В общем, молодой лейтенант, второй день на заставе. Участок, конечно, показали, но пока на карте и на макете (типа ящика с песком, куда коты писают). В книгу пограничной службы внесли, боевой номер присвоили (угадайте, какой), автомат дали (в отряде склад РАВ затопило вешними водами, кобуры погнили и пистолеты поэтому лейтенантам не давали), на боевом расчете, кроме прочего, поставили командовать группой прикрытия (заслонами, первым и вторым, старшина возглавил третий).
Обед. С левого фланга (уж не помню с какого участка, но участок минимально упреждаемый), сработка. Машина на заставе на ходу одна, ГАЗ-66. Под тревожную группу, естественно. Рефлексы, вбитые в училище в подсознание "если под заслоны нет машины, заслоны выдвигаются бегом". Краем глаза замечаю, что заслон старшины, вместо того, чтобы выдвигаться бегом, грузит в машину, в которую также грузится и тревожная группа, какие-то коробки и бушлаты, а затем, после отъезда тревожной группы, остается спокойно курить на месте. На мой яростный немой вопрос говорит, что делает так, как ему всегда приказывал начальник, и пытается мне что-то объяснить.
Мои два заслона, уже вооруженные, снаряженные и зачем-то с вафельными полотенцами за ремнями стоят и вопросительно ждут дальнейших команд. Кричу "Заслоны! За мной! Бегом - МАРШ!"
Несемся по деревне. Пылища из-под ног, снаряжение гремит, бойцы хрипят, глаза горят, собаки зубами клацают. Местные жители смотрят, удивляются, бабульки крестятся.
Выбегаем из села. Перед нами речка метров двадцать шириной, в Уссури впадает. Переправу у бойцов спросил - говорят, нет тут переправы.
В воображении картинка - враг (шпион-диверсант-изменник) уже достиг рубежа прикрытия и уходит.
"Заслоны! За мной, вплавь МАРШ!"
Течение быстрое. Переплываем речку. На другом берегу считаю людей - все на месте.
Докладывают - утопили два автомата и радиостанцию "Айва-Н".
Вдвоем со здоровенным сержантом ныряем и достаем все утопленное.
Дальше. "Заслоны! За мной! Бегом - МАРШ!"
Минут через двадцать достигаем мест разворачивания заслонов. Разворачиваемся. Радиостанция, оказывается, работает. Входим в радиосеть пограничного поиска.
Комары начинают жрать. Нет, не так. Комары начинают ЖРАТЬ! (дело в тайге, на берегу реки). Узнаю, зачем бойцы с собой брали полотенца. Надо на голову накинуть как косынку, а сверху кепку надеть, затылок, уши и шея будут защищены. Но я вообще в фуражке, в парадной. Пограничник, хуле.
Проходит несколько часов. По радио командуют отбой. Враг (местный житель, мудак и алкоголик на тракторе) пойман, изобличен и заклеймен позором. Старшина на машине приезжает за моими заслонами. Оказывается, расчет такой, что при сработке этих участков даже если тревожная группа выедет на машине, а потом машина вернется за заслонами, заслоны прибудут на место раньше, чем бегом.
Уже вечером, в неформальной обстановке спросил начальника, что за бушлаты и коробки грузил старшина в машину? Ответ был: бушлаты - это на все заслоны, потому что поиск мог затянуться, а ночью уже холодно. А коробки - консервы. Ты, мол, у старшины спроси, он тоже восемь лет назад по молодости заслоны бегом разворачивал. И без жратвы. А поиск на два дня затянулся. Так старшина с заслонами с голодухи барсука сожрали...

По субботам, сразу после большой приборки, на кораблях военно-морского флота начинается помывка личного состава. Заблуждаются те, кто считает этот процесс чем-то простым и обыденным. Это совсем не так... Помывке предшествует телесный осмотр. Больше трёх сотен голых мужиков поочередно, построенные по боевым частям и службам, под руководством своих начальников, прибывают в корабельную амбулаторию. Там они попадают в руки корабельной комиссии в составе заместителя командира по воспитательной работе, начальника медицинской службы и дежурного по кораблю, которая проверяет их на наличие синяков, телесных повреждений, следов от инъекций и прочих негативных сторон пребывания в закрытом обществе. Так что мамы могут спать спокойно, там, где существует организация и порядок, любые факты «годковщины» вскрываются сразу.
