Наркоман

Поговорка «Заставь дурака Богу молиться - он и лоб расшибет», подходила к нашему замполиту на сто процентов. Вернувшись с очередного партсборища и ни свет ни заря явившись в часть, горя рвением, он был готов прекращать, не допущать, всячески пресекать и активно бороться... Ну как всегда, впрочем.. В этот раз борьба была с проявлениями наркомании - видимо, повестка дня там была такая.
Конечно же, борьба с этим социальным злом - дело само по себе весьма достойное и нужное. Если оно, это зло, имеет место быть, конечно. У нас же вся наркомания ограничивалась редким курением анаши, и то у немногочисленных представителей Средней Азии, кои несли вахту в кочегарке и прочих хозслужбах... Остальные бойцы были из европейской части страны, Урала и Сибири, и в те далекие времена многие даже и не знали о том, что можно ловить кайф какими-то другими способами, кроме водки. Узбеки наши были ребята неплохие и не жадные. И охотно предлагали отпробовать покурить. Конечно же, попытки заторчать с косячка были, но лично я, пару раз попробовав, и не найдя для себя ничего хорошего, плюнул и больше не пытался изменять проверенной сорокоградусной. Да и другие тоже. Не прижилось у нас это.

Короче, прав был Киплинг - Запад есть Запад, Восток есть Восток.

Но Гнус этого не знал. И в результате грандиозного шмона, устроенного им практически сразу после подъема (вот ведь принесло дурака сразу по прибытии из округа применять полученные инструкции!), был обнаружен коробок с травкой у одного из узбеков. Воодушевленный Гнус продолжил обыск в казарме, привлекши к этому малопочтенному занятию еще и прапора Мишку Ковалева, на свое несчастье дежурившего по части. Результатом его розыскной деятельности явилась масса всякой бесполезности, даже при самой изощренной фантазии не могущей хоть отдаленно напоминать наркоту. Плюс куча разных дембельских прибамбасов, которые тоже под наркотики никак не попадали. Гнус был раздражен и разочарован. Залезши в мою тумбочку, он выудил оттуда две пачки Беломора.
- Чья тумбочка?! - зловеще-радостно вопросил он.
- Моя! - откликнулся я.
- А что в пачках? Анаша! И уже готовая к употреблению!
- Папиросы, какая анаша, товарищ майор?
- А вот почему все сигареты курят а ты папиросы? А? - торжествующе выдал Гнус.
- Привычка...
- Не-е-ет! - торжествующе протянул Гнус, - Ты кого обмануть хочешь?! Косячок-то с папиросы удобней забить! - проявил он недюжинную осведомленность (и откуда он такие вещи-то знает?) Анашист!.. Наркоман!!. - заводил себя замполит. - Вон, у Якубова коробок анаши изъяли, у него, между прочим, тоже папиросы были!! Значит, и ты косяк забивал - иначе бы как все сигареты курил! Наркоты накуришься, а потом за руль?! И в город?!! Да ты преступник!!! Да ты в таком состоянии людей передавишь!!!

Остапа несло...
Я уже не пытался что-то говорить и объяснять - знал, что без толку.

Вот ведь! Как съездит на свое партсборище, так начинается всякий раз новое, в зависимости от того, какая там тема обсасывалась. Прошлый раз речь шла, по-видимому, об экономии ГСМ, потому как Гнус, приехав, лично лазал по складу ГСМ и топливохранилищу, доведя прапорщика Мирошина, имевшего несчастье заведовать этим хозяйством, чуть не до инфаркта. Да и водителей затрахал, ежевечерне сверяя километраж с расходом топлива и пломбируя баки на машинах.
Обнаружив недостачу аж в сорок литров, он радостно нацелился было строчить рапорт в военную прокуратуру о расхитителях ГСМ, да только выяснилось к его огорчению, что бензин был взят Макарычем для какой то бартерной сделки с ведома зампотеха, который не счел нужным придавать значение подобной ерунде.

Новая задача по искоренению наркомании увлекла Гнуса не на шутку. И по обыкновению своему раздувая из мухи слона, он распалялся все больше и больше:
- Сперва с анаши начинают, а потом переходят к более тяжелым наркотикам! К героину!! К опиуму!!! - Гнус вдруг замолчал, в глазах его появился хищный блеск. Он медленно подошел ко мне и торжествующе выпалил: - Руки к осмотру! Закатать рукава!
Я неторопливо закатал рукав. Левый, затем правый. Гнус со злобной радостью уставился на левую руку. На локтевом сгибе явственно виднелся свежий след от иглы.

