БАНДИТСКИЙ ВОДОПОЙ.

Строительство авианосца и его приём от промышленности - мероприятие для экипажа энерго- и времязатратное, а значит, необходимо было срастись с городом корабелов и полюбить его. Но для начала город необходимо было хотя бы немного изучить, отойдя от приобретённых экспресс-стереотипов: пляжи, дiвчата, пивной рай, вулиця Радяньська с её пансионатами для полёта плоти и её последующего уничтожения.
Один из районов Николаева с характерно ассоциативным названием (для возвращающегося утром на крейсер офицера) - Водопой - имел сплошь частную застройку, где все улицы назывались Продольными и Поперечными с добавлением порядкового номера. Так случилось, что в этом районе до призыва на службу проживал матрос химической службы крейсера "Минск" Малицкий с родителями. Далее следует цепь, ну, совершенно случайных совпадений: мансарда в этом доме была совершенно свободной; начальник химической службы разрывался в поисках квартиры для семьи; матрос Малицкий желал чаще, чем было положено, ходить в увольнение; последнего так же страстно желали и его родители. Все эти проблемы сами собой разрешились, стоило только блефующему начхиму не устоять перед их просьбами и однажды "на время поиска квартиры" поселиться в мансарде.
От автобусной остановки до дома приходилось идти пешком по тёмным закоулкам в условиях предполагаемой высокой криминогенности.
- Как только попросят закурить, бей в торец и беги, - такие и подобные советы начхим Серёга получал от крупных специалистов почти ежедневно.
Впоследствии на заводе специально для него был изготовлен "шутильник" - алюминиевая трубка, залитая свинцом. Завёрнутая в свежую газету "Флаг Родины", она вселяла некоторую уверенность в сознание ночного странника.

Если так долго стремишься к мечте, она обязательно становится явью. И вот однажды в темноте от группы громко разговаривающих молодых людей отделился парень в белой рубашке.
- Извините, не будете ли вы так любезны, одолжить сигарету?
Прямой справа ошеломил просившего, а остолбеневший от собственной храбрости начхим, не исполнивший вторую заповедь - бежать - судорожно, теряясь в сомнениях, анализировал ситуацию.
- А парни-то, вроде, хорошие. Лучше бы я честно сказал, что не курю...
Затем они все вместе пили пиво, ставили обоим пострадавшим холодные компрессы для остановки носового кровотечения, делились рецептами отстирывания испорченных пятнами крови рубашек, на чём свет кляли распоясавшихся хулиганов. Парни, действительно, оказались хорошими.

Иногда мы навещали этот дом своей компанией. Там было уютно и зелено. Прямо через окно можно было закусывать сочным виноградом. Хозяева относились к нам с искренней доброжелательностью. В знак благодарности мы наперебой освещали успехи их сына в боевой и политической подготовке, рассматривали и, прицокивая языками, восхищались хозяйской "Победой".
Однажды, помощнику командира по снабжению Гене Олькову - ну, срочно! - потребовалось позвонить "двоюродной сеструхе". Время было позднее, ближайший телефон-автомат располагался далеко, район был неспокойным. Сопровождать Гену вызвался офицер радиотехнической службы - на голову ниже, но значительно шире в плечах. Вернулись они через минут сорок ещё более нетверёзыми, чем, когда уходили. Двигались в обнимку, исполняя какую-то маршеобразную песню. Левая кисть Олькова была обмотана белым окровавленным форменным шарфиком, а РТСовец освещал путь лиловой фарой под правым глазом, опиравшейся на распухший и чуть подёрнутый набок нос.
- Наших бьют!
Возникшее желание в отместку тут же "отоварить" всех зарвавшихся местных, мгновенно улетучилось, как только была услышана и прочувствована эта грустная и одновременно невероятно весёлая история.
Итак, покадровый сценарий.

Гена Ольков звонит из будки по телефону, стоя лицом к открытой двери.
Телефонная рубка в правой руке.
Пальцы левой руки в ЩЕЛИ между открытой дверью и корпусом будки.
РТСовцу, по причите собственного благородства оторванному от праздничного стола, со временем надоедает слушать эту примитивную болтовню.
С негодованием он захлопывает дверь телефонной будки, в которой, как обычно, отсутствует стекло.
Издавая душераздирающий вопль, помощник по снабжению рефлекторно проводит правый прямой (с зажатой в руке телефонной трубкой) в открытое табло не готового к такому развитию событий РТСовца.

