Молочный магазин (сериал).

Когда-то очень давно, еще в восьмом классе школы, я прочитал в сельской библиотеке невзрачную книжечку голубого цвета, которая называлась примерно так: "Материалы комиссии по расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков на территории Крымской области".
Нам ее рекомендовали как дополнительное чтение к Дню Победы.
Никто из нашего класса этой книги не читал, а я по привычке совать нос куда не следует зачем-то взял ее.
Несмотря на трагичность материала, читать ее было совсем не увлекательно. Сухие документы: акты, протоколы, возвания, листовки, газетные статьи, экспертизы. Но вот я набрел на инструкции представителям немецких оккупационных властей по работе с местным населением.
До чего же интересно оказалось! То есть, как сволочи-фашисты представляют себе советский народ. Изверги-фашисты, ненавижу их! Но все-таки, давайте прочтем, что они про нас пишут:
"Славяне - особая нация. Культурного европейского обращения они не понимают, считая это признаком слабости. Поэтому разговаривать с ними нужно резким, грубым, не допускающим возражений тоном."
Интересненько... Не такие уж они были глупые, эти сволочи-фашисты. А вот как нужно привлекать местное население к сотрудничеству с местными оккупационными властями:
"Не следует вести с местным населением идеологические дискуссии, объясняя преимущества национал-социализма и ужасы сталинизма. Нужно создать для лиц, сотрудничающих с оккупационными властями, обширную программу незначительных льгот, поблажек, помощи и т. д. При этом общий объем льгот может быть невелик, но очень подробно и детально расписан и разбит на множество видов."
Вам это что-нибудь напомнило? Мне да. В советские времена существовали обширные льготы для участников войны, блокадников и лиц, приравнянных к блокадникам или участникам. Но реальная помощь ветеранам войны была незначительна. Многие из них так и простояли всю жизнь в очередях на квартиру, машину, телефон и т. д.
А вот как регулировалось прохождение службы всяческих пособников-предателей в полицейских и карательных формированиях:
"Нужно разбить прохождение ими (карателями-полицейскими) службы на множество промежуточных ступеней, так чтобы дальше фельдфебеля поднялись немногие, но была видимость продвижения по службе. Практиковать также вместо присвоения очередного звания выдачу разных знаков отличия."
В 1981 году в Советской Армии ввели звание "старший прапорщик", как раз я служил срочную и нашему начпроду присвоили это звание. Его моментально окрестили "страшным прапорщиком". То есть - непрерывное восхождение по служебной лестнице: старшина - прапорщик - старший прапорщик - ... - (главный прапорщик рода войск:)) ). Да только все равно не офицер!
И вот в магазине я как-то снова вспомнил эту неглупую книжицу.
Моя смена ночного приемщика начиналась с того, что я должен был придти за пятнадцать минут до закрытия магазина и встать на дверях.
Задача простая - всех выпускать, никого не впускать. Покупатели, которые в торговом зале, должны быть непременно обслужены, таково правило торговли. А кто не успел - все, приходите завтра. Для этого я и стоял на дверях, чтобы грозным видом, грозным рыком, а если надо - то и действием пресекать попытки проникнуть в магазин опоздавших
И вот как-то раз я задумался: а почему на робкую попытку покупателей войти в торговый зал после 18.45 я ору на них, как оглашенный: "Назад! Закрыто!"? Люди ведь, не скоты. Ну неужели, если к ним по-человечески обратиться, они не поймут? Ведь любой вопрос можно решить спокойно, без крика, надо только уметь объяснить...
И вот я решил начать новую жизнь. Даже побрился перед этим, одел чистую рубашку и 18.45, мое табельное время, встал в дверях магазина.
Входит мужчина. Интеллигентным голосом обращаюсь к нему:
- Простите, пожалуйста, но магазин закрыт. Будьте любезны, выйдите, пожалуйста.
Мужик глянул на меня, как на свихнувшегося, и пошел дальше. Следом вошли молодожены.
- Простите, но сюда нельзя, - говорю им, - магазин закрыт.
Эти даже и головы ко мне не повернули.
А из зала продавцы кричат:
- Саша, почему у тебя люди заходят? Ты почему их пропускаешь? Мы так никогда домой не уйдем сегодня!
Итак, от слов надо переходить... к более решительным словам.
Вошла тетя средних лет и выше средней упитанности.
- Сударыня, - обратился я к ней, - магазин закрыт. Будьте любезны выйти!
"Сударыня" уставилась на меня изумленно, а кто это там мявкнул таким просительным тоном? Видимо она ожидала увидеть хлипкого интеллигентика в очках, потому что увидев перед собой здорового парня в метр восемьдесят с лишним и под центнер весом, она на минуту опешила. Но потом здраво рассудила, что человек, разговаривающий вежливым тоном, не может быть опасен. (Правы были сволочи-фашисты!) И пошла себе мимо.
Я забежал вперед ее и встал перед ней столбом.
- Я прошу вас, выйдите, пожалуйста немедленно, магазин закрыт.
Она обошла меня и пошла дальше.
Я еще раз обогнал ее и встал перед ней со сжатыми кулаками и сверкая глазами, заорал дурным голосом:
- Ты, корова, а ну вали отсюда на хер, а то щас как грохну об асфальт - костей не соберешь! Хули вылупилась,коза дранная, плохо всасываешь?!!
Она аж присела. А потом у нее прорезался изумленный голос:
-Ты... ты чо орешь-то?.. Ты чо, нормально не умеешь разговаривать? Вы тут совсем озверели в магазине, орете на людей, как на собак. Нормально разговаривать разучились. Чуть-что - сразу орать!
И пошла к выходу.

