ИВАНЫЧ



Выше среднего роста, с большими голубыми почти детскими глазами и красивым лицом, с которого почти никогда не сходила улыбка, Иваныч выглядел всегда представительно. Даже респектабельно. Ещё бы не респектабельно - начпрод* гарнизона все-таки! С годами появилось брюшко, а затем и брюхо. Должность обязывает, это понятно. Об улыбке и доброте лучезарных глаз его надо сказать то, что они не сходили и не исчезали у него даже в те минуты, когда начальство драло его с особой жестокостью во все щели. А драть, порою, было за что. Например для заступления на вахту он всенепременно приносил с собой тапочки, в которые влезал аккурат сразу после доклада о приёме-сдаче так быстро, что при его комплекции казалось совсем невозможным. Просто как чемпион по прыжкам. После облачения в тапочки он втыкался в привозимую каждый раз с собой видеодвойку и ровно 24 часа после этого его не интересовало абсолютно ничего. Кроме перерывов для приёма пищи. Нервы железные, можно только позавидовать.
Никто никогда не слышал, что бы Иваныч вдруг на кого-то повысил голос. Берёг он нервы. И свои. И чужие. И сердце поэтому у него было здоровое. И желудок он тоже берёг. Но только свой. До чужих желудков ему особо дела не было - опять же - нервы берёг. Поэтому желудок у него был тоже здоровый. А вот подагра и печень его доставали. Это всё из-за огромной его любви к алкоголю.
А ещё Иваныч очень коммуникабельный. Потому как без неё, без коммуникабельности, начпрод - не начпрод.
На службе Иваныч отсутствовал по полгода в каждом календарном. Абсолютно законно. Ложился на месяцок в госпиталь, после которого в обязательном порядке направлялся в санаторий. Поправить здоровье. И так два раза - весной и осенью. Летом было 2 месяца очередного отпуска. А уж поскольку он лечился амбулаторно! В общем что бы так болеть, как Иваныч - говорили у нас - нужно иметь железное здоровье.
Но это сейчас всё так хорошо: машина, санатории, супруга и две дочки-красавицы, командировки с саунами-ресторанами...
...............................................................................................
Дело было в первой половине восьмидесятых, когда Иваныч был просто Саней и, как это сейчас говорится, замещал должность заместителя командира береговой базы бригады кораблей ОВРа., на котором висело всё продовольственное, вещевое и шхиперское имущество. Он был ещё строен и спортивен и носил лейтенантские погоны. И носил он их, на начало нашей истории, уже четыре года. А причина этому уже упоминалась мной в самом начале - врождённый (или приобретённый, но устойчивый) пох/изм и большая любовь к зелёному змию.
И примеров тому можно приводить великое множество. Как-то с начальником медицинской службы всё той же бригады (его дружба с медиками, впоследствии многократно и с большими процентами приносящая немалые дивиденды, начала зарождаться ещё с тех времён) они пошли за грибами. Лёха, начмед**, не пожадничав, захватил с собой спортивную сумку, в которой лежали два одеяла из лазарета и две бутылки из-под шампанского с медицинским спиртом. А Саня сумку с закусью забыл. А когда спохватились - возвращаться уже не захотели. Да и примета - не очень. Поэтому кушали они этот спирт, развалившись на одеялах, вдыхая чудные запахи приморского августа и кусая, морщась, сыроежки. Разморило их не слабо и решили они вздремнуть. И вздремнули. До вечера. Проснулись - пошли обратно. Всё по плану. По их плану. У комбрига были планы другие, ему уже полдня нужен был медик. И его, соответственно, искала вся бригада вместе с бербазой. Со временем уже забылось, что именно понадобилось командиру от доктора, но попались они ему в тот самый момент, когда он в очередной раз выходил из лазарета, ругаясь громко и не очень цензурно.
- Ну, и где ж вы были?! - спокойно так, и через секунду - Ты где был, конь с яйцами?!
- За..за грибами ходили, товарищ комбриг - промямлил Лёха. Саня в это время мило улыбался и хлопал своими почти женскими ресницами. При этом доктор расстегнул сумку и продемонстрировал начальству завёрнутые в одеяла два раскрошенных подберёзовика.
