Репутация не главное

Вопрос, какое событие в жизни офицера главное, является риторическим. Сколько людей, столько и мнений. Не претендуя на оригинальность, осмелюсь предположить, что нет ничего приятней для Слуги Отечества, чем назначение на вышестоящую должность и получение очередного звания. В каких бы войсках не служил офицер, в какой бы дыре не исполнял свой воинский долг, неписаный закон суров и однозначен: раздели свою радость с товарищами по оружию. Правила проведения этих мероприятий имеют свою многовековую историю и передаются из уст в уста от поколения к поколению. Офицеры приходят и уходят, а традиции вечны!
Майора Савелий Лушников получил в академии. Время было тяжелое, конец девяностых годов прошлого века. Денег, которые получали слушатели, едва хватало на двенадцать бутылок полупаленой водки, да и те выдавались с трехмесячной задержкой. Что было, то было. Но Саве повезло, как и еще пятерым одногруппникам моего приятеля. Всем шестерым одним приказом было присвоено это первое звание старшего офицера. Они с нетерпением ждали этого дня, и у каждого для данного торжественного события лежала заветная заначка. Командир отделения, умудренный жизненным опытом подполковник, немного помолчав, поздравил вновь испеченных майоров и принял Соломоново решение отпраздновать день рождения старших офицеров в ближайшую субботу в небольшом ресторане. По традиции каждый из вновь рожденных должен был представляться отдельно, но, во-первых, ни один семейный бюджет не выдержит праздника души на пятнадцать умеющих многоумеренно пить здоровых мужиков, а во-вторых, организованная пьянка длиной в неделю может плавно перейти в неконтролируемый запой.
Дело оставалось за малым: найти подходящее по цене и интерьеру заведение, организовать машины для подвоза-развоза, докупить питья и закуски. Офицеры вообще люди организованные, способны принять решение за себя и за того парня. В течение пяти минут распределили обязанности, обговорили порядок взаимодействия и выхода на связь для передачи добытых сведений. Одним словом, все по науке. Саве и Алексею Королькову досталась самая ответственная задача: найти в округе кабачок для проведения столь ответственного мероприятия. Раскинув карту, полумайоры склонили над ней свои светлые головы. Сава взял на себя левый фланг, а Алексей, не побоюсь этого слова, правый. Обмен информацией решили провести вечером по телефону. На том и разошлись.
Где носила нелегкая военная судьба Алексея, история умалчивает, а вот что происходило с Савелием, стоит того, чтобы рассказать об это подробнее. Сава давно мечтал побывать во французском ресторане и отведать заморских изысков, но финансы никак не позволяли воплотить мечту в реальность. Поразмыслив о том, что можно совместить приятное с полезным, он не заметил, как пересек двери ароматно-зовуще пахнущего заведения. В сей момент к нему вынырнул невесть откуда молодой человек приятной наружности и белом смокинге.
- Господин офицер желает заказать столик или зашли отобедать? - неназойливо проворковал администратор.
Выдержав достаточную для предания серьезности своих намерений паузу, Савелий не спеша изрек:
- Спасибо, я уже отобедал, а вот насчет банкета на пятнадцать персон в ближайшую субботу хотел бы переговорить с уполномоченным на то должностным лицом.
- Я весь внимание, - ответил администратор и повел Саву в банкетный зал ресторана.
Зал понравился. Двери плотно закрывались и музыка из общего зала не мешала их негромкой беседе. Перешли к обсуждению меню. Савелий относился к той породе людей, которая не любит пускать пыль в глаза, вот и сейчас он спрашивал администратора обо всех блюдах, их ингредиентах, вкусовых качествах и весе порций. Цены он оставил на потом, главное для него в тот момент было насладиться музыкой названий и ароматом мечты. Всем своим видом он показывал восхищение знанием дела сотрудника ресторана, чем снискал его симпатию и расположение. Поэтому, когда примерное меню было составлено, администратор, не удивляясь обилию заказанных блюд, проинформировал Саву о десяти процентной скидке для защитника Отечества за счет заведения и назвал общую сумму заказа. Сказать, что дыхание Савелия забыло в какую сторону ему двигаться, ничего не сказать. Но майоров в нашей стране кому попало не дают. Ни один мускул не дрогнул на лице опытного воина. Мгновенно проведя в своей голове расчеты, он осознал, что посещение отделением ресторана обойдется для шестерых счастливых обладателей майорских погон ровно в их двухмесячный заработок.