Истории про пограничного пса Малыша.

Вчера двоюродная сеструха моей супруги сказала, что племянник Димка служит в погранвойсках в Никельском отряде, на душе потеплело, заметьте не пил, и вспомнил эту историю.

Малыш, любимец общества и лучший друг инструктора Сашки, сидел в пылающей жаре июльского солнца и преданно ел друга глазами. Усиленная накрыла медным тазом весенний дембель, тоска и безысходность весели над КПП 'Ильичевск', да, впрочем, и над всей границей. Служебная нагрузка, на беду командования, стремительно приближалась к нулю. Такое впечатление, что вражеские пароходы растворились в мареве дымки висевшей над морем. Потонули они все что ли? Дембельский аккорд переделывался уже четвертый раз, теперь туалеты во всех отделах имели перегородки из фанеры красного дерева, канты у перегородок были обклеены фанерой из лимонного дерева, а дверки украшал скромный арнамент из тех же материалов. (Фанера была честно стырена в порту, ей обшивали японские бульдозеры, которые приходили в СССР)
Сашка готов был выть, но переживая за психику Малыша, не выл, а тихо бормотал, что-то про дембель, девок и институт, в который он уже 'пролетел'. После 'необычайного кросса' начальника КПП и Малыша, залетать особо больше не хотелось, а безделье тяжелой гирей давила на всю солдатскую душу. Что делать-то?
Ладно, Малыш, пойдем, курнем что ли? - заявил Сашка, и они медленно поперлись со спортгородка в курилку. В курилке уже сидела пара таких же страдальцев. Тут было чуть легче из-за тени, которую давала роскошная сирень. Но и в этой спасительной тени гнетущая атмосфера висела как грозовая туча. А вы, что хотите?! Дембель в опасности! Аа-а… Да о чем с вами говорить! Вон, нач. КПП говорит, что теперь раньше 25 августа хрен уволишься. Сколько это до дембеля, при удачном раскладе? Последний вопрос повис в воздухе.
- Малыш! Сколько до дембеля?
Малыш молчал, он смотрел на ребят своими умными глазами, но сказать толком ничего не мог. В принципе его можно было понять, ему нач. КПП тоже ничего конкретного не говорил, мало того, он всем своим существом понимал, что скоро должно произойти, что-то ужасное и не отходил от Сашки ни на шаг. Мотался за ним повсюду как хвостик, на нового инструктора-стажера ноль внимания, только Сашка и никого кроме Сашки.
Вопрос к Малышу, вдруг зажег в глазах Сашки какое-то жалкое подобие огоньков, символизирующих при других обстоятельствах пробуждение мысли.
- Малыш! Сколько дней до дембеля? Голос! Малыш, голос!
Малыш добросовестно гавкал, а народ, оживившись, одобрительно заржал.
- Ну, Малыш, если бы твой отсчет да Матросову (Командующий ПВ КГБ СССР в 1985 году) в уши!
Сашка гордый за своего питомца, бросил окурок, и они с псом удалились.
Буквально через два дня возле курилки стоял дикий хохот. Малыш, после тренировок, искал дембель, роя лапами землю, громким лаем отсчитывал дни до дембеля и вообще всячески ублажал ветеранов. Умиление любимцем, грозило последнему ожирением. Каждый из дембелей норовил отблагодарить его здоровой плюшкой из 'ЧеПка'.