Получили они по пять суток ареста, однако, по причине незаменимости по службе, были амнистированы к исходу первого же дня пребывания на "губе".
Это маленький пример, и если б случай был единичный, то всё забылось бы быстро. Но Саня с Лёхой, в том то и дело, постоянно о себе напоминали приблизительно такими же примерами. И потому одному из них тем летом так и не присвоили старлея м/с, а о том, что второй уже 2 года как переходил - я уже писал.
А буквально через неделю они, опять же, вместе залегли в санчасть со страшенной аллергией, причина которой - далеко ходить не надо - ясна как Божий день. В субботу во время ПХД*** Саня, как обычно, зашёл к Лёхе в санчасть - чего-нибудь порешать. Порешали быстро - шёл дождь, поэтому поход на природу, естественно, не рассматривался - расслабляться будут прямо здесь. В лазарете. Семьями ещё ни тот ни другой не обзавелись, торопиться некуда. А в лазарете есть всё, что надо. И выпивка, и запивка, и закуска. Выпивкой был, естественно, спирт. Медицинский, очищенный. Запивали физраствором глюкозы. А закусывали витаминами. «Гексавит» в полукилограммовых консервных банках. Гармонию не нарушали. Было выпито по 0,5 литра спирта на брата и съедено по 0,5 кг. «Гексавита». Глюкозу каждый пил столько - сколько хотел, благо недостатка в ней не было. И наутро у обоих вытупил то ли диатез, то ли ещё чего - короче всё тело покрылось сыпью, которую герои наши благополучно расчесали в кровь, покрывшись коростами сверху донизу.
Ещё примеры нужны? Думаю, что уже достаточно. Тем более, что уже давно пора переходить непосредственно к тому, о чём хочется поведать читателю.
Не так давно назначенный комбригом капитан 1 ранга Птицеедов мужиком был суровым характера своенравного и служакой рьяным. При этом и специалистом добрым. А по сему, впоследствии, он стал фигурой очень значительной и большой как на флоте в частности, так и в минобороны в целом. Но это потом, а пока в бригаду ожидался приезд высокой комиссии. От того, что она «накопает» и как её примут, скажем так, не напрямую, но всё же, зависела скорость продвижения по службе непосредственно самого Птицеедова. Ну а соответственно и всех остальных. Конечно, уже в меньшей степени.
Справедливости ради стоит отметить, что Птицеедов чтил традиции, уважал их. Старые не ломал и новые не вводил. Поэтому, в соответствии со сложившейся традицией, Иваныч (технический спирт в то время проходил не по службе ГСМ, а по шхиперской) ежемесячно, выдавая по 5 кг шила**** на каждый тральщик, удерживал в пользу комбрига - по традиции - положенные 0,5 кг. И даже учёт соответствующий вёл где-то в черновиках. Это устраивало всех. По крайней мере открытого недовольства никто не высказывал. Традиция.
И вот в глазах Иваныча заблестела надежда наконец-то получить долгожданную звёздочку. А чего? Работает лейтенант, молодцом. И ещё ни разу в непотребном виде Птицеедову на глаза не попался.
Комиссия. Адмирал со свитой. Публика солидная и - хочешь, не хочешь - уважаемая. Для обеспечения культурных мероприятий на подсобном хозяйстве забили кабанчика. Саня, понятное дело, рылом не вышел. Всё, что от него требовалось - доставить из фонда комбрига шило.
- Сколько там у меня? - спросил Птицеедов по телефону.
- Двенадцать с половиной килограммов, товарищ капитан первого ранга! - бодро доложил Саня.
- Угу. Так, а в литрах это скока будет?
- Считай полный бутыль.
- Вот что, Александр Иваныч, неси-ка ты всё.
Решив, что это его звёздный час, тем более когда Птицеедов назвал его по имени-отчеству, Саня, на здоровых тогда ещё ногах, помчался в санчасть.
- Лёха, бутыль есть пустой? - и, не дождавшись ответа, схватил первый попавшийся, открутил крышку - вроде ничем не пахнет.
- Пошли, поможешь. - верный Лёха, скинув халат, засеменил в госпитальных тапочках вслед за другом, не задавая лишних вопросов.
