Боди Арт.

И как только у некоторых язык поворачивается назвать армию консервативной, солдафонской структурой? Да многое, чем так любит гордиться гламурное общество, имеет армейские корни. Я даже не буду приводить в пример секс по телефону, поскольку любой, кто служил, может вспомнить эти пусть и не блаженные минуты, слабым утешением которых являлась их бесплатность. Да ладно, не буду ходить вокруг да около, а перейду к теме разговора. К Боди Арту.
- Уроды! Сволочи! - ругался курсант Н. Повод для гнева у него был самый пресерьёзный. Кто-то спёр единственную пару носков, тщательно выстиранную и вывешенную сушится на ночь. Конечно, не бог весть, какая потеря, если бы сейчас было не пять часов утра, а через пару часов государственный экзамен по лётной подготовке. Исправить ситуацию покупкой новой пары в военторге не представлялось возможным. Вздохнув, курсант Н. натянул лётные ботинки на босу ногу. При ходьбе, конечно, отсутствие данного предмета одежды заметно не было, брючины комбинезона скрывали, но стоило только сесть, как тайное становилось явным. В том-то и дело, что вертолёт пилотируют сидя, а предстать перед глазами проверяющего в виде Остапа Бендера курсанту Н. не хотелось. Курсант Н. попытался натянуть штанины пониже, но это у него не получилось. После нескольких стирок комбинезон изрядно сел.
- Что делать, что делать? - лихорадочно думал курсант Н. Вдруг его взгляду попалась коробка с фломастерами, - а что если нарисовать носки? - мелькнула мысль.
- И то правда, кто там будет к моим ногам присматриваться, - решил курсант Н. и принялся воплощать идею в жизнь.
Но как говорится, лучшее, враг хорошего. Беда в том, что курсант Н. умел рисовать. Будь он таким как все, он бы затушевал нижние части своих конечностей черным или синим цветом, и всё бы прошло незамеченно. Но нет, его душа художника потребовала творчества, и минут через десять на ногах курсанта Н. красовались великолепные, но увы, запрещённые уставом цветные носки.

Рассекая лопастями прохладный, утренний воздух, восьмёрка послушно воле пилота выполняла полетное задание. Вираж, разворот, ещё вираж. Проверяющий, майор У., сидя на правом сидении, откровенно скучал.
- Ну что тут говорить, этот выпуск хорошо подготовлен, шутка ли, лишний год лётной практики! - думал он. И вправду, восьмерым из десяти курсантов смело можно ставить отличные оценки.
- Вот только наверху эту «объективность» не поймут! - завершил свою мысль майор У. и принялся искать, как говорят в народе, до чего докопаться.
Собственно и докопаться было не до чего, курсант Н. выдерживал все параметры полёта на оценку отлично. Майор Н. вздохнул и перевёл взгляд с приборной доски на курсанта.
- И в кабине чувствует себя уверенно, - подумал было майор У., как вдруг досадливо поморщился, - какой наглец, пришёл в цветных носках!
После очередной эволюции вертолёт оказался носом к восходящему солнцу. Его лучи проникли в стеклянную кабину вертолёта. В их свете, волосы, которые изрядно росли на ногах курсанта Н., засеребрились.
- Почудилось? - подумал майор У., ему показалось, что волосы у курсанта Н., были и на носках. Что явно противоречило здравому смыслу. Он сморгнул, но всё осталось по-прежнему. Озадаченный этой проблемой, майор У., жестом привлёк внимание бортового техника капитана Р., до этого времени сохранявшего полную безучастность к происходящему. Капитан Р. посмотрел на ноги курсанта, а затем на майора. По его взгляду, майор У. понял, что тот видел то же самое. Это было уже лучше, значит, дело не в глюке, а в феномене носков курсанта, с которым майор У. решил разобраться тут же. Он расстегнул привязные ремни и подвесную систему парашюта. Перегнувшись через пульт управления автопилотом, он вблизи рассмотрел это чудо чулочно-носочной промышленности. Поняв в чём дело, он занял своё место и призвав всю свою волю, чтобы не рассмеяться, спросил: - Товарищ курсант, а что у вас за носки?
Курсант Н., который до этого, забыв о тех самых носках, всецело отдавался полётному заданию, опешив от неожиданного вопроса, выложил всё как на духу.
Едва дослушав объяснения курсанта, майор У. и капитан Р. разразились громким хохотом. После посадки инструктор курсанта Н., лейтенант А., был немало озадачен, когда из вертолёта вышли продолжавшие хохотать майор У. и капитан Р., а за ними смущённый и покрасневший курсант Н. Но едва выслушав объяснения, лейтенант А принялся хохотать сам. Через минут десять, хохотала вся эскадрилья.