Замполит аж задохнулся от удачи. Надо же! Вот и наркоман обнаружился! Да не кто-нибудь, а ваш покорный слуга, к которому у Гнуса были настолько теплые чувства, что не являйся я водителем и земляком комбата, быть мне если не в дисбате, то уж безвылазным клиентом гауптвахты - это стопроцентно.

Та-а-ак! Вот мы и попались! Наркоман!!! - выкрикнул Гнус - Кто еще?!! Кого этот наркобарон успел еще на иглу посадить?! Рота! Всем руки к осмотру!!!
По мере осмотра Гнус все более и более приходил в злобную радость. Помимо меня еще у троих человек были обнаружены идентичные следы на локтевых сгибах.
- В военной прокуратуре тебя заждались! - прошипел он, змеиным взглядом уставившись на меня. - Еще и молодых на иглу посадил! Это тебе особо зачтется! Прапорщик! - рявкнул он, обращаясь к Мишке, - Отвести этих наркоманов в штаб и не спускать с них глаз!!!
- Товарищ майор! - попытался было обратиться к нему Мишка.
- Молчать!!! Смирно!!! - заорал, срываясь на визг, замполи.т - При вашем разгильдяйстве в части махровым цветом расцвела наркомания!!! Мааааалчать!!!! - вновь он прервал открывшего было рот Мишку. - Я сейчас же позвоню в военную прокуратуру! Следователь разберется, что тут творится!!!
Потом, видимо сообразив, что прежде чем звонить, нужно доложить комбату, осекся и направился вслед за нами к штабу.
Комбат вышел из дверей штаба, намереваясь, видимо, куда-то ехать, и недоуменно уставился на нашу процессию. Гнус поспешно подскочил, и козырнув, начал:
- Товарищ подполковник! В результате проверки казармы и личного осмотра мной выявлены случаи употребления наркотиков! У рядового Якубова был обнаружен коробок с анашой! Но это еще не все! Выявлен случай более серьезный! - он указал на нас, по-прежнему стоящих с закатанными рукавами, - Ну, молодые, наверняка, по глупости своей, а вот он - кивок на меня - особо злостный нарушитель! Я вам неоднократно докладывал! Мало того, что анашу в папиросы забивает - это он специально папиросы покупает, чтобы не догадался никто, что анашу курит, - так еще и колется!

Комбат молча слушал. Гнус, захлебываясь от рвения, тыча пальцем в мою руку, продолжал:
- Это только цветочки! Я уверен - он тут целую сеть наркоманскую развел! Он же водитель! Свободный выход за пределы части! Он наркотики в часть привозит! Нужно немедленно объявить общее построение и осмотреть всех! Весь личный состав! Я только тех, кто в казарме был, осмотрел, и сразу же результат налицо!

Комбат с интересом посмотрел на Гнуса, затем перевел взгляд на Мишку.
- Да, пожалуй, вы правы, товарищ майор. Нужно всех осмотреть... Товарищ прапорщик!
- Я! - вытянулся Мишка
- Покажите, пожалуйста, руки!
- Есть! - Мишка снял китель и закатал рукава рубашки.

На локтевом сгибе красовался такой же, как у нас, след от иглы.

Гнус вытаращенными глазами уставился на руку Мишки. Что творилось у него в голове - можно представить. - Группа! Наркоманы в части!! Прапорщики тоже! Всех под трибунал!!!

Видимо, замполит уже примерял внеочередные звезды на погоны за раскрытую наркоманскую сеть, но из мечтаний его вывел усталый голос комбата:
- Вчера поздно вечером в городскую больницу поступила девочка в очень тяжелом состоянии. Требовалась кровь. Срочно. Я позвонил в часть. Кровь нужной группы была у прапорщика Ковалева и этих, как вы их назвали, наркоманов.
Успели вовремя, ребенок сейчас вне опасности, - поймав вопросительный взгляд Мишки, успокаивающе кивнул он. - Благодарностей от лица службы я вам объявлять не буду - не тот случай, пожалуй. Это же не служба, не приказ. Дело добровольное. Просто и от себя и от родителей девочки - Спасибо, мужики!

Переведя взгляд на в очередной раз опарафинившегося Гнуса, он, усмехаясь одними глазами, спросил: - Думаю, находись вы в части, то конечно, поступили бы так же, товарищ майор?

Призыв.

