НЕВЕРОЯТНЫЙ СЮЖЕТ ДЛЯ ДЛИННОГО РАССКАЗА.

Эта история, приключившаяся с офицером крейсера "Новороссийск", превосходит по своей невероятности все вместе взятые, рассказанные мной до этого. Может быть, она дождётся пера очевидца, который начеркает все несуразности того случая с тончайшими и неизвестными мне нюансами. А сейчас мне остаётся лишь кратко изложить по памяти рассказанное мне моими близкими друзьями "новороссийцами".

Такр "Новороссиийск" в отличие от "Минска" начинал свою "кругосветку" с Североморска, куда вначале прибыл с Чёрного моря. Одному из офицеров на тридцатилетнем жизненном рубеже встретилась пламенная любовь в лице женщины бальзаковского возраста. Неуёмное чувство заставило его, бросив всё, умчаться на завершающее рандеву в Севастополь. Что-то где-то не состыковалось, и офицер опоздал к выходу крейсера. В результате "Новороссийск" отправился в одиссею по всем четырём океанам планеты без одного из своих командиров батарей.
Вернувшийся в Севастополь офицер не вызвал интереса у кадровых органов, так как все личные дела экипажа уже были отосланы к месту постоянного базирования на Тихоокеанский флот.
- Мы тебя прекрасно понимаем, парень, но извини: ты уже не наш, - рассуждали штабисты, мысленно передавая дело раскручивания грубого проступка своим коллегам с другого флота.
Попытки обращения офицера в различные гражданские судовладельческие организации с просьбой подбросить до Средиземки (а там уж я сам как-нибудь!) кроме удивления и сомнений: всё ли в порядке у товарища с головой - заканчивались вежливым отказом.
Время шло, выхода из ситуации не просматривалось. А ведь через десять суток отсутствия офицера в части можно заводить уголовное дело по факту дезертирства. Заняв денег, наш герой совершает перелёт во Владивосток и пытается добровольно сдаться в кадровые органы Тихоокеанского флота. Но понятно, что этого не случилось, иначе бы и писать не было о чём.
- Мы тебя прекрасно понимаем, парень, но извини: ты ещё не наш. Документы на личный состав вашего крейсера ещё где-то в пути.
Пытаясь найти потерянное звено в цепочке этих событий, без которого история тянет на обычную травлю в курилке, я прихожу к выводу, что офицер не предпринимал особо энергичных действий для полной и безоговорочной капитуляции. Понимая, что за опоздание к выходу на боевую службу получит "по самые...", он не оставлял попыток догнать своих и надеялся на какое-то чудо. Но откуда ему взяться, если курс крейсера пролегал уже где-то в районе мыса Доброй Надежды?!
Новые попытки найти оказию для движения "автостопом" в Индийский океан среди военных и гражданских кораблей и здесь оказались безрезультатными. Но вдруг потерявший всякую надежду на благоприятный исход своих героических усилий офицер случайно узнаёт, что в бухте Иванцова острова Русский готовится к выходу в Индийский океан какой-то десантный корабль.
- Дяденьки, я от своих отстал. Меня за это крепко бить будут. Подбросьте до острова Сокотра, век помнить буду!
На десантниках всегда всё выглядело проще. Крейсерская напыщенность там традиционно отсутствовала, несмотря на наличие в соединении кораблей первого ранга. Для кого-то это покажется отсутствием флотской организации, а для нашего героя явилось олицетворением идеалов человеколюбия в суровых флотских условиях:
- Да какие проблемы, братан! Заходи, гостем будешь! Завтра выходим...
Через месяц десантник бросил якорь в точке якорной стоянки у острова Сокотра в непосредственной близости от возвышавшейся громады "Новороссийска". Вахтенный офицер крейсера, узрев в бинокль на подходящем катере своего заблудшего коллегу, лишился дара речи и всё щипал себя за разные места: свят-свят-свят! Подобное состояние лавинообразно обошло ряд должностных лиц, которым необходимо было принимать какое-то решение по итогам этого трагифарса. Конечно, угрозы отдачи под суд, увольнения из рядов - все эти обещания и клятвы лились на голову офицера студёным потоком: вот только придём в базу, так - сразу...!
Проведённые исследования в теории Уставов и военного права привели командиров и политработников к неутешительным выводам. Если делу давать огласку, то многие получат значительно больше приключений на свои начальственные части тела, чем этот разгильдяй, который вопреки всем законам здравого смысла поставил в общем-то героическую точку в этом невероятном спектакле. Случайно встретиться на Сокотре двум кораблям - это всё равно, что одной пулей сбить другую. А иначе ещё бы с полгода пришлось не стоящему на довольствии офицеру нести боевую службу в зоне ответственности Индийской эскадры, тщетно пытаясь найти оказию теперь уже назад на Большую Землю.
То, что дело успешно было сдано в архив безнаказанности, подтверждает дальнейшая служба нашего героя. Должности помощника командира ракетного крейсера и старпома большого противолодочного корабля первого ранга говорят сами за себя.
По прошествии лет меня не покидает вопрос: а выплатили офицеру валюту за время его отсутствия на борту? Вроде юридических оснований для невыплаты и не просматривается.
Обязательно спрошу об этом у ребят при встрече.

