Камушек
эпизод 2
Взрывали в Гремихе часто и помногу. Поэтому большинство офицеров были допущены к самостоятельному производству взрывных работ.

Вечерняя пятиминутка шла уже третий час. Начальник УНР полковник Горошков (подпольное прозвище-«дед») усталым взглядом обвёл откровенно зевающих офицеров. Взгляд его задержался на главном инженере.
В течение последних шести месяцев Главной Мечтой Деда было избавится от этого «балласта». Подполковник Копыткин* явно не справлялся со своими обязанностями. Сразу после выпуска, будучи ещё лейтенантом, Копыткин был назначен на должность командира взвода в Тольяттинское командное строительное училище. Через некоторое время он благополучно дослужился до подполковника - зам. начальника кафедры «Организация военно-строительного производства» и в мечтах видел себя уже на должности начальника кафедры. Но удачно развивающаяся карьера внезапно оборвалась. Была ли причина тому, как поговаривали злые языки, интрижка с молодой сотрудницей кафедры, или что другое, но факт остаётся фактом: получив выговор по партийной линии, подполковник Копыткин покинул насиженное место и убыл организовывать строительное производство на южном берегу Баренцева моря.

- Итак, последнее, - продолжил планёрку Дед, - ситуация на реконструируемом водоводе. Главный инженер, докладывайте.
- Строительство ведётся крайне медленно, - суетливо начал тот, - лейтенант Зинин руководит работами плохо. Нормы выработки не выполняются. Вчера даже компрессор не завели. Ломами долбили мёрзлый грунт. (Копыткин благоразумно умолчал о том, что это было его распоряжение). В результате разработали не больше трёх кубических метров. К реконструкции водопроводной камеры N 8 даже не приступали.
- Товарищ подполковник, - загремел дед - а вы там кто? Сторонний наблюдатель? Вы ответственный от УНР! Раз не справляется производитель работ, вы лично должны были организовать работы!
И, помолчав несколько секунд, язвительно добавил:
- Вы ведь эту науку пятнадцать лет изучали, вон, даже кандидатскую защитили**...
- А я, товарищ полковник, - с обидой возразил Копыткин, - приказал им прицепить компрессор к ГТТ и завести с толкача, однако Зинин мой приказ не выполнил.
За спиной главного инженера раздался дружный смех. Громче всех смеялся главный механик***.
Дед медленно снял очки, посмотрел на них, и вдруг со всего размаха хватил об пол. Лицо его побагровело.
-Вы что, подполковник, всерьёз хотели завести компрессор «с толкача»? - заорал он, - посмотрите, над вами все присутствующие смеются. Завтра весь УНР узнает. Даже такие разгильдяи как Ивочкин с Правдюком над вами потешаться будут. Да самому тупому солдату известно... Дед удручённо махнул рукой и переключился на главмеха.
- А вы, Кузин чего ржёте как строевой конь? Кто Копыткину идею подал? Не сам же он додумался. Я вижу, это ваших рук дело.
- Никак нет, товарищ полковник, - молодцевато ответил главмех. И он почти не соврал. Провокация была подстроена тонко, и главный инженер даже не смог бы толком сказать, кто подкинул ему идею заводить с толкача механизм, не имеющий привода на колёса.

Помолчав с минуту, Горошков достал из внутреннего кармана запасные очки (уже вторые на этой неделе) и обратился к начальнику ПТО:****
- Валерий Алексеевич, я думаю, эти двое - полковник кивнул в сторону Копыткина (подразумевая его и Зинина) - нам всё дело завалят. Возьми завтра Иваныча, посмотрите, можно ли туда завезти СБУ*****. Придётся взрывать. Хотя не хотелось бы. Восьмую камеру надо сохранить.
И, злобно взглянув на Копыткина, добавил:
- Да, кстати, главный механик, запишите, до окончания работ на водоводе уазик главного инженера передаётся в распоряжение начальника ПТО.
- Ну, а у вас, товарищ Сандалин, - дед обратился к богатырского вида майору, начальнику субподрядного сантехнического участка, - как идут дела?
- Всё старое оборудование камеры демонтировано, новые трубы разложены вдоль трассы, - ответил сантехник. - Завтра начинаем монтаж на тех участках, где траншея готова.
- От нас какая-нибудь помощь нужна?
- Только достать из камеры демонтированные задвижки. Своими силами я это выполнить не смогу******.
Дед махнул рукой:
- Копыткин, организовывайте... Я не знаю, что я с вами и Зининым сделаю, если через три, нет через два дня вся траншея и камера не будет передана сантехникам для монтажа.
Дед встал, дав тем самым понять, что совещание закончено, открыл форточку и с наслаждением вдохнул морозный воздух.

