Тут Я гуляю!
- Тарщ командир, - в нерешительности замялся старпом. - Тарщ командир, минная опасность... Международные правила судовождения... Положено всем вокруг сообщать... Неудобно как-то получается...
- Ах, неудобно?! - сходу воспламеняясь переспросил командир. - Неудобно пипиську плоскогубцами из штанов доставать. У нас тут налицо - милитаристическая угроза, происки империализма и прочая куйня. А ты - "неудобно". И вообще, никто не заставлял амеров подслушивать чужие ля-ля. И уж тем более - им верить. ВЕРИТЬ В НАШИ БРЕДНИ - ДЕЛО СУГУБО ДОБРОВОЛЬНОЕ!
Старпом потерянно заткнулся, а через полчаса эсминец догнал-таки лежащий в дрейфе "до выяснения навигационной ситуации" АУГ. Нагло влез в ордер и отсемафорил, что безумно рад нежданной встрече. Янки почему-то русского восторга разделить не пожелали...
- Хамы! - отрезюмировал наш кэп и со смаком закурил "Яву".

(c)u-96.livejournal.com

Женитьба лейтенанта

Летнее солнце светило в глаза. Виталик наклонил голову вправо и закрыл правый глаз. Солнце стало есть левый глаз. Зажмурил левый и открыл правый. Теперь в правом глазу светил яркий фонарик. Открыл оба глаза и поглубже на глаза натянул козырек фуражки. Вот так солнце не слепило.
Он еще раз окинул взглядом пустую площадь на которой стоял. Перед ним на постаменте стоял Ленин, засунув одну руку почти под мышку, а вторую подняв вверх, показывал, каким путем всем пойти. За памятником белело здание местного райсовета, по бокам площади располагались неказистая почта и обшарпанный дом культуры. Возле почты стоял киоск Союзпечати, а возле ДК ларек с пирожками. Вот Витёк и переводил взгляд то налево, то направо. То на пирожки, то на газеты. В результате размышлений ноги сами пошли к пирожкам. Информационный голод оказался слабее. Купил пару пирожков, и не спеша через площадь пошел к киоску. Минут пятнадцать изучал заголовки прессы и ценники на разноцветных ручках и сдутых воздушных шариках. Пирожки кончились. Потихоньку побрел через площадь. Выпил стакан минералки. Посмотрел на часы. Еще только полдень, как медленно тянется время. А ему еще до вечера торчать в этом пыльном дальневосточном городишке.
Центр и парк изучил. Шел в никуда, чтоб убить время. К своему удовольствию забрел на столовую. Столовка была деревянная и одноэтажная, покрашенная лет тридцать назад в синюю краску. Покосившаяся, облупленная вывеска и дверь, обитая засаленным одеялом, не внушали доверия, но вечно голодный молодой военный организм требовал подкрепиться.

