Как получали ордена.

Зенитный ракетный дивизион имел боевую задачу по прикрытию аэродрома истребительной авиации ПВО.
С целью уменьшения углов "закрытия" для РЛС, позиция для дивизиона была выбрана на господствующей над ближайшей местностью высоте.
К позиции ЗРДН вела дорога. Если так можно было назвать НАПРАВЛЕНИЕ. Это направление, крутясь между сопок, в конце концов приводило к позиции ракетчиков. По так называемой дороге по спидометру длиной в 7 километров от аэродрома можно было проехать более-менее нормально только летом и ранней осенью (поздней весной). В остальное время, когда выпадал снег, дивизион был практически недоступен для автомобилей. Отрезанность от большого мира накладывала на служивших на "точке" свою специфику: там не боялись ВНЕЗАПНОГО появления Начальства хоть из штаба бригады, хоть из корпуса.
Начальники из штабов, зная, что зимой на автомобиле до дивизиона не добраться, а пешком, как служившие на "точке", идти никто не желал, то заранее извещали о прибытии и к аэродрому "скатывался" гусеничный вездеход ГТС. В него грузились приезжие и - наверх. ГТС-ка, буксуя, но умудрялась пробиться через заносы к самой казарме дивизиона.
А так как на Севере зима долгая, и снег лежит тоже долго, то проверки ехали сюда не очень охотно.
А без фактора внезапности - это разве проверка?
Командиром дивизиона был древний подполковник. Дослуживал уже так, по инерции. А вот остальной офицерский состав был весьма молод. Поэтому все вопросы - боевой подготовки, технической и т.д., командир дивизиона отдал на откуп еще не отупевшим от службы офицерам.
Но в силу своего крестьянского происхождения, курировал полностью вопросы питания солдат, обмундирования, отопления, состояния казармы, маленького ДОС-а и, конечно, любимого свинарника.
Его обращение к офицерам: "Вы, умные, с "поплавками", вот и разбирайтесь с техникой и остальными делами".
Утро у комдива после развода начиналось с обхода всех бытовых и подсобных помещений, казармы, кухни, кочегарки и т.д. Рядом топала свита из прапорщиков: старшина, Начпрод, Медик и еще кто-то; и дня не было, чтобы им не перепало за выявленные недостатки.
Что-что, а дистрофиков и оборванцев среди солдатиков в дивизионе не было.
Особая статья наблюдения - это Кочегарка. Стояли два котла, которые топились углем. Конечно, потолок и стены страдали от копоти. Но! Приказом командира, каждый ПХД (в субботу) в кочегарке, благо, небольшая, белились потолки и стены.(!) И при постоянном таком раскладе, то кочегарка, ну если не сияла белизной, то была очень и очень чистой.
Но в силу своей выслуги или уже инертности, комдив начальников из штабов не жаловал, да и они его тоже. Ему уже было наплевать на карьеру, скоро пенсия, так что шапку перед начальством не ломал, в острые конфликты не вступал, но и мог и послать... Дивизион от этого противостояния отличным в бригаде среди других, конечно, не был, но в золотой середине брел уверенно.
Однажды зимой, после Нового Года, в сухопутную армию на Кольском прибывала проверка от самого министра Обороны.
Возлавлял ее цельный Маршал, из Главных инспекторов МО СССР. И вот самолет этого Инспектора приземляется на аэродром, тот что прикрывает наш зенитный ракетный дивизион. Так как проверка была в сухопутных войсках, то никто из войск ПВО и не знал, что кто-то что-то будет проверять. Разные конторы. Зима. Тишина...
Выбрался из самолета Инспектор. Целая свита с ним и куча встречающих. И как назло, день был хороший, светлый. Видимость отличная. Как узрел Инспектор антенны РЛС дивизиона, уже никто не скажет. Но ткнул Маршал в нашу строну, мол, туда везите... Свита и встречающие заволновались, мол, не по плану проверки и т.п и т.д. Но на то и Маршал: "Везите туда, и точка!" Видимо, захотел Инспектор и не по плану кого-нибудь проверить.
