Смекалка

Конец весны. Полным ходом идет подготовка к госэкзаменам. Все как свадебные лошади: голова в цветах, а ж@па в мыле. Но нашему всевидящему и мудрому руководству пришла в голову умопомрачительная идея: направить сроком на неделю выпускной курс «на землю» в помощь патрульно-постовым подразделениям г. Москвы. Если в другое время отрыв от занятий воспринимался курсантами «на ура», то в той ситуации такой поворот событий нас не устраивал. Одну часть группы отправили в Парк Культуры и отдыха им. Горького, другую - в аэропорты Шереметьево I и II, а третью, в количестве 10 отпетых распи#дяев, к коим относится и автор этих строк, в ОВД около Киевского вокзала. Хули делать - надо, так надо.
Приехали. Доложили, что готовы не жалея головы и живота, послужить 7 дней во имя спокойствия москвичей и гостей столицы. Нас собрали в классе службы, где перед нами предстал начальник МОБ,* майор 40-45 лет от роду в мятом кителе:
- Товарищи офицеры, - начал свою пафосную речь служивый, чем сразу нас заинтриговал. - Вы знаете, каким образом сейчас развиваются события в Чечне? В это неспокойное для всей страны время общественный порядок в городе и мирный сон граждан нуждается в вашей помощи. А посему вам надлежит нести ППС на прилегающей к Киевскому вокзалу территории. Прошу проявлять бдительность и уделять особое внимание к гражданам не славянской внешности.
- Негры относятся к этой категории? - спросил кто-то из наших.
- Негры? - переспросил майор, взглянул на Эдика Григоряна и задумался. - Нет, негры не относятся. Итак, повторяю, что бдительность превыше всего. Все ясно? Вопросы есть?
- План? - спросил я
- Минимум три человека с носа за смену, - скороговоркой выдал начальник МОБ.
- Значит, - проведя в голове нехитрые математические расчеты, подвел итог Григорян, - с нас 30 человек в день и того 210 к концу недели. Правильно?
- Верно, товарищ младший лейтенант, - серьезно согласился майор, не заметив при этом хитрую улыбку нашего армянского товарища. - Если вопросов нет, то на территорию.
Выйдя из ОВД, мы стали держать совет. Эдик предложил для обсуждения данного вопроса купить пива и затаиться в одном из дворов района, где, по его мнению, нас никто не побеспокоит решать стратегическую задачу. Через час Великий курултай принял безапелляционное решение. Разбиваемся на две группы: одна идет за цыганами, другая - за БОМЖами. Первую группу возглавил Эдик, другую - я. Информацию о местах скопления интересующих нас объектов мы получили от оперов на станции Москва-Киевская. Первая группа поспешила в табор, а моя на «дно».
За отстойными путями мы обнаружили команду БИЧей, сидевших вокруг небольшого костерка и пожирающих какие-то консервы:
- Уважаемые жертвы новой экономической политики, - начал я без вступления, - Кто старший?
- У нас, начальник, демократия, - прошамкал беззубым ртом маленький старенький бомжик в старой поношенной железнодорожной фуражке.
- Не спорю, но есть предложение, которое я могу обсудить только с представителем руководящего органа вашего сословия.
- Ну, я, - подал голос молодой бродяга, сидевший до этого в стороне от костра.
- Как величать вас, предводитель?
- Фома, - спокойно ответил вожак.
- Меня Александр, - представился я. - Дело есть, Фома. Сейчас ты собираешь всех своих сподвижников и идете с нами в отдел...
- Ты чего, младлей, - перебил меня старший бомжей. - За что!?
- Б#я, это беспредел! - заголосили другие представители демократического общества.
- Тихо! - гаркнул я. - Приходим в отдел, оформляемся, через полчаса освобождаемся и каждый получает по бутылке белой. Вот задаток.
С этими словами мой однокурсник Вова Пименов достал из сумки 3 поллитры дешевой водки и поставил на ящик, служащий клошарам столом. В воздухе повисла тишина. Взгляды бродяг были обращены на спиртное. По их глазам было видно, что предложение мента их заинтересовало.
- А не нае#@шь, начальник? - для проформы спросил Фома.