В прокуренной полутьме сидели серые людишки, под потолком лениво вращались засиженные мухами вентиляторы. Из дальнего угла махнул рукой незнакомый капитан, приглашая к себе. Военный военного всегда заприметит. Набрав на поднос столовской закуски, Витя пошел знакомиться. Петлички рода войск у капитана были такими же, "мандавошки" по-народному.
- Витя, - протянул руку капитану.
- Борис,- капитан пожал руку лейтенанту, - присаживайся... Водки будешь? Сходи тогда за пустым стаканом...
... Капитан Борис булькнул водки из початой бутылки в гранёные стаканы.
- Ну, за встречу,.. - ловко опрокинул в себя стакан, - только с училища? А какое кончал?
- Вильнюсское, радиоэлектроники. А вы?
- А я ленинградское политическое, ПВО. И, давай, без этих... На "ты". А фамилия твоя не Молчанов?
- Молчанов... А откуда знаешь?
- Ну, теперь мы вроде в одной части служить будем! - Борис довольно ухмыльнулся, - Лейтенанта нам только одного должны были прислать, училища сходятся, фамилия известна... Элементарно Ватсон!
- Понятно.
- У командира уже был? Представлялся?
- Да, с утра час его дожидался, потом побеседовали.
- Ну, и куда тебя?
- В роту на остров, начальником высотомера...
- Класс! Значит к нам! - капитан широко улыбнулся, внимательно смотря в глаза, - А я как раз замполит этой роты!
- Ну и как у вас, а то мне наплели...
- Нормально! Будешь на Тихий океан любоваться каждый день и сгущенку ящиками трескать! Давай по второй.
- Да нет, я не про то, какие бытовые условия, люди там, служить с кем? На берег часто выбираетесь?
- А ты женат? Нет? О, братец, это уже нездорово. Представь, восемь офицеров, два прапора, тридцать солдатиков, дагов там всяких, и на них всего лишь две женщины - жены офицеров!
И это на каменном острове, хер его знает где в океане! Пароход приходит только во время навигации пару раз и вертушка прилетает - комиссии привозит, отпускников увозит. Если циклона никакого нет, и окошко в погоде есть. Вообщем, цивилизация нас не балует, а без женского пола вообще кранты! Так что, давай, пока не поздно дуй в город, ищи себе жену!
- Как это ищи? Так сразу... Так не бывает! А любовь? Это ж надо чтоб с первого взгляда, получается...
- С первого взгляда... Вот слушай, случай из моего училища ЛВПУ, а нет, давай, сначала по третьей... Ну, вот слушай... Возле моего училища сразу за забором стоит школа. Лето, в школе выпуск, ну там, дискотека. В разгаре этого дела, курсант выходит на сцену, берет микрофон, и говорит, мол, я такой то -такой то, без пяти минут лейтенант, выпуск через неделю, красный диплом, по распределению поеду служить туда то. Кто из девушек хочет разделить радости семейной жизни и трудности военной службы, прошу после вечера, подойти на крыльцо.
- Да ну!
- Ну да!.. И выходит... Стоят семь девчонок. Постоял, посмотрел. Выбрал одну, взял за руку и... увез с собой служить!.. Вот так!
- Это сказка, так в жизни не бывает! - улыбнулся Виталька, - а любовь?
- Сказка не сказка, - Боря подался вперед, - только вот курсантом этим... был Я! А любовь... А любовь пришла позже...
Виталька от удивления не понимал, как реагировать. Ему либо нагло наврали, либо рассказали удивительную историю.
- Ничего себе... А что дальше?
- Дальше служили в первой "конной" под Москвой. Потом по замене поехали на Чукотку ...
- Вот это контраст: из Подмосковья в такие турлы! Наверное, тяжело начинали?
- Да нет, даже весело. Приехали, командир дал пару дней на обустройство. В первый день стук в дверь. Открываю, стоит чукча: "Лейтенанта, оленька не надо, однако?" . Мясо надо, говорю, давай показывай. Второй достает с нарт, ну, с саней этих, пол туши оленя, и говорит: "давай спирта, командирка!" Спирта, говорю, нет и водки тоже. А те не уходят, мол, давай хоть что. Есть говорю одеколона тройного два флакона. Те - нормально, давай! Так они вдвоём(!) до вечера сидели у меня на крыльце пили этот одеколон, бля, еле согнал их, ушли пьяные в хлам, песняка давали!
Витька зажал рот рукой, чтоб от смеха не прыснуть недожёванными макаронами .
- Погоди ржать! Юмор в том, что второй то флакон они с собой унесли непочатым! Упились с одного пузырька. У них, чукчей этих, говорят фермента какого то нет, который алкоголь расщепляет. Засадит чукча с утра стопку и ходит весь день счастливый! Поспивалось, правда, много...
Борис внезапно сам прыснул смехом, что то вспомнил.
- Это еще ладно, а вот командира той роты Колю, вообще, четко встретили! Тоже первый день приезда, стук в дверь, пьяный чукча: "Ну, где здесь жена нового командира - я её ещё не пробовал!" А дверь ему Ленка открыла, ну жена командира, в руках сковородка. Как дала ему в лоб сковородой - тот так и @бнулся с крыльца! Очухался, сел в сани и уехал! Веселуха!
- Ну а как сейчас на острове сейчас с женой?
- Да никак, - в тёмных глазах Бориса мелькнула невыносимая тоска, - уехала она от меня, ещё тогда с Чукотки... Опять в Питер...
Он немного помолчал, раздумывая, выкладывать наболевшее, договаривать ли...
- Глупо всё получилось... Впрочем как всегда... Поехали мы как то к чукчам на охоту, спирта набрали... Ну, постреляли, попили, они нас под это дело кефалькой накормили, басурмане!
Знаешь, что такое кефалька? Берут тюлений жир, требуху, потом еще рыбьи ошметки всякие, варят все это дело, потом вываливают на солнце. Через несколько дней в этой гадости заводится опарышь, ну, червяк белый. Вот они его и трескают! Чистый белок говорят!
- Фу! Вот гадость!