Время тянулось как знаменитая конфета-тянучка с Привоза. И вдруг.
Этот 'вдруг', зараза такая, приходит как 'писец', незаметно и неотвратимо. На этот раз приказ пришел усилить химпорт 'Южный', у них аврал, пароходов туева хуча, людей нет, собрать сборную из дембелей, не фиг им расслабляться и отправить. Все. Нач. КПП подполковник Гулик решил, что в первую очередь нужно отправить дембелей-иструкторов, смена у них есть, с собаками уже стажеры общались, не нужно лишних душевных травм для собак. Пусть привыкают, а вернутся старые инструктора из командировки, будет время собак 'подкрректировать'. Действуйте! И Саня вместе с другими ребятами умотал в Южный. Несколько дней Малыш не находил себе места а потом привык, видимо почуяло собачье сердце, что расставание не серьезное, так, на время. Прошла неделя, другая, и Сашка вернулся. Пес скакал вокруг него как заводной, заглядывал в глаза, лаял, крутил хвостом. Короче всем своим видом являл пример выражения 'щенячий восторг'. Расположившись в курилке, Сашка задал Малышу задачу: 'Малыш! Ищи дембель!' Малыш вдруг начал метаться, обнюхивая кусты. Привычные раскопки отсутствовали, стоявший рядом инструктор-стажер Серега коварно лыбился.
Не найдя дембеля, Малыш сел напротив Сашки и преданно уставился на него. Сашка, не ожидая подвоха, повторил команду. Все повторилось.
- Не нашел? Ну, ладно! Сколько дней-то до дембеля осталось? А, Малыш?
И тут Малыш, запрокинув голову тоскливо завыл. Народ рухнул. Саня взорвался: 'Слышь, собака, я убью тебя на х..!' Малыш шустро спрятался за стажера Серегу, который обхватив собственный живот корчился от хохота. Саня понял все. Этот гад стажер научил Малыша этому трюку. Протяжное 'Ау-уу-ууу-у' Малыша могло символизировать только одно, и все это поняли, тем более, что дембель перед этим 'Ау-уу-ууу-у' найден не был. 'Необычайный кросс' практически повторился. Малыш, как всегда, был в лидерах, за ним несся Серега, а сзади матерясь на чем свет стоит, рассыпая угрозы, бежал Сашка.

Прошло еще какое-то время, дембеля уволились, уехал и Сашка. Малыш дико тосковал, отказывался есть, Серега только не ночевал у его вольера. Саня писал ему письма и спрашивал о Малыше, даже несколько посылок для него присылал с домашним харчем. Но это уже другая и вполне типичная история про инструкторов службы собак. Граница не разделяет, она сращивает!

Хех... В продолжение историй от "подполковника Икарыча".
История 5, короткая. Как я бросил пить.
Тогда я ещё служил на Курилах. Пили мы тогда огненную воду не то что сильно, а очень сильно, то есть много и часто... Однажды в погожий летний день июня я отправил жену в отпуск на материк, при этом оставаясь на службе. Решил я отметить это событие возлиянием огненной воды...
Проснулся я оттого что меня тряс рядовой, при этом приговаривая: Товарищ лейтенант, вставайте, а то уже лето кончилось, и жена ваша завтра прилетает...
С тех пор от употребления спиртного в неограниченных количествах я воздерживаюсь!