Сказать, что Саня был воодушевлён и окрылён значимостью возложенной на него миссии - ничего не сказать. Точно никто сказать не может, но вполне возможно именно в этот момент Саня, постепенно, начал превращаться в Иваныча.
Отмерили из бочки по весам ровно столько сколько нужно. Понюхали. Закрутили. Посмотрели друг на друга. Снова открутили крышку и снова понюхали. Снова посмотрели друг га друга, зачем-то взболтнули и снова понюхали. Вздохнули. Закрутили. Ещё раз вздохнули и понесли.
Мысль о том, что комбриг, конечно же, не будет перевешивать и пересчитывать покоя не давала обоим. Но они, молча, шли бочком к выходу из хранилища, неся бутыль и стараясь не глядеть друг на друга. Кто-то должен был решиться. Это был Саня. В тот момент, когда их взгляды всё-таки встретились сквозь стекло бутыля, он не выдержал:
- Стой! Лёха, неси бутылку!
И Лёха снова полетел к себе в лазарет, в этот кладезь склянок. Отлив пол-литра, они доставили бутыль с шилом по назначению.
Пятница. После обеда. Для завершения проверки осталось только акт подписать. Ну и посидеть, как по традиции положено. И ничто этому не мешает. Птицеедов с высокой комиссией двинули на природу. Акт подписывать. И для подписания у них есть всё необходимое - замаринованный, просящийся на огонь кабанчик, разносолов тьма, несколько молоденьких официанток из гарнизонной столовой, старшим среди которых командир бербазы***** и почти полная бутыль спирта.
У Сани с Лёхой есть почти тоже самое, даже лучше. Халявнонарисовавшиеся пол-литра шила и закуски немеряно. Правда, сидят они у Лёхи в лазарете, а не на природе. И официанток у них нет. Но они не особо то в них нуждались, как в официантках. К тому же им-то ничего подписывать не надо, а в свете того, что больных в лазарете нет - свобода! На двое суток! Сейчас выпьют-закусят и в ДОФ******. На танцульки.
Тяпнули по первой. Открыли рты и расширили глаза. Необычный вкус. Может просто отвыкли? Последнее время всё медицинский, а тут технический. Решили выйти покурить, предварительно тяпнув ещё по одной.
....................................................................................
Проснулись оба к вечеру. В субботу. Очень удивились, что почти ничего не съели и не выпили, а прямо в форме на нерасправленных кроватях спали. Подумать то подумали, да снова спать легли. Утром в воскресенье проснулись голодные. И задумчивые. Вроде как невыспавшиеся.
- Саня, блин, это же из-под эфира бутыль!
Всё стало ясно и понятно. Тяпнули по рюмке медицинского. Им стало хорошо. И было хорошо почти до обеда. Ни о чём думать не хотелось. И коль с танцульками в эти выходные не заладилось, то решили пойти искупаться. Но и этому в эти выходные не суждено было сбыться. Потому как были «приглашены» к комбригу на ковёр. Там Птицеедов, громким голосом, произнёс трёхминутный спич, из которого более или менее литературным являлось только «...вашу мать» и «вылить на х@й гадость!».
Всё дело в том, что законы природы действуют одинаково как на лейтенантов, так и на каперангов. И на адмиралов. Даже на женщин. И, согласно этим самым законам, комиссия в полном составе, вместе с официантами уснула младенческим сном. С той лишь разницей, что Саня с Лёхой были под крышей, а те - на природе. Во время сна они были искусаны комарами и промочены дождём - оказывается в субботу ещё и дождь был. Кабанчик был съеден собаками и дорастащен воронами.
По результатам работы комиссии акт составлен был. И неплохой. Правда Птицеедов с академией на пару лет затормозился. А вместе с ним и Санины с Лёхой звания.
.................................................................................
Когда перед самым дембелем мы пытали Иваныча (уже солидного, в чине капитана второго ранга) о секретах мастерства, он сознался, что спирт они с Лёхой тогда не вылили, а просто вскипятили. Эфир - по законам природы - испарился. Улетучился. А потом употребляли остывшее содержимое. По назначению. Безо всяких сонных последствий
- И вообще, не надо делать из еды культа! - произнёс он в заключение. Согласитесь, из уст начпрода эти слова звучат как-то по-особенному.

