Мой сон!

Вот уже в течение двадцати лет, каждый год, обычно после Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота мне снится один и тот же сон. Как будто меня вновь призывают в армию! На 2 года! В военкомате я всё пытаюсь доказать, что давно уже отслужил, что я - Дембель ГСВГ! Говорю всем военным, что мне не 18 лет, а совсем скоро стукнет 48! А мне отвечают:
- Разберёмся, призывник! Проходите медицинскую комиссию!
Я в ужасе хлопаю себя по карманам, хочу показать им свой военный билет. А военника-то - нет! Я хожу из кабинета в кабинет, от одного доктора к другому, и везде мне пишут только один вердикт - годен к строевой службе! Я стою в одних трусах перед призывной комиссией и опять повторяю, что я давно отслужил и всё знаю. В доказательство рассказываю ТТХ БМП -2, дальность и скорострельность автоматической пушки и ПКТ. Объясняю на пальцах, как завести, включив 6 тумблеров, боевую часть машины. Призывная комиссия при этом меня слушает очень внимательно! Чтобы показать, каким я был отличником боевой и политической подготовки, цитирую на память статьи из Устава, затем пытаюсь показать, как я умею ходить строевым шагом и напеваю при этом нашу ротную песню «Шинель». В конце последнего куплета задорно выкрикиваю:
- ДМБ-83, Весна! Ура товарищам Устинову и Огаркову!
Все члены приёмной комиссии вдруг поднимаются с мест и аплодируют мне стоя! А военком, седой полковник, подходит ко мне, обнимает, долго жмёт руку и, украдкой вытирая скупую слезу, говорит:
- Спасибо тебе, сынок! О таком призывнике я мечтаю с лейтенантских погон. И вот моя мечта сбылась! Могу сейчас спокойно уходить на пенсион!
И я смиряюсь со своей Судьбой! Чему быть - того не миновать! Только прошу военкома, чтобы из дома мои родные привезли мой сохранившийся дембельский чемодан, куда надо положить три бутылки водки «Русской» (нет - лучше пять!), два блока «цивильных» сигарет и пару шерстяных носков.
Затем нас всех призывников ведут на вещевой склад. На складе до боли знакомый запах новой формы, сапог, ваксы, моли и скучающий солдат - кладовщик. Говорю голосом старослужащего, чтобы мне выдал новую форму, ХБ и парадку, строго по размеру, ремень только кожаный и пару запасных каблуков. Ещё прошу нитки, иголки, подшивку и утюг! Раз такое дело, буду приводить себя в порядок, потому что я - дважды Дед ГСВГ! Удивлённый кладовщик тут же быстро приносит всё необходимое. Остальным призывникам - всё как обычно! Быстро пришиваю петлицы и погоны, глажусь, гну бляшку ремня и кокарду, подбиваю и обрабатываю каблуки. Похожу к столу кладовщика, беру пластмассовую линейку и резко ломаю на равные четыре части. Две части тут же вставляю в свои погоны, а оставшиеся протягиваю изумлённому тыловику:
- Учись, солдат, пока ещё живы ветераны ГСВГ!
Оборачиваюсь к притихшим призывникам и читаю им короткую лекцию на тему «Что такое хорошо, и что такое - плохо!»:
- Призывники! В армии всегда встречают по одёжке. А уж провожают по такой одёжке! Ладно, это вам, Молодым, ещё рано знать! Солдат, меньше спи и меньше ешь; но форму свою постирай, высуши и погладь! Усёкли, Молодёжь? Дальше: не ищите лёгкой службы, но если есть возможность сачкануть - вальтуйте! Никогда не ешь в одиночку или «спрятавшись под одеялом». Делись со всеми! Не ешь из грязной посуды. Научись искусству быстрого поглощения пищи! Постарайтесь быстро запомнить должности и фамилии своих сержантов и офицеров. Старшим друг на друга не стучать! Западло! Всегда разбирайтесь сами!
Тут звучит команда «Выходи строиться!» Снова ко мне подходит военком, опять обнимает, долго жмёт руку и от волнения ничего уже сказать не может. Звучит марш «Прощанье славянки»! А я, весело позванивая своим дембельским чемоданом с надписью «DDR - СССР» и нарисованным самолётом, поднимаюсь по трапу настоящего лайнера. Где симпатишная стюардесса просит пристегнуть ремни и объявляет, что наш экипаж выполнит рейс Челябинск - Вьюнсдорф. Я открываю первую бутылку водки и... просыпаюсь! Долго не могу понять, где я нахожусь, и где стюардесса. Потом вижу рядом мирно сопящую любимую супругу, вздыхаю и опять засыпаю с мыслью: «До следующего раза, дважды Дед ГСВГ!»

