Были «паркетного» крейсера N73 или «божья защита»

Рутинный когда-то выход «паркетного» крейсера в море на учебные ракетные стрельбы в небогатых на события постперестроечных флотских реалиях превратился в незаурядное событие, поучаствовать в котором захотел лично зам командующего северным флотом. Помимо команды штабных клерков замкомфлота сопровождали гражданские из администрации северного региона. А кроме того адмирал, хоть и был, как всякий изрядно послуживший флотский офицер, закоренелым безбожником, уступив нытью управления по воспитанию личного состава о «новых веяниях» и «возврате к традициям», скрипя зубами, пригласил поучаствовать в «развлечении» представителя православной церкви.
Дородный отец Владимир произвел на экипаж «паркетного» неизгладимое впечатление мощным телосложением, хорошо поставленным командирским басом, а больше того - искренним, нескрываемым, почти детским восторгом от первого посещения боевого корабля.
Сразу же отколовшись от адмиральской свиты, батюшка всё время снятия со швартовых провел на баке, откровенно веселясь лексикону командира баковой швартовой команды. Битый час простоял на левом шкафуте, изливая на дежурного по кораблю восхищение живописным, оскалившимся каменными зубьями, побережьем Кольского залива. За время перехода в полигон успел в сопровождении гостеприимных крейсерских офицеров пройтись по кубрикам и каютам, заглянуть на камбуз, спуститься в машинное отделение.
К началу стрельб он, по-прежнему снедаемый любопытством, поднялся на ходовой, где под предводительством адмирала уже собралась изрядная толпа штабных офицеров и других сопровождающих лиц. Наплевав на меры безопасности, адмирал широким жестом пригласил своих гостей полюбоваться на пуск зенитных ракет с сигнального мостика, куда вся компания тут же и переместилась.
Первая ракета с оглушительным рёвом взвилась в небо на столбе пламени и, круто спикировав в сторону, через считанные мгновения превратилась в мерцающую звездочку, устремившись на перехват воздушной мишени. А вот вторая... Корабельные ракетчики и инженеры береговой базы впоследствии пришли к единодушному мнению, что виной тому было увеличение срока службы изделия сверх установленного конструкторами. Но, так или иначе, выйдя из пусковой шахты, ракета закувыркалась в небе практически прямо над крейсером.
Первым телепортировался с сигнального мостика под надежную броню ходового матрос-сигнальщик. Пара штабных офицеров успела проскочить следом за ним, пока дверь с мостика в ходовую рубку не оказалась надежно закупорена телами трёх одновременно ломанувшихся в неё гражданских. Оставшиеся на сигнальном рухнули на палубу под эфемерную защиту обшивки мостика. И только отец Владимир, не замечая возникшей кругом суеты, продолжал стоять, задрав голову вверх, восторженно любуясь невиданным фейерверком. Да ещё замкомфлота, без лишней спешки сделав полшага назад и шаг в сторону, всё то время, пока неисправная ракета, крутясь и разбрасывая во все стороны огненные сполохи, не рухнула в воду в полумиле от корабля, провел за надежной, как крепость, широкой спиной священника.

«Нет, ребята, я не гордый...»

В середине 80-х гг. в камчатском смешанном полку морской авиации провожали на пенсию старого, как мне тогда казалось, руководителя полётов - подполковника П., отлетавшего, перед тем как стать РП, 20 лет на вертолётах.
Как это обычно бывает, перед строем полка зачитали приказ, вручили подарок и выслушали «прощальное» слово новоиспеченного пенсионера. А по окончании торжественных официальных мероприятий, П. пригласил к себе домой нескольких офицеров - «обмыть это дело». Наряду с комэсками, замами командира полка, старшим штурманом, в число приглашённых попал и автор этих строк, бывший тогда молодым и перспективным капитаном. Видимо потому, что именно я «достал» через знакомую товароведшу японский спиннинг, выступивший в роли ценного подарка на вышеупомянутом построении.
В назначенный час все приглашённые прибыли по знакомому адресу. О дальнейшем догадаться нетрудно: как это водится, сначала кончился коньяк, затем водка. Кончился и спирт. И меня, как самого «зелёного», послали за «подкреплением», благо, что военторговский магазин располагался неподалёку. На обратном пути я неудачно поскользнулся (дело было зимой) и, спасая драгоценный и хрупкий груз, упал на левый бок, подняв вверх руку с сумкой. Бутылки остались целёхонькими, а, вот, мои часы разбились...
Узнав о моём несчастье, загрустивший было от количества выпитого П., внезапно оживился - это, мол, ерунда! Он достал из письменного стола картонную коробку и высыпал из неё десяток наручных часов. В основном «Командирских». Новеньких, вернее не бывших в эксплуатации.
- Выбирай! - щедро предложил П., и, обращаясь к собравшимся офицерам, продолжил, - и вы, мужики берите. На память.
- Откуда это у тебя? - поинтересовался один из замов.
И виновник торжества рассказал, что, летая на Ми-8, часто возил различных адмиралов
и генералов, прилетавших с инспекционными целями из Владивостока и Москвы, по заповедным камчатским местам. На охоту, на рыбалку, на горячие источники, просто на «экскурсию»... Начальство ведь надо развлекать. А по итогам всех этих проверок издавались приказы, в которых провинившихся наказывали, а отличившихся поощряли. Вертолётчика, «катавшего» генералитет, никогда не забывали. Он награждался ценным подарком. Как правило, часами. Вроде неплохо. Но! Все эти часы были именными, т.е. с гравировкой, и, по сей причине, в «комиссионку» сдаче не подлежали.
П., посетовал, что он снабдил часами всех своих родственников, и всё равно - излишки налицо...
- Берите, - повторил он, - куда мне их девать!
Присутствующие посмеялись, но от подарков отказались. Подумав, отказался и я. Ну, в самом деле, зачем мне чужие именные часы?
П.С. Через два месяца на Камчатке состоялись очередные флотские учения, в которых принимал участие и наш полк. Экипажам разведчиков, обнаруживших АМГ условного противника, которую изображал в районе Южных Курил такр «Новороссийск», и экипажам противолодочников, «поймавшим» в Авачинском заливе иностранную подлодку, была объявлена благодарность. Единственный ценный подарок получил командир вертолёта Ми-8, возивший представителей ГШ ВМФ в Долину Гейзеров. Это были именные часы.
Вывод: армейская аксиома «подальше от начальства, поближе к кухне» не всегда верна.