Взаимные претензии.
Осознание.
Самобичевание.
Примирение через употребление.

Не ходи, пока живой,
На бандитский Водопой.
А коль встретятся враги,
Бей и сразу же беги!

Пролет как часть Маятника Жизни.
Слегонца философическое такое...

Кто в армии не пролетал, пусть первый бросит в меня камень! Ибо пролет есть такая же составная часть службы, как обед по распорядку или сработка в самое неподходящее время. Вот только результаты этого самого пролета - вещь непредсказуемая, как траектория движения депутата Госдумы после халавного банкета в казино. Куда судьба забросит - неизвестно, то ли домой, то ли в сауну. Теоретически можно, конечно, прикинуть, где приземлишься после того, как Судьба даст тебе волшебный, послепролетный пендель, но вот практически все зависит от того, кто будет решать, в каком направлении ты поплывешь по службе дальше.
Вот у меня такие направляющие берега были. Как и положено, двое. Старлей и прапорщик. Остановлюсь на них подробнее, дабы суть сюжета ясней была. Потому как из песни слов не выкинешь, да и персонажи эти были уж больно колоритные!
Первый берег. Старлей. Зампотех роты связи, любовно называемый Жилой. Не от того, что он зажилить что-то мог, а от того, что жилистый был по самое не могу, да и фамилия соответствующая. К тому же неуемной энергии был человек. Если бы эту его неукротимую энергию использовать в мирных целях, то ее бы запросто на шагающий эскаватор хватило. И на десяток БелАЗов в обслуге. И пару бульдозеров на сдачу. И еще несгибаемый он был, как многотонный, чугунный Феликс Эдмундович на гранитном постаменте. Ну, или как минимум, левый отворот шинели Феликса...
Но несгибаемый только духовно. Бренное тело иногда за духом угнаться никак не могло. Вот как-то раз прихватила напасть организм старлеевский, то ли радикулит, то ли артрит - ревматизм их разберет, но скрючило Жилу крепко. Согнуло так, что передвигаться он мог только в хитрой позиции - левая рука воздух загребает, правая - на пояснице, приставными шагами топ-топ... Максимальная скорость на прямых участках - примерно четверть скорости трехногой черепахи. Казалось бы, ну продуло тебя где-то, так лежи дома, лечись - войны вроде нет. Ан фигушки! Не тот человек был наш Жила, с таким запасом энергии он всегда в бой рвался.
Как-то рано утром дежурный по роте связи, весело вертя ключи на пальце, протрубил всем ненавистное «Алё-мля-рота-подьем!!!». После чего начал новый день, как новую шахматную партию - передвинул фигурку дневального с Е2 на Е4, т.е. с тумбочки на лестницу - бдить, чтоб какой-нить особо бодрый проверяющий в расположение не нарисовался. Бдительный часовой тут же засек силуэт Жилы, медленно поднимающийся по лестнице - левая рука на перилах, правая - на пояснице, приставными шагами топ-топ... Но смекалистый, как и все связисты дневальный, прежде чем объявлять всеобщий шухер в расположении, разделил расстояние с первого по четвертый этаж на скорость перемещения старлея в пространстве, и тут же успокоился - рота могла никуда не торопиться.
Благодарная рота сладко потянулась, смачно зевнула, почесалась, где обычно утром почесываются, и отправилась отлить тот негатив, что за ночь отфильтровали великолепно работающие почки. После чего, заметно повеселев, почапала в сушилку сменить сонные тапки на бодрые сапоги, в коих и выкатилась на построение. Самые шустрые даже покурить успели, а самые сонные - вздремнуть в строю, покуда не услышали утренний призыв дневального муэдзина:
- Рота-смирно-дежурный-по-роте-на-выход!!!
- Бла-бла-бла-бла-бла-бла-тащ-срашленант! - в тон ему озвучил свои взгляды на жизнь дежурный.
- Налевашагомарш! - а это уже Жила им в ответ не растерялся.
Вся рота повернулись и повалила на зарядку.
Вроде все буднично и обыденно, но... Следом за ротой повалил и наш железный старлей. Он вместо того, чтобы посадить свое усталое, болезное тело на стул в канцелярии, двинул его вниз по лестнице - левая рука по стеночке, правая - на пояснице, приставными шагами топ-топ...
