Саша спешил, к своему счастью. Он верил, надеялся и стремился. Обнимал образ теплом, представлял, заботился. И даже совсем расхрабрившись, дотрагивался рукой к весёлым завиткам непослушности и непредсказуемости. Гладил волосы пушистой прически и впитывал аромат и вспоминал запах весны и леса сопровождающий их знакомство. Машина ехала аккуратно. Лис не хотел дать пусть хоть маленький повод для разлуки судьбе , которая так неожиданно свела его с высоким, ироничным и удивительно красивым инструктором военного санатория. Поэтому правила дорожного движения соблюдались непререкаемо, скорость не превышалась и обгон совершался только в разрешённых для этого местах дороги.

Иринка имела в этот день хорошее и парящее настроение. Мама выздоровела. Главврач получил новое оборудование для физиотерапевтического отделения и установил его в специально отремонтированных помещениях. Выбил маленький штат и финансы под зарплату. И когда стал вопрос о назначении начальника этого отделения, с двумя помощниками и одним лаборантом, то кандидатура Ирины сама собой была утверждена на эту должность. Обязанности были практически те же самые, но зарплата выше. Три помощницы в штате давали возможность планировать рабочий день по своему усмотрению.

Иринка сразу заявила всем подчинённым, что если, что надо, то лучше говорите честно - в обиду не дам и лишнего не потребую, но порядок: вынь да положь. Коллектив подобрался хороший, дружный и замужний. Поэтому самых «перспективных» пациентов девчонки направляли на лечение к своему начальнику, всячески желая ей найти свою половинку и приложить руку к личному положению красивой и незамужней подружки. К их удивлению Ирина вела себя с направленцами ровно, улыбалась сердечно и ласково, лечила не только ультразвуком, током, мазями, ваннами, физическими упражнениями, но и своей заботой и вниманием к пациентам. Мужики млели и ходили за ней если не толпами, то постоянными кавалерами. Готовы были передвинуть, построить, выкорчевать и совершить подвиг, лишь бы эти глаза посмотрели на них с теплотой и лаской, поощряя и награждая. Но предпочтений своих Ирина никому не выказывала и нарвалась на чаёк с тортиком в конце рабочего дня, за которым собрались все её подчинённые.
- Ирка, ты чо творишь? - поучала её Семёновна, самая старшая в её штате сотрудница. - Я тебе позавчера такого подполковника послала на процедуры! Разведённый, москвич, академию закончил, точно генералом будет.
- Да ты что! - восхищалась Любка-лаборантка, завидуя и рисуя возможные варианты жизни генерала с собой во главе.
- И что? - интересовалась бывшая Иркина одноклассница Оксана, хмуря брови и осуждающее грозно поглядывая на соседку по школьной парте. С Ириной собирались серьёзно поделиться жизненным опытом на пути к бабскому счастью в этот вечер. Теоретики и практики прикладного "феминизма наоборот" разливали чай, открывали бутылку ликёра и готовились поучить уму-разуму неомужчиненную и посему бестолковую в этом деле, до сих, и вполне зрелых лет «начальницу».
- Да, есть у неё мужик! - заявила подруга Ирины - Настя и попыталась утихомирить этой информацией поднимающуюся волну критики от желающих оказать помощь в решении хотя бы интимного вопроса баб. Интерес и градус любопытства за столом после этой попытки защиты, вырос многократно.
- Да ты что! - выдала свою любимую фразу Любка. Вечер предвещал быть восхитительно интересным и насыщенным будущими основами сногсшибательных сплетен.

- Ты чо улыбаешься! Не, ну вы гляньте девки! - возмущалась самая старшая, - Мы ей самые секретные бабские тайны выдаём, жизни понимаешь учим, а она насмехается! Надо выпить по этому поводу, - неожиданно закончила свою критику Семеновна, поднимая чайный фарфор наполненный высокоградусным и густым ликёром.
- А знаете девчонки сегодня у Омара Хайяма день рождения был, - как-то туманно глядя сквозь всех и поверх, вдруг сказала Ирина и улыбнулась мечтательно.- Давайте бабоньки за любовь, без неё даже принц на лихом коне хуже смерти в аду!
- Точно! За неё окаянную! - слёзы брызнули из глаз эмоциональной Оксанки ,удивительным образом совмещаясь вместе с улыбкой одновременно.
- А что это за него пить? Прынц что ли какой? - съехидничала Любка, витая с генералом под ручку по московским улицам в служебной машине.
Но виновница тайной вечери этого не замечала. И начала читать вслух.
- Слушайте бабы как, он про нас писал.