«СУД»

Мы привыкли к ночным звонкам, когда сын в море...
Где-то там, в Америке - середина дня, когда у нас уже глубокая ночь.
- Привет-привет, как дела?
- Привет! Да нормально все. Ну почти все. На швартовке стопор лопнул, мне по ноге...
- ...
- Да не переживайте так, опухла слегка. Сам виноват: не уследил за швартовщиками, отвернулся на минуту...
...И опять закрутит нескончаемую ленту память, опять захочется сидеть на кухне, смотреть в темноту и курить... И только огонек сигареты, отражающийся в стекле, да память. Она порою судит - жестоко и беспристрастно. И никуда от этого суда не денешься.
...
Говорят, что он каждый день приходит в собор. Степенно раздевается, вешает верхнее на крючок у входа. Выстаивает службу.
Я не знаю, о чем он молится.
И мне не хочется узнать. И даже не хочется когда-нибудь с ним встречаться. Может быть, поэтому я ни разу не был в этом соборе.
...
Мы не были друзьями никогда, хоть служба на одном флоте, да по одной специальности, да и еще выпускников одного года, хоть и разных училищ, каким-то образом «перехлестывала», сводила и разводила, напоминала друг о друге.
Потом мы командовали кораблями в одной бригаде.
Потом я стал начальником штаба в той же бригаде. А он оставался командиром.
...
Постановка корабля на стенд размагничивания - дело вполне обычное. Буксир для обеспечения заказан, командир проинструктирован, план постановки утвержден, погода нормальная. Ждать каких-то неприятностей не приходится.
«Но» - всего два. Начальник штаба - за комбрига. Комбриг в море. И молодой помощник командира. Хотя и не очень молодой - старлеем уже полсрока отходил, но назначен на должность недавно. Он же командир ютовой швартовой команды.
Стенд размагничивания - что тот препарационный стол с распятой на нем лягушкой. Ставится пароход на два якоря и четыре швартовные бочки - две в носу и две в корме. Так, чтоб и шелохнуться не мог. И натягивая или ослабляя концы швартовные, приводится корабль точнехонько так, чтобы точно на курсе четвертном стоял. А потом загружаются на корабль хмурые дядьки с судна размагничивания, лазают по кораблю со своими хитрыми приборчиками да проводами... Пока не получат свою установленную порцию шила - спирта корабельного и не сделают нужную запись в формуляре, что, мол, магнитное поле в норме. Отсутствие нормы поля чаще всего решалось какими-то хитрыми манипуляциями с обмотками размагничивания и канистрой того же шила.
Рутина.
...
От буксира он тогда отказался - барказ на воду, возить к бочкам швартовы, и достаточно.
Оно конечно - рутина. Только все равно промахнуться можно. Скорее всего, именно и промахнулся. То есть якорь-цепи уже до жвака вытравлены, а кормовых швартовов до бочек, чтоб «дуплинем» завести - чуть-чуть не хватает. Я по молодости командирской на этом стенде так тоже промахивался. По новой сниматься, да на швартовку заходить - может гордость командирская помешала, а может, просто посчитал, что дотянет. Дотянул - со стенки видно было, что кормовые швартовы «играют» втугую. Выравниваться на «Курс - 270» начал. То есть подтягивать попеременно правый и левый якоря и швартовы, чтобы поточнее встать.