Наша служба и опасна и трудна… тоже J

Леха лежал на диване и смотрел перед собой. Он сам не мог ответить себе, где он находится. Потолок периодически показывался из клубов сладкого тумана в его сознании, но это был какой-то незнакомый потолок. Вдруг откуда-то сбоку появилась рука и легла ему на лоб. Рука была очень холодной, поэтому в голове стало яснее и там появились мысли. Первая мысль была: 'Этто что еще за нежности?' Затем последовала другая: 'Кто это? Где я?' Леха повернул налитую свинцом голову в направлении роста руки и увидел перед собой какого-то старика. 'Чего тебе, старче?' спросил он. Откуда-то рядом послышались звуки давящихся от хохота людей. Заподозрив неладное, Леха собрал волю в кулак и вынырнул из сладкого дурмана. И увидел еще двух врачей около дивана. А рука принадлежала заведующему отделением, профессору, лауреату и т.д и т.п.. Доктора, увидев отблеск мысли в Лехиных глазах, заржали в голос. Так закончилась еще одна черная полоса в его жизни. Но начнем по порядку.

Началось все с той страшной ночи. Леха спустился в реанимацию посмотреть на свежеоперированных больных. Дежурил он, вот и поперся. А в реанимации работали замечательные сестры, а Леха был еще так молод… Стоит ли говорить, что болтался он там долго. И самая красивая сестра, давно положившая глаз на симпатичного хирурга, решила отправить его за водичкой. Внизу, в холле был аппарат, который питался десятками, а опорожнялся бутылками с холодной газировкой. Надо ли говорить, что Леха понесся исполнять поручение на крыльях? И так же на крыльях полетел обратно. Но на нужном этаже одышка замучила, и он перешел на шаг. Шел, тяжело дышал и смотрел под ноги. Досмотрелся. Увидел цепочку кровавых следов. 'Интересно, откуда они здесь? Морду били кому-то? Когда успели? Или опять дежурный сантехник с электриком гардеробщицу не поделили?' - думал Леха, идя по длинному коридору. И увидел он Алевтину, несущуюся ему навстречу. Во как пить захотела!
- Быстрей, бегом в операционную!!!
- Чего?
- Да ничего! Ноги в зубы и БЕГОМ!!!
- А вода?
- Мudак! Там тампонада! Славка больного на этаже открыл, активное кровотечение!
Услышав такое, Леха бросился бегом, несмотря на одышку, срывая с себя халат. Ворвавшись в предбанник проскользил на залитом кровью мраморном полу, как на коньках, дальше. То, что он там увидел, долго потом ему снилось в кошмарах. На столе лежал дядька с раскрытой грудной клеткой, в глубине которой беспомощно дергался комочек сердца. Вокруг царила суета подготовки к операции. Сообразив наконец, что это не сон, быстро вымыв руки и ныряя в халат, подставленный опер. сестрой Леха на ходу задавал какие-то вопросы, отдавал какие-то команды, на кого-то орал, на него орали в ответ… В общем, ничего они со Славкой не успели. И это было самое паршивое.
Потом, через сутки, он дежурил опять. Лето, все в отпусках, дежурить некому. От нечего делать полез перевязывать кого-то. Снял повязку, немного пощупал рану, нет ли воспаления. И тут на него хлынула струя крови с палец толщиной. На автомате зажав дырку пальцем, на ватных ногах стоял и лихорадочно пытался собрать разбежавшиеся мысли в кучу. Ну не похож больной на умирающего. Лежит вон, глазами хлопает, улыбается. Псих какой-то. Сестра, все поняв без слов смылась. Через 2 минуты в перевязочной уже был еще хирург-почечник и анестезиолог.