Звонок в дивизион от оперативного дежурного ИАП был, конечно, нежданным, мол, пусть вниз приедет ГТС и заберет главного инспектора МО СССР. К вам желает ехать!
Командир дивизиона, решив, что приехали из нашей бригады и по-дурацки шутят, отвечает, что ГТС вышлет. И дает на выезд команду. А сам по-быстрому соединяется с штабом бригады и пытается узнать, кто это к нам приперся.
Из штаба бригады отвечают, что никто к нам не выезжал. Если бы и собрались, то предупредили бы заранее.
Весь л/состав был на позиции, занимался согласно расписания занятий...
Когда Комдив выскочил на крыльцо вместе с дежурным и дневальным тормознуть вездеход, ГТС-ка лихо скрылась из видимости, скатившись с сопки.
"Ну ладно, вернется, куда он денется. А шутнику из авиаполка надо яйца оборвать"- это рефрен командира. Суматоха стихла. Опять тишина...
Примерно через час, услышав рев возврашщающейся ГТС-ки, командир выглянул в окно канцелярии. Вездеход остановился, и из него выскочили какие-то офицеры. Почуяв неладное, командир выскочил из казармы. Ба! Глядит, а из ГТС-ки вытаскивают кого-то здорового и, видимо, Главного и Целого Маршала!
В общем, небольшой суппорт. Ну, делать уже было нечего, и непонятно кому скомандовав "Дивизион! Смирно!"- пошел к Маршалу строевым шагом, хотя по снегу это было сложно. Доложил автоматически, все как положено, что значит столько лет на службе!
После команды "Вольно", Маршал молча медленно обсмотрел казарму, ДоС, кочегарку.
"Ну, веди в казарму, подполковник!" Свита заметалась сбоку-сзади.
Дежурный и дневальный, увидев происходящее тоже в окно, были на месте у входа. Странно, но доложились по Уставу, хотя были оба белее мела.
Маршал молча потопал в спальное помещение:
" А смотри-ка, у тебя тепло в казарме!"
Посмотрел на термометр.
- Черте-где, а тепло! Чем топишь?
- Углем, товарищ маршал!- свита зашипела: Главный Инспектор МО СССР
- Ну, тогда показывай кочегарку!
Вышли из казармы и по дорожке вдоль казармы - в кочегарку.
Там уже суппорт был у инспектора: "Это у тебя чего? Это чего, кочегарка? А это котлы? А потолок-то белый?? А? И стены! Белые!!!"
Побродив по помещению, заглянув во все углы, Инспектор, видимо, не верил своим глазам.
- Подполковник! Сколько служишь?
- Почти 30 лет!
- Награды есть?
- Так точно, юбилейные!
Маршал махнул в сторону свиты рукой. Подскочил полковник с папкой в руках.
- Наградные материалы на него,- показывая на комдива,- приготовить до конца инспекции...
- Чье это подразделение? Какой полк, дивизия?
Свита уже разобравшись, в чем дело, и где они находятся, угодливо зашипела:"Это часть ПВО, такой-то бригады,...корпус, 10 армия ПВО... мол, не наши..."
- Да как не наши!? А чьи? Наши! Я сколько раз в Заполярье, а такой кочегарки не видел! В снегу по яйца круглый год! Мороз! Да им Героев давать надо!
В общем, тирада была долгой. Тот полковник успел сбегать и у замполита узнать все и вся про нашего командира.
Более никуда не ходили. Погрузились в ГТС и уехали.
Командир сообщил о произощедшем в бригаду. Там вначале всполошились, а узнав что прокатило мимо, успокоились- мол, не к нам была инспекция.
Прошло около полугода. Отношения командира с штабом еще стали хуже. Но вдруг звонит начальник строевой части: "Логвиненко, тут тебе орден прислали, может, заберешь? Или с оказией пришлю".
Никаких торжественных вручений перед строем.
Но командир оден "За службу Родине" 3-ст привез, обмыли его хорошо.
- Да и хрен с ним, что не перед строем вручили, я бы с НИМИ и обмывать-то его не стал...