...Как рвется капрон? Кажется, что за секунду до разрыва он как бы вспыхивает, окутываясь синеватым дымом, и летят с бешеной скоростью в разные стороны обрывки. Они как резинка, не успевают за время полета сжаться, придти в нормальное, ненапряженное состояние, и при встрече с преградой обматываются вокруг нее, обвиваются, как удав, и потом сжимают преграду, ослабляя внутреннее напряжение. Такой капроновый конец способен смять трубу с десятимиллиметровыми стенками так же легко, как детская рука сминает свернутый в трубочку лист бумаги.
А еще бывает, что натянутый втугую капрон, «ходовой» конец которого еще на шпиле, начинает «уходить». То есть сила, с которой корабль его дергает, превозмогает силу шпиля, и стоящих у шпиля людей рвет к шпилю, затягивая в него.
...Помощник успел убрать людей. За какие-то мгновения до того, как стал уходить капроновый конец, которым они выравнивали корабль, каким-то чутьем успев осознать, что может случиться вот-вот, он убрал людей с юта. А сам не успел - совсем чуть-чуть. Его примотало стапятидесятимиллиметровой «змеей» к пиллерсу.
Разрыв печени, селезенки, поломанные ребра и пневмоторакс. Несовместимо с жизнью.
Через час на разбор председателем комиссии пришел мой бывший командир - когда-то на дивизии я служил на его эсминце.
Состояние командира корабля, только что потерявшего своего помощника, словами не описать. Гибель человека - всегда шок, из которого не сразу и не скоро выйдешь. Может быть, и есть привыкшие и холодные к смерти люди... не знаю.
Но когда во флагманской каюте командир сидел перед нами, он был в шоке.
- Я «толкнулся»... (отработал двигателями кратковременно, на толчок), я виноват во всем...
Больше он ничего тогда сказать не мог.
Председатель комиссии отправил его к себе писать объяснительную. Потом - остальных членов комиссии, и мы остались одни.
- Ну что, Борис, будем спасать командира?
Тогда я сказал: «Да».
Мой бывший начальник прекрасно знал, что только он и я, оба бывшие командиры, понимаем всю суть произошедшего.
И никто кроме нас не составит точной картины. И наши слова всегда будут последними и истинными. И никто их не оспорит.
"Толчок" двигателями - пять тысяч тонн дергают за капроновый конец. Будь у него хоть немного слабины, хоть несколько метров запаса, все бы было совсем не так...
Тогда я сказал: «Да».
Хотя точно понимал, что «толкаясь» двигателем, командир корабля должен был осознавать, к чему это может привести. И в этом мера его вины.
...Мы «спасли» командира. Его не сняли, и он долго еще потом, до самого увольнения, командовал тем же кораблем.
...
Говорят, внешне мы когда-то были похожи.
Не знаю.
Но меня мучают порою воспоминания.
Правильно ли я тогда поступил?
И выплывают снова из сигаретного дыма лица - и живых и мертвых.
Они не судят меня. Просто напоминают о себе.
Это - мой суд.
А он - говорят, что он каждый день приходит в собор. Степенно раздевается, вешает верхнее на крючок у входа. Выстаивает службу.
Я не знаю, о чем он молится.

ЗАПИСКИ НЕГОДЯЯ
(продолжение)