Тем не менее, курсант Н., получил оценку отлично. А это значит, что его художества были не зря. Шла осень 1984 года.
А вы говорите, Боди Арт!

Гроза морей.

«Я люблю подводников. Им некогда заниматься ерундой»
Франклин Д. Рузвельт

Прошло уж много лет, как Володя пребывал в твердом корпусе. Из них 3 года прошли на Камчатке во второй флотилии. За что Вова всегда любил подплав, так за то, что куда бы тебя не закинуло, в весьма обозримый срок давали квартиру. Но и сия чудная привычка тыловиков не всегда радовала линейный состав.
Очередной казус, совмещенный с кризисом жанра, произошел в тот период междувременья, когда первый экипаж был на БД, а молодой каплей занимался ремонтом свежеполученной квартиры. Квартира была хорошая - в почти новом доме на «Семи ветрах». В первую очередь она была отдельная, хотя и требовала ремонта. В описываемый период жена отсутствовала, но не как класс, а как физическое тело, т.к. на период ремонтных работ убыла с дочерью на «Большую землю». Ремонт это не результат - ремонт это процесс! И в предпоследний день отпуска, приклеив очередную обоину в коридоре, он отошел от стены и, замечательно гордый собой, посмотрел на нее затуманенным взглядом художника.
Зашибись получилось! - Возникла мысль, незамедлительно спугнутая множественным шумом шагов по ступенькам и требовательным стуком в хлипкую дверь. Звонка на штатном месте по очевидной причине еще не было предусмотрено. Тишина и покой нового жилья была нагло разрушена прибытием из отпуска коллектива РТС второго экипажа парохода. Зачем то возникла мысль о небольшом фуршете... потом сходили в «Продукты»... а потом кто-то подло украл из жизни воскресенье.
Утро. Хмурое не в смысле «после вчера», а просто хмурое. Облака, какой то резкий ветер. Экипаж построен на плацу, перед ним стоит командир и с чувством внутреннего отвращения ко всему окружающему пейзажу, руководству и собственному организму, позволяющему вслух произносить ЭТО, зачитывает приказ. Размеренные слова руководства, как камни в обвале, хоронят все то доброе и светлое, что еще осталось в офицерских и мичманских душах. Суть речи проста - ...так что, товарищи подводники, извольте паковать чемоданы. К новому году с багажом и семьями на гражданском белом теплоходе предстоит переход в Приморье. Собственно наш пароход будет всплывать с боевой службы с 1-м экипажем на борту уже у берегов Приморья. И дается вам, уважаемые, на сборы жен, детей, самоваров, кошек и прочие бытовые хлопоты ажно 3 месяца... Чуете начальственную заботу? Не завтра!
Приплыли, мля!
И вот тут то начинается кино. За даденное щедрой рукой начальства время сборов все, кто мог из прежнего экипажа (в основном мичманы, т.к. офицерам это сделать несколько сложней) с тихой грустью во взоре свалили из экипажа, кто на берег, кто на другие корабли, остающиеся на Камчатке. А что такое мичмана? - это основа экипажа. «Зубры» и хребет, не пожелавшие перебазироваться в пыльные просторы Техасского Приморья (Техас - это пос. Тихоокеанский, если кто не знает). Ты спросишь меня, дорогой читатель, а почему это спецы побежали из хорошего экипажа? Отвечаю. На то есть минимум три причины:
1. На Камчатке у всех обжитые квартиры, а в Приморье едешь незнамо куда. Кое-кто, правда, ухитрился поменяться квартирами с экипажем 667-бука, идущим на замену с Приморья.
2. Дом и корабль в Рыбачьем («Змеиное гнездо» по-американски) разделены 20-ю минутами хода. В самом удаленном районе «семь ветров» на сопке, пешком до пирса- 40 минут. В Приморье корабли стоят в 25 км от Техаса. Это автобусы в 6 утра. Туда то отвезут, обратно - как повезет. Может и не повезти (во всех смыслах). Прощай, домашние обеды!