Вот так !

Как-то раз на Ми-4, где борттехником был уже известный вам Мячин, перевозили группу офицеров-кочков (ударение на «о»). Откуда и куда значения не имеет.
Примерно на полпути до места назначения Мячин решил немного пошутить. Он вышел в грузовой отсек вертолета, где сидели все пассажиры, прошел в хвостовую часть и, изображая некоторое физическое напряжение, потащил металлическую канистру. Она была пуста, а раньше там был спирт. Через несколько секунд борттехник закрыл за собой дверь кабины экипажа.
Прошло минут 30-40. Открылась дверь кабины экипажа и из нее вылетела та самая канистра из-под спирта. Дверь захлопнулась. Удивленные офицеры поинтересовались, что же это за канистра. Обоняние их, конечно же, не обмануло - ОН (или ОНО, то есть шило)! Еще через 10 минут из кабины экипажа выглядывает еле удерживающийся на ногах Мячин и заплетающимся языком произносит:
- М-м-мужики! Кто-н-н-ибть в-в-в-вертолет в-в-водить умеет?

...То немцу - смерть!

Кубань - река горная.
Впрочем, о Кубани потом.
Вы знаете, что такое лето в южнорусской степи? Жара хорошо за тридцать при минимальной влажности. Вянут травы, плавится асфальт, млеют люди, кипят машины. В поле - уборочная страда. Зеленого цвета почти нет. Преобладают пыльный и желтоватый. Горожане стараются не выходить на улицу. Общественный транспорт движется еле-еле. И только цикадам хорошо. Их треск - единственное, что разбавляет жаркую тишину.
- Ну что, под тобой уже лужа есть?
Трое подростков лет шестнадцати играли в карты. Их ритуал заключался в игре до тех пор, пока под каждым из них не соберется лужа пота. Такой вот незатейливый заменитель сауны - игра в карты на солцепеке. В "польского дурака". По окончании сеанса, когда лужи станут достаточно глубокими, все идут купаться в Кубани.
А Кубань - река горная. Ее истоки - в горах Кавказа.
Это потом, ближе к Краснодару, река остепенится, разольется широко и привольно, станет даже судоходной. А здесь через реку с глубиной меньше метра переброшены мосты с пролетами многометровой высоты. Любой из этих мостов сделал бы честь реке куда большей, чем быстрый, но совсем мелкий ручеек. Такие мосты - знак уважения. Когда в начале лета солнце начинает освещать северные склоны гор, Кубань звереет. С диким ревом она набирает ширину, глубину и скорость. Она прогрызает себе новые русла, сносит мосты, размывает дороги, добирается до домов и несет их в Азовское море. Голос реки слышно за километры.
Потом река успокаивается. И снова становится неглубой, неширокой, тихой речкой. С очень быстрым течением.
Поэтому купаться в ней можно. Только не везде. Купание в Кубани сродни искусству. Надо найти место, где берег немного выдается в реку и образуется небольшая заводь. С водоворотами. Но зато вода почти неподвижна и успевает прогреться солнышком. Немного. Пара десятков сантиметров сверху. Надо распластаться на воде так, чтобы полностью оставаться в этом теплом слое. Тогда можно купаться. Если в водоворот не затянет. А если затянет - может и убить. Регулярно убивает. Такой вот естественный отбор.
Подростки купались. Заводь они нашли уже давно и ходили туда каждый день, а то и по нескольку раз. Тихая заводь метровой глубины, в стороне от дорог и жилья. Плескались, орали, кидались грязью...
- Киндер, вода как - карош?
Два немца. Инженеры с химкомбината. В городе они были уже месяц и периодически попадались - то там, то здесь. Чем их на реку занесло? Впрочем, понятно - жара. Европейцу непривычная.
- Вода ништяк! Немцы! Лезьте к нам! Во! - заорал один подросток. Он даже героически встал на дно, чтобы показать глубину. С радостной улыбкой. Немного напряженной, ибо вода жутко холодная, но чего не сделаешь для немцев?
- Да! Вода клевая! Давайте сюда! - орали остальные.
Немцы разделись. Аккуратно сложили одежду. Попробовали воду у берега - а там она теплая. Ибо мелко.
И вот. Один немец. Решил стать героем. Подошел к воде у полуметрового обрыва. Встал. Сложил руки над головой. И прыгнул. Рыбкой. В талую водичку. Ага. В которой водку охлаждают. До изморози на бутылке. А он прыгнул. Герой...
- Ааааааааа!!! Рус шлехьт!! Зер шлехьт!! - пулей вылетел немец на берег и крепко обиделся.

ЧЕСТНОЕ ОФИЦЕРСКОЕ СЛОВО
Году эдак в тысяча девятьсот застойном - учился аз грешный сотоварищи в
Военно-Инженерном Учебном Заведении. Как оно водится, был у нас курсовой
офицер - брравый старлей - тока-тока из солнечных пустынь. Любил он перед строем курсантов порассуждать хорошо поставленным командным голосом на тему неполноценности звания лейтенант-инженер (это, мол, лейтенант минус инженер) - а себя он считал командиром - Боевым Офицером (БО). Такая у него и кличка была.
Был у нас на на курсе и Разгильдяй (назовем его так простоты для) -
развеселый курсант - в самоволку по бабам - первый, за бухлом в наряде -
первый и пр.
Не любил его (Разгильдяя) БО.
Приходит как-то раз Разгильдяй из увольнения. Пахнет от него перегаром
(слегка) - но в общем, в меру трезвый. БО как орел налетел, затащил
беднягу к себе в кабинет и орет:
- Пил, гад! Признавайся!
- Никак нет - не пил я ничего - конфетку с ликером скушал.
- Пил!
- Никак нет - конфетку с ликером, итд.
- Ладно, - говорит БО, - даю тебе честное офицерское слово, что если
честно признаешься где, что и с кем пил - я тебя не накажу - что я
сам, что ли, курсантом не был?
Размяк Разгильдяй - вроде, БО не такой уж зверь - и говорит: "Выпил я
чуть-чуть коньячку - с девушкой своей - на диванчике уютном сидючи".
Ответный рев Товарища Старшего Лейтенанта был слышен по всей казарме:
"ОТСТАВИТЬ ЧЕСТНОЕ ОФИЦЕРСКОЕ СЛОВО! Два наряда на службу вне очереди!"

http://v2.anekdot.ru/an/an0412/o041228.html#2