Поверьте, режиссеры массовок фильма «Калигула» и деятели порноиндустрии рыдали бы от зависти и рвали бы на себе волосы, созерцая такую «массовку»! Не буду уподобляться упомянутым выше деятелям, но, спустя полтора часа работы по «изучению» повреждения кожных покровов, начинаешь думать, что на свете нет ничего безобразнее обнажённого мужского тела...
В один из июньских дней 1997 года, после возвращения БПК «Адмирал Чабаненко» с моря, в качестве дежурного по кораблю, я занимался «изучением» анатомических особенностей личного состава. Наш зам, Григоренко Анатолий Владимирович, мероприятие проводил очень весело и органично. Вообще, он представлял редкий для своей должности тип человека, который был способен любое незаметное мероприятие превратить в шоу и сам умудрялся им наслаждаться. Да и что можно ещё было ожидать от человека, у которого в один и тот же день родились дочка и внучка! Индустрия развлечений отдыхала. Веселуха кончилась, когда в амбулаторию под командованием капитана 3 ранга Хайдукова начала протискиваться боевая часть два.
- Анатолий Владимирович, у нас проблемы...
- Вижу, проблема-то на пол-рожи...
Переминаясь с ноги на ногу и подтягивая трусы, пытаясь закрыть ими подозрительно круглый и ровный синяк, занимающий правую половину лица, перед замом встал старший матрос Прошкин.
- Что, сынок, обижают? - с улыбкой, не обещающей ничего хорошего, протянул Григоренко.
- Так это, того, я сам, тащ... Тревога виновата.
- Тревога, говоришь, а вот сейчас тебе доктор, без всякой тревоги такую клизму вставит, и имя этой тревоги мы узнаем... Хайдуков, у тебя в боевой части матросов бьют? Хорошо, вот сфотографирую вас рядышком и маме его отправлю... Пусть знает, кто за её сынка отвечает.
После этого начался монолог, в котором часто упомянались Прошкин, Хайдуков, все их родственники и многое такое, о чём герои пламенной речи даже не догадывались, в том числе, и о своём происхождении. До кучи досталось и мне. Очевидно, устав, зам решил выслушать пострадавшего. Со слов Прошкина, травма была получена следующим образом...
В связи с тем, что в кубрики личного состава были заселены рабочие судостроительного завода «Янтарь», осуществляющие сдачу корабля, матросы ночевали на боевых постах, т.е., непосредственно там, где обслуживали своё вооружение и материальную часть. Со слов матроса, он спал в углу своего поста на постеленной на палубу телогрейке (что делать, в период постройки корабля бывает и такое). По учебной тревоге, вскакивая, он забыл о закреплённом практически над головой на переборке огнетушителе ОУ-5, имеющем аккуратное овальное дно, и практически напоролся на него лицом. Хайдуков кивал головой и говорил, что так и есть, он проверял.
Но Анатолия Владимировича Григоренко просто так провести не удавалось никому.
- Брешете, по глазам вижу, что брешете! Я вас выведу на чистую воду.
- Док, продолжай осмотр, Прошкин, одевайся и пулей сюда, а вы, господин командир БЧ-2, продемонстрируйте мне, как огнетушители бьют матросов. И горе вам, если соврали.
Через пятнадцать минут мы уже стояли вчетвером на посту Прошкина. В углу валялась телогрейка, над ней висел ОУ-5! Зам снял огнетушитель и приложил его донышко к синяку.
- Хм, тут не соврали, били тебя огнетушителем. Ложись, милай, показывай.
Прошкин лёг.
- А теперь вставай, только медленно. Матрос начал подниматься и его лицо состыковалось с огнетушителем. Что-то похожее на понимание мелькнуло в глазах Зама.
- Это не эксперимент, ложись-ка на другой бок.
Пока Прошкин перекладывался, мы выслушали лекцию о нашей никчёмности и бесполезности в жизни; как всегда, узнали о себе много нового и успели подивиться, почему до сих пор не осваиваем лесные просторы нашей необъятной Родины в одном из многочисленных исправительных учреждений усиленного режима, где нам самое место, потому что ещё со времени службы на «Макарова» мы ведём себя подозрительно, пьянствуем и «недостаточно любим Родину»... Пока продолжалась эта увлекательная лекция, лежащий Прошкин сделал то, что каждый нормальный матрос сделал бы на его месте: он уснул. Увидев это, Григоренко пришёл в ярость, пнул его ногой и заорал : «Тревога!!!». Для того, чтобы описать дальнейшее, надо обладать талантами Гоголя, Спилберга или, на худой конец, Стивена Кинга. Услышав команду, Прошкин, не успев проснуться, рванул наверх. Эксперимент вошёл в решающую фазу. Стыковка левой, неповреждённой части лица и донышка огнетушителя произошла стремительно. Глядя на стремительно оплывавшую физиономию Прошкина, приобретающую гармоничную симметрию, Зам только и смог сказать:
- Тебе так гораздо лучше. Теперь верю. Хайдуков, расследование проводить не надо. Кстати, почему вы до сих пор торчите здесь, у вас боевая часть моется и без присмотра? Опять мне с вашими синяками придётся разбираться! По распорядку дня.
