Третий тост.

Несколько слов от автора: Так уж повелось, что там, где родился и живу, почти в каждой семье кто-то связан с морем. Когда собираются за столом, все знают, каков будет третий тост.
«За тех, кто в море» поднимают молча, каждый думает о своём. О близких, любимых, родных, друзьях, которых нет рядом, которые далеко и не обязательно - среди волн, а просто вдали от нас.
А уж тем, кто среди волн - низкого полёта чаек над водой!
Будучи ТАМ, я знал, что вспомнят и обо мне, чувствовал это через тысячи миль.

***
На любом пароходе есть места, куда доступ ограничен определённым кругом лиц.
Во-первых, это мостик (в простонародье-«мост»). Мост - одно из основных моих рабочих мест, как радионавигатора, поскольку отвечаю за работу всей электрорадионавигационной аппаратуры парохода, а это его «глаза и уши». Не дай бог, ослепнем, нет связи, оглохнем - вернут в порт.
Но, даже одним рывком преодолев двухметровый трап на мост, правила требуют выпалить стандартное «Пршу рзршения».
Есть и ещё одно такое место, оно имеет две двери. Одну обычную, деревянную, вторую - стальную, бронированную. В море эти двери почти всегда открыты. Но, наверху написано: «Радиооператорская. Посторонним вход воспрещён!» Не посторонних тут всего четыре человека: капитан, нач. радиостанции, я и комиссар (т.н. первый помощник).
Мой рабочий день, это, как правило, ночь. Хотя, в полярных широтах - день и ночь внешне не имеют отличия.
Ужиная, я завтракаю, а на завтраке - ужинаю.
На обед хожу изредка, когда мальчику, матросу-уборщику удается меня разбудить. К четырёхчасовому чаю ему меня уже не поднять.
Мне особенно приятно время - 4 утра, окончание вахты второго штурмана. Этот дружище - хозяин провизионки и мы, вместе со сменившимся 2-м механиком, устраиваем себе маленький пикничок.
Что говорить, приятно втихаря доставить себе маленькое удовольствие, хоть и ассортимент наших блюд не столь изыскан...
Когда мои друзья расходятся по каютам, я иду в радиорубку слушать эфир.
Маркони спит, ему в 8 утра на связь. Сажусь в кресло. Передо мной - два приёмника «Шторм», телеграфный ключ на столе, слева пишущая машинка, позади диванчик. Дальше из рубки ведет дверца в соседнее помещение, там стоят три связных передатчика и огромная коробка с ...презервативами.
Они необходимы мне для электрической изоляции повреждений уходящего на километр в море вместе с буксируемой гидроакустической антенной высоковольтного бронированного кабеля.
Увы, лучшего средства совковая наука и морская смекалка для качественной изоляции высоких Вольт в солёной водной среде не придумала.
С улыбкой вспоминаю, как перед рейсом ходил в мурманскую аптеку покупать эти изделия N2.
У входа встретил мнущегося своего коллегу-однокашника. «Ну что, собрат, пойдём?» - спрашиваю, толкая дверь. Вижу в его глазах крик отчаяния. «Что, сдрейфил?»- спрашиваю. В ответ он молча кивает головой.
«Ладно, давай свои рваные бумажки, куплю. Но! С тебя кабак и немедленно, а то мой пароход после обеда уже портнадзор начнёт гонять, в море пора». Счастливый, он радостно соглашается. Заходим, у прилавка стайка женщин, аптека ведь, мужчины реже заходят. Корешок мой прячется за кассой. Я подхожу с центра, ткнув пальцем в стеклянный прилавок, и говорю девушке: «Мне, пожалуйста, 500 штук этих резиновых изделий». Вижу, как медленно отвисает челюсть у продавщицы. Но, нет. Ещё что-то резко изменилось. Ага, понятно. Не бывал в гробу, но, кажется, наступила именно она, гробовая тишина. Окружающие женщины, военной службы никогда не видавшие, одновременно и по Уставу чётко выполнили команду: «Равняйсь на середину!» Глянул по обе стороны, выражение лиц у всех одинаково обалдевшее, в нём шок, изумление, восхищение, ужас и всё это перемешалось. Вывожу продавщицу из шока: «Да, простите, в две упаковочки, пожалуйста, 300 штук - мне и 200 - вон тому молодому человеку у кассы. » Смотрю, коллега мой поник головою и как-то незаметно растворился.
