Молодости свойственно окрашивать всё происходящее в радикальные тона - если что-то плохое произошло, то конец всему, но уж если хорошее, то лучше не бывает. И запоминается это хорошее, как правило, на всю жизнь. Вот и мне припомнились моменты одного из лучших летних отдыхов.
Итак, лето. Или нет, ЛЕТО. Сессия 5 курса позади, впереди ещё год учёбы, только что закончился двухнедельный семинар по айкидо. Я силён, ловок, счастливо влюблён и взаимно любим. Не так важно, соответствует ли всё это суровой реальности, но это моё тогдашнее мироощущение. Немного огорчает лишь хроническое отсутствие денег. И вот, в один из прекрасных дней мой дядька, к которому я зашёл на работу попить пива (звучит странновато, знаю, но хозяин собственной мастерской может позволить себе мелкие слабости, верно?), предложил мне поехать в геологическую экспедицию. Надо сказать, я раздумывал недолго - в детстве я зачитывался "Плутонией" и "Землёй Санникова" обожал аляскинские романы Джека Лондона и смутно представлял себе геологов этакой помесью туристов, охотников и золодобытчиков. Практика показала, что, во-первых, я ошибся, во-вторых, не намного. Дальнейшее вспоминается в виде отрывков, так я и изложу.

Красноярская Экспедиция

Мрачноватое здание на задворках города никак не ассоциируется со звучным словом "Экспедиция". Ему больше подходит название "Контора". Тётенька в отделе кадров похожа на следователя НКВД - стальной взгляд, "почему ещё не служил? а, студент, ясно..." Бомж, спящий на травке, оказался будущим коллегой - он тоже рабочий. И мужик с густым перегаром - тоже. Огромная, но совершенно безлюдная база - склад имущества экспедиции - лихие 90-е, чудо, что вообще пошла хоть одна партия, пусть и в конце июня. Кошма только звучит загадочно-восточно, но на сложенный ковёр не похожа никак. Больше напоминает дохлый валенок, который положили под седло и скакали вдоль всего Восточного Саяна, и смердит также. Запаслись салом, сухарями и "Роллтоном" - можно в путь.

Геологи - не туристы

В ходе подготовки и последующей заброски партии у меня выкристаллизовалось понимание отличия между геологами и туристами. Дело в том, что с туристическим миром я был знаком несколько со стороны - Клуб кинопутешественников, почти еженедельные выходы на природу, походы на Столбы, и даже Почти Настоящий Сплав по реке Мана (3 дня в ПСН по спокойной воде в сопровождении гида) - всё это сформировало некий общий образ Преодоления Природы. "Отставить разговоры, вперёд и вверх, а там" и так далее, Высоцкого я тоже любил. Но количество барахла, собираемого для 16 человек, превышало всякие, казавшиеся тогда разумными, пределы. Полный кузов "Урала", плюс тентованная шишига, загруженная до самого верха - мы ехали лёжа, почти упираясь головой в тент. Некоторые вещи у меня вообще вызывали оторопь: зачем, скажите на милость, в тайге два чугунных радиатора отопления? Или раскладушки? Русский спаниель в качестве охотничьей собаки тоже вызывал сомнения ввиду своей очевидной невоспитанности и избалованности. Ну, ладно, а две девочки примерно 9 и 12 лет отроду - они-то для чего? Медведя отпугивать? Или наоборот, ловить на живца? Опять эта проклятая неопределённость... Так вот, прибыв на место и занимаясь обустройством лагеря, я осознал фундаментальное отличие геологов от туристов: геологи не преодолевают трудности. Они их себе не создают. А батареи оказались нужны для полевой бани, которая была поставлена раньше, чем палатки, и протопилась аккурат к окончанию постановки лагеря.

Несколько картинок, восстановленных по рассказам геологов

Восточный Саян. Тува. Лагерь геологов расположен вблизи туристических троп и это досаждает: в отличие от лесных тувинцев, которые даже пройдя через пустой лагерь, ничего не возьмут, туристы склонны к пакостям - то котелок уведут, то топор. Поэтому приходится оставлять дежурного по лагерю. Однако скучно. Камеральные работы проведены, ужин приготовлен, дрова запасены. Тут в голову приходит идея маленькой безобидной мести туристам. Дело в том, что тропа, по которой ходят туристы, после лагеря делает поворот, и он немного скрыт кустами. К постромкам лошади привязали кусок бревна и проехали несколько кругов ВОКРУГ вершины сопки, так, что часть новой тропы совпадает со старой, но если не знать о повороте, то можно его запросто пропустить. На следующий день с утра пораньше мимо лагеря прошла бодрая группа туристов. "Привет геологам!" - "Привет, привет..." Прошло четыре часа, и появились всё те же туристы, идущие намного медленнее. Выражение их лиц можете сами представить, когда они поняли, что сделали полный круг. К счастью, дежуривший в тот день геолог был незлобив и показал, где нужно свернуть.