Дело было этой весной (2008 год): мы с сыном прописаны вместе в комнате семейного общежития в Сестрорецке (курортный пригород СПб). Это комната - единственное, что мне досталось от нашего государства после 6 лет службы в ГСВГ, затем 3-х летней работы старшим пожарным в ВПЧ города-героя Ленинграда и 6 лет в милиции Питера. Бог даст, и авось чегой-то и выгорит из этой регистрации. Хотя бы сыну останется комната. Поэтому мы оба стоим на воинском учете в военкомате Куротного р-на СПб. Сейчас для получения заграничного паспорта лицам призывного возраста необходимо предоставить справку от военкомата об отсрочке. Сын сдал все необходимые документы, а я решил сам сьездить и получить эту справку; и, главное, познакомиться заодно с нашим новым военкомом, ибо старого знал очень хорошо ещё с оперских времён. А про нового только слышал, что он старший морской офицер. Дабы не опозорить пехоту перед ВМС и представиться по полной форме, зашёл в годами проверенный магазин и приобрёл пузырь хорошего коньяка. Военком где-то задержался, и меня попросили подождать в большой комнате, ранее я бы назвал её Ленинской. Вокруг плакаты, текст присяги и гимна, статьи УК об уклонении от воинской службы и т.д. Сижу, жду. А Призыв идёт! Человек 10 парней сидят заполняют анкеты, их периодически вызывают на медкомиссию, слышно, как кого-то ругают там. Интересно, жизнь кипит! А с другой стороны, чего то взгрустнулось, появились мысли всякие, типа «Где мои 17 лет?» И вдруг звонок от моего друга детства Лёньки (в 1988 году первый месяц в Ленинграде я прожил у него), отвечаю и состоялся такой диалог:
- Ты где, есть дело?
- В военкомате, в Сестрорецке!
- Призвали что ль! (со смехом, но тут же дал мне мысль для ответа).
- А ты ещё не знаешь? В связи с переходом на годовую службу и нехваткой узких специалистов в войсках, как операторы и командиры БМП и танков, приказ - призвать в "партизаны" на 2-3 месяца всех спецов с 1962 по 1967 г.г. рождения, вроде как специалистов и наставников, чтобы в корне пресечь неуставные отношения! (ответил примерно так, быстро и с нажимом, зная, что Лёня служил командиром танка где-то в ДальВО).
- Да ты гонишь, в натуре! (шахтерский поселок, совместное трудное детство).
Давлю дальше:
- Сидим тут человек 10, медкомиссию уже прошли, анкеты заполняем, сказали ещё гимн учить, хочешь напою?
Лёня со смешком:
- Ну, давай!
Текст прямо перед глазами, читаю с выражением. И это был железный аргумент! Гимн сломал Лёньку! Я услышал много слов на родном могучем, из которых разобрал: "все контракты на.... , и накрылся отпуск на...! Это была первая реакция нормального мужика, затем последовал дельный и житейский совет:
- Ромик, а ты бабок зашли, у тебя же там с военкомом всё путём!
Отвечаю:
- Лёлик (в определённых узких кругах ранее был более известен как - Лёлик), нам с тобой не по 18 лет от службы косить, и потом, это западло!" (шахтёрский посёлок - свои понятия!).
Смотрю, а в Ленкомнате тишина, все слушают наш диалог и кто-то уже ржёт в уголке. Быстро говорю:
- Всё, Лёня, зовут сдавать анкеты и строиться! Потом, если смогу - позвоню!
Затем подошёл военком, капитан какого-то там ранга (в морских званиях - не очень), я представился по полной форме, быстро поговорили за жисть, забрал справку и поехал в город.
Примерно через час опять звонок от Друга:
- Слушай, я тут прикинул, а ну его на... эти дела и отпуск! Ты там спроси своего военкома, а могут направить прямо в свою часть?
И начал мне втирать про красоту сопок на Дальнем Востоке и про свою службу, про отдачу при выстреле из пушки танка, про запах пороха в башне, про то, как он на каких-то крутых учениях отстрелял лучше всего полка. Слушал я его, товарисчи, и меня охватила гордость за нас с вами, за наше поколение! Ведь далеко не бедный человек, а готов по первому зову Родины встать в строй! И даже хорошо понимая, что наше государство и власть называют себя Родиной, если им что-то надо от нас. И вынужден я был огорчить своего друга, что это был не призыв в войска, а здоровый армейский юмор! И опять в ответ услышал много слов на родном и могучем, из которых разобрал: "Над святым смеёшься!" и реальную угрозу: "Утоплю в ближайшую баню!"

