Маленький горячий эпизод большой холодной войны

(продолжение)

Рождение корабля.

Если уж и теперь науке неизвестно, каких преференций хотел парторг судостроительного завода в Комсомольске, то тогда народ и вовсе воспринял эту инициативу как данность. Ну принято было, то города брать к Дню солидарности трудящихся, то мосты сдавать к Международному женскому дню. На этом фоне принятые обязательства - сдать досрочно лодку к празднованию Великого Октября было не только рутиной, но и возможностью для руководства напомнить о себе Москве, а работягам - надеяться, что злые люди в черных шинелях из военной приемки не будут настолько злы...
В общем, жизнь у лодки не задалась с самого рождения. Во-первых, к означенной дате сдать лодку не успели. Зато «под сурдинку» успели втюхать в нее турбину с настолько глубоко и крепко врожденным дефектом, отчего максимальная скорость подводного хода ее не превышала 16.5 узлов (при 26 паспортных). Приемная комиссия, которую за различные места больно плющили кровно заинтересованные партийные и хозяйственные органы, будучи в рассуждениях о целости поименованных органов, твердо сказала себе - да и накуа нам такая скорость? Тише нужно быть! Тише, чтобы тебя никто не слышал! - и подписала Акт межведомственных испытаний. Кроме этого, заметим в скобках, что АПЛ серии 667 БРД, несколько сложней не только автомата имени Калашникова, но и Очень Большого Артиллерийского Орудия, поэтому проверка работоспособности парохода методом стрельбы из каждой шахты, ну как бы это сказать... не проводится. Поэтому факт того, что одна из шахт сделана хоть и крепко, по пролетарски, но чуток кривовато, обнаружили уже тоже после того, когда исправлять было малость поздно. Так и возили там «Кузькину мать» копирайта тов. Хрущева, резонно полагая, что ежели, случись чего, то в заявленную, конкретно данному изделию, цель, наверняка не попадем, но по целому материку промахнуться все же затруднительно. Ну и, как заповедано в отчизнах и дединах, апофеозом ввода в строй стало присвоение тактического номера. Номер был знаковым: К-500. Отныне пароход иначе, чем «Ка-поллитра» никто, кроме политработников, не звал.
Давно известно, что «как вы яхту назовете»... А имя оправдывать надо и дальнейшая военно-трудовая жизнь означенного парохода, уже «в линии», блистала сочным разнообразием и яркими моментами. Яркими в прямом смысле, - например, на одном из выходов пять раз боролись с каким то очень упорным возгоранием, произвольно мигрирующим в трех отсеках. Хотя экипаж, уже привычный к приключениям, отнесся к свершившемуся довольно таки пофигистически - мол, не удивите, и не такое было. Потом, слегка зацепили корпусом в подводном ходу гидролокационный отражатель, к счастью не свернув его к херам. Затем, при перезагрузке «изделий», накормили рыбу, чаек и сопутствующих бакланов немного несимметричным ракетным топливом. Не понравилось никому. Понятно, что экипаж на лодке набрался некоторого стоицизма и пополам с флегматичностью реагировал на «вводные» окружающего лодку флера невезухи. Явно, что фея Фортуна, заглянувшая было на лодку при постройке, была прижата где то в трюмах наглым лодочным гремлином и быстро покинула инспектируемый пароход навсегда. С другой стороны, то, что пароход был на в линии и плаву и успешно выполнял поставленные задачи, не может быть объяснено ничем, кроме того, что отчаявшийся гремлин, твердо вступил на путь исправления и исправно починял машины и механизмы, недоделанные корабельностроительными криворучками...
Так и жила АПЛ, ходила на БС, вставала на ремонты, меняла ракеты и торпеды, получала новых людей в экипаж и отправляла «старых» на дембель, повышение или в отставку. Но в ядерном ее сердце всегда была вера, что не может она не прославиться. А может это привыкший к месту жительства гремлин мечтал о славе, сидя где то около визжащего кривого вала турбины?

Ползком по Лаперузу.