- Одно слово - неруси! Хотя под спирт, что угодно сожрёшь, ёбти!! !
Вообщем, дело к ночи - спать. Меня в чум одного определили. Тока спать, девочка приходит чукча, лет одиннадцати. Я говорю, мол, чего пришла, иди отсюда. А она, нет, да нет, я с тобой буду, и всё тут! Ну и что с ней делать, начал ей сказки рассказывать. Натурально, наши русские, а ей интересно... Так и заснула под сказки. Мне уж потом рассказали, зачем она приходила... Порядок у них значит такой, гостя ублажать. А мне и невдомек было... Ведь, ребенок натурально, вот гады!
- Реально - да!
- Вот... Ну а потом, как то моя узнала про это дело, ну что замполит в чуме ночь с девочкой провёл... Ну и всё собственно, кто поверит, что я сказки рассказывал? Вот и моя сказала - сказочник, и хлопнула дверью...
- А кто ей доложил?
- Известно кто... Чукчи и рассказали... Доброжелатели, ёбти...
Многое в жизни они помогают делать, доброжелатели эти. И роту, в которой я служил, тоже помогли расформировать...
- Как расформировать?
- А так! Прилетел генерал с проверкой. Проверил роту, попил водочки, попарился в бане. Генеральское тело дошло кондиции и говорит оно: "Ну, командир, водкой ты меня напоил, в баньке попарил, теперь бы бабу, планшетисточку какую-нибудь..." А Коля ему, мол, где я тебе найду бабу, тут только жёны офицеров и тундра на все четыре стороны. Генерал говорит : " А у тебя жена есть? Ну раз никого из офицерских, тогда давай свою!" Тут Коля в лоб его и послал...
Генерал улетел, прежде учинил скандал. Потом прислал депешу - роту расформировать за аморальное разложение коллектива. Ну, в смысле, что все офицерские семьи перетрахались.
Вот, всех раскидали, кого куда. Ну, меня, как за замполитовский "недогляд" сослали на Уруп. Уж дальше то и земли нет русской! Так что, Витя, там и встретимся!
- А правда, что океан из окна видно?
- Ну не совсем, до океана от точки километра полтора, обрывистый берег... Насмотришься еще. Жить будешь с офицерами холостяками в ДОСе, кот Васька у нас есть... Рыбалка- загляденье, хоть голыми руками рыбу хватай! Удобства на улице... Получка большая, но всю не потратишь, потому что некуда! Кстати, ты откуда?
- Со Ставрополья.
- А я с Брянщины. Не земляки, значит. Тебе, кстати, на Уруп когда?
- Сегодня вечером пароход, а что ? А ты вместе мной поедешь?
- Плохо, что сегодня. Времени у тебя только несколько часов, можешь и не успеть...
- Борь, ты серьёзно? Да я никогда не женюсь на первой встречной! Сам подумай, нормально познакомиться, присмотреться, время чтоб прошло, а вдруг не любовь? Не могу я так!
- Вот погоди, пройдет полгода на острове, и не такое сможешь! Волком без бабы завоешь! Ну, я думаю, второй пузырь брать не будем, мне еще в штаб. А нашу цистерну мы еще на острове успеем выпить! А где твои вещи, кстати?
- У дежурного по части, договорился, к пароходу подкинут. Так ты со мной?
- Нет, Вить, я только с острова в отпуск, на материк. Сейчас пойду, как раз после обеда оформлюсь. Ну всё поели-попили, пойдем отсюда... А ты со мной не ходи. Пройдись по городку, присмотрись, может, увидишь кого. Главное не робей! Иди на таран! Сам подумай, ничего ведь не теряешь. А вдруг Шанс?
- Ладно, все равно делать нечего, пройдусь. А ты с Большой Земли когда вернешься?
- Ой, нескоро, думаю через пару месяцев!
- А ты домой?...
- Нет, в Ленинград...
Виталик тихим шагом бродил по городу, то заходя на окраины, то возвращался к центру. Всё размышлял о рассказанном. Хоть и окраина страны, а жизнь кипит и здесь! Где люди, там и страсти... Вот и Боря, наверняка, к своей бывшей поехал... Любит значит, страдает... Интересный, человек, всё как на духу выложил встречному. Хотя месяцами видеть на забытом острове только сорок человек - тут любой новый человек родным покажется. Да и служить им вместе , видать, долго, чего скрывать?
Да... без девчонки, конечно, ему будет туговато. Лейтенанты-женатики, однозначно, в более выгодном положении... Так и ходил по городу, заглядываясь то на одну девушку, то на другую...
Но, что б так в лоб, первой встречной предложить замуж... Так и ходил не решаясь подойти... Видать не судьба.
До парохода осталось не так и много, брёл через мост, через маленькую речку, где то в частном секторе. На мостках, стоя на коленях, молодая симпатичная девушка полоскала бельё. Кофточка в горошек, темная закатанная юбка, длинная коса...
- Привет! - облокотясь на перила, сказал Виталик.
- Привет! - подняв голову, сказала девушка.
- Стираешь? - спросил он, а про себя подумал, что и лицо у неё тоже красивое.
- Нет. Бельё полощу.
- А замуж за меня пойдешь? - сказал Витёк и сам опешил от своей прыти.
Девушка подняла голову, отвела мокрой кистью руки упавшую чёлку и посмотрела на лейтенанта тем долгим, всезнающим взглядом женщины, знающей все тайны мирозданья. Опустила голову, начала выжимать белье.
- Вот сейчас дополощу... И пойду...
Виталик взял тяжёлый таз с мокрым бельем. Они пошли вместе рядом.
- А ты далеко живешь?
- Да нет, вот мой дом на берегу...
- А как тебя зовут?
- Светлана... А тебя?
- Виталий...
Дошли до дома. Света толкнула калитку. Внутри у Витька всё похолодело: "что ж я делаю"...
- Мам, пап! - Светлана громко крикнула. На пороге появилась мать, из глубины сада вышел отец.
- Родители, знакомьтесь - это Виталик... Я выхожу за него за муж....
Мама сразу осела на подкошенных ногах. Света побежала за валерьянкой. Помогать... Потом отец побежал за бутылкой. Знакомиться...