3. Зарплата. За ту же службу, те же походы и прочую морскую е... возню платят процентов на 30 меньше, т.к. Приморье Севером уже не считается. Заводские гражданские люди ремонты делают на «Звезде» хуже, дольше по времени и шила успевают выпить, вылить и просто скоммуниздить не в пример Камчатским больше.
В общем, вышел наш молодой каплей из подъезда своего дома в Рыбачьем на «Семи холмах», посмотрел на окрестности задумчивым взором. И... с тех пор там не бывал.
О переменах будущности весомо, грубо, зримо, намекало название белого теплохода - «Мария Ульянова», на котором экипаж, включая детей, жен и фикусы, перемещался в сторону Владика. Охотское море, радостно встречая героев-подводников, за 5 суток укачало всех до зеленого цвета лица. Но все хорошее, как и плохое, когда-нибудь кончается. Закинули чалки и начали жить.
И надо тебе сказать, дорогой читатель, экипаж без корабля очень быстро деградирует. Личный состав, сдавший корабль сменному экипажу, необходимо либо отпускать в отпуск, чтобы он там самостоятельно, в удалении от взгляда отцов-командиров разлагался, либо отправлять в учебный центр. Где тоже пьют (ибо берег), но пьют по делу (ибо учеба). Мы же вместо этого принимаем у первого экипажа пароход, худо-бедно его перегоняем в Большой Камень на межпоходовый ремонт. За время ремонта экипаж окончательно дичает.
Примерно к маю остатки некогда боевого и слаженного второго экипажа К-415 наконец затолкали в прочный корпус. Тянуть дальше было нельзя по 2-м причинам: во-первых, по срокам нахождения без корабля экипаж просто вылетал из первой линии боеготовности, во-вторых, у офицерского состава налицо проступали признаки первичной стадии алкоголизма.
Итак, исходная ситуация.
На борт ракетного подводного крейсера стратегического назначения для замены первого экипажа заползает команда второго, не видевшая эти железяки 9 месяцев. Офицерский состав, не имевший возможности свалить за это безвременье с корабля, остался почти в прежнем составе, только привыкший сильно и регулярно бухать, а если учесть, что у большинства в Техасе квартир нет и семьи далеко на Западе, то кроме пьянства и кобелизма, профессиональные навыки и рефлексы в основном загнаны в подкорку спинного мозга. Мичманский состав сменился минимум наполовину, состав срочной службы вообще поменялся на две трети. Причем, не просто поменялся, а имеющий на эту часть необученных салабонов. Костяк команды с отчаянья завязывает с регулярной пьянкой и начинает учить молодняк от простого к сложному. К примеру, для начала, научиться правильно ссать, т.е. так посетить туалет, чтобы не утопить пароход прямо у пирса или не взорвать на себя содержимое гальюнного баллона. Прямо скажем, что поначалу удавалось не всем. На весь экипаж прославился гарный хлопец Приходько, каковой трижды(!) подряд продул колено гальюна с дерьмом на себя, т.е. в отсек. Награда не замедлила найти героя и годки, порядком задолбавшиеся все это добро чистить, сделали ему тату на руке "ДК" (дренажный клапан).
Сроки пребывания экипажа в беспробудной береговой нирване становятся критичными. Правда, Кэпа и старпома периодически катают на стрельбы-выходы. И вот приходит скорбный день, а может даже и Судный - контрольный выход в море с флагманскими ребятами на борту. За неделю до того снимают за пьянку с должности родного командира (реальная причина была, правда, другая). Помощник командира, видя такую вещь, отказался принимать пароход, просто послал замполита на три буквы и все. В графе «итого»: ожидаемо загремел на берег с аналогичным диагнозом. Короче, в Центральном остается вновь назначенный с 667-Б молодой командир (из старпома по БУ с другого 667-Б) и старпом с целой одной автономкой за плечами. Старшим на борту - командир дивизии, человек-легенда, - Бондарев Владимир Петрович.Играем против Приморской флотилии надводников, которые усердно нас ловят, усиленно тренируя свои экипажи.