Опытный администратор все понял по глазам «господина» офицера и, надо отдать ему должное, сразу предложил выход из довольно щекотливой ситуации.
- Вы знаете, буквально в пяти минутах ходьбы от нас недавно открылось кафе восточной кухни «У Закира». Хозяин очень доброжелателен к военным. Попробуйте заказать у него, но и к нам дорогу не забывайте.
Попрощавшись с порядочным человеком, Сава отправился в указанном направлении. Еще на подходе он уловил колорит Востока. Несколько лет, прослуженных в Средней Азии, оставили свое неизгладимое впечатление в его сознании. Уже на пороге он увидел пожилого мужчину и сразу понял, что это и есть Закир, хозяин заведения.
- Салам алейкум! Ака! - поприветствовал он его на восточный манер.
- Валейкум асалам! Дорогой! Проходи, гостем будешь, - с едва уловимым акцентом приветствовал его хозяин, - что привело уважаемого аскера к смиренному Закиру?
- Хочу дастархан накрыть для друзей, звание я очередное получил отец.
- Нет проблем. Когда? Сколько человек? Что будешь заказывать?
В краткой форме Савелий обрисовал все свои пожелания. Закир на время задумался, пристально посмотрел в Савины глаза и сказал:
- Не обижайся, дорогой. Всем сердцем рад помочь, но есть одно обстоятельство. Места у меня не очень много. Вы займете зал на весь вечер, и мне придется взять с вас большую плату за аренду. В лучшие времена вообще бы с вас денег за это не брал, а сейчас после дефолта еле на плаву остался, в долгах как в шелках. Но я тебе подскажу, что надо делать. Подожди меня.
После этого Закир загадочно улыбнулся и исчез в глубине зала. Его не было минут десять, а когда он появился вновь, его глаза излучали радость и веселье.
- В квартале от меня есть очень приличное заведение. Стоит в тиши, кухня замечательная, арендной платы никакой, кухня превосходная, цены в два раза меньше, чем у меня, спиртное можно приносить с собой! Я уже договорился, тебя ждут. Вот только есть один нюанс.
То, что есть этот самый нюанс, Савелий понял сразу, но вида не подал и продолжал молчать. Закир внимательно посмотрел на него и продолжил:
- Понимаешь, этот ресторанчик облюбовали себе педики, и порядочная публика перестала туда ходить. Выручки от них почти никакой, вот хозяин и завлекает нормальных людей низкими ценами и качеством обслуживания. К тому же лишний раз эти слащавые физиономии видеть не будет.
Поблагодарив Закира, Сава весь в размышлениях все же решил наведаться в это заведение. То, что оно ему понравилось во всех отношениях, говорить не приходится, но он попросил время подумать и завтра сообщить свое решение. Ведь был еще и Леха, результатов поиска которого Сава не знал.
Едва дождавшись условленного времени, он набрал телефон приятеля. Алексей не был занудой, но на протяжении пяти минут, которые показались Саве вечностью, он стонал про бешеные цены и наглость администраторов, давку в транспорте и бабулю с тяжелыми сумками, оборзевших лихачей водителей и балбеса сына. Закончив свою тираду, Леха наконец поинтересовался, как обстоят дела у Савы.
- Да вообще-то все как у тебя, только он зеленый.
- Кто зеленый? Какой зеленый? - недоумевал Леха.
- Ресторан, который я нашел. «Золотой теленок», знаешь такой?
- Конечно! Классное место и кухня приличная.
Савелий на мгновение задумался. Тот ли человек его приятель, за кого себя выдает?
- Ну, ты чего замолчал, Сава?