Восточный Саян. Тува. По горной реке, отчаянно сражаясь с перекатами, шиверами и прочими гидротехническими неприятностями сплавляются байдарочники. Их лица мужественны и небриты. Нижние челюсти выдвинуты вперёд, зубы сжаты. Они - покорители таёжных рек и горных порогов. Вдали от цивилизации, один на один со стихией... Река делает плавный поворот, русло немного расширяется, течение резко замедляется, и глазам покорителей пространств открывается картина - две здоровые палатки. Складной столик. на котором стоит радиоприёмник, оглашающий поляну бодрой музыкой. В алюминиевых складных креслах сидят две юные девы в купальниках, одна что-то перебирает на столе, видимо крупу, а может, складывает паззл. Другая дева что-то увлечённо пишет, периодически отвлекаясь на то, чтобы кинуть бегающей здесь же спаниельке палку. Спаниелька дополняет эту пастораль заливистым весёлым лаем. Покорители пространств в байдарке замерли с вёслами в руках, и в глазах их отражалось великое ничто. Сейчас это принято называть когнитивным диссонансом.

Тува, равнинная её часть. Равнинные тувинцы разительно отличаются от лесных менталитетом. Если лесные жители спокойно проходили мимо неохраняемых вещей, то равнинные норовили спереть даже охраняемые. Однажды пропал радиометр (нахрена он мог понадобиться тувинцем, не ответил бы никто). Но убедительный рассказ о том, что сделает КГБ с человеком, который "случайно найдёт в степи такой вот прибор" - и, о чудо, "да вот же он, в кустах валяется".

Ну и напоследок, почти военная история. Геофак, военка. Взвод отрабатывает развёртывание-свёртывание гаубицы 122 мм. Жарко. Норматив уже близок, и майор, руководитель занятий, опрометчиво решил, что можно отойти ненадолго. Напоследок прозвучала инструкция - не захлопывать затвор после досылания учебного снаряда, ибо экстракия гильзы произойдёт только после выстрела, а он воспоследовать не может, ибо снаряд до массы дополнен отнюдь не порохом, но песком. К сожалению, как всем известно, не думать о белой обезьяне невозможно. И вот, после стремительного, перекрывающего нормативы разворачивания орудия с лихим криком "Орудие к бою готово!" один из будущих офицеров запаса досылает гильзу до конца и захлопывает затвор. Мёртвая гнетущая тишина. В этот самый момент появляется майор, окидывает взглядом картину, произносит:" Ну что, товарищи курсанты, мля! Пока орудие не будет приведено в исходное, хер вам, а не зачёт! Я на кафедре, если что". Слезами горю не поможешь. При помощи лома курсанты бережно открыли замок. Донце гильзы вызывающе блестело, намекая, что в такой солнечный июньский день здорово пить пиво, глазеть на девок и вообще заниматься всякими глупостями. Курсанты были согласны, поэтому стволу придали максимальное возвышение и, поочерёдно меняясь, начали бить по стволу с одной стороны кувалдой, с другой ломом, надеясь, что от ужасного грохота снаряд сам в ужасе выскочит. Заинтригованный некоторой суетой, к парням подошёл их одногруппник из второго взвода, уже успешно сдавшего нормативы и заслуженно наслаждавшийся отдыхом.
- Мужики, а чё эт вы делаете?
- Уйди нах, не видишь, ствол рихтуем!
- Не, ну правда, чё делаете-то?
Мужики уже готовы были отрихтовать и товарища, но тот зачем-то подлез под орудие и стал заглядывать в ствол. Нужно ли говорить, что именно этот момент был сочтён судьбой самым удачным? Снаряд, по счастью, всего лишь сломал парню пару рёбер. На следующий день на вопрос девчонок, где Лёша, ребята с таинственным видом отвечали: Мы его застрелили. Из гаубицы. И что характерно, это была правда.

Незабвенные 90-е годы прошлого столетия. Учимся в Монинской академии им. Ю.А.Гагарина, которая находится еще в Монино. Дефицит всего, в том числе и солдат срочной службы. В частях в караул нередко ходили офицеры. А у нас, в академии, дневальными на КПП назначали слушателей. Нарядили меня с товарищем (оба подполковники) дневальными на КПП, что находилось на Горьковском шоссе, то самое, через которое заезжали в музей ВВС и в отдел ГАИ. Чтобы не позориться, облачились в летно-техническое обмундирование защитно-камуфлированного цвета (без погон и с карманами на молниях). У ворот стоим по очереди. Подъезжает какая-то крутая иномарка (тогда еще не очень-то различали марки), высовывается мужик, смотрит на меня и спрашивает: - «А сержант где?». Оттопыренным большим пальцем сжатой в кулак правой реки показываю за спину, на КПП.. и кричу «Товарищ сержант! На выход!»...Такое было время...