.....................................

Где то через месяц молодые поженились...
А любовь?.. А любовь пришла позже...
А потом у них родился Сын...
Я...

Неумержицкий Денис Витальевич
http://artofwar.ru/n/neumerzhickij_denis_witalxewich/text_0180.shtml

Нелегка попугаичья жизнь


Есть такие попугаи - Жако. Многие про них слышали, но вряд ли кто-нибудь видел. На вид они невзрачные, небольшие, разика в два-три больше размерами, чем волнистые, серенькие, без особых украшений. Одно только их отличает - интеллект. Очень быстро они учат человеческую речь, и мало того, вовремя и к месту применяют полученные знания.
Попугаи Жако обитают в Африке, и, несмотря на всю свою дикость, очень быстро привыкают и привязываются к людям, особенно если начинают общаться с ними еще птенцами. Один из военных советников из командировки как раз привез такого птенца. Маленького и голенького, еще не обросшего перьями, офицеры кормили его с руки и всячески приручали. Уже через год он подрос, и хотя не научился летать, принялся бодро бегать по помещениям.
К тому времени серенький попугайчик уже знал массу русских, английских и португаш (португальско-английский диалект, на нем говорит основная масса населения Анголы) ругательных слов и вовсю ими пользовался в повседневной жизни.
Когда утром его хозяин уходил мыться, Жако выбегал из комнаты и важно шел по коридору, заглядывая во все комнаты подряд и комментируя увиденное:
- Как же так? Что за хуйня? - вопрошал он, заглядывая в первую комнату - там все спали, что не соответствовало попугайскому распорядку.
- На-а-аадо же! - заключал он и шел дальше.
- Сми-и-ирнааааа! - орал Жако у входа в другую комнату. Там обитал генерал-майор М. старший среди военных советников и известный своим командирским басом, а также любовью подать хорошенькую такую, чтоб неграм света не взвидеть, команду.
- А? Что?! Где? Бля!!! - вопил пробуждающийся генерал, потом отворачивался к стенке и бурчал:
- Чтоб ты сдох, пернатое.
- Сам дурак! - не оставался в долгу попугай и шел дальше.
В следующей комнате только продирали глаза переводчики, и к ним Жако обращался на буржуйском:
- Fuck you, не так ли, господа??
- Жако! Не зли меня! - кряхтел Денис.
- Мая твая не панимает! - гордо заявлял попугай и шел дальше. Полковник Крокодил обычно к тому времени уже вовсю бодрствовал, был занят работой, написанием писем на родину и употреблением местного пива. Его комната как раз шла следующей после переводчиков. Возле нее Жако обычно задерживался и провозглашал менторским тоном зама по воспитательной работе:
- Опять бухаете, товарищи?! Как можно!
- Не учите меня жить! - отвечал Крокодил и протягивал руку к попугаю. Жако важно вышагивал к нему, потом взбирался как на жердочку на указательный палец, оттуда на стол и говорил:
- Безобр-р-р-р-азие! Никакого пор-р-ядка! Кругом сплошное пьянство и разврат! Вы так не считаете? - и вопросительно заглядывал полковнику Крокодилу в глаза.
- Согласен полностью! - поддерживал Крокодил и наливал попугаю пива в блюдечко.
- Ур-р-ра! - провозглашал тост попугай и пил, - Ухххх, спиртяшшшка!
Поскольку комната полковника Крокодила по коридору была далеко не последняя, и не только Крокодил радовался пиву жарким утром, к своему хозяину, уже выходящему из душа, Жако добирался в состоянии некоторого алкогольного опьянения.
- Эх, вы, сволочи... - грустно говорил хозяин попугая, - Опять напоили. Ну и что мне с тобой делать?
- Пошли по бабам!! - отвечал попугай и оба они удалялись похмеляться в свою комнату...
Дело, тем временем близилось к дембелю, хозяину Жако предстояло отправиться на родину. Чемоданы собраны, фотографии распечатаны, билеты куплены, джипы до аэропорта заправлены, словом, скоро, всего-то через полсуток она - Родина, холодная и страшно мокрая по сравнению с Луандой. Русский язык повсюду, а не только среди своих. Негров мало и без оружия все. Нищета, да не та. Соскучился, в общем.
А как же быть с попугаем?
Почему бы не сделать так, как делали поколениями остальные советники? Напоить воина до сна богатырского и провозить прямо в багаже? Однако не тут-то было! По заветам предков для маленького попугайчика, чтоб хватило на сутки неподвижности, достаточно одной чайной ложки чистого спирта. Если попугай большой - тогда столовой.
Военный совет после употребления допинга постановил, что Жако таки большой. Тут же был налит в столовую ложку спирт и представлен попугаю.
- Спирртяшшшка! - сказал попугай и выпил.
Потом он икнул и сказал:
- Ой мороз, мороз...
- Кажется, мало... - сказал владелец пернатого.
- Не морозь меня, - сообщил Жако.
- Так давай еще нальем, - предложил генерал.
Налили. Попугай, нерешительно потоптался вокруг угощения, кося на него то одним, то другим глазом. Было видно, что выпить ему хочется, но при этом как-то боязно. Наконец, переборов все сомнения, Жако выпил вторую столовую ложку спирта.
- Не мо-рр-озь меня! Моего коня! - сказал он, покачнулся и упал на бок.
- Ну и слава богу. Щас уложим его в тару, да и поедем, мужики, - сказал хозяин птицы и встал из-за стола.
- Пьянь! Кругом одна пьянь, бляха муха, - неожиданно сказал Жако и пошевелил когтистыми лапами.
Все замерли. Советники, молча и сосредоточенно пересчитывали количество спирта в две столовые ложки относительно своих размеров. Пока считали, Жако щелкнул клювом и встал. Воинственно задрав хохолок, он сказал:
- Гулять так гулять! Гусар-р-ры! Шампанского коню!
- Обалдеть! Сейчас еще буянить начнет, - сказал переводчик.
- Силен, бродяга, - пробормотал генерал.
- Ну, сволочи! - вскипел хозяин попугая, - Споили все-таки птицу мне! Ну я вам устрою!
- Да ладно, не кричи, не споили, а натренировали. А то с непривычки бы наоборот ласты мог склеить, точнее крылья.
- Да? И что мне теперь делать?
- Во-первых, успокоиться, а во-вторых, налить еще. Просто Жако оказывается тертый калач. В холода точно не помрет теперь.
После третьей попугая действительно сморило в глубокий пьяный сон и его упаковали в багаж. Перелета он, естественно, не заметил, поскольку дрых до самого конца путешествия, и пришел в себя только дома у своего хозяина. Когда он очнулся и выбрался из коробочки, сердобольный полковник уже держал наготове блюдечко пива:
- Ну как, Жакошка? Голова не болит?
Попугай встрепенулся, поднял хохолок и сказал:
- Холодно, бля! - потом подошел к блюдечку и похмелился. Видимо по старым дрожжам опьянение вернулось и он, уже самостоятельно, пошел к коробке, где и улегся с комфортом.
- Прям как ты, - сердито заметила жена хозяина, наблюдавшая всю картину сначала и до конца.
- Пидар-р-расы! - выкрикнул Жако и уснул.
- Точно как ты! - убежденно сказала жена.