- Ну, бойцы, че делать будем?
- Ну этаа, что-то будем.
- Ну, тогда поехали… в операционную.
И уехали на всю ночь. А утром, на разборе полетов, ему сказали примерно следующее: 'Победителей не судят, но в следующий раз…' Что будет в следующий раз, Леха слушать не стал. Просто развернулся и ушел заниматься делом.
А через сутки… Правильно, Леха опять дежурил. Решил быстро всех вылечить, и, наконец, выспаться. Хрен там. Остановился больной в коридоре. Начали массаж и так перевели его в реанимацию. Знаете что такое 'реанимационные мероприятия в полном объеме'? Нет? Так вот это цирк с конями. Начинается все с лихорадочного включения всех приборов. Тут же срабатывают все алярмы. Выглядит вся эта суета примерно так:
- Тинь-тинь-тинь-тинь - дыхательный аппарат.
- Бом-бом-бом, бом-бом… Бом-бом-бом, бом-бом. Донннн - алярмы монитора.
- Кошки, шевелитесь быстрее! Набирайте …
- Леха, давай на массаж! Борь, ты на токе! Я дышу. Леха, командуй!
- Ых-ых-ых-ых-ых -ВДОХ!
- Ш-ш-ш-ш-с-с-с-ш-ш-ш-ш-с-с-с-с-ш-ш-ш-ш - два вдоха инжектором
- Мань, глюкозу мне! Я сказала МНЕ, а не В МЕНЯ! - кто-то получил банкой по черепу.
- Тинь-тон-тинь-тон-тинь-тон-тинь - обидевшись, что на него не обращают внимания, сменил пластинку дыхательный аппарат.
- Ых-ых-ых-ых-ых -ВДОХ!
- Ш-ш-ш-ш-с-с-с-ш-ш-ш-ш-с-с-с-с-ш-ш-ш-ш! Качай!
- Бом-бом-бом, бом-бом… Ббом-бом-бом, бом-бом. Донннн
- Девушки, глюкоза, кальций, инсулин - двадцать, десять, пятьсот! Живее! Потом лидокаин, стодвадцать! Леха, прокачай!
- Ых-ых-ых-ых-ых -ВДОХ!
- Ш-ш-ш-ш-с-с-с-ш-ш-ш-ш-с-с-с-с-ш-ш-ш-ш! Качай!
- Руки фу! Что мы имеем? Ага… Борь, 120 набирай, Леха качай! Кошки, сода двести, струйно!
- Ых-ых-ых-ых-ых -ВДОХ!
- Ш-ш-ш-ш-с-с-с-ш-ш-ш-ш-с-с-с-с-ш-ш-ш-ш! Качай!
- У-у-у-у-ы-ы-ы-ы-ы-ы-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и- дефибриллятор набирает заряд
- Отскочь… ОТВАЛИ, я сказал
- РАЗРЯД! - и-и-и-и-и-и-й-йепт-тя! Есть!
- Вижу, что есть! Ну и че там? Ничего… Еще кальций с адреналином! Леха давай!
- Тинь-тон-тинь-тон-тинь-тон-тинь!
- Да заткнет кто-нибудь эту бандуру?
- Не нервничай, качай!
- А что здесь, собственно происходит? - зашел великий доктор. Откуда только взялся? И где раньше был?
- Виталь, отвали, работаем!
- Вы как с кандидатом наук разговарива… - Бамс! - поллитровая стеклянная банка с глюкозой, со свистом пролетев около уха этого с позволения сказать доктора , разбилась об стенку за его спиной.
- Да что вы себе позволяете?!
- Пашшел на ххх#й! - почти хором.
- Понял!
- Во-во! Вали отсюда!
- Девушки, все? Борь, набирай.
- У-у-у-у-ы-ы-ы-ы-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и
- Леха! РАЗРЯД! - и-и-и-и-и-и-й-йепт-тя!
- ЛЕХА!
А офонаревший Леха уже кувыркался в воздухе. Руки убрал, но, прислонившись к кровати, принял на себя часть заряда. Его не отбросило током, просто, получив кувалдой по голове, он очень испугался. Поэтому решил увернуться от еще одного возможного удара, но мышцы не слушались. - Блямс! - это он приземлился об косяк.