Камера была готова через неделю. Почти. Задвижки оставались внутри. Монолитное перекрытие было разобрано. Иваныч, умудрившийся почти не повредив камеру, взорвать мёрзлый грунт вокруг неё, собирал манатки.
- Спасибо, Иваныч, - подошёл к нему Зинин.
- Да не за что. Тебе, я вижу, и так нелегко. Совсем тебя этот придурок достал.
- И не говори. Припрётся, засядет в бытовке и чай пьёт. Солдат погреться хрен пустит. «Идите, работайте вы нормы и так не выполняете», - гнусавым голосом передразнил он главного инженера
- Ну, держись... Иваныч пожал протянутую руку, взял вещмешок с рабочей одеждой и не спеша отправился в городок, до которого было километра три.

- Ну вот, помяни чёрта, он уже тут, - недовольно пробормотал Зинин, глядя на Копыткина, выбравшегося из подъехавшего автокрана. Следом за ним в развалочку подошёл крановщик.
- Где кран устанавливать?
- Вот здесь, - показал Копыткин. Зинин хотел что-то сказать, но крановщик опередил:
- Не получится. Тут уклон процентов двадцать. Я же опрокинусь.
- А если дальше встать?
- Дальше вылета стрелы не хватит.

Копыткин озадаченно посмотрел на кран. Затем взгляд его перешёл на солдат, загружающих оставшийся от взрывных работ аммонал в машину.
- Товарищ лейтенант! Прекратите погрузку! Сколько осталось взрывчатки?
- Три ящика.
- Будем взрывать задвижки! И потом достанем их по частям.
- А...
- Никаких «а»! Немедленно набить задвижки взрывчаткой!
Копыткина понесло... Команды сыпались одна за другой... Спустившись в камеру, он лично принял участие в «заряжании» задвижек, сам воткнул детонатор и поджёг шнур.

Удалившись на изрядное расстояние, Зинин, крановщик и бригада солдат-землекопов с интересом ожидали результатов. Так как Копыткин использовал весь оставшийся шнур, то ждать пришлось долго. Наконец земля вздрогнула, в воздух полетели камни.
- Учитесь, лейтенант! - Копыткин обвёл присутствующих гордым взглядом. Пять минут работы, и камера готова!

Камера действительно была «готова». На её месте образовалась глубокая воронка.

* Фамилии действующих лиц изменены. Но не сильно. На одну букву.
** Сам Горошков имел, увы, только среднее техническое образование (Для сомневающихся - Питон может подтвердить).
*** А виноват был как раз любимчик Деда - главмех. Компрессор по ошибке заправили летней соляркой. Но начальник ПТО, обнаруживший это на следующий день, не стал закладывать своего приятеля.
**** Производственно-технический отдел
***** Бурильная установка
****** Вес каждой был около тонны.