Тем временем, вся аптека молча наблюдала, как она мне их отсчитывала. Никто не сдвинулся с места. Уходя с пакетами подмышкой, чувствовал сверлящие спину взгляды, пока не закрылась за мной дверь.
Корефан мёрз под дверью. Теперь (в настоящее время) он там большой морской начальник (вовремя вступил в КПСС), я изредка прикалываю его через секретаршу по электронной почте напоминанием о посещении той аптеки. Правда, потом всё было честно, в кабачке мы отметились, попили пивка с бифштексом, и я убыл...
Так. Отвлёкся. В наушниках звучат «вражеские Голоса», слышен хлопок двери медицинского изолятора (там держат комиссара, дабы не заразил всех своим коммунизмом окончательно).
Немедленный разворот кресла к пишущей машинке, поворот ручки приёмника на громкую морзянку с метеосводкой. Начинаю «принимать» РДО (радиограмму) с мнимым приказом по флоту, но - по всей форме, с кодами, номерами, шифрами подтверждения и т.п. - по поводу празднований и награждений работников в связи с предстоящим днём 8-марта (ха, тогда был июль, полярный день за окошком). Затылком чувствую, как сзади неслышно подкрадывается комиссар.
Этот помполит из тех, кто очень любит подсматривать и подглядывать. Особенно интересны ему чужие личные РДО... А я, вроде бы не замечая, печатаю, печатаю. Опытного партработника не интересует тема, он уже увидел на полоске бумаги, что появились СПИСКИ (!), списки награждаемых и поощряемых. Там появляется и наш пароход, благодарность объявлена даже матросу - уборщику, но ЕГО, первого помощника там нет! Бедняга забыл про маскировку и обиженно засопел. Но, я «не замечаю». Надо подсластить пилюлю.
И...с новой строки: «По пароходу такому-то, кмп. (радиокод помполита), далее его Ф.И.О. (сопение сзади прекратилось, полная приостановка дыхания) присвоить звание Героя Социалистического Труда с постановкой бюста на родине Героя в г. Биробиджане» (сам «помпа» из Осетии). Доли секунды и сзади раздаётся грохот, любопытный рухнул на диван и в ауте.
«О, доброе утро, Вартанович, как спалось, кошмары не мучили? А я тут пальцы разминаю, на палубу выходил, замёрз » - внезапно «обнаруживаю» его и не дав вставить слова: « Это я чего про кошмары то с пальцами. Сегодня ночью разговаривал по КВ с другом, они в Африку, в Сьерра-Леоне заходили. Так морячкам местные продали какую-то гадость, они её нажрались. Ночью один во сне стал орать - Согни палец, согни палец!!!! Еле разбудили, успокоили. А он говорит, ну и приснится же такое: негры с копьями и в набедренных повязках поймали, связали, штаны сняли. А один, самый здоровенный, засунул мне палец в анальное отверстие, держит над пропастью, а я медленно сползаю...
Вот я и подумал, Вартаныч, как хорошо, что мы не в Африке. И свежо и прохладно и ни одного негра на горизонте...»
Тут вовремя появляется заспанная физиономия маркони с вечно дымящейся вонючей беломориной в зубах, ибо запасы моего красноречия начинают иссякать, а комиссар, побагровев, уже жадно глотает ртом воздух.
«На завтрак-ужин идём?» - спрашивает радист.
- «Да, я пойду, а ты присядь-ка , нас там срочно вызывают, разберись.» И быстренько ретируюсь в направлении камбуза.
Попив чайку, возвращаюсь в радиорубку. Помполит уже испарился, как тот гадкий спирт, что пили наши коллеги в Сьерра-Леоне. Однако, радист уже без шуточек даёт мне свежую бумажечку, глянь, говорит - я ещё командиру не доложил. А там приказ - срочно следовать в порт Клайпеда на плановый ремонт.
О, господи, какое там звание-награждение. Не в серый холодный Мурманск с карликовыми деревьями и таким же летом, а домой, 130 км от дома. Летом, на курорт, закружилась голова и попросил у радиста его беломорину.