- Да, чтобы мне до пенсии вертухаем служить, - поклялся я и щелкнул большим пальцем руки по зубу.
Всё!!! Началось и завертелось. Той ловкости и четкости, с которой предводитель БОМЖей отдавал распоряжения, позавидовал бы любой штабной работник. В течение нескольких секунд в темные уголки привокзальной местности понеслись гонцы с новостью немедленного сбора. Шухер ожидался грандиозным. Через 20 минут к «штаб-квартире» нищих подтянулись преданные силы, коих мы насчитали 22 человека. Вкратце Фома обрисовал им ситуацию и доложил:
- Саня, мы готовы.
- Ну что ж, вперед на баррикады, - махнул я рукой, и мы двинулись в сторону отдела. Со стороны это смотрелось сильно: в авангарде я с Фомой, за нами дети подвалов и чердаков, в арьергарде и по флангам мои коллеги. В районе спонтанного рынка у Киевского вокзала мы встретились с группой Эдика Григоряна, которая в окружении орущих цыганок с детьми, количеством не менее 30 человек двигалась в сторону нашего околотка. Если мои договоренности с «задержанным» контингентом строились на любви оных к спиртному, то Эдик при вербовке нарушителей общественного порядка придерживался тонкой дипломатии. Цыганским мужикам было предложено добровольно сдать на некоторое время в аренду своих жен и отпрысков. В противном случае Эдик пообещал в ближайшую неделю устроить их табору «веселую» жизнь. Не долго думая, бароны сразу согласились, и наплевав на возражения своих чавел, отправили их в рабство, а сами продолжили жрать ханку.
Не долго думая и не дав опомниться дежурному капитану, мы завели всю эту разношерстную цыганско-бомжатскую толпу в отдел. Полсотни дурно пахнущих и орущих людей словно тараканы разбрелись по всему первому этажу. В обезьянник поместилась только дюжина.
- Куда? - взревел капитан. - Вы чё, мужики? Нах#я они мне здесь нужны?
- Вам не нужны, а нам для плана, - парировал Эдик и устроился писать рапорт о задержании всей этой кодлы. - А вы, товарищ капитан, разве не в курсе, какая сейчас в стране сложная криминогенная обстановка? А вот ваш начальник МОБ на сегодняшнем инструктаже приказал нам проявлять бдительность. Вот мы и проявили.
- А..., - махнул капитан и закрылся в дежурке.
Мы стояли на улице и ожидали развязки спектакля. Вышел Эдик и сообщил, что какой-то доброжелатель стуканул начальнику ОВД и тот рысью мчится сюда. А посему нам лучше укрыться с другой стороны здания.
Спустя несколько минут через открытые окна отдела разнесся вопль:
- ЭТО ЧТО ЗА Х#EТЕНЬ!!! КТО??? Я СПРАШИВАЮ, КТО ПОЗВОЛИЛ??? ЭТО ОТДЕЛ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ, А НЕ ЛЕПРОЗОРИЙ!!! ТЫ ЧТО, КАПИТАН, ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ДОМОЙ ПРИНЕС ВШЕЙ И МАНДОВОШЕК? ЧТОБЫ МОЮ ЛЫСИНУ ПОЕДАЛ СТРИГУЧИЙ ЛИШАЙ? ТЫ ЭТОГО ХОЧЕШЬ!?
- Да это курсанты приволокли, - гундосил капитан, а им ваш заместитель по МОБ приказал проявить бдительность и выполнить план.
- ГДЕ МОЙ ЗАМ??? ГДЕ ЭТОТ ВРЕДИТЕЛЬ??? ГДЕ ЭТОТ ХИТРОРОЖДЕННЫЙ ЭМБРИОН?!!! ПОЗОВИТЕ, Я ЕГО ЛИЧНО ЧЕТВЕРТУЮ КОЗЫРЬКОМ СВОЕЙ ФУРАЖКИ!!!
- Он отъехал на обед.
- НА ОБЕД??? В ОТДЕЛЕ ЧП, А ОН ХАРЮ ОТЪЕДАЕТ? НУ, ХОРОШО. СЕКРЕТАРШУ СЮДА.
- Я тут, - подала голос какая-то женщина.