Когда наступит война-2

Тот, кто живет в среднестатистическом российском городке, не удивляется тому, что горячая вода в кранах исчезает вместе с последним снегом и появляется с первым. То есть что это я - срочно постучать по дереву! Такого давненько уже не случалось. Но в начале 90-х было практически каждый год.
Мыться - как? Водонагревателей еще почти не было, да и не по карману они простым трудящимся. Воду грели на газу, в стиральных автоматах, кипятили в самоварах (не шучу!)... Нет, толковый боец спецназа и снегом вымоется, но каково мирным гражданам? Поэтому, когда отец договорился с проходной и меня стали пропускать на территорию станции, это было счастье.
Какой станции? Электрической тепловой. Я разве еще не говорил, что мой отец - энергетик? Странно. Так вот, независимо от того, была в кранах горячая вода или нет, на станции она была всегда. Более того, там была своя собственная сауна, хитрым способом встроенная в общую схему теплоэнергоцентрали. Да-да, самая настоящая, с горячей парной, бассейном и душевой на 24(!) «рожка». Так, о чем это я? Ага, на станции я по причине помывки бывал никак не реже трех раз в неделю. И каждый раз на проходной вахтерша минут пять пилила отцу мозг на тему «посторонних» на объекте. Кстати, кто не в курсе - электростанция является по-настоящему стратегическим объектом, в военное время подлежащим особой охране.
Каждый раз, поднимаясь сквозь лабиринт трубопроводов к вознесенной на отметку... (забыл, если честно, но эквивалент 5-6 этажа, так что у нас была самая высотная сауна в городе!) сауне, я запинался взглядом о высоченную дверь в конце машинного отделения. Таких дверей тут было много - ведущих в разные помещения станции, но эта... От нее веяло какой-то мрачной заброшенностью и тайной. Я вот опять говорю «дверь», забывая о пояснениях. Это была Дверь - двухстворчатое чудовище высотой метров шесть и шириной... ну, грузовик проедет, наверное. Стандартная цеховая дверь на станции.
Та Дверь привлекала внимание уже тем, что за ее узкими стеклянными амбразурами всегда стояла кромешная тьма, тогда как другие двери светились ярким электрическим рабочим или синим дежурным светом. На ней были непонятные значки и огромный металлический герб завода «Электросила». Мне казалось, что там должно быть что-то очень интересное. И вот как-то летом, когда начальство уже разошлось по домам, отец повел меня по узким металлическим лестницам-трапам куда-то наверх. Миновали отметку... с сауной, затем обошли по трапу гигантский кожух котла, спустились на пару отметок вниз... и батя отворил простую деревянную дверь в какую-то комнату. Зажегся неяркий электрический свет.
Мы стояли на металлической площадке, с которой вела вниз пожарная лестница. Прямо подо мной лежал большой зал. Очень большой. По размерам он, пожалуй, не уступал основному машинному отделению станции. В дальнем конце его под кирпичными обвязками угадывались силуэты котлов - не таких исполинов, как рабочие, но все же... А прямо под нами стоял темно-зеленый, блестящий смазкой, могучий и узнаваемый по рассказам отца советский турбогенератор ТГ-02 самого лучшего в мире завода «Электросила». Давно снятый с производства и выведенный на всех станциях страны. Он спал. «Зачем?» - мне очень хотелось задать этот вопрос. Но восьмой класс - не третий. Я уже заметил узкие ленточки транспортеров, заканчивающиеся над угольными ямами у котлов. (К тому времени все городские станции перешли на мазут, а эта конкретная - вообще на газ!) И стандартные ящики для противогазов около пульта оператора. И высокий, напоминающий снимки с Чернобыльской АЭС, шкаф со стеклянными дверцами, сквозь которые серебрились теплозащитные скафандры. И... пыль и запустение кругом. Стол дежурного с аккуратной стопкой рабочих тетрадей, портрет Ленина на стене... Я уже знал, ЗАЧЕМ это все. Вот тогда я и понял, откуда мой отец знает про паровозные «консервы» и будущую войну.
P.S. Хотя законсервированный угольный модуль станции и разобран в 200... году, как утверждает отец, некоторые детали я все же изменил - на всякий случай. Тем более что охрана станции с тех пор стала только жестче, и пройти «помыться» постороннему практически невозможно.

Первая часть - в Выпуске N2020