***
Середина июля. Штиль жара. Идём Датскими проливами с Северного моря в Балтийское .
Вы когда-нибудь видели 40 одичавших, обросших бородами мужиков в робах, три месяца не видевших ни одной живой женщины? А тут вокруг на катерах, яхточках , лодочках очень много полуголых и совсем голых женщин, датчанок и шведок. Которые, к тому же машут, трясут и кричат: « Хэй, рашшнс, кам хиэ!!!»
Кэп даже убавил ход, во избежание ... Не дай бог, придётся отрабатывать тревогу «Человек за бортом».
Да и сам он мужик. Вся оптика парохода нарасхват и нацелена туда, куда надо.
Ну вот, полоса искушения пройдена, пройден и Копенгаген с вечно снующими поперёк курса паромами (сейчас там стоит длиннющий мост), замок принца Гамлета, аэропорт с одиноко стоящим советским Ил-62, остров Борнхольм.
Ночью врубили в кают-компании телевизор. Шведский фильм. И про Это. Молодая, неопытная пара в лодке на озере.
Так вот. Представьте, скажем, полуфинальный матч чемпионата мира по футболу с участием национальной сборной, который одновременно смотрит 40 мужиков, умножьте их эмоции в 3 раза. И это будет примерно то, что происходило. А комментарии. Если бы там стояли даже искусственные цветы, то и они бы завяли...

***
Утро, жарища, полный штиль. Идём посреди Балтики на восток прямо по сверкающей солнечными бликами дорожке. Из динамиков орёт Пугачёва. Терпеть её не могу. Но, в данный момент и это приятно.
На каждом пароходе есть старпом. На этом - тоже. Редкостный негодяй (потом он это своё качество показал всей команде в порту). Мы с ним были врагами весь рейс. А погодка - хоть куда.
Старпому приспичило покрасить мачту. Вообще-то, для таких целей у него имеются свои подчинённые, палубные матросы во главе с боцманом. Однако сам боцман весит килограмм 120. А каждый из матросиков ответил, что он, старпом, будет отвечать за их жизнь и они не самоубийцы. Пускай лезет сам.
Старпом прекрасно знал единственного, кто может лазить по мачтам и без страховок.
Там, на самом верху - мои антенны и надо, надо и не раз и в шторм лезть наверх.
Он знал и одну мою слабость - отгулы. А это было в его власти. Он не мог убавить их количество, но добавить мог всегда.
Тогда гнусавый голос Аллы по «Каштану» (внутрисудовая трансляция), прерывается более гнусным старпомовским. За покраску мачты он предложил три (ха) отгула. Молчаливый аукцион начался. Когда количество отгулов выросло до десяти, я не спеша слез с койки, снял телефонную трубку и сказал ему: « Ну что, урод (тут не церемонятся), ДВЕНАДЦАТЬ и дашь мне помощника, доползёт до крестовины, чтоб ведро держал. » Ему ничего не оставалось, как, скрипя зубами, согласиться.
В помощники дали матросика по кличке Савелий (сильно на Крамарова смахивал и косил так же).
Приступили...
Я уже долез с кистью в зубах до самого конца крестовины мачты туда, где расположены ролики троса антенны связи. Мазнул несколько раз. Краска кончилась. Не глядя, протягиваю кисть назад. В ответ - тишина и никаких действий. Оглянулся, мама родная. Мой Савелий обмотался страховочным поясом вокруг мачты, весь белый, трясётся, зуб на зуб не попадает, ведро с краской вот-вот полетит на палубу.
Э, друг, так дело не пойдёт. Давай ведро и потихонечку ползи вниз. Смотрю, пошлёпал черепашьим темпом.
А я привязал злосчастное ведро, спустился и с этим «героем» к старпому: «Глянь на него, козлище, кого ты мне прислал. Глянь. Сколько ты ему обещал? Три? Так вот - пятнадцать. Арифметику изучал в школе?»
Такими путями пароход приобрёл красивенькую, сверкающую мачту.