- ГОТОВЬ ПРИКАЗ! 1,2 и 9 МАЯ, А ТАКЖЕ 10 НОЯБРЯ и 31 ДЕКАБРЯ ДЕЖУРИТ НАЧАЛЬНИК МОБ!!! ГДЕ КУРСАНТЫ??? СЮДА ИХ.
Делать нечего, пошли на заклание. Увидев нас, начальник ОВД сменил гнев на милость:
- Ну и как это понимать?
- Нас 10, по три тела с носу и того 30, - начал четко докладывать Эдик, - Доставили более 50, а значит на сегодня план перевыполнили...
- Отставить глумление, - прервал отчет полковник. - Какой курс?
- Четвертый, в июле выпуск, - отчеканил я.
- Значит так, смекалистые мои, - подвел черту начальник. - Чтобы я вас здесь больше не видел. Опером буду рад созерцать каждого из вас в своем отделе, но не ранее, чем в сентябре. Неделю службы я вам, подлецы, засчитаю. Отметку в книжках дежурный вам поставит. Свободны. Капитан! Очисти помещение от антисанитарного общества.
Веселой и шумной толпой цыгане двинулись к месту своей дислокации. Я отчитал денег ровно на 20 бутылок водки и отдал их предводителю БОМЖей:
- Все нормально?
- В норме. Может, еще помочь надо? - спросил Фома, пересчитывая наличность.
- Да нет, дорого вы нашему брату обходитесь.
- Ну бывайте, начальники, - хмыкнул вожак и повел свою стаю обмывать удачный день.
Мы решили тоже расслабиться и выпить за последний рейд в качестве постового милиционера.

МОБ* - милиция общественной безопасности (ППС - патрульно-постовая служба, служба участковых инспекторов, дознание, инспекция по делам несовершеннолетних).

Развал.
Эпизод 4. Деньги

...Генерал был явно раздражен.
- Разгрузки в «Б» я не допущу. Вон, посмотрите в окно... Думаете, просто машины? Еще вчера их не было. Это - турки. И не удивлюсь, если сейчас нас слушают. И еще. Это - мусульманская республика.....
...
Приказы бывают разные. И, конечно, их надо выполнять. По крайней мере, учили так. И наплевать, что офицеры и мичмана не получали денег уже два месяца, и на то, что экипаж - то есть матросы, и не знают, что такое море, и на то, что техника давно нуждается в ремонте, и что в конце концов на флоте просто нет топлива.
Есть приказ. Подготовить пароход к выходу, перейти в «Н», принять на борт 250 тонн груза от армии, перевезти все это в «Б», и там передать представителям армии.
Российской армии.
Все было бы ничего, если бы не те «наплевать», про которые вспоминалось и кстати и некстати...
Впрочем, часть из них решилась за три дня, отведенные на подготовку. Насовали в экипаж матросов, хоть как-то иногда выходивших в море, пообещали офицерам и мичманам выдать в «Н» зарплату, и не в «купонах», а в полноценных российских рублях, и нашлось где-то топливо...
И поехали. Точно в назначенный срок.
Экипаж, сразу за Херсонесом начавший валиться от морской болезни, поставили на ноги, и, вооружив швабрами, пролечили, отыграли пару тревог, чтоб вспомнилось «куда бежать, кого сражать», в общем, к «Н» жизнь наладилась постепенно.
Погрузку братья-армейцы организовали четко: зеленые ящики потоком из кузовов грузовиков шли в хранилища.
В сопровождающих документах стояло - артиллерийский боезапас. Да и бог с ним. Не впервой возить взрывоопасное железо, слава богу, опыт есть. И командир, выросший на этом пароходе с лейтенанта, в курсе. И сам, находя урывками время, пока шли, натаскал службу хранения. Все путем.
Только вот... Старпом как-то залез ручонками шаловливыми в один из ящиков... Даааа... Не простые болванки нам грузили. Вполне себе не простые.
Ну да нам, извозчикам, какая разница?
Странности начались на подходе к «Б».
Город и порт были в «режиме затемнения». Впрочем, кого на задворках осколков империи в те годы можно было удивить отсутствием электричества?
Не было связи.