- Да вот думаю, откуда у моего приятеля такая осведомленность о данном заведении?
- А, так ты про то, что его педики посещают. Как ты мог такое про меня подумать, противный, - заныл Алексей, - просто у жены там была корпоративная вечеринка, а ее шеф приятель хозяина. Мне понравилось.
Дальше разговор пошел уже в деловом русле. Идея с этим рестораном была заманчива и перспективна по всем параметрам, главное их устраивали цены. Оставалось выяснить, знают ли остальные мужики о контингенте, посещающем это заведение, если нет, то дело можно считать законченным.
Мужики не знали...
Вечер удался на славу. Официантки, соскучившиеся по обслуживанию нормальных мужиков, старались вовсю. Диск жокей спинным мозгом чувствовал пожелания бравых офицеров. Шеф-повар превзошел себя. А когда разгоряченные парами Бахуса офицеры стройно на три голоса в открытые окна затянули бравые солдатские песни, то не только персонал ресторанчика, но и жители окрестных домов свесили свои уши за подоконники, чтобы послушать настоящих мужчин. Посидели от души.
И только опытный командир отделения, почти седой подполковник, уже после выпуска сказал Савелию, что знал про репутацию заведения, но промолчал.
- Потому, что НАШУ, МУЖИКИ, РЕПУТАЦИЮ не одна репутация испортить не может! - закончил он.

Офисные забавы 2

Сегодня пятница, после нудного рабочего дня забегаю в лавку за пивком, чтобы смыть и стряхнуть с себя всю неделю. Поднимаясь к себе по лестнице, повстречал Машку (жену соседа и друга детства - СашкА, с которым частенько по пятницам, делали «заплывы по пиву»). Спрашиваю, дома ли Сашок, и тут слышу от этой кошелки такое:
- Знаете, сосед, Александр Сергеевич навряд ли будет рад вас видеть. Так как он теперь с совсем другим кругом людей общается!
И так надменно зыркнула своими лисьими зенками. О дела! - думаю, что это с Машкой? Нужно узнать. Звоню в ихнюю квартиру, отрывает Сашок. Правда, действительно выглядит как-то «не по нашему» - не в трениках и растоптанных тапках, а в костюме и туфлях...
- Ты что это, Сашок, вырядился? - интересуюсь я.
- А, Серый, заходи! Я сам хотел к тебе забрести.
- Твоя сказала, что ты вроде уже совсем в другом кругу витаешь?
- Машка? От, кошелка! Уже растриндела! Садись, Серый, разливай. Будет рассказ:
Ты же знаешь, Серый я в нашей фирме с первых дней, с самого начала, с самого первого моего рубля! Но когда фирма стала расти и пухнуть, я как-то застрял в среднем звене. То ли смелости с наглостью не хватало, то ли локтями и коленками слабо работал. Меня Машка в последнее время совсем запилила - мол, твои «однодельцы» уже давно все в «замах», женам шубы с машинами дарят, а ты всё свой отдельский стульчик полируешь старыми штопанными штанами. И так пилорамит каждый день! А особенно в выходные, после наших с тобой «заплывов». В общем достала, кошелка! И надумал я нестандартный способ взлететь по служебной лестнице. Утром перед приходом «Генерального» я ему над дверью подвесил «лимонку», ну ту, помнишь, которую я ещё в школе у военрука стырил и на все наши «войнушки» таскал? Помнишь, да, ну вот сижу я значит в приёмной, его секретутка долбит «одноклассников». Тут является Сам «Генеральный» с охраной (ну эти стандартные мордовороты «два на два») и при куче «замов». В общем, дёргает охранник за ручку кабинета, «лимонка» с оглушающим громким стуком падает на пол. Начинает крутиться и запускает круговерть:
Охрана «Самого», нужно отдать им должное, оказалась вполне «профи»: сбив «генерального» на пол, умчалась по коридору и через полсекунды было слышно, как отъезжает их машина.
Замы, протоптав тропу на спине «Генерального», затем просто растворились в сумраке.