Осмотр продолжался. Было выявлено ещё несколько синяков, но больше экспериментов не было. В действия вступали новые способы добычи информации, заслуживающие отдельного повествования. На отдельно взятом военном корабле продолжалась борьба с неуставными взаимоотношениями. А боевую часть два ещё долго звали экспериментальной...

К Дню Победы

ПОСЛЕСЛОВИЕ К КОНЦЕРТУ

К дате вывода ОКСВ из Афганистана в текущем выпуске был помещен рассказ под названием «Концерт на память», в котором я написал о небольшой армейской истории - как мы тайно записали концерт и получили на аудиокассете автограф певца А. Розенбаума, посетившего с гастролями наш аэродром. Думалось, что этот небольшой рассказ о событии четвертьвековой давности не представляет интереса читателям, потому что все это давно кануло, покрылось пылью времени.
Но я был приятно удивлен, когда начал получать электронные отзывы от бывших сослуживцев. Забегая вперед, скажу, что рассказ дошел в итоге и до самого певца. Но обо всей хронологии событий, произошедших с февральских дат до майских праздников, по порядку.
Первым отозвался один из «аудиопиратов», кто участвовал в записи концерта - хозяин радиомикрофона старший лейтенант запаса Фролов. Он прекрасно помнит это событие, и написал, что автор допустил неточность в своем рассказе, написав, как микрофон был конфискован таможенниками. Оказалось, ему удалось благополучно провезти этот аппарат через границу в жестяной коробочке из-под индийского чая марки Mogul Parade. И еще он высказал опасение: не засудят ли нас теперь за пиратство с нарушением авторских прав, и за контрабанду тоже? А я только обрадовался находке столь ценного для нас исторического артефакта и предложил собрать в один комплект всю достопамятную звукозаписывающую аппаратуру: магнитолу, кассету и микрофон. Но мой старый друг во втором своем письме туманно ответил, что микрофон остался в его прежнем месте жизни, откуда он «был удален пять лет назад», и доступа теперь туда нет. Уточнять обстоятельства личной жизни бывшего воина-интернационалиста, а также пирата и контрабандиста я не стал, но очень жаль, что наш памятный микрофон, едва найдясь, снова оказался для нас потерянным.
Следующее письмо было от армейского друга из Челябинска, с которым мы вместе служили в Союзе на Дальнем Востоке. Он летал борттехником на Ми-6 и не попал с нами в «южную командировку». Неожиданно трогательный отзыв он написал: «Даже не верится, что уже прошло 23 года после вывода наших войск из Афгана. А ведь совсем скоро будет тебе и тем, кого я помню, четверть века - 25 лет!!! как вы вернулись, выполнив свой «интернациональный долг». Илюс, тема «Афгана» в нашей семье до сих пор такая спорная, ты не поверишь. Надя до сих пор меня не понимает, почему я туда так рвался. Об этом долго рассказывать, и лучше в глаза».
Я верю в искренность слов друга, поскольку он - настоящий патриот, едва ли не единственный в стране человек, который дважды служил в армии срочную службу - первый раз как рядовой-артиллерист, второй раз как лейтенант ВВС. Далее он написал исторические факты: « ...где я служил первый раз, у нас параллельно стояли полк Ми-24. Это было еще в ноябре 1979г., еще тогда парни говорили, что скоро им придется воевать. Только потом, уволившись, я понял, что они не врали... Илюс, твой рассказ меня просто прошил насквозь кумулятивным снарядом. Интересно, тот «Шарп» на фото, записавший Розенбаума - это не тот, что стоит у вас в стенке?»
Отозвался один бывший летчик нашей эскадрильи из Хабаровска, теперь подполковник запаса. Он прислал фотографию с того же концерта, где певец с гитарой стоит на сцене в форме спецназа и в кроссовках Adidas. В такой причудливой экипировке и бегали наши спецназовцы, гоняясь за духами по крутым склонам гор.