http://drblack-saint.livejournal.com/19992.html

Как полковник Крокодил батарею получил

Лейтенантская жизнь не сладкая. Раньше так было, и сейчас так - лейтенант - «затычка» для каждой бочки. Все самые неприятные обязанности именно на нем, и нет тут никакой дискриминации или дедовщины. Как еще научить молодого, зеленого офицера искусству управления личным составом, если не устроив ему настоящее горнило, где вытачивается характер и искусство работы с людьми?
Начальник караула? Лейтенант! Старший машины? Он же! Командир комендантского взвода? Летеха, кому же еще? Ближе к людям...
Если полк выезжает на полевые учения, то каждый толковый солдат на счету. Наводчики, командиры орудий, даже заряжающие должны быть от мира сего, понимающие, дрессированные, сообразительные. Сброд, новичков, неучей, неуправляемых - всех отправляют на разнообразные подсобные работы вроде кухни или боевого охранения. Комендантский взвод не исключение - туда идут все те, кто не успел пообтесаться на службе, или просто только попал в часть.
Чехословакия. Заграница. Все должно быть на высшем уровне.
Лейтенанту, будущему полковнику Крокодилу, доверили сорок таких вот отщепенцев, дабы привести их в чувство, привлекая к общественно-полезному труду, да чтобы научить летеху основам управления людьми.
Задача простая: обеспечить на марше свободный проход колонне боевых машин. Два грузовика ГАЗ-66, в каждом из которых сидит по двадцать бойцов, вооруженных жезлами регулировщиков, светоотражающими катафотами и устными наставлениями, как правильно перекрывать дорогу.
- Будь с ними построже! - напутствовал командир дивизиона. - Премудростей им не надо, все равно не поймут, половина из них по-русски ни бельмеса. Научи простому, но так, чтобы от зубов отскакивало.
- Так точно! - отвечал лейтенант Крокодил.
С доверенными ему бойцами, большинство из которых были мусульманами из малоговорящих по-русски республик Союза, лейтенант проводил занятия. До седьмого пота, что в прямом, что в переносном смысле. Даже не шпрехающие осознали, что основная их задача, когда идет колонна - не допустить никого ей наперерез, будь то машина, лошадь или сам шайтан во плоти. Применяя народные методы воспитания, подзатыльники и всем доступный для понимания мат, лейтенант добился знания основ и был спокоен за своих подчиненных.
***
«Полк тронулся! Тронулся, господа присяжные заседатели»
Впереди колонны боевых машин, растянувшейся километров эдак на пять, пилит грузовичок ГАЗ-66. На каждом перекрестке из него высаживается несколько регулировщиков. Когда машина пустеет, она останавливается, пропускает вперед всю колонну, затем едет позади и собирает бойцов, высаженных из другой машины. Вот так, челноком, и осуществляется управление движением.
Регулировщики в этот раз справлялись со своими обязанностями отменно. И вовсе даже не потому, что знали правила движения или в совершенстве изучили жесты, которыми управляется поток автомобилей.
С них вполне хватало внешнего вида: ростом полтора метра в прыжке с табуретки, Худыйбердыев и его соплеменники, в форме на два размера больше нужного, потому что меньше на складах просто не бывает. Со зверским выражением лица, которое появилось в момент попадания в ряды славных ВС СССР, да так и осталось на нем до самого дембеля. В огромных сапогах, белой каске, натянутой по самые брови; с красными катафотами на белых ремнях, болтающимися на чахлом пузике и сутулой спине. Со здоровенными, похожими на булавы жезлами, которые на манер скипетра венчались большими, красными, круглыми светоотражающими «солнышками», бойцы казались мирным чехам выходцами из страны зла. Кривоногие степняки, не знающие не только русского языка, но еще и страха, просто перегораживали перекрестки и не реагировали ни на что более, кроме приказов командира. Да и то, наверное, понимали лишь по голосу, да тону смысл приказов.