Секретутка сквозанула в сейф (размер, кстати, был вполне подходящий - там ещё пару человек бы влезло, не захлопни она за собой дверцу).
Тут я и начал претворять в жизнь свой план - кинулся на «Генерального» сверху, дабы «своим телом спасти командира». Гы, ты бы, Серый, видел эту картину - своим телом я смог только жопу ему слегка прикрыть, он у нас стал боровом - пожалуй, противотанковой гранаты нам там было бы мало. Лежим, сопим. В сейфе визжит секретутка. Полежали положенное, затем «Генеральный» поднимается, скидывая меня как осенний лист - и начинается бурная деятельность:
- вызывается шеф охраны и насилуется тут же в «предбаннике». «Генеральный» зол и гневен (насилует шефа охраны);
- достаются из сумрака «замы» и действо повторяется. «Генеральный» зол и гневен (насилует шефа охраны, замов);
- полдня продолжаются попытки извлечь из сейфа секретутку, которая сидит там с ключами от сейфа. Поступают уже предложения подорвать дверцу взрывчаткой и все уже кивают головами. Но тут завхоз Егорыч вспоминает день, когда привезли сейф, и предлагает его (сейф) перевернуть. При переворачивании из того места, где должно быть дно, выпадает секретутка. «Генеральный» зол и гневен (насилует шефа охраны, замов, завхоза Егорыча, секретутку, затем «контрольно» - завхоза Егорыча).
Наведши порядок, «Генеральный» вспоминает про меня, про мой подвиг и через полчаса - я уже его первый «зам». Моя Машка наконец-то успокоилась, радуется как моль новой шубке. Но, Серый, это ещё не совсем конец истории - после того случая у нашего «Генерального» появился «генеральный бзик». Когда ему кто-то надоедал или порой в разгар затянувшегося совещания, он выкидывал на стол ту «лимонку» - свой сувенир. Ну и довыкидывался! Судя по видеозаписи, (видеоконтроль тоже после того случая настроили) в одной из бесед с двумя «замами», лимонка, брошенная на столешницу, рванула так, что я теперь сам «Генеральный», Вот такая история, Серый... Теперь я весь в сомнениях - может, та «лимонка» устала от такого к ней обращения и решила в последний раз сработать «без дураков», то ли новый «карьерист» у нас завёлся и подменил учебную настоящей. Вот и думаю теперь...

КАК я дважды не снялся у Михалкова в "Сибирском цирюльнике"

Как-то снимал Никита Михалков фильм. И назывался он "Сибирский цирюльник". Вернее, снимал и снимает он много, но в тот раз он снимал именно "Цирюльника". Некоторые сцены он снимал на периферии Н-ской области, в центре которой и было то самое военное училище, в котором, уважаемый читатель, я и имел честь...

Впрочем, училищ военных в городе было три. Ещё и школа милиции. Ещё и...

И вот, что бы снять сцену, как того самого цирюльника каторжане тянут, понадобилась режиссёру-постановщику массовка немалая. И приехал он к нам в училище, договорился с начальником (официально 100 млн. руб, это до деноминации, дал училищу типа на асфальт, правда, нового асфальта на территории училища мы как-то не наблюдали, и взял две роты курсантов для этого. Ведь в данном случае курсанты - халявная актёрская сила. Ещё на небольшой творческой встрече он поведал нам, почему в главной роли у него играет не Шарон Стоун, как изначально планировалось, а всего лишь Джулия Ормонд. Поплакался, так сказать. Мы прониклись. Это само собой.
Впрочем, возвращаюсь к съёмкам.