- Ну, ты там живой?
- Г-ы-и-а-у-а-й…
- А, ну ладно! Низко пошел. К дождю, наверное.
- Ж-ы-а-о-п-о-ы-а…
- Ну, что мы имеем сейчас? Оба-на! Есть ритм. Руки за спину! Стоим, смотрим, ждем. Готовьте настой волшебного корня добутрекса…
Вдруг смолкли все алярмы, спало напряжение, рядом дружелюбно пофыркивал дыхательный аппарат, а около него лежал Леха с мутным взглядом и сломанным ребром.
- Ну что, болезный? Как дела?
- Нормально… Чем это меня так?
- Как чем?! Током! А если ты опять вздумаешь двери ломать - еще получишь! Ха-ха-ха. Ладно, поднимайся, хорош уже ветошь изображать! Ласточка ты наша! Ха-ха-ха.
Поднявшись по покосившемуся косяку, кое-как Леха выполз в коридор. Скорее он напоминал хромого бегемота.
- Атас! Летающие хирурги!
- Ладно-ладно, засранцы! Ха-ха-ха-ха - это уже ржал Леха.
А через сутки… Ну, вы понимаете, да?
На этот раз остановился больной в соседнем отделении, за которым по дежурству Леха присматривал. Нашего героя эта весть застигла в реанимации, где он наблюдал свежеоперированных больных. Схватив экстренный чемодан, он понесся по коридору, увлекая за собой замешкавшихся реаниматологов, как в атаку. Обладая большой массой, он медленно набирал скорость и так же медленно ее сбрасывал. Повернув за угол он вошел в визуальный контакт с зав. реанимацией. Чувствуя, что не остановится, крикнул:
- Сан Саныч, в сторону!
- Га ?!
Хрррясь - это Леха затоптал препятствие. Хлюп, хлюп, хлюп - это по остаткам препятствия пробежали еще два доктора и сестра.
На этот раз все произошло в душевой. И ребята, стоя по щиколотку в воде пытались что-то сделать. Впрочем, все те же действующие лица исполняли те же роли. А великий доктор Виталий приволок дефибриллятор и набрал заряд. Услышав сигнал заряда все посмотрели на Виталию и, потеряв дар речи, внимательно следили, как тот прицеливается. И только самый старший реаниматолог заорал:
- Да уберите вы идиота с оружием с поля! Убийца! - Никто не хотел оказаться в шкуре Лехи.
Ну а что было дальше - все описано выше. И на этот раз тоже успешно.
После всех этих передряг Леха, наконец, добрался до дивана. И уснул мертвым сном в ординаторской. А утром постовая сестра будила его:
- Алексей Петрович! Вставайте, а то сейчас врачи придут!
- ?!!!
- Ну вставайте уже!
- А Я ЗДЕСЬ КТО ВООБЩЕ?!! Сгинь, нечистая!
Леха лежал на диване и смотрел перед собой. Он сам не мог ответить себе, где он находится. Потолок периодически показывался из клубов сладкого тумана в его сознании, но это был какой-то незнакомый потолок. Вдруг откуда-то сбоку появилась рука и легла ему на лоб. Рука была очень холодной, поэтому в голове стало яснее, и там даже появились мысли. Первая мысль была: 'Этто что еще за нежности?!' Затем последовала другая: 'Кто это? Где я?' Леха повернул налитую свинцом голову в направлении роста руки и увидел перед собой какого-то старика. 'Чего тебе, старче?' спросил он. Откуда-то рядом послышались звуки давящихся от хохота людей. Заподозрив неладное, Леха собрал волю в кулак и вынырнул из сладкого дурмана. И увидел еще двух врачей, около дивана. А рука принадлежала заведующему отделением, профессору, лауреату и т.д и т.п…