Японская аппаратура, на которой записывался концерт, по тем временам считалась очень дефицитной и дорогостоящей, и то, как она оказалась у нас тогда, не всем сейчас понятно. Что можно сказать по этому поводу? Любая война имеет одну приятную сторону для ее участников - это трофеи - своего рода вознаграждение воинам за все лишения. Победители во все времена возвращались домой с добычей. Говорили, у нас в деревне один офицер-фронтовик после Великой Отечественной долго ездил на привезенном из Германии мотоцикле. Естественно, величина трофеев для каждого случая и каждого воюющего разная, тут уж и фактор удачи имеет место быть. Поэтому я с пониманием отнесся к несколько завистливым отзывам товарищей из местного отделения «Боевого Братства», которые тоже воевали в горячих точках, но им, бойцам рядового состава, меньше повезло с трофеями. Демократическая Республика Афганистан уже, видимо, была членом ВТО, поскольку импортных вещей в магазинах было много, при полном отсутствии товаров собственного производства.
Вот так у нас оказалась звукозаписывающая аппаратура, благодаря которой сохранилась память о годах службы, и произошли дальнейшие события, связанные с памятным концертом. А дальше случилось самое интересное - пришло письмо из Германии на русском языке:
«Здравствуйте! Я случайно наткнулся в интернете на Вашу статью о выступлении А.Розенбаума в 1987-ом году в Афганистане.
Почему я Вам пишу?
Я администратор одного форума, посвящённого творчеству АЯ, и, что немаловажно в данном вопросе, работаю над каталогом его записей и выступлений.
Афганский период является одним из самых малоосвещённых периодов, поэтому я так обрадовался, прочитав о том, что существует кассета с концертом!
Ко мне как-то попал кусочек одной "афганской" записи (45 минут, одна сторона) и после "разборок" стало сразу же ясно, когда это было - лето 87-го, три дня после посещения Шинданда.
Поэтому я даже предполагаю, что Ваша и моя - одна и та же запись. Увы, более подробной информации об источнике у меня нет.
Не могли бы Вы оцифровать свою кассету и прислать мне аудиодорожку?
Это было бы просто здорово!»
Всего Вам доброго и с надеждой на скорый ответ, Игорь, Германия».
Этот человек оказался советским эмигрантом, уехал в 90-е, но не потерял духовных и культурных связей с родиной. Я с удовольствием выполнил его просьбу, оцифровал кассету, отправил концерт через файлообменник в Германию. В ответ Игорь прислал мне ту запись Розенбаума, которая была у него. Сравнив записи концертов, я понял, что моя запись и его были разные выступления певца, хотя и в Шинданде, но в разных армейских частях. Скорее всего, другой концерт был у истребителей. Оказалось, перед вертолетчиками он почему-то не спел «Камикадзе» и «Песню врача Скорой помощи». Бог с ним, с врачом скорой, но за то, что не спел нам «Камикадзе» стало обидно - не посчитал нас, вертолетчиков, за настоящих пилотов.
Нам так и не удалось установить точную дату концерта, что очень важно для составителя каталога выступлений - не была поставлена дата на аудиокассете рядом с автографом певца. Но даже такой удаче коллекционер был безмерно рад и вскоре решил сообщить о своей находке арт-директору Розенбаума. Он еще запросил у меня фотографии с концерта, экземпляр многотиражки «Заводская панорама», где тоже был напечатан рассказ, чтобы отправить все это самому певцу. «К сожалению, напрямую общаться с Александром Яковлевичем почти не удается, занят очень сильно», - написал коллекционер, - но, при первой же возможности, передам ему рассказ».
Пока ждали ответа от артиста, мы с Игорем успели подружиться и продолжили переписку. Он рассказывал о своей службе в Подмосковье в войсках ПВО (через год после известного полета Руста), о новой жизни в Германии, о работе в области IT, как он проводит свободное время. Отпуска и уикенды они там проводят в путешествиях по разным странам Европы. Я написал ему, что мы уикенды в основном проводим по старой советской привычке, копаясь на своих шести сотках. Приближались майские праздники, и я спросил, отмечают ли немцы эти праздники, особенно 9-е мая. Оказалось, Первое Мая в Германии отмечают, даже демонстрации бывают, а вот с 9-ым Мая - посложнее. Во-первых, официально окончание войны отмечается на день раньше, поскольку капитуляция была подписана в ночь, и пока донесли весточку до Москвы, плюс разница во времени, уже наступило девятое. Такая версия даты окончания войны существует в Европе. В русских общинах организовывают встречи ветеранов, бывают передачи по ТВ на эту тему. Молодёжь уже трудно заинтересовать, хотя в школах довольно-таки много места и времени этой теме уделяют - и самой войне и холокосту, даже в бывшие кацеты на экскурсии возят.