Потому как Никита Сергеевич сам моряк, срочную на Камчатке служил, он, конечно же, просил нас привлечь (училище наше состояло из одного военно-морского факультета и четырёх армейских). Только наш фак-редиска сказал, что у нас учебный процесс. И всё. П****ц. Угрёбок! А те две курсантские роты армейцев, пожертвовавших учебным процессом, полтора месяца готовились к съёмкам, потом почти столько же снимались. Бляха-муха! Мечта жизни! Подготовка заключалась в том, что они не брились. Собственно, и всё. Потому как они по-сценарию каторжане. Соответственно никаких нарядов, кроме как по роте, они не несли. Караулы - тем более. Это надо было видеть! - курсанты бородатые ходят! Не высшее военное, а царское казачье училище! Даже в увольнение в связи с этим им было добро прямо из училища по гражданке ходить - роскошь невиданная.

На этом первую часть повествования о моей первой несъёмке в этом замечательном (кто-то поспорит?!) фильме закончу.
Скажем так, что не снялся я в первый раз из двух по стечению обстоятельств, по еб***тости начальника факультета (штырь ему в забрало!) и по собственной недальновидности. Ведь сразу после школы в училище меня не взяли. В смысле, брали, но в армейцы. А мне (мля!) надо же было повыделываться: хочу моряком быть! На второй год приехал поступать. Удачно. НО!!! Снова ведь с руками и ногами брали в армейцы! А я упрямо лез во флот! Пролез. И слава Богу! Ну не мог я предвидеть, что согласившись на сапоги и портянки, возможно, построю звёздную карьеру. Даже когда на втором курсе хотел бросить по причине того, что брали в театральное (хрен с ним, что среднее) я остался моряком! Тут просто мама попросила: сынок, пожалуйста, не бросай! И я послушался. Ввиду собственной мягкотелости и слабохарактерности.

Пошел к замполиту. Хороший мужик. Владимир Петрович Токарев, воспитанник Киевского ВВМПУ, настоящий ум, честь и совесть. Может, по причине отсутствия собственных детей он относился ко всем нам, как к своим. А меня ещё и ценил за то, что я был главным движителем факультетской самодеятельности и связей с общественностью (как сейчас говорят), при этом был и в спорте впереди и учился хорошо абсолютно сам. Отвлекусь, но напишу, что Петрович легко одной рукой(!) загонял «штаны» на бильярде! Уж не знаю, где он успел этому научиться, но факт такой присутствовал.
- Владимир Петрович...
Он меня понял. Как актёра ли в душе. Как мальчишку ли переростка... но понял! И, оставаясь на пару дней за начальника факультета, не просто подсказал как быть, но даже и пролоббировал мою «болезнь». В смысле я типа заболел, да так сильно, что в лазарете училища со мной не знали что делать, и я срочно направлен был в гарнизонный госпиталь.
- Ну, а дальше - сам! Удачи, Витя! - мы пожали друг другу руки.
В госпитале я, воодушевлённый, рассказал о своих бедах начальнику отделения. Не знаю о том, кем он хотел быть в детстве и есть ли у него дети, (то ли Петрович и тут помог) но и он меня прекрасно понял. Но, для начала, как положено, я быстренько начал сдавать разные анализы и прочие УЗИ. Для того, чтобы предположить у меня какой-то не очень хороший диагноз. Потом на меня были бы выписаны и благополучно проведены в истории болезни и в других бумагах нужное количество ценных дорогостоящих лекарств. А я в то время уехал бы своим ходом на съёмки. Благо место дислокации действа Михалков нам открыто озвучил.
Но началась война. Точнее, очередной её виток. Я имею в виду Чечню. Срочно и внезапно мой доктор уехал в командировку. Туда. А на его место, временно, пришёл совсем другой, которому были абсолютно похрену мои и чьи-либо вообще проблемы. Главное для него было одно: не попасть в Чечню. Он и не попал. А я не попал в кино.
- Товарищ курсант! С вашими анализами вы - племенной жеребец! Не удивлюсь, что сейчас по дороге до училища ты успеешь трахнуть пол-квартала! - как-то резко перешёл он с «вы» на «ты». Короче, выписали меня из госпиталя так же скоропостижно, как и «вписали».