P.S. Мне жена рассказывала, что я иногда во сне меняю прицел, громко смеюсь и посылаю какого-то ротного куда-то далеко! Может, моя душа всё ещё стремится туда, где ей в течение 2 лет было тепло и уютно? А я бы ещё раз прошёл свой Армейский путь!

Дембельская сказка

- Шинель-то зачем напялил? Тепло.
И правда, тепло. Солнце прыгает и плавится во всех лужах. Периметр уже совсем сухой, только под деревьями остатки грязного снега.
- Снимай, отнесу.
Действительно, лучше снять, пусть отнесёт обратно в караулку.
- Вот так оно лучше. Давай, счастливо.
Давай, давай. Весна, тепло.
Вышка, грибок, колючая проволока. Боже мой, как всё надоело!
Последняя весна.
Осталось двадцать два дня.
Одна получка.
Три бани.
Шесть караулов.
А потом будет Приказ. Наступит день, который видит во сне весь личный состав, армии, авиации и флота, пограничных внутренних и прочих войск.

В этот день к парадному крыльцу министерства Обороны торжественно подкатит чёрный лакированный ЗиЛ. Ещё на ходу из него бойко выскочит офицер и в момент, когда автомобиль остановится, распахнёт заднюю дверь.
Седой старик, тяжело дыша, выберется из лимузина, поправит аксельбант на звенящем боевыми орденами парадном мундире и прищурится на солнце.
Блеснут на плечах золотые маршальские звёзды.
Весна.
«Потерпите, ребятки, я уже иду» - тихо скажет старик.
С каждым годом всё тяжелее парадный мундир, гнут спину награды Родины. Редко, очень редко надевает старик парадный мундир. Но сегодня такой день...
Группа высших офицеров с папками и телеграфными лентами в руках встретит его у входа.
- Товарищ министр Обороны, американцы только что взорвали бомбу в Неваде.
- Секретное сообщение! Китай готовит высылку нашего военного атташе.
- Товарищ маршал, вас ждут на заседании Политбюро. Генеральный секретарь звонил дважды!
- Разведданные с подлодки «Максим Горький».
Скупым движением руки министр остановит докладчиков.
- Позже. Сейчас у меня более важное дело, - маршал нахмурится, и не останавливаясь, пройдёт в распахнутую дверь своего ведомства.
- Более важное? - тихо удивится юный лейтенант.
- Да, - шепотом ответит ему опытный штабист, - министр идёт писать приказ.
- Приказ?
- Приказ об увольнении в запас военнослужащих срочной службы.
- О, да...
Чуть приволакивая левую ногу, пройдёт маршал по коридорам министерства. Встречные отступают с ковровой дорожки и щелкают каблуками, застывая вдоль стен.
Маршал коротко кивает, главкому авиации отдаёт честь.
- Что это старик в такую рань при полном параде? - шепчут за его спиной.
- Маршал идёт писать Приказ.
- Ах да, Приказ... Последний, похоже.
- Да, совсем слаб...
У двери приёмной стоит начальник Генштаба, жмет руку, заглядывает в глаза.
- Товарищ маршал, есть трудности с весенним призывом. Военкоматы не могут набрать нужное количество призывников. Может быть, отложим Приказ хотя бы на несколько дней...
- Отложим? Приказ?
- Не сметь! - загремит под сводами маршальский окрик, так что начальник генштаба невольно втянет голову в плечи. - Не сметь даже думать об этом! Где хотите ищите молодых, иначе сами у меня в войска служить пойдёте! Ни на один день дембелей не задержу! Права морального не имею. Понятно вам? Идите!
«Ишь, приказ отложить! Дармоеды...» - сердито ворчит маршал.
- Пятнадцать минут ни с кем не соединять, - бросает он личному адъютанту в приёмной.
- Товарищ маршал, Кремль...
- Ни с кем, я сказал!
- Есть!
Министр войдёт в кабинет, обойдёт огромный полированного дуба письменный стол и опустится кресло с высокой спинкой.
Бросит на стол фуражку и зашарит по карманам.
Дрожащей рукой соберет со лба капли пота. Не стоило так кричать, нельзя волноваться.
Сердце. Таблетку.
Весна, обычно мрачный кабинет залит молодым солнцем. Через месяц появится зелень.
А потом?
Две или три минуты министр сидит неподвижно, прикрыв глаза, затем глубоко вздыхает, наклоняется над столом и придвигает к себе лист белоснежной финской бумаги. Руки успокоились, можно приступать. Золотое перо высшей пробы опускается в малахитовую чернильницу.
Маршал крупно выводит:
П Р И К А З
М И Н И С Т Р А О Б О Р О Н Ы С С С Р
- Вот и всё ребятки. Пора домой. Спасибо вам за службу.