Только я глаза закрою - предо мною, ты, встаёшь,
Только я глаза открою - над ресницами плывёшь,
Кожи аромат вдыхаю, запах воздуха одежд,
Миражом пустыни реет, образ, дорогих надежд
Я ловлю тебя в тумане, ореола дивных грёз.
Просыпаюсь - образ нежный - снова, ветер снов, унёс.

-Ух, ты! Вот это мужик! Вот это Омар! Не то, что наши Хайямы! Только клешнями и умеют хвататься, - похвалила стихи Настя. Иринка улыбнулась и выпила содержимое чашки одним глотком. Тут же замахала рукой возле рта и схватилась запивать газировкой неожиданную крепость напитка.

- Ты, Ирина Батьковна, нам зубы не заговаривай! - оценила по-своему цитату из рубаи великого перса Семёновна, - Давай излагай! Что за мужик? Военный? Нам меньше майора не пойдёт! - заявила она. Народ бодро поднял накрашенные ресницы и перевёл взгляд на Ирину. Серёжки с длинной подвеской в ушах Любки качнулись и замерли в ожидании.
- Да хороший у неё мужик! - вскинулась Настя за подружку, - только я его ни разу не видела, - закончила она и тоже, но виновато посмотрела на виновницу торжества. В воинских званиях в санатории разбирались все не хуже, чем в макияже и причёсках. Даже коты на помойке могли отличить старшего офицера от младшего. На старших кошачьи не обращали внимания - куда им до какой-то подлости с каменюкой или палкой если пузо закрывает обзор внизу. А вот лейтенантов, старших летёх и капитанов засекали, как радары самолёт-нарушитель с ядерной бомбой на борту и провожали внимательным взглядом пока не отойдут на безопасное расстояние. Больно шустрые, здоровые и агрессивные. Того и гляди запустят голышом по хвосту. Поэтому если военный, то ниже майора отстой и ерунда не серьёзная для женского чувствительного сердца. Но обязательно, чтоб как молодой, в каждом коте, как перед поединком за место под солнцем - соперника чуял.
Иринка закончила разливать кипяток. Народ замер выжидая. Семёновна оценила паузу по своему.
- Да ты что Ируся? Ты про него ничего не знаешь что ли? Кроме того, что он хороший мужик? - передразнила она Настю, - ну, ты даёшь мать? - Ира поставила чайник и отвернулась. Глаза наполнились слезами, лицо стало красным и резко, и тревожно выделялось на фоне причёски. Начала протирать лицо , чтоб закрыть его руками.
- Зовут-то хоть как? - развела руками Оксанка, жалея подругу и удивляясь отсутствию здорового прагматизма. Ира всхлипнула. Она не видела Сашу больше месяца. Он не звонил. Хотя она всё время заряжала свой мобильник и носила его с собой, а в кабинете выкладывала на стол или рядом при работе с пациентами.
- Саша его зовут, - ответила за неё Анастасия и обняла Иринку. Плечи «начальницы» трепетно вздрагивали. Любка оставила свои мечты о будущем генерале и запоминала каждую услышанную интонацию.
- И всё? - грозно потребовала развёрнутого ответа на короткий вопрос Семёновна.
- Да не всё, - неожиданно прорвало Любку. - В домике он обитался, с молодым офицером и ещё парочка была. На особом положении. Документов на них нет, информация секретная. Наши там только прибирались. Вот как баб Маша заболела, Ирка её подменила на уборке. Вот там его она и увидела. Сказал Сашей зовут. А про бабу Машу весь город судачит. Я так скажу, он - не ниже подполковника. Высокий, сильный, боевой. Руки только странные: сверху, как у пианиста, а ладонь крепкая, мозольная, как у мужика на фазенде. Классный мужик, такой сказал - сделал. И подлостей никаких. Дурак в общем и весь из себя военный, - оценила Любка Иркиного Сашу. - В такого если влюбишься, то хоть плачь - но это навсегда. Мечта в общем, а не мужик. Принц против него, как велосипед с вертолётом для коровы - шелуха, - закончила она свою длинную речь. Ирина даже плакать перестала, выслушав столько информации о своём знакомце.
Весы внимания перевесились на секунду в сторону Любки.
- А ты откуда знаешь? - возглавила следствие Семеновна, - Любка отвернулась в сторону и приподняла брови, поняв, что сболтнула лишнего.
- Да, кто ж не знает! Кадровики и бухгалтерия всю документацию перевернули после того, как баба Маша встала и пошла сама на своих двоих домой. Мне девки из столовой всё доложили, пока я спины их простуженные ультразвуком прогревала в «процедурке».
- И что ничего не нашли? - подозрительно поинтересовалась Настя. Ирина закивала, торопя Любку с ответом.
- А чо, ж не нашли? Нашли - секретный он какой-то сильно. Но не женатый, это точно. Адреса нет. Только «вэчэ». Раненый был несколько раз. А спортивный мужик, загляденье, так бы и тонула в его глазах, - размечталась Любовь, не замечая, как начала хмуриться Ирина превращаясь в ангела мщения на другом конце прямоугольного стола.
- Ты о своём мечтай, живой ещё пока! Неча на чужих засматриваться! - осадила Семёновна молодую Любку и повернулась к Ирине у которой от вспышки ревности высохли слёзы.
- Ирк, так вы что, даже на свиданку не ходили что ли? - Оксанка качала головой в удивлении и расстройстве чувств за подругу. Ирина отрицательно закрутила головой и сев на стул, взялась за чашку с остывающим чаем.
- Ох, ну и дура ж ты Иринка, - сделала вывод Семёновна, - Я-то думала, что вы роман курортный по всем правилам закрутили и он сбежал. А тут гораздо хуже. Придётся нам, тебе помочь дорогая, а то лишимся начальника во цвете лет, - Ира посмотрела на стол, на столе вибрировал её мобильник. На маленьком экранчике дешёвого телефона горела, мерцая надпись о том, что номер позвонившего абонента не определяется. Ирина потянулась к трубке. Настя открыла рот. Оксанка наоборот прикрыла. Семеновна махнула в воздухе рукой: «Мол не тяни время, бери скорей, отвечай!»
- Ну, прям Ромэо и Джульетта, - выдала Люба, запивая тортик чаем. Ирка снова всхлипнула. Подружки посмотрели на знатока Шекспира осудительно. Но с молодой Любки, как с гусыни вода схлынули напряжённые взгляды участниц Великого Женского Совета и уставились на Иринку с телефонной трубкой в правой руке. Настя прислонилась ухом к трубке с другой стороны, стараясь услышать, о чём там идёт речь.
- Алло! Кто это? - сказала Ирина в микрофон мобильного телефона.