Лик их был ужасен и приводил наблюдателей-пешеходов и автолюбителей в состояние оторопи и, как следствие, очень способствовал выполнению своих обязанностей. Одним словом, все шло хорошо. Колонна почти уже дошла до самого полигона, машина с лейтенантом Крокодилом стояла метрах в пятистах от последнего железнодорожного переезда, ожидая подхода колонны. Второй грузовик позади собирал регулировщиков, лейтенант расслабленно курил возле машины, с удовольствием думая, что с первой же ответственной задачей сумел справиться без происшествий.
Так он думал, пока рядом не притормозил уазик начальника штаба полка. Из него выскочил всклоченный подполковник, набрал в легкие побольше воздуха и заревел как взлетающий истребитель:
- Лииииийтина-а-ант!!! Твою же мать!
- А? Что?! - слабо вскрикнул лейтенант Крокодил и выронил сигарету.
- Ты знаешь, ЧТО творится??
- Никак нет, товарищ подпо...
- А почему ты не знаешь, ЧТО творится?? Ты у меня сейчас всё, бля, узнаешь!!! Бестолочь! Такое простое дело умудрился запороть! Бегом... нет, пулей! Пулей к переезду и разбирайся там как хочешь! - подполковник, пыхтя, запрыгнул в уазик и скрылся в облаке пыли. Лейтенант Крокодил, практически буквально «теряя тапки и роняя кал», помчался к переезду.
Первое, что бросилось в глаза, неправильное такое, это стоящий пассажирский поезд. Колонна как шла, так и продолжала идти нескончаемым потоком, а поезд стоял. Подумаешь, может, остановка тут у него. Длительная. Очень.
Так успокаивал себя лейтенант до тех пор, пока не увидел надпись, извещающую, что поезд таки скорый. И таки да, пассажирский. И станции поблизости нету никакой. Это значит, что дрессированные абреки каким-то образом остановили пассажирский состав и пустили перед ним технику, пугая чехов-пассажиров. Лейтенант схватился за голову - забыл! Забыл же им сказать, что поезда НЕЛЬЗЯ останавливать, это же огромная неустойка за опоздание и срыв графика движения! И кто платить будет?
Когда Крокодил подбежал к переезду, то застал там Худыйбердыева в позе пугала (руки раскиданы в стороны, морда глуповато-зверская, мешковатая форма, бормочет что-то ругательное), машиниста поезда, который молитвенно возносил очи небу и что-то кричал, судя по всему нецензурное. Завершал композицию командир полка, утирающий слезы, выступившие от смеха, и периодически вскрикивающий:
- Боец! Хи-хих.... Ой, не могу! Худыйбердыев, блин! Я ПРИКАЗЫВАЮ, слышишь меня? Тхахаха! Блин, кому расскажешь, не поверят же. А, вот и ты, лейтенант, наконец-то. Гы-гы, блин.
- По вашему приказанию прибыл...
- Хи-хи... слышь, лейтенант, ты его как так обучил, а? Он же меня не слушает вообще! Вот погляди. Эй, рядовой! Худыйбердыев!
Застывший в агрессивно-пугающей позе кривоногий степняк даже не повел ухом на окрик.
- Видал? А теперь ты попробуй.
Лейтенант подошел ближе, а потом вдруг заорал:
- Худыйбердыев, бля! Какого х..я?! Я тебя чему учил, рыцарь без страха и упрека? Я из тебя еще сделаю достоянного члена общества, бл..ть! - услышав знакомый голос и интонации, солдатик вздрогнул, подпрыгнул, повернулся, приложил клешню к каске и прокаркал:
- Стравия жилаю, таварища лийтинанта!
Командир полка позади буквально загибался от смеха, едва не скребя ножкой шпалы:
- Лейтенант, убери этого... а-аха-хаха... потомка Чингисхана с путей, блин. Пусть поезд пройдет. У нас уже и колонна вся ушла, а он стоит, состав не пускает.
***
На самом деле лейтенант Крокодил так и не понял тогда причин дикого веселья командира. На следующий день, когда прибыл командующий армией, к Крокодилу подбежал посыльный и сообщил:
- Вас срочно к командиру!