«Всем воеводам войска Московского повелеваю без промедления уволить в запас служивых дембелей. Каждому выдать наилучшую парадную форму, кормовое и денежное довольствие на дорогу до дома. Из расположения частей и соединений проводить барабанным боем, фейерверками и чаркой водки. Под страхом смертной казни запрещаю воеводам чинить любые препятствия дембелям, отбывающим со службы к местам мирного жительства...»

В приёмной зазвонит телефон с гербом СССР, адъютант нерешительно возьмёт трубку.
- Слушаю. Так точно, товарищ генеральный секретарь. Прошу простить, но министр распорядился ни с кем не соединять. Виноват, но он пишет приказ об увольнении в запас военнослужащих срочной службы...

- Ах, ты... - генеральный секретарь кладет трубку и не может скрыть раздражения.
- Что такое? - вполголоса спросит сидящий по правую руку председатель правительства.
- Маршал пишет Приказ об увольнении в запас военнослужащих срочной службы.
- Ясно. Не раньше, чем через час. Придется подождать.
- Товарищи! - обратится к членам Политбюро генеральный секретарь. - Министр обороны пишет Приказ об увольнении в запас военнослужащих срочной службы. Без него западные инициативы мы обсуждать, сами понимаете, не можем. Поэтому предлагаю объявить перерыв примерно на час.

«...для поддержания боеспособности войска и крепости границ приказываю призвать на военную службу юношей старше восемнадцати лет, расписать по полкам, обучить солдатскому делу и привести к государевой присяге.
Приказ после отбоя зачитать с табуреток во всех частях и соединениях армии, авиации и флота, пограничных и внутренних войск. Об исполнении доложить».
Маршал ставит размашистую подпись и сразу же нажимает на столе кнопку селектора.
- Приказ готов, - коротко говорит он.
Тут же распахнутся тяжелые двери, вбежит адъютант, бережно возьмёт со стола исписанный лист и, держа его перед собой, бросится вон.
- Пусть принесут мой обычный китель, - крикнет ему вдогонку маршал.
- Слушаюсь!
Невыносимо тяжёл парадный мундир, невыносимо. Вся жизнь здесь, в этих орденах и медалях.
Вот эти ещё фронтовые, самые дорогие. В двадцать два был уже капитаном. Что ж, война, из всего выпуска сорок второго года один остался в живых.
«Красной звезды» за Будапешт. Стыдиться нечего, армия выполнила приказ.
«Знамя» за сорок восьмой полк, хороший был полк, и сейчас хороший. Полковник Васин командует, боевой офицер.
А этот орден вручал лично Жуков, «спасибо за дивизию, генерал». И честь отдал, коротко так, крепко.
Вот учения «Щит» стран Варшавского договора. Эх, как же тогда вытянулись рожи у английских наблюдателей!
Звезда героя к юбилею.
Вся жизнь, путь воина.
Еще раз надеть в День Победы, да хорошо бы успеть написать осенний Приказ. А там пора и на покой. В Кремле и так уже косо смотрят...