Ну, пока он до низу дотопал, рота успела уже километра на три убежать, причем всю дорогу вверх на сопку, где и начала привычно заряжаться здоровьем. Более молодые, и поэтому не до конца здоровые, заряжались, производя всякие загадочные движения руками-ногами, а более степенные - щурясь сквозь сигаретный дым на солнышко и сладко развалясь на штабеле бревен.
Жила тем временем доковылял до КПП, где и понял, что если он хочет поглядеть, как рота зарядку делает, то ему прямо сейчас на сопку двигать надо, чтобы успеть встретиться там с ротой, которая прибежит туда на зарядку завтра утром. Столь длительный срок его никак не устраивал, поэтому он развернулся и побрел обратно в роту - левая рука воздух загребает, правая - на пояснице, приставными шагами топ-топ... Где-то в районе крыльца его обогнала вернувшаяся назад рота. И пока он четвертый этаж по новой штурмовал, все уже помылись-побрились, сделали все спальные принадлежности противно-прямоугольными, да еще и по нитке выровненными, и снова построились в большой надежде на завтрак.
Довольный зампотех снова оглядел строй, налевашагомаршнул и потоп-топ-топал домой болеть дальше. Чего приходил, да еще в спортивном костюме - непонятно! Все утренние процедуры обычно и без него отлично проходили, но...
В общем, вот такой энергичный и несгибаемый был наш Жила.
А вторым берегом кадрового арыка был, как я уже говорил, прапор. Ерик. Но не тот Ерик, чей череп сходу узнавал Гамлет, Принц Датский, а просто Ерик. Начальник отрядного узла связи, коему в лапы я попал сразу по прибытии в роту.
Очень он меня полюбил. В духовном, понятно, смысле. Так полюбил, что как только увидит, так сразу пристает с расспросами: а не хочу ли я на прапорщика остаться?
На что я скромно отвечал, что на гражданке меня ждет не самый последний ВУЗ в стране, который я хочу нормально закончить и продолжить славную карьеру в науке или производстве.
На что Ерик возмущенно спрашивал, а кто мол, Родине служить будет?
На что я ему тактично намекал, что хорошо подготовленный инженер может Родине принести почти столько же пользы, как и толковый прапорщик.
На что Ерик горделиво сообщал, что высшее образование и в армии получить можно, и приводил в качестве доказательства самого себя, потому как помимо прочих талантов, он еще являлся студентом заочного отделения питерского института связи имени Бонча-с-Бруевичем...
И вот как-то раз он так сильно утомил меня, то ли Бончем, то ли Буевичем - сейчас уже и не помню кем именно, да только я возьми и ляпни, что у нас в стране есть два типа образования - одно высшее, а другое заочное. Так вот, я хочу именно высшее...
Как он после этого меня любить начал!!! В духовном, понятно, смысле. И тут увидит - полюбит, и там прихватит - приголубит и вообще, как только нужен был рогатый животный для отпущения грехов, так любящий взор его отсекал мою скромную персону на расстоянии нескольких километров на счет «раз»! Блин, водись в Заполярье орлы, то они бы поголовно за очками на прием к окулисту ломанули бы от зависти...
И понятно, что спокойной жизни мне при таких непосредственных начальниках никак не светило. Тем более, на отрядном коммутаторе. Тоже, кстати, еще та бесовская машина...
Для тех, кто не в курсе, это такой большой железный ящик со всякими хитрыми шнурочками, рычажками-кнопочками и кучей лампочек. И очень дурным характером. И с уникальной возможностью гипноза того организма, что за ним сидит, вплоть до полного зомбирования - этот гад даже по ночам снился! Как начнет он лампочками моргать - руки сами начинают шнуропары ворочать, вонзая их в ненавистный ящик! Он моргнет, мол, жив еще я - ты ему прям в моргающий глаз шнуропару. Он опять, и ты опять. Ты ему - получи гад и сдохни, а он тебе очередной лампочкой - а вот хрен тебе в обе руки! И так шесть часов подряд шла эта перестрелка! С переменным успехом. Порой я даже жалел, что гомосапиенсом родился, а не индийским божеством с шестью хваталками...
Ну, натурально, из нашего астрала выпадаешь - часовая стрелка скачет как секундная!