***

Подошли к берегу, встали на рейд. Вот она - Клайпеда, вот - Куршская коса.
Как-то меня спросили, что приятнее всего видеть в море? Мой ответ краток - с моря приятней всего смотреть на берег и думать, мечтать. «Wish You Were Here» (слушали Pink Floyd?)
А тогда ... Я почти дома.
У меня праздник. А что делают по праздникам?... Шарики надувают. Тут и вспомнил про заветную коробочку, что стоит рядом с передатчиками. И стал надувать. И всей команде раздал, чтобы надували.
Глядя на моё состояние, кэп отпустил меня на три дня с первым же попутным катером.
Поехал потом на рейсовом автобусе, который каждый раз делает внеплановую остановку посреди леса, чтобы покормить диких кабанов. Доехал только до ресторана на берегу в приморском Зеленоградске.
А там...
Ночь, море, девушки, луна.
Купались до рассвета. Домой приехал только на утренней электричке.

***

Этот брелок на картинке, от ключей к той радиорубке. Это всё, что осталось у меня на память
от того моря, всё, кроме нескольких фото.

(Фото)

Послесловие от автора : «Это глава из книжки, посвящённой любимой женщине».

Дембельский аккорд возвращается

«Перед тем как что-то украсть, военнослужащий испытывает терзания. Терзаться не нужно. Нужно красть.»(с) Покровский

«Вам ставится новая задача. Идите за мной.»

После слов НШ о том, что нам ставиться новая задача, мне сильно захотелось сделать две вещи, а именно:

1. Накатить НШ прямо в глаз (рожа у него большая, промахнуться было-бы трудно)
2. Почему-то сильно хотелось завыть на луну, завыть от бессильной злобы на всех мудаков командиров, от того что они врут тебе в глаза, а ты не можешь ничего с этим сделать, от тупости всей этой долбаной армейской системы и своего собственного бессилия что либо изменить.

Так как первый вариант был чреват вещами посерьезнее поздней отправки, а второй невозможен по причине того что было всего 10 утра, нам просто пришлось следовать за НШ, кипя от злости. По лицам ребят я видел что их обуревают подобные чуства, не ручаюсь по поводу пункта 2, но то что пункт 1 пришел в голову всем нам - даю 100%.

Выйдя из штаба, НШ взял направление на автопарк, и у меня тут-же возникли нехорошие предчуствия. «Предчуствия его не обманули»(с) Именно эти слова из мультика я почему то вспомнил, когда НШ привел нас к обьекту нашего будущего трудового подвига во славу ВДВ.

Да... Всего ожидали, но такой подлянки! В дальнем углу автопарка возвышалась куча металлолома, глядя на которую, у человека знакомого с автотехникой, возникали определенные подозрения что когда то, очень давно, это был автопогрузчик. К описываему моменту от него остались только рама, блок двигателя, совершенно пустая кабина и 2 моста, все это было покрыто многолетним слоем ржавчины. Это давно стало привычной частью пейзажа, но мы никогда и представить не могли, что в один прекрасный день именно эта куча ржавого железа встанет на нашем пути домой. На резонный вопрос о запчастях, инструментах и прочем содействии НШ просто заржал как пьяная проститутка, которую спросили - что она думает о любви.После чего он доходчиво нам обьяснил, что если бы у него были запчасти, он бы нас на это дело не поставил, потом сказал что у нас свободный график ( в пределах распорядка), после чего соизволил удалиться, ехидно пожелав напоследок удачи.