Запись эту решил сделать в связи с двадцатилетием незабвенных событий, мое личное отношение к которым до сих пор очень сложное.
В августе девяносто первого года я оказался прямо-таки на острие так называемого противостояния.
Служил я в наиболее политизированной в то время силовой структуре - внутренних войсках МВД СССР, и причем ни где - нибудь в таежном конвое, а непосредственно при штабе Приволжского округа в Нижнем Новгороде командиром автомобильной роты.Был я капитаном и было мне 27 лет.
На службу я всегда приходил к семи утра, а то и раньше потому, что легковые машины на линию выходили довольно рано, чтобы к началу рабочего дня всю эту штабную публику (генералов и полковников) свезти на службу с огромной территории мегаполиса.
Зашел в часть 19 августа 1991 года в 6.30 и оторопел. На пустом плацу прохаживался в полевой форме секретарь парткомиссии Юрий Михайлович Л... Кто служил, тот знает, что этих ребят увидеть в полевой форме, а тем более в седьмом часу утра было нереально. Вид у него был боевой - грудь колесом, походка циркулем.Приветливо поздоровался со мной, пожал руку и торжественно объявил: "Вот и все.Конец демократам вместе с их Мишкой". Я немного удивился, но переспрашивать ни о чем не стал.....Хотя немного обеспокоился. Пришел в парк, проверил службу, выход машин. Все шло по плану.Зашел в комнату отдыха водителей, включил телевизор - Чайковский. Хотел посидеть послушать - люблю я это дело. Не получилось.Развод, занятия, ежедневная хорошо отлаженная суета. Но никакой политики.
Часов в десять утра собирают всех офицеров штаба округа и командиров подразделений обеспечения на совещание.Проводил его начальник политуправленеия округа генерал Кавун. На мой взгляд человек весьма недалекий и откровенно косноязычный. Он имел характерную черту - презрительный прищур при разговоре с подчиненными.
Суть его выступления свелась к тому, что наконец-то к власти пришли настоящие коммунисты, натерпелись бардака, хватит демократии, страна на грани краха, повысить боевую готовность, бдительность, провести партийные собрания, проинструктировать актив.Из конкретных указаний прозвучало два:первое - все офицеры переходят на казарменное положение, второе - из всех служебных помещений убрать портреты Горбачева.
К обеду на территорию штаба округа прибыла колонна Богородского оперативного полка, дислоцированного километрах в тридцати от Нижнего - порядка двадцати БТРов, рота спецназа, пару взводов автоматических гранатометов,человек двести пехоты. Их разместили в спортзале, в клубе, в бане, некоторые находились прямо при технике - благо тепло.
Рабочий день подошел к концу - тишина.Время девятый час, темнеет.Политика не начинается.И тут началось страшное.
Видимо,генерал Кавун не мог предположить,чем начнут заниматься триста полковников из штаба округа и порядка пятидесяти менее ценных офицеров из различных подразделений обеспечения(автомобильных, связи, охраны, медицинских и т.п.)
В ожидании боевой задачи и в целях повышения бдительности и боевой готовности все начали дружно бухать.Юные лейтенанты и седые прапорщики как пули летали через КПП и несли сумки с водкой, начальник продсклада выдал за эту ночь полковую сутодачу сухпайка на закуску.Примерно в час ночи я обошел территорию и не увидел ни одного трезвого кабинета, ни одной трезвой канцелярии, каптерки, мастерской, склада.Часам к трем картина напоминала что-то из "Неуловимых мстителей". Не хватало только Яшки и Ксанки, чтобы вязать "бурнашей".
С утра 20 августа весь небритый,с измятыми лицами и перегаром штаб округа руководил войсками дальше. Команда на отмену казарменного положения не поступала. Поэтому многие наиболее тосковавшие по семейному уюту заготавливали водку и закуску на вечер заранее.
Командующий округом не мог не понимать, что казарменное положение ни к чему кроме ЧП привести не может.Но отменить его не мог - видимо команда из Москвы.И все- таки решение об отмене приняли, но поздно.Объявили, что можно идти домой в девятом часу вечера. Во- первых, многие уже начали продолжать.Во-вторых, многие уже предупредили домашних о казарменном положении и были свободны от семейных забот и уюта.Поэтому процесс пьяного разгула продолжился с новой силой.
Мало того.Молодые офицеры под воздействием гормонов и в связи с открывшейся свободой передвижения перешли через проспект Гагарина и ринулись на "съем телок" в ресторан "Ока".И скажу прямо - не безуспешно.Лично участвовал. Каюсь,грешен.
21 августа вся эта комедия завершилась финальным анекдотом. Старшина моей роты старший прапорщик Николай Николаевич П ....( человек беспредельно преданный службе, именно старшина с большой буквы, очень ему благодарен за все) проходя мимо мусоросборника увидел огромную кучу портретов Горбачева.Политика политикой, Горбачев Горбачевым, а ему было глубоко до лампочки чем кончится вся эта заваруха.Все портреты были в красивых стандартных рамках.А при нашей системе снабжения - это всегда проблема для любого старшины.Он распорядился портреты собрать и занести в кладовую.Было это 20го. И портретов было 150 штук.
А 21го в обед весь штаб округа кинулся вешать портреты президента обратно.Видимо путч завершился.Причем, распоряжение повесить портреты поступило не на пафосном совещании. Просто генерал Кавун приказал дежурному обзвонить всех по телефону. Наверно стыдно было революционеру-большевику.Что-бы он сказал на совещании?
Картинка была смешная.Целый табун окружных седых, лысых и пузатых полковников топтался у дверей моей ротной каптерки, а гордый собою Николай Николаевич покрикивал на них, требуя соблюдать очередность, а также что-нибудь вымогая с наиболее влиятельных (начпрода,начвеща, ГСМщика,начмеда,) - для роты конечно, для себя он не умел.Дело в том, что старшина убрал портреты в кладовую со свалки буквально за полчаса до приезда мусоровозной машины. Так- что приказ мог остаться и неисполненным вообще.
Хотя, в декабре мы их все-равно сняли.Вот так нас попутчило и отпустило. Политика кончилась.