- А-а-а, мам, это ты, - ответила Ирина, и девчонки расслабились. Они начали доливать чай в чашки, раскладывать кусочки тортика по тарелочкам и присовокупливать к ним настоящие, а не одноразовые ложечки. Настя отошла на своё место и взялась поглощать пышные обводы сладкого и лакомого изделия.
- Что-то случилось? Тогда почему ты звонишь? - спросила Ирина и замолчала, слушая ответ. Любка, вот же чутьё! Она первая поняла, что назревает что-то интересное и насторожилась. Семёновна, увидев реакцию Любки, подняла голову от чашки и изучала лицо Солнцевой, которое с каждым мгновением становилось всё серьёзнее и выразительнее. Оксанка, успокоившись, начала обсуждать с Настей увиденные утром в бутике платьюшки, но повинуясь поднятой руке Семеновны, которая пальцем, как бы прикрывала им общение, закрывая рты на замок, обе затихли и уставились на вставшую со стула Ирину.
- Когда приехал? Только что? Цветы и конфеты привёз тебе? Поздравил с выздоровлением? А куда поехал? В санаторий? За мной? А, ко мне? Один? Увидеть хочет? Как он, мам? - уточняла она, получаемую информацию. Лица девчонок вытягивались, воспринимая половину разговора, а в уме они достраивали не услышанное, склеивая обрывки фраз в единое целое. Разговор по телефону закончился
- Сюда едет, - улыбнулась Иринка, развела руки в стороны и счастливо посмотрела на подруг. Кинулась к зеркалу с косметичкой. Последствия предварительного выражения эмоций необходимо было немедленно убрать. Внешнюю красоту восстановить, причёску поправить, запах и аромат косметики обновить.
- Что ж ты в джинсах-то на работу припёрлась! - не упустила возможности покритиковать молодость Семёновна.
- Так удобно ж работать, тётя Люда! - попыталась возразить Ирина, вываливая вкусно пахнущие блестюшки, тюбики и коробочки макияжа на столик перед зеркалом.