Подходя к командирской палатке, Крокодил услышал доносящийся из него громогласный смех и голос командира:
- Подъезжаю, короче, к переезду, притормаживаю, смотрю, поезд идет. Ну, думаю, пропустим сейчас и уже почти приехали. А тут этот... гы-гы-гы... как его, шизоид этот... выскочил на пути и замер истуканом. Под шлагбаум пролез, ножки свои куриные расставил пошире, лапки в стороны раскидал... Александр Македонский, бляха-муха... и стоит. А поезд идет. Дал гудок - степняк стоит, набычился только. Дал второй гудок, подлиннее, типа свали пока не поздно, а то размажу по рельсам! Боец стоит! Мало того, жезл вскинул и пошел навстречу поезду!!! Нет, вы только представьте, товарищ генерал! Я бы там от страха обосрался, а этот в атаку с жезлом на поезд! - раздался оглушительный взрыв смеха, потом командир полка продолжил, - Поезд по тормозам! Искры из-под колес, мат-перемат, я там уже небоевые потери себе представил, все ужасы. А машинист смог таки остановиться. Буквально двух метров не хватило! Высовывается и как давай на Худыйбердыева орать, мол, уйди, дурашка, мы же опаздываем, нельзя так! Этот орел степной ухом не ведет. Думаю, пора вмешаться, вылезаю из машины, иду к нему, а он только покосился на меня и все, никаких эмоций и реакций. Стоит как статуя Петру Великому в Ленинграде - хрен сдвинешь!
Дождавшись паузы в рассказе, лейтенант Крокодил робко кашлянул и сунулся в палатку:
- Товарищ генерал! Разрешите обратиться?
Командующий армии, багровый от смеха, обмахивающийся фуражкой, махнул разрешающе рукой.
- Товарищ генерал, так вот он, лейтенант, который так выдрессировал степняков! Они теперь только ему подчиняются! Да и то, если рявкнуть как следует!
Генерал всхлипнул и сказал:
- Молодец, лейтенант! Будешь ты толковым командиром, ха-ха, это видно сразу. Дай ему батарею, через месяц-другой, полковник, посмотрим, что получится. Да! И этих абреков, которые теперь только его и слушают, к нему в батарею переведи, - генерал лукаво посмотрел на Крокодила, - Ну что, сынок, не подведи меня. Твоя батарея должна будет стать лучшей, ясно?
- Так точно, товарищ генерал! - рявкнул лейтенант.

Так оно и стало. Так и началась карьера будущего полковника Крокодила.
drblack
http://drblack-saint.livejournal.com/25086.html

Мышонок

Картинка детства.
Поселок. Мальчик лет пяти спускается в подпол за солеными огурцами. Внезапно на утрамбованном полу в свете лампы-переноски - серый комочек. Маленький. Остолбеневший. Съёжившийся. С чёрными бусинками глаз.
Мышонок.

Забыв про огурцы, мальчик протягивает руки и берёт комочек на руки. Тот не тяжелее кленового листика...