Сев в парковой курилке, первые полчаса мы просто молчали, ибо все было понятно и без слов - начальнички решили над нами откровенно поиздеваться, или... Или нужно совершить очередное чудо. Поначалу, особенно под впечатлением того, что произошло после полигона, у нас было откровенное желание послать всех подальше, но поостыв, мы приняли решение попытать судьбу еще раз и принялись думать как это сделать. С одной стороны было много положительных сторон - наличие духов, знание всех порядков, окрестностей и наличие времени, а с другой стороны - распорядок дня, отцы-командиры и прочие прелести армейской дисциплины. Долго голову ломать не пришлось, ибо план был прост до гениальности и состоял всего из 2-х пунктов:

1. Найти
2. Доставить

На следующей день в нашу группу добавили еще 2-х дембелей-водителей из другого батальона, которые горячо одобрили нашу идею и активно включились в ее реализацию. Несколько следующих дней протекали достаточно однообразно, т.е. утром мы бодро продвигались в сторону парка, стараясь при этом попасться на глаза на глаза всем возможным начальникам, по приходу в парк забирались в кунг связистов, где и дрыхли весь день с перерывами на еду. Зато после отбоя у нас начиналась интенсивная жизнь (как и в любой казарме, вобщем то) - мы дотошно претворяли в жизнь наш план. Наши кореша помогали как могли, через неделю вся предварительная работа по сбору информации была закончена, и когда наш Урал вышел в следующий раз в наряд по ВАИ (его на ночь не загоняли под охрану в парк ) - операция началась.

Целью операции был выбран автопарк на окраине города, в котором нами был обнаружен рабочий автопогрузчик нужного нам типа. Предварительная разведка по выявлению систем охраны, сигнализации и связи была проведена в предыдущие ночи по всем правилам военной науки и каждый из нас твердо знал что, как и когда он должен был делать. Как ни странно, самым трудным в этой операции было найти замок, ибо чтобы не вызывать подозрений (по крайней мере некоторое время) замок на задних воротах должен был выглядеть нетронутым. Но это был большой замок старого типа, и о том как его искали можно написать отдельную историю. В конце концов мы таки нашли замок, выменяв его на новый с доплатой. Операция началась с проверки средств охраны и обороны, каковая, в виде вахтера глубоко пенсионного возраста, попросту отсутствовала (что не было для нас новостью, т.к. главный выезд из этого автопарка находился рядом с проходной фабрики, которой этот автопарк и принадлежал, а так как фабрика работала в одну смену, то после 6 часов все вымирало, вахтер из парка обычно просто запирал ворота и уходил домой), поэтому, быстро взломав замок, группа захвата проникла на территорию без всяких помех.

Сейчас, когда все это излагаю, самому с трудом вериться в то, что мы творили... Хотя, кто без греха - пусть первый бросит в меня камень, вся армия на том стояла и стоит - «спер, прибил, покрасил - твое», мы тоже не были исключением из этого правила, хотя это мероприяти и было порискованее других, но уж точно не опаснее чем лазить за запчастями в автопарк соседней части находящийся под охраной караула (было по молодости и такое).