«В Союзе к этому отношение другое, поэтому так важно, хотя бы на 9-ое мая поднимать тему «второй мировой». И огромная благодарность Александру Яковлевичу, что он своими концертами в этот день не даёт забыть прошлое...» - написал мой новый друг, по-старому называя свою бывшую Родину. Своего деда он плохо помнит, но зато его костюм с наградами всегда в памяти. А я своих дедов вообще не видел, они оба и еще три дяди не вернулись с войны - итого пять человек. Зато я храню последнее письмо деда с фронта, написанное уже из освобождаемой территории Германии со знаменитыми словами Сталина на конверте: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами», и с печатью «Просмотрено военной цензурой». Я оцифровал письмо и отправил его Игорю в Германию. И получилось, что письмо фронтовика, приняв виртуальный вид, снова вернулось в те места, откуда было отправлено домой 60 с лишним лет назад.
И, наконец, когда пришла весть от певца, Игорь написал: «Был на прошлой неделе в отъезде, отдыхал с семьёй в Вогезах - горном массиве во Франции на границе с Германией. Брали с собой собаку, снимали домик в маленькой деревушке. Первый раз в жизни колол дрова! Ничего, никого не зарубил! Розенбаум ответил на моё письмо! Увы, слишком уж лаконично: «Все получил. Спасибо. Пароль действует».
Но и такой короткий ответ от знаменитого певца дорогого стоит. Кто мог подумать, когда писался рассказ, что он дойдет до самого артиста, и что он прочтет его и даже ответит. А слова «пароль действует» надо понимать просто как приглашение на свой концерт. Он тогда сказал нам в конце своего вступления: «Когда вернетесь домой и придете на мой концерт, а билетов не окажется, то скажите пароль - «Шинданд-аэропорт».
Был еще один отзыв из Украины, от бывшего авиатехника нашей эскадрильи, связанный именно с этим паролем. Товарищ написал, что пришел он на концерт Розенбаума, когда артист гастролировал в их городе, подошел к контролеру у входа в концертный зал и, вместо того, чтобы показать билет, произнес тот самый пароль: Шинданд-аэропорт». Естественно, контролер ничего не понял и не пропустил - наш человек порой бывает слишком уж наивным, воспринимая слова в прямом смысле.
Вот такое получилось послесловие к рассказу. Надеюсь, что мои армейские товарищи и новые друзья, разбросанные теперь по разным городам и даже странам, не в обиде за то, что я выставил здесь их отзывы и письма. Может быть это и личное, но без этих отзывов не получилось бы написать послесловие. И видно, что для них такие понятия как «служба в армии», «защита Родины» не пустые слова и отвлеченные термины. Пафос здесь уместен - когда же еще вспомнить об этих вещах, как не в канун Дня Победы.

P.S.
Когда послесловие было уже написано, получил новый отзыв, и мне стало понятно, что не зря написал про нашу армейскую молодость. Пришло ностальгическое письмо из Германии:

«Привет, Илюс!
Ну вот, теперь все знают, что у меня есть собака... :-)
Спасибо за рассказ! Прочитал с удовольствием, возражений, естественно, не имею. А если и ещё кто отзовётся из бывших «афганцев» или просто ветеранов, то будет просто по-человечески здóрово! 25 лет всё-таки долгий срок и для нас, молодёжи 80-х.
Когда я ещё жил в Союзе, то работал вместе с одним "афганцем".
Мы с ним были в очень хороших отношениях, но он никогда (много) не рассказывал о войне, я даже не помню, где он служил. А, может, он мне и не говорил. Когда я уехал, перезванивались. Но потом, увы, как-то "потерялись".
Я очень об этом сейчас сожалею.
Так что не давай своим друзьям «исчезнуть» из твоей жизни!
У нас сейчас после недели лета «захандрила дождями природа», но пёс не знает пощады и зовёт в поход!
Между прочим, отличный повод для борьбы с ленью - в любую погоду!
всё, я убежал!
Хороших тебе и твоим выходных - хоть на даче, хоть где!
Игорь».

И тебе всего наилучшего, Игорь, с Днем Победы!!!

Илюс Мухаметов
феврал-май
2012.