...Наверху мальчика встречает дед. Внимательно осматривает находку и тут же изрекает:
- Попался, вредитель. Не будет больше мешки в чулане грызть! Ты его в саду лопатой пришиби. И закопай.

Эта мысль кажется мальчику настолько дикой, что он молча уносит мышонка на улицу. Прямо напротив дома - громадный песочный курган, наследие асфальтостроителей. Мальчик выпускает мышонка на вершине кургана и убегает в дом. Спустя десять минут выглядывает в окно - мышонок всё ещё на прежнем месте.

Мышонок пребывает там же и через двадцать минут, и через тридцать.

Тем временем вокруг песочной кучи собираются окрестные коты и кошки - лощёные, упитанные, тощие и шелудивые. Разные. Они пристально смотрят наверх. Грызун не менее пристально смотрит вниз. А из окна на эту звенящую сцену смотрит пятилетний мальчик. Взрослые ушли по своим делам, заперев дом. Мальчик не может выбраться на улицу. Кошки всё теснее смыкают кольцо вокруг песочной кучи. Мышонок смотрит в их зелёные глаза, смотрит... Ему, серому, некуда деваться.

Мальчик чувствует себя живодёром. Ведь он же хотел спасти мышонка!.. А получается - обрёк на ужасную смерть. Вдвойне ужасную от того, что жертва прекрасно видит приближение палачей.

Мальчик в отчаяние принимается лупить изнутри по стеклу и кричать: «Прочь! Прочь пошли, кошки!» Но кошкам глубоко наплевать на эту застекольную возню...

Неожиданно темнеет. Небо закрывает набежавшая невесть откуда чёрная-причёрная туча.
Коты и кошки прижимают уши и задирают морды.

«БАМММММ!!!» - раскатисто гремит гром.
«Дзиньььь!» - откликаются в оконных рамах стёкла.

Мальчик удивлённо приоткрывает рот и хлопает глазами. После высверка молнии мышонок пулей срывается с места! Проносится по спинам ошалевших от неожиданности кошек и юркает в щель под крыльцом.

...Вечером мальчик пересказывает увиденное пришедшему с завода отцу. Тот неторопливо раскуривает вонючую «Астру». Хлопает сына по плечу, поучает:
- Ну, и о чём нам, Серёжка, говорит этот случай? О том, что любой должен всегда следовать одному золотому правилу.
- Какому, па?
- Не дрейфь - прорвёмся!

Картинка зрелости.
Чечня. На гребне холма - взвод десантников, прижатый к земле низкой облачностью и огнём «чичей». Монотонно серит дождь. Монотонно шмякают в грязь пули. Монотонно бубнит в гарнитуру лейтенант: «Наше место - высота... Мы окружены. Сколько «чехов»? Сотня - не меньше. БК на исходе. Прошу помощи. Прошу помощи». А с той стороны также монотонно отвечают, что раньше, чем через два часа, маневровая группа не подоспеет. И с воздуха подмоги не будет - облачность не позволяет точно положить бомбогруз. Словом, тоска...

Вжавшийся в суглинок солдатик поворачивает голову и сипит из-под каски: «Товарищ лейтенант, мы тут все помрём».

- Не дрейфь, прорвёмся! - скрипит зубами лейтенант.

Ещё раз смотрит на обложенное тучами небо, а потом вызывает БШУ на себя.

Прилетают реактивные «грачи» и роняют в тучи увесистые бомбовые капли. И ещё раз. И ещё. И ещё.
Наобум...

...Смелого пуля боится, смелого штык не берёт. А везучего и бомба минует. Десантники - люди везучие. Две контузии, один осколок в плечо, кому-то палец раздробило.
Всё.

Едва земля перестаёт ходить ходуном под ногами, как совершенно оглохший лейтенант поднимает своих людей и - пинками, пинками! - гонит их вниз. Скользя по мокрому склону, спотыкаясь о вывернутую наизнанку взрывами землю, они бегут прямо туда, где до налёта были боевики. Сзади всех тяжело топает берцами лейтенант:
- Ходу, родимые, ходу. И не стрелять, мать вашу!..

Грязные, с обезумевшими лицами, захлёбывающиеся аммотоловой вонью, они настолько походят сейчас на уцелевших «чехов», что те принимают ребят за своих. И пропускают.

Через два часа маневровая группа натыкается на спрятавшийся в «зелёнке» взвод. Покалеченную-побинтованную, совершенно индифферентную ко всему происходящему десантуру затаскивают на броню. Последним забирается лейтенант. Сам.

Ему всовывают в рот прикуренную сигарету. Называют «ёбаным везунчиком». Спрашивают, как зовут.

- Меня-то? - уточняет офицер. - Мышонок!..

И смеётся. Долго. Заливисто. Беззаботно. Как пятилетний мальчишка.

http://u-96.livejournal.com/1364998.html?mode=reply