Должен отметить, что по молодости меня до сего аппарата только по ночам допускали, чтоб дров не наломал, шнуропарами в него пихаясь. Но вот в тот раз, а именно 28 Мая, Ерик вдруг вспомнил, что природа любит поступательное движение, а посему взял и назначил меня в дневную смену - и то правда, чего мне в праздник отдыхать, балду по роте гоняя. Любить, так любить! В духовном, понятно, смысле...
И вот, пока весь Отряд млел от счастья на городском стадионе (там взвод ПБС показывал планете всей, как он умеет различными частями тела из кирпича щебёнку добывать), я тихо сатанел на смене - все как рванули друг друга поздравлять, так сразу этот гадский коммутатор заморгал-засветился, как елка новогодняя или шизанутая цветомузыка. А тут еще по городскому какой-то мужик прозвонился, да только чего хотел, фиг поймешь - фон в трубке был жуткий, какие-то трески-всхлипы, щелчки и завывания - ну полное ощущение, что из Гондураса звонит, никак не ближе. С таким качеством связи проще по трубе перестукиваться, чем понять, чего он там изрекает. Ну я и посоветовал ему перезвонить еще раз, авось, получше будет...
Сижу, сатанею дальше.
Но недолго - входная дверь чуть с петель не слетела, когда целая делегация нарисовалась. Впереди Жила с огромным энтузиазмом наперевес, за ним Ерик, размахивая всем запасом своего ехидства, а в аръегарде - сменный телефонист с прокисшей рожей на лице. Жила с ходу предложил мне сыграть в свою любимую игру. «Хамелион» называется. Суть ее в том, что он на своей физиономии будет перебирать все оттенки радуги, от инфрареда до ультрафиолета, а я должен буду определить, на каком именно цвете он остановится. Тоже мне, бином Ньютона, - когда он так щекой дергает, то точно - на зеленом остановится, как раз под цвет фуражки.
Гм... Угадал однако! Только вот в качестве приза в студию меня тут же выдернули со смены, и не отходя от кассы в дневальные определи. Потому как тот мужик, что по городу чего-то там хотел, Батей оказался. И нашей части, что характерно...
Как тогда меня за баней не расстреляли, гадаю до сих пор, но вот с другой стороны, как его по голосу угадать было, если до этого я его слышал только на плацу, когда весь Отряд выгоняли строиться? Да еще сквозь все эти трески, всхлипы, щелчки и завывания городского таксофона? Да и кто из пограничников 28 Мая своим голосом разговаривает?
Вот и пролетел. Месяц провел «на тумбочке», а вот потом... Потом Судьба с вымученной улыбкой решила компенсировать мне все тяготы и лишения, пролетевшего лично Бате индивидуума. Натуральный Джекпот выпал! Меня перевели на первую, имени Его Величества Коменданта, комендатуру!
Бли-и-и-и-и-и-и-иннн! Если бы я раньше знал, что служить можно без этого идиотского вопля «Рота строиться!!!», слышимого по двести раз на дню. Без всех этих армейских умностей, вроде того, что у толкового командира солдат всегда при деле должен быть, а если дела нет, то его обязательно придумать надо. Без ночной разгрузки вагонов с промерзшим углем и сортировки по цветовому признаку сваленных в кучу колотых кирпичей. Без цементно-разгругочного шефства над нашими шефами и постройки нового здания Штаба. А можно просто заниматься тем Делом, для которого тебя и собственно и призвали - связь на границе обеспечивать, а не 24 часа в сутки стройбат изображать. Если бы я раньше знал...
То сам бы позвонил Бате и сказал бы ему, что у него сапоги плохо начищены... Хотя нет, это перебор выйдет - за такое уж точно за баню... Ну не знаю, придумал бы как ненавязчиво пролететь, чтобы из гарнизона слинять подальше...

Вот так и не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Сколько лет прошло, а я все не перестаю удивляться гримасам Фортуны, а точнее тому изумительному качеству жизни, что всегда вселяет оптимизм - если ты сегодня в полном... гм... нижнем экстремуме, то завтра обязательно на коне будешь! Вот этот случай и был для меня первым колебанием Маятника Жизни.
Ну чего еще добавить?
Батя дослужился до генерал-полковника и сейчас в отставке. Дай Бог ему здоровья! Жила стал полковником. А потом трагически и нелепо погиб... Мир его праху...
Ерик получил-таки долгожданные лейтенантские погоны и после нескольких лет службы ушел в отставку майором. Чего с ним сейчас - не ведаю... Наверное тоже за Маятником следит...