По причине сильного душевного расстройства (да и, в конце концов, не «карась» я уже!) отправился в Alma Mater свою я не сразу. Пошёл к родне. Родня в этом городе у меня состояла из тётки, родной сестры отца, и её мужа, дяди Павла. Дядя Павел местный, когда-то окончил это же военное училище и послала его Родина служить в сибирскую глухомань. Там он и охомутал прелестницу-старшеклассницу - тётку мою. Или она его. Неважно. Из армии он уволился старлеем и вернулся в свой город уже вместе с молодой женой. Сестра моя, их дочь, со своим сыном к тому времени перебралась жить в столицу. Короче говоря, моим нечастым визитам (а чем старше курс, тем визиты, естественно, реже) дядя Павел был всегда рад. Да и тётка, в общем-то, тоже. Почему «в общем-то»? Да потому что тётя Галя у меня взбалмошно-придурошная. Мы с ней друг друга часто не понимаем. Да практически всегда. Безусловно, мы - родня. И какая-то привязанность между нами есть. Но в том-то и дело, что какая-то. А с дядей Павлом мы всегда ладили. К тому же, по умостроению своему он глубочайший гуманитарий и вообще очень просветлённый человек - я был уверен, что он поймёт меня. Ещё и сына, которого он безумно хотел, тётка ему так и не родила...
Прихожу к ним, дома оба. Пока тётка на стол собирала, мы пошли в комнату посекретничать. Если бы его дома не оказалось, то исповеди бы моей не было. Потому как тётя Галя такую «детскость» мою не поняла бы. Да и не являлась она никогда исключением из большей части советских женщин, люто возненавидевших Михалкова после выхода на экраны «Жестокого романса», в котором Никита Сергеевич сыграл Паратова.
И, выслушав, дядька почти убил меня. В упор и наповал.
- Галка! Слушай, а ты не знаешь...
Оказывается, Михалков, ведя переговоры о курсантах-актёрах, подбирая место для съёмок и т.д, короче, всё время пребывания в городе жил не где-нибудь, а в соседней квартире! На лестничной площадке четыре квартиры. Две плюс две. 29-я с 30-й и 31-я (дядьки с тёткой) с 32-й. Каждая пара квартир имеет общую прихожую, которую с наступлением капитализма от остальной части подъезда отделила, одна на две квартиры, бронебойная дверь. Ольга (несмотря на возраст, именно так) и Владимир Максимыч принадлежали к некоей богеме. Они что-то рисовали и где-то это выставляли. Ходили по выставкам и театрам. Ничего особенного, но как-то это всё торжественно-восторженно у них было. Катались не реже чем раз в полгода в Израиль. Бывали и в Париже и в Венеции и много ещё где, но это уже значительно реже. И у них кто только не останавливался! Например, когда мои тётка с дядькой только въехали сюда и знакомились с соседями, давным-давно, ещё до капитализма и общей железной двери, у них останавливался друг семьи Олег Даль. Вот и сейчас у них гостил Михалков, и родственники мои с ним ежедневно встречались. Потому что Ольга курить в квартире не разрешала, и Никита Сергеевич с Владимиром Максимычем выходили в подъезд. Возвращаясь с работы, они виделись с курильщиками на лестничной площадке и здоровались. Дядька по доброте душевной - по-доброму. Тётка, по-женски солидарная с большинством соотечественниц и оскорблённая за бесприданницу - сквозь зубы.
Тётя Галя принеслась быстро, и, к неожиданности моей, начала причитать, жалея меня.
- ...но они, по-моему, уже уехали...
Чуть не вынеся косяки вместе с входной дверью и, забыв про звонок, я долбился и кричал в дверь соседям...
- Ой, Витя, здравствуйте! - начал причитать с неизменной улыбкой сосед, - да-да, всё думали-думали и таки уехали. Сегодня с утра...
Мир на некоторое время перевернулся. В смысле свет для меня погас...
Я опоздал всего на полдня! Видно не судьба.
Вот так вот я не снялся у Михалкова во второй раз подряд.
Это было осенью. Фильм должен был выйти весной, но по каким-то причинам задержался на два года. От этого он стал ещё более долгожданным.
И получился действительно потрясающим.
Но я тут совсем не причём...