- Я тебе дам - тётя! Подменку надо в шкафу иметь, детский сад, - отмела оправдания Семёновна, - Настя - лицо, Оксана - причёска, Любка - снимай серёжки! Ирка, туфли где? - скомандовала опытная Людмила и выжидательно посмотрела на Любку, которая не спешила расставаться с изящным и модным украшением.
- Ну! Что ждёшь? Снимай, утром вернёт, - успокоила и поторопила она молодую женщину,- Не жалей, не врагу ж отдаёшь! - вразумляла её Семёновна, протирая марлей от пыли изящные "парадные" босоножки для торжественных случаев, вытащенные из ящика Ирининого стола.
- Как знать, - не упустила возможности язвительного комментария Любовь и начала расстёгивать замочки серёжек.

Продолжение следует

Дембельский "аккорд" - окончание
Иду, курю (ц) А потом оставляю сигарету тлеть на придорожном камне моего роста а сам - в "зелёнку" и благородно бегу. Нехер мне на главной дороге делать. За мной небось уже выехали добрые абрикосы.
С какой скоростью слухи по Газе разносились - ни один оператор мобильной связи такое не обеспечит. Загадка. И я - как член обрезанный в уравнении этом, во весь рост виден. Так что "зелёнка", и ещё раз - "зелёнка". Ориентир - эвкалипт под которым мы, недавно, схрон взрывчатки нашли. Как нашли? Да просто всё. В жару эвкалипт кору сбрасывает и листья перпендеку... ну, узкой стороной, к солнцу поворачивает. А этот - вдруг перестал. Умирает дерево. Сиречь - корневая система загинаецца. Значит копали под деревом да и повредили. А кротов в Газе нет - зуб даю. Ёжики есть - одного даже скушать пришлось как-то, а кротов - нет. Тот кто копал, небось не подумал что после трёх лет патрулирования по всяким закоулкам "зелёнки" - спецом в ботанике становяцца. Так и нашли. Офицер правда своих солдат слушать не стал - не по чину ему, хоть всего пару месяцев у нас, и схрон разворошил. Дабы трофеи предъявит перед глазами начальства. По "шапке" и получил. Ведь могли засесть и того кто копает подсечь. Далеко тот офицер пошёл. В штабные подался. Слава тебе господи что я уже гражданский...
Прям возле того эвкалипта мне, внезапно, прожектором в глаза и засветили - тока круги красные в глазах, посреди "тьмы египетской", мерцают. И голос трубный, аки как у Аллаха, на арабском в мегафон - Стоять! Стрелять будем!
Враки это всё про силу инерции, я вам скажу. Как скаковая лошадь бежал секунду назад и уже стою столбом неподвижным. Навроде эвкалипта того. Ибо тоже омертвел. И тишина. Тока и слышно как затворы передёргивают. Чую тут я что ноги подгибаюцца. Упаду, вот вот, животом на тесак и будет сеппуку. Пускай уж сразу престрелят...
"Сколько время?" стоять мол, спрашиваю. А мне в ответ: "Три утра, я заламе". И ржака.
С чуством юмора, сволочи.
"На землю лечь, руки ноги - в стороны!" На иврите уже.
Поживём! Свои значицца. Не магавники, нет, армейцы. Магавники - "стой, еб..ь будем" говорят, но всё равно свои.
Заорал я, как ишак во время случки: "Наш, я братцы, свой!". А они не верят и рубаху поднять приказывают. Посмотреть, нет ли на мне бонбы какой. Стандартная процедура, но тесак-то у меня не стандартный. Ишшо нажмёт кто-то на курок и тю-тю. Был Шурик и нету. В Газу тока тока прибыли - после Ливана, армейцы эти. Нервные все.
Вобщем, неприятное это чуство, в шкуре палестинца побывать. Но убедил я их что свой - позывные коды начал зачитывать, вперемешку с матом.
Сижу у них, в джипе, рассказываю что да как а они пальцами возле виска крутят. И попить только воду предлагают. С юмором, сволочи - говорил?
Но ничего, довезли до КПП на выезд из Газы, опять пальцами вокруг виска покрутили и исчезли, как ангелы хранители, в тумане предутреннем.
Дома я, конечно, сказал что на базе и переночевал. Нефиг близких травмировать .
А одежду мокрую, от пота, я на дождик списал. Обмочился мол.
Вот и байке конец, а кто слушал - молодец ;)
Но с тех пор палестинцев я чуть больше понимать стал...