Петр Васильевич

Петр Васильевич страдал пороком карьеризма...
И это бы не было бедой, если бы его карьеризм не носил импульсивный характер. Карьера его напоминала телевизионную развертку: медленный упорный подъем к вершине «зуба», и вот Петр Васильевич - старший лейтенант, затем следовали некие события, приводящие к локальному быстрому «краху», и Петр Васильевич снова соскальзывал на исходный лейтенантский рубеж, готовый к новому восхождению. К тому времени как я пришел в полк, Петр Васильевич, пытаясь вырваться из заколдованного круга, совершил уже два или три цикла. Причина регулярной смены «эшелона полета» банальна: Петр Васильевич попивал горькую. Обидно было то, что попивали ее многие, но лишь избранные добивались таких «выдающихся результатов»... Дело было в том, что алкоголь воздействовал на Петю как-то по-особенному. После определенной дозы он выходил на режим абсолютной нирваны и напрочь утрачивал связь с настоящим. Но, пребывая как бы в параллельном измерении, он все же пытался прорваться к реальности и достучаться до нас «здешних», выступая уже в новом качестве... Заканчивалось эти «выходы» не всегда удачно...
Примеров таких перевоплощений было достаточно, Петр Васильевич повторяться не любил, и каждый сеанс связи с зазеркальем ожидался с большим интересом.
Как-то раз наш аэродром внезапно закрылся по погоде, такое в Прибалтике бывало часто, туман внезапно выползал из каких-то неведомых нор и щелей и мгновенно полностью покрывал бетонку плотным непроницаемым одеялом. Если повезет, вернуться успевали..., на этот раз не повезло и два экипажа оказались отрезанными от родной «пуповины». Пришлось присесть на запасной. Бригада технарей, матеря «ржавый климат», выехала на выпуск самолетов. Петру Васильевичу тоже не повезло, он таки попал в команду неудачников. Самолеты подготовили, пожелали попутного ветра и выпихнули на родной «постоялый двор». Технари засобирались назад, а дело было осенью, погода промозглая, холод, заползая во все укромные места уставших организмов, диктовал необходимость поиска способов преодоления внутреннего флаттера. Основной способ известен... Погрузились на авто, выпили спиртяшки, занюхали сухпайком, жизнь постепенно возвращалась...Петр Васильевич тоже не отставал, участвуя в стихийной пьянке. Все как-то быстро успокоились, дорога была долгой, и народ начал пристраиваться кто где смог. Петр Васильевич задремал... Какое-то время компания передвигалась в полной тишине, но вдруг что-то случилось, и Морфей не вовремя освободил Петра Васильевича из своих цепких объятий, он встрепенулся рассерженным воробьем и начал расталкивать своего соседа, требовательно интересуясь:
- Ты кто такой...?
Сосед оказался с юмором, и переборов острое желание дать Пете за беспокойство в морду сейчас и немедленно, включился в игру.
- Я старший лейтенант Кнышев. А ты кто такой?
Народ стал просыпаться и с интересом следить за диалогом.
Петя, гордо приосанившись, доложился:
- Каппп...итан ВВС Савин Ппп...етр Вассс...ильевич (он сильно заикался).
- Как - как? - переспросил как будто не расслышавший сосед.
- Каппп...итан ВВС Савин Ппп...етр Вассс...ильевич, - повторил Петя.
- А вы случайно не из Тукумса будете, товарищ капитан? - продолжал игру сосед.
- Из Ттт...укумса... - настороженно подтвердил Петя.
- Я ж слышал про такого, так ведь говорят, он опять лейтенант и пьет как сапожник...
По Петиному лицу пробежала легкая тень замешательства, он ненадолго задумался и вдруг осветился внезапной спасительной догадкой:
- Нннеее..., тот Ппп...етр Иванович, я ттт...ож его знаю. Эттт... алкоголик. А я - Ппп...етр Вассс...ильевич. Ттт...от алкаш из другой эскадрильи... лейтенант-пропойца, а я - каппп...итан...
И тут окружающие, напряженно ожидавшие развязки сюжета, наконец, выдохнули..., очередное Петино перевоплощение получило народное одобрение, машина задрожала от хохота и поехала быстрее...
Грешно смеяться над недостатками людей, но не могу удержаться, чтобы не рассказать курьезный случай, который произошел с Петром Васильевичем по причине его заикания.
Самолеты расталкивали по укрытиям после ночных полетов. Когда-то на нашем аэродроме стояли Як-28, укрытия были построены под них. Су-24 заходил в укрытие впритык, и от водителя и техника самолета при этом требовались определенные навыки и умения. Петру Васильевичу к несчастью попался неопытный водила а тут еще ночь и временная задержка в командах...
Бегает Петр Васильевич вокруг «авиационного комплекса» и командует, «левее» получается сносно а вот «ппп...равее» идет с задержкой. И как-то неудачно все сложилось - именно эта команда и была нужна в этот раз. Самолет идет аккурат плоскостью в бетон и надо бы вправо, а Петра Васильевича как на грех замкнуло:
- Ппп...ппп...ппп... - и никак не выйдет он из этого ступора.
Самолет таранит плоскостью бетонную стену, стена выживает, а вот плоскость...
И тут Петра Васильевича прорывает:
- Ппп... ппп...ппп...ппп...издец плоскости!!!
Вот ведь событие ординарное, да и фраза не весть какая звонкая, а все вместе - праздник души, эмоциональный фурор... Синергетика однако... Случайные свидетели события не приходили в себя дней пять, пытаясь описать происшедшее. После первых слов приключалась «падучая» с соплями, слезами и коликами... Когда же им, наконец, удалось это сделать, процесс начал бурно расширяться - легендарная фраза долго еще кружилась над полком, вызывая «автошоковые толчки» безудержного веселья.
Я застал Петра Васильевича старшим лейтенантом, было ему уже за сорок, мысли были устремлены к пенсии, и его не отпускала мечта стать капитаном. Не знаю, удалось ли ему реализовать свою мечту, судьба развела нас... Очень надеюсь, что удалось, потому что человеком-то он был неплохим, а что выпивал, так кто не без греха, тем более, что обязанности свои он выполнял вполне справно..., просто не повезло ему с физиологией...