И, хотя Америку немного жаль...

На обеспечение стрельб подводной лодкой баллистическими ракетами корабль выходил по «Ветру-раз». Мордотык был такой, что по заливу шли курсом, градусов на пять отличавшимся от рекомендованного, но всё равно корабль сносило с рекомендованного пути... Но всё-таки вышли!

Да, служба на флоте - это вам не морские круизы! Тут, невзирая на погоду, будь добёр исполнять свои обязанности и не скулить. Лучшее лекарство от морской болезни - работа. Это вам каждый моряк скажет. Занят делом - мыслей на качку не остаётся. Но это люди, а вот техника... Техника приказам не подчиняется, и ежели у неё в ТТХ заложено - море не более 5 баллов - значит, так и есть.

А штормило явно круче 5 баллов. Волны были выше сельсовета!

В точке встречи связались с лодкой:

- Товарищ адмирал! Стрельбу провести не сможем - нас на глубине в 50 метров колбасит так, что в кают-компании аквариум с креплений сорвало!!!

Адмирал, вышедший старшим на обеспечение стрельбы, взял трубку ВПСа:

- И что Вы мне хотите предложить? Мы что, зря в море вышли?? Что, если вас штормит, то Америка может спать спокойно??! Выполняйте стрельбу!

С лодки раздалось озадаченное «Есть!» и она ушла на глубину.

Ровно в назначенное время из-под воды, рыча и изрыгая форс пламени, вынырнула сигара баллистической ракеты и ушла в облака.

- Ну вот, а говорили, что не смогут, - удовлетворённо произнёс адмирал. - Теперь осталось только дождаться доклада с полигона на Камчатке...

Через некоторое время в СМИ появилось следующее сообщение:

«...Кандолиза Райс, от имени американского народа выразила сожаление и предупредила, что при повторении подобного инцидента в отношении России будут приняты адекватные меры, учитывая, что в рамках операции "Кремлевская звезда" крылатые ракеты с 6 флота вполне могут долететь и до Кремлевских звезд.

На что министр иностранных дел России Лавров, от имени Российского правительства и Президента Путина, сказал на пресс-конференции, что Россия располагает средствами, которые вполне долетят и до Вашингтона, и до Лос-Анжелеса. И уж по крайней мере до одного из алеутских островов. И так "случайно" произошло, что во время плановых учений стратегических сил, ракета пролетела мимо полигона на Камчатке и таки упала с двумя тоннами обычного тротила именно на один из Алеутских островов».

Всё правильно. Мужик сказал - мужик сделал!