Спустя несколько минут в строгой повседневной форме выйдет маршал из кабинета в приёмную. Лицо его спокойно и расслабленно. Кажется, что даже морщин на нём стало меньше.
Маршал окинет цепким взглядом вытянувшихся штабистов и распорядится негромко и властно:
- Сообщите в Политбюро, что я выезжаю. Немедленно начать подготовку полигона на Новой земле. В течение трёх дней мы должны произвести ответный взрыв. Атташе из Китая вызвать для консультаций. Если у китайцев есть к нему зацепки, будем менять. «Максим Горький» пусть доложится начальнику генштаба. Всё. Да, самое главное. Обеспечить немедленную передачу в войска Приказа об увольнении в запас военнослужащих срочной службы. Не-мед-лен-ну-ю! Используйте все каналы связи. При необходимости задействуйте спутники и возможности военной разведки. Через час в каждом сраном стройбате Приказ должен быть. Проверю лично. Выполняйте!
Штабисты возьмут под козырек и ринутся выполнять. Крутой нрав маршала известен каждому.
Взвоют медными жилами тысячи проводов, полетят в эфир бесчисленные точки и тире, развернутся в космос локаторы.
- Западная группа войск, примите Приказ министра обороны...
- Крейсер «Москва», срочно примите Приказ...
- Петров, сука, опять спишь!? Приказ проспишь!
На станции слежения ВВС США на Аляске радист сорвет с головы наушники и бросится к дежурному офицеру.
- Капитан! Сэр! Похоже, что русские забивают эфир. Возможна передача секретных сведений! Включаем сканирование?
- Что? Какое сегодня число? Ах, да... Расслабьтесь, Саймон. Это пошёл по боевым единицам приказ их военного министра об увольнении в запас ветеранов. Скоро эти парни поедут домой. Да...
Радист Саймон Кларк хлопнет себя по лбу и наденет наушники. Эти русские...
В штабе N-ской части раздастся телефонный звонок, сонный дежурный снимет трубку.
- Слушаю. Так... так... так... всё записал... Принял старший сержант Иванов. Конец связи.
- Братцы! Приказ! Приказ! Сидоров, ко мне! Быстрее, та’ащ солдат! Держи приказ и в роту! Бегом! Бегом, бля!!!
А министр обороны, суровый седой вояка, твердой помолодевшей походкой направится к выходу. Встречные отступают с ковровой дорожки, щелкают каблуками и вытягиваются вдоль стен.
«Уезжают... в родные края... Дембеля, дембеля, дембеля...» - мурлычет маршал себе в усы и тихонько улыбается.
Черный лакированный ЗИЛ державно рычит у подъезда. Маршал сбежит по ступенькам и энергично захлопнет за собой дверцу машины. А может быть, ещё и послужим, а?
- Погода-то какая, Демьяныч! - скажет он водителю.
- Весна. Как Приказ, Василий Фёдорович?
- Слава Богу, всё нормально. Ушёл в войска. Да, весна...

Весна.
А вот и смена. Два часа как будто пролетели.
Двадцать два дня, завтра будет двадцать один. Три бани, шесть караулов.
Солнца уже почти не видно. Длинные тени.
День, можно сказать, прошёл...

Автор Борис Гайдук ,цельнотянуто http://www.proza.ru/2001/03/23-27