Аккуратно, на малом газу, подогнали к погрузчику наш грузовик, взяли его на буксир и вытащили за территорию парка. Ворота были закрыты, повешен другой замок, был подан условный сигнал отхода. Единственной проблемой был сам погрузчик - его не удалось завести, поэтому, не мудрствуя лукаво, перешли к плану Б, т.е. тащили погрузчик на буксире, при этом время поджимало. Картинка была та еще: по ночным улицам города несется Урал, за которым тащится погрузчик, совершенно не приспособленный для таких скоростей, т.к. он рулит не переднеми колесами, а задними, соотвественно его мотает за Уралом по всей улице, на наше счастье пустой в этот поздний час. При этом двигатель погрузчика не работает, соответственно не работает и гидроусилитель руля, поэтому из кузова Урала я вижу как двое водил в кабине погрузчика, упираясь буквально всеми конечностями, крутят баранку, пытаясь ни во что не врезаться. Эта картина меня так увлекла, что я временами забывал о своих прямых обязанностях - бдить за дорогой, и в случае преследования сыпануть на дорогу специально сделаные из гвоздей «четырехножки» (занятия по диверсионной подготовке не прошли таки даром), целая коробка которых стоял у меня между ног.

Но счастлив был наш Бог в ту ночь - мы добрались до места (т.е. заднего забора нашего парка) без всяких проблем, далее было дело техники. Нужно сказать что в караул по парку в это время ходили тоже дембеля-залетчики, но залетчики в последней степени, ибо эти караулы заканчивались во второй половине декабря, когда молодое пополнение принимало присягу (об этом как нибудь расскажу тоже), поэтому больше проблем не было.

Рассвет погрузчик встретил за боксами, откуда рано утром был переправлен в боксы и следующие 2 дня духи приводили его в порядок, перекрашивали и перебивали номера. Остов старого погрузчика был перекинут краном через забор и порезан на куски, которые были постепенно преправлены молодыми к близлежащей школе, где и были сданы пионерами в металлолом.

Как только все было готово (это уже в первых числах ноября), мы тут же доложили комбату, который в ответ рявкнул что у него нет времени шутки шутить. После повторного доклада, однако, он самолично прибыл в парк, обшел несколько раз вокруг погрузчика, заставил его завести, продемонстрировать работоспособность, после чего буркнув что-то, типа, «Ну вы, блин, даете!» соизволил отбыть, оставив нас в некотором неопределенном недоумении. Следующие пару дней мы продолжали добросовестно ходить в парк, делая вид что нужно кое-что закончить и ждали. Было решено, что если вопрут еще одну работу - забить на все конкретно, и лучше провести остаток службы на губе, чем делать еще один аккорд. Настроение было самое решительное.

Перечитал свою историю - получилось как-то не очень весело, но сказать честно - было не до веселья, была какая-то целеустремленная, злая направленность и желание доказать этим придуркам что мы можем, да и вообще что может быть веселого в дембельском аккорде?

И вдруг! Двое водил из соседнего батальона, которые были в нашей группе, получили документы, и двоим нашим ребятам их дали тоже, а нам было сказано - через три дня. От радости мы просто не помнили себя, неужели все это кончилось (как оказалось - не совсем, этот придурок НШ хотел дать нам еще какую-то работу, но за нас вступился комбат), даже вся злость куда-то улетучилась... Для меня, правда, эти три дня превратились в 2 недели (такой мини-аккорд), но это другая история

Карибский кризис
(по рассказу врача-биохимика)

Бомбардировочный полк морской авиации лихорадило. Самый главный командующий ставил на Кубе ракеты и обещал всем показать "мать оф Кузька". Экипажи сидели на аэродроме в готовности номер Генштаб ее знает какой. Командир полка во время телефонных разговоров со своим начальством строил такое выражение должностного лица, что его портрет мог бы довести вероятного противника до кондрашки. В довершение всего из Центра прибыл шибко политический офицер и толкнул обалденную речугу насчет долга, бдительности и мирового империализма, в результате чего большая часть рядового состава впала в похоронное настроение. Словом, дело пахло керосином. В данном случае - авиационным.

В конце концов поступил приказ усилить охрану аэродрома в рассуждении шпионов и диверсантов. Вот из-за этого приказа и оказался один матрос на посту в самом дальнем углу летного поля - там, где кончается влетная полоса, а начинаются пустыри, кусты, ямы, забор... Нет, забор-то как раз и не начинается, он там тоже заканчивается