ДЕВОЧКА И СМЕРТЬ

Люди - существа суеверные. Несмотря на то, что большая часть охвачена тремя-четырьмя монотеистическими религиями, люди все равно верят в домовых, чертей, леших, астрологию, хиромантию, - такой языческий коктейль, который веками заинтересованные в единовластии особи пытаются вылить и заменить на чистое и однородное. Не получается. Тот же Христос остается одним из компонентов язычества. Человек никак не может разобраться с тем, как проявляет себя Невидимый, кто он на самом деле, в каком мире мы живем - светлом или темном. Это далеко не решенный вопрос, и его нерешенность иллюстрирует эта история, которую нельзя назвать забавной в светлом мире, но парадокс в том, что в светлом мире она бы просто не случилась...
- А можно я к вам внучку приведу, доктор? - сказала пожилая пациентка. - Упала с велосипеда, теперь ножка болит, бедро. Уже два месяца болит и все сильнее...
Она привела девочку 9-ти лет. Хорошую, веселую мальвину. Пока массажист Х. делал массаж бабушке, девочка рисовала фломастерами яркие картинки. Потом он осмотрел ее ножку, шутя и щекоча. Она смеялась. Ее паховые лимфоузлы были увеличены, это насторожило. И кожа была странного, не детского, сероватого оттенка, уже знакомого массажисту.
- Знаете, - сказал он бабушке, - вы сводите ее к хирургу, сделайте рентген, а потом онкологу покажите. На всякий случай. Или даже сначала онкологу. Может, конечно, просто ушиб кости, но я не вижу ничего серьезного в этом плане. Беспокоят лимфоузлы, и лучше перестраховаться...
- Да, все на бабушку легло, - сказала она. - Мама-то совсем ребенка забросила - второй раз замуж вышла, сейчас беременная от этого мужика.
- А какой срок? - спросил массажист Х., смутно чувствуя, что это почему-то важно.
- Да два месяца.
- И внучка упала два месяца назад... - задумчиво сказал он.
Когда бабушка с девочкой ушли, массажист Х., рисуя на бумаге круг, сказал массажисту У.:
- У меня вот какое подозрение. Следи за логической цепочкой. Девочка упала в тот самый момент или около, когда в ее маме зародился плод. Этот зародыш - от ее отчима, и, судя по срокам, если родится, то в знаке Скорпиона. Скорпионы часто пользуются наследством своих умерших раньше них родственников, и это, я думаю, относится не только к материальным предметам или деньгам, это относится к энергетике вообще. Есть такой феномен, как пожирание одного близнеца другим во время внутриутробного развития - конкуренция. Есть такой феномен, как конкуренция у львов - молодой лев, побеждая старого и забирая у него самку, убивает детенышей первого мужа - а самка смотрит на это совершенно спокойно - не сопротивляется, во всяком случае. Улавливаешь?
- Ну, мне кажется, ты перегибаешь, слишком сложная цепочка... - сказал массажист У.
- А, по-моему, простая... - сказал Х., глядя в начерченный гороскоп девочки. - Видишь, у нее в Скорпионе Сатурн? И квадратура с Ураном... А кожа у нее, как у раковых больных - не совсем как у взрослых, но есть неуловимый налет, серый перламутр, знаешь же... Не хочет новый ребенок конкурента...
- Да хватит сочинять! Такая девчонка жизнерадостная!
- Вот и я говорю - хорошо бы ошибиться, но вопрос про срок зачатия невесть откуда пришел в голову, так всегда бывает, когда... Будем ждать.
У девочки обнаружили саркому бедренной кости.
- Я бы посоветовал маме сделать аборт, но уже поздно, да и не поверит, - сказал массажист Х. массажисту У. - Я бы сам не поверил. А вдруг эта мама как та львица? И этот ребенок, пусть на подсознательном уровне - обуза для нее?.. Короче, я думаю, если девочка переживет рождение ребенка, то выздоровеет...
Но девочка умерла в день рождения сестренки. Очень быстро для саркомы.
- И как теперь я должна в бога верить? - говорила, бабушка, утирая слезы, рассматривая рисунки фломастером, вынутые массажистом из стола. - Зачем он так сделал? Ей же здесь хорошо было, ее все любили!
- Не знаю, - сказал массажист Х., незаметно от бабушки, вытирая глаза. - Я не думаю, что бог добрый или злой. Он - никакой, он - одновременно черный и белый, он - серый в моральном плане. Это мы, люди, делаем друг другу добро, чтобы, в конечном счете, жить вместе. То, что у нас называется добром или злом, у бога называется притяжением или отталкиванием - всего лишь смена направлений одной энергии взаимодействия. И в самом деле, зачем ему делать добро? Он даже не понимает, что это такое. Он один в отличие от нас. Потому что он - целое, а мы и все вокруг - его части. Его можно пожалеть...
В ту же ночь сторож Х. написал трактат о доказательстве бытия бога. Он был очень зол на него, и абсолютно точно доказал, что бог есть, и что его нет. Но это - трактат, а не история, поэтому в данном тексте его не будет.

(продолжение следует)