Несколько лет назад в день Независимости Израиля в компании моих друзей мы сидели и отмечали день рождения государства. Как и полагается в таких случаях мы немного выпили и решили идти на народные гуляния в Тель-Авиве. Я тогда ещё был военнослужащим срочной службы в АОИ и побоявшись оставлять пушку (М-16) в съёмной квартире моего товарища взял её с собой. К нам присоединился компаньон моего приятеля по квартире, Саша. Он был старше меня на четыре года, но повидал и натерпелся на много лет вперёд. Наверняка все помнят кадры советского телевидения о выводе наших ребят из Афганистана. Как бронетехника пересекает государственную границу СССР, воины улыбаются, радостно потрясают автоматами, ловят букеты цветов. Саша хранил кассету с этими кадрами, потому что где-то там, среди ликующих бойцов была и его персона. После демобилизации он женился, переехал из Алма-Аты в Израиль, развёлся, вернулся в клуб холостяков и снимал квартиру с парой лейтенантов ВВС Израиля, моих друзей-товарищей.

Погрузившись на машины мы поехали на центральную площадь, где начинался карнавал. Стоянок в районе той площади не было, повсюду менты, район закрыт для движения, потому пришлось стать около Главного штаба и идти пешком (километра 2-3). Бросили мы там машины как раз тогда, когда в самом штабе окончилось торжественное мероприятие для военных представителей различных стран. Офицеры всех мастей и мундиров потихонечку начали выходить на стоянку, седлать коней и разъезжаться. Будучи в небольшом подпитии и прекрасном настроении мы очень бурно их приветствовали, выкрикивая лозунги на английском, русском, иврите, украинском, молдавском и прочих языках. Какой то местный офицер, майор из военной разведки сделал нам замечание, и моментально был послан на три весёлых буквы по-русски. После этого он обратился к нам по-русски же, снова взывая к уму, чести, совести и.т.д.
-Господин офицер, заплетающимся языком говорю я, вот вы знаете, например, где у Ил-2 расположен главный рубильник?
-Что такое Ил-2?, - спрашивает офицер.
-А вот мы сейчас спросим у этого офицера, - говорит мой товарищ и тычет пальцем в мужика в парадной форме украинских ВС с аксельбантом, седлающий новенький Ауди на соседней стоянке.
Украинский офицер усмехнулся и сказал
- Так этих зверей армия Украины сняла с вооружения уже лет пять тому назад. Никто не помнит, где у них главный рубильник.
Картинно расхохотавшись израильский разведчик показал, что шутку понял и оценил, сел в машину и уехал. Мы выкатили из рукава бутылку Абсолюта, вынули пластмассовые стаканчики, разлили и предложили украинскому офицеру.
-Нет, ребята, простите, я на службе, - отнекнулся офицер.
-Будешь пить, офицер, - откуда то из-за наших спин рявкнул Саша.

Украинец обалдел на пару секунд, обернулся и начал искать источник угрозы. Потом прошёл сквозь нас, взглянул на Сашу, постоял... Мы раскрыв рты наблюдали как два здоровенных мужика молча бросились друг к другу. Я уже целился приложить украинца как надо, когда понял, что они обнимаются. В Сашиных глазах стояли слёзы. Он попытался что-то сказать, но не мог. Потихонечку придя в себя дали им по стакану. Наш новый знакомый, Миша (имя вымышлено) был в Афганистане командиром Сашиного взвода. Он больше не сопротивлялся. Бутылку приговорили прямо здесь, на багажнике Ауди с дипномерами. Потом Миша поехал домой, переоделся и вернулся к назначенному времени в назначенное место. Мы славно погуляли. Орали, танцевали, стучали по головам сограждан пластмассовыми молотками-свистками, поливали пеной, махали флажками с щитом Давида, пели песни вместе с популярными певцами местной эстрады. И повсюду как два фантома нас сопровождали два мужика, которые не знали куда девать руки и о чём говорить. Под утро вернулись домой. Открыли ещё бутылку. Саша отыскал кассету, включил видик. Кассету с теми самыми кадрами, плохого качества, с исчезающим звуком. Смотрели, узнавали сослуживцев, радовались, грустили, вспоминали былое. Прокрутили раз сто. Я молча пил с ними и мне было очень хорошо на душе. В один из моментов Миша посмотрел на меня, и сказал:
- А пушки вы вниз стволами носите....
Тема перешла на технику стрельбы, технику безопасности, средства индивидуальной защиты, бронированные джипы и т.д.
Выпили за стволы направленные вниз. Потом за направленные вверх. Потом - за то чтобы все эти стволы провалились к чертям собачим. Последним тостом был тост за большую страну. Он повторялся несколько раз подряд, до потери сознания, со слезами на глазах и с болью в сердце.

P.S. Прошло пять лет, следы многих участников той прогулки затерялись. Но те, последние тосты в их обществе мне очень запомнились. И теперь я, невзирая на первопричину застолья обязательно выпиваю одну из рюмок, про себя повторяя тост - "За большую страну". В эти секунды забываются все пакости, все неувязки, все недостатки, порою граничащие с абсурдом и издевательством над человеческим достоинством. В эти секунды я пъю за хороших людей, которых повстречал за три с хвостиком десятка лет и раскиданных теперь по всему миру. Ведь именно они, эти люди и являются той большой страной, за которую я пью и которой больше нет.