Нет, то есть она вообще-то была, но на канале военного коменданта порта стояла полная тишина, зато на дежурном, шестнадцатом канале «Рейда» - международной радиостанции - ее, то есть тишины, не было.
Там был голос. Довольно скучный голос с местным акцентом, который довольно скучно матерился.
То есть вызвать, или услышать кого-то на этом канале возможности не было. Там царил сплошной, безфантазийный и частоповторяющийся мат. Зато без всякого перерыва. Часами, пока подходили к порту, пока выбирали местечко, где встать на якорь, и после того, как встали, из динамика «Рейда» был слышен только этот заунывный голос, перечисляющий - именно так, просто перечисляющий без перерыва русские матерные слова.
Правда, к рассвету «голос» иссяк и где-то к шести утра затих.
Часам к десяти, доложив о прибытии к месту назначения в штаб флота, решили пойти на берег на барказе, чтоб как-то связаться наконец с властями и командованием российской базы, которая была представлена в этих местах целой общевойсковой дивизией.
Но не успели. Из порта выскочил быстроходный катерок и направился явно к нам.
Гости? Гости так гости.
По трапу поднялся человек в военно-морской фуражке и канадке. Представился.
Бывший капитан первого ранга бывшего ВМФ СССР, бывший подводник... А ныне командир военно-морской базы и начальник училища военно-морских сил страны.
Предложил проводить к командиру российской дивизии.
И вот, попив кофе в открытом павильоне на набережной, и не спеша прогулявшись по этой самой набережной, мы оказались в кабинете генерала.
...
- Это - мусульманская республика. И вас здесь не примут. И не дадут разгрузиться. Вчера турки отключили электричество. И я не знаю, что они сделают, войди вы в порт и начни разгрузку.
Я уже решил вопрос: эшелон, который шел сюда, развернут. Он будет ждать вас в «П». Там - христиане. Там, может, и разгрузитесь... Говорят, что в «П» реальная власть у начальника милиции. Хозяин в городе и в порту - он. И он - весьма пророссийски настроен.
(Тогда еще были на местах пророссийски настроенные руководители...)
- Но у нас приказ разгружаться здесь.
- Здесь разгрузки не будет. Докладывайте по команде своим руководителям. Можете идти.
И мы ушли.
На корабле уже было получено распоряжение следовать в «П», и там, дождавшись воинского эшелона, выгрузиться. И взамен принять на борт примерно столько же другого взрывоопасного железа.
...
Когда, наконец, в «П», закончили и выгрузку и погрузку, и сели в каюте со старшим над воинским эшелоном, командиром одного из полков той российской базы, которой и предназначался груз, отметить тремя каплями чая окончание мероприятия, я вдруг услышал от него странный, на мой взгляд, вопрос:
- Ну а ты-то что со всего этого будешь иметь?
- Не понял?... (я действительно не понял).
Он посмотрел на меня как на больного.
- А чего ты не понял? Я за это все уже приказом переведен в Москву. Замкомдива наш - командиром дивизии на восток. А ты?
- Ничего.
- Ты что, дурак?
И вот только тогда от него я услышал фразу: «Ты хоть представляешь, сколько денег заплачено за все это?»
И только тогда начал наконец, складывать и запрет разгрузки в «Б», и религиозную принадлежность того или иного порта на территории одной страны, и интерес турок, и повышенные меры охраны, которыми обеспечивали нашу работу приемщики груза, привезя с собой в эшелоне «Шилку» и «БМП», и выставив их по корме и носу корабля. И настойчивые требования в несении вахты ПДСС от тех же армейцев.
И груз.
Груз, содержание которого и назначение осознал благодаря старпомовскому любопытству.
За все заплачено. Тысячи долларов, осевшие наверху, кадровые перестановки внизу... за все заплачено... И кровью тех - да будь они хоть трижды мусульмане - на чьи головы полетят эти железки, что привезены нами и погружены в вагоны.
...
Так мы и ушли.
Под прощальный салют выстроенного на берегу взвода, который охранял нашу работу в этом порту.
И с премерзким настроем в душе.
Это не те вооруженные силы, в которых надо служить.
Это - другие.
И в них служить не хотелось.