Выход на БС из Приморья весьма сильно осложняется географией. Мало того, что мы имеем довольно мелкое море, с востока оно ограничено совершенно чуждыми нам самурайскими островами. А на них, на секундочку, располагается супостат, которому ну совсем не в жилу, ехающая мимо него по своим делам совершенно мирная военно-морская лодка. Чтобы не травмировать слабую и нежную психику потенциального противника, советские подводники освоили множество сравнительно честных способов не нарушать покоя акустических датчиков и постов наблюдения. В этот раз вышестоящие начальники выбрали вариант - «шаланды полные чего-то с Тихаса лодкой вывозил...», ну или как то так. Т.е. внаглую пропереть через пролив Лаперуза. Проблема только одном. Точнее только в двух. Во-первых, он, хотя и судоходный, но мелкий, а во-вторых, один берег у него совершенно японский. Поэтому, под покровом ночи, боцманята, под ласковым взглядом своего «папы», взбадриваемые его отеческими матерками, шустро натянули на выдвижные «гирлянды», люстры, топовые огни и прочую цветную бижутерию, имитирующую мирный тралец рыбосовхоза «Камчатский икрометец». После чего выдвинули указанные устройства и встали «в хвост» настоящему траулеру, дизель которого был оттюнингован до того состояния, что от его грохота глохли селедки в Желтом море, а сахалинские крабы говорили только жестами. И в предрассветный час, когда спят самые злые сторожа и самые бдительные собаки, вылезли на просторы Великого, он же Тихий, океана. Иллюминацию мгновенно сняли, помахали на прощание мирному сейнеру с буквами ССВ на борту и ушли в глубину, взяв курс в район Сиэтла), откуда нынче начинался маршрут патрулирования ракетовоза.


Задача, служба, экипаж.

Главная задача, которая ставится на несение БС, как легко догадаться, проста: никому кроме касаток не мешать, находиться, где велено ГШ, в нашем случае - в подмышке Аляски и меланхолично помахивать ядерной дубиной на такой дистанции, чтобы адекватно по времени доставить заказанную корреспонденцию в адреса, указанные в полетном задании.
Экипаж Ка- поллитра классический коллектив советских людей. Обучен, одет и накормлен Родиной, ей же проверен и допущен к самостоятельному несению боевой службы. На бытовом языке это означает, что сто двенадцать человек в возрасте 18-35 лет вышли в море после изнурительной учебы, оставив на берегу все бытовые проблемы, а также движимое и недвижимое имущество. Коллектив этот организационно разбит на три боевые смены различной степени подготовленности и существует внутри прочного корпуса корабля в трех биологических сутках, сдвинутых относительно друг друга на восемь часов. Каждая смена несет ходовую вахту «четыре через восемь» и когда одна смена борется со сном на постах ядерного исполина, другая, проиграв в этой битве, спит по каютам и кубрикам, а третья смотрит фильм в кают-компании. Первые 2 недели течение подводной жизни напоминает санаторий. Экипаж по традиции отдыхает после нервотрепа и бессоницы контрольного выхода и погрузочной колготни и е..возни (погрузка ракет, торпед, свиней, вина с шоколадом, картошки, прощания со славянками).

Спокойная и размеренная санаторно-морская жизнь, недели примерно через три, оборвалась сразу после нервного доклада акустика с первичными характеристиками шумов цели «ПОД ТУРБИНОЙ».
Что сей сон означает? - спросит меня пытливый читатель. А все довольно просто - имея на тот момент примерно троекратное превосходство в дистанции обнаружения, в обычной практике слежение американскими «боевиками» за советским РПКСН ведется скрытно. После обнаружения по данным стационарных или мобильных средств SOSUS, следящая лодка сближается на дистанцию уверенной и окончательной классификации объекта слежения. Получив полную (достаточную для определения бортового номера) гармонику цели по совокупности общих шумов, примерно с 40 — 90 кбт, следящая лодка сразу отходит на безопасную дистанцию слежения, производит маневр в носовой сектор, т. е. идет впереди цели на дистанции, обеспечивающей уверенной контакт в частотной гармонике ГТЗА. Прием сигнала идет через буксируемую антенну гидроакустического комплекса A/N BQQ-5.
И то, что наглый Лось дал себя обнаружить, при этом опасно маневрируя, говорило о чрезвычайности происходящего.

(окончание следует)