(окончание следует)

Мимоходом. Оригинал


Каких только орлов не выращивает флот! Никакой фантазии не хватит представить. Оригиналы. Такие остаются в памяти навсегда...
Начальником кафедры морской практики у нас был капитан 1 ранга Муравьев с подпольной кличкой "Бешеный моряк". Прозвище свое Муравьев получил абсолютно справедливо. Оканчивал он, если не ошибаюсь, какое-то надводное училище, про субмарины никогда даже и не думал, но судьба сделала крутой поворот. На зарождающемся ядерном подводном флоте страны катастрофически не хватало офицерского состава, и руководство вооруженных сил произвело комсомольский набор среди самых разных морских специальностей. Так Муравьев вдруг стал подводником. А будучи офицером грамотным и честолюбивым, в конце концов, добрался даже до командирской должности. Каким начальником был "Бешеный моряк", я не знаю, но в училище он стал знаменит одной своей шуткой, которую производил над всеми, кому довелось слушать его лекции.
Сама кафедра морпрактики находилась прямо на берегу залива, а окна лекционной аудитории всегда были на солнце. Никаких кондиционеров тогда не было, и если в аудиторию, рассаживаясь по четыре человека за широченные столы, набивалась целая рота, духота становилась нестерпимой. А где духота и скученность, там тянет в сон. Знаете, такой липкий, студенческий сон, когда даже против твоего желания веки склеиваются и разлепляться обратно категорически не хотят. В такие моменты Муравьев, узрев самого нахального, имевшего наглость размазаться по столу на одном из передних столов, обращаясь ко всей аудитории, подносил палец к губам. Сразу наступала тишина. Затем каперанг брал метровую деревянную линейку, на цыпочках подходил к парте и жестом призывал соседей спящего отодвинуться от того подальше. После чего следовал богатырский замах от плеча, и линейка, описав дугу, со всей силой, с жутким хлопком плашмя опускалась прямо перед носом посапывающего недотроги. Представьте себе, какие эмоции испытывал мирно дремлющий первокурсник от такого способа побудки. Он если не вскакивал, то подпрыгивал минимум на метр от сиденья. В этот момент "Бешеный моряк" резко выбрасывал вперед правую руку и начинал водить перед глазами обалдевшего курсанта указательным пальцем. Это продолжалось пару минут, после чего каперанг с видимым сожалением опускал руку, отходил, и говорил аудитории:
- В моей жизни было две мечты. Первая - сделать "мертвую петлю" на подводной лодке. Оказалось невозможно, механизмы сойдут с фундаментов. Вторая - сделать хоть одного спящего курсанта сумасшедшим. Пока не получается. Но я надеюсь, надеюсь...
автор Павел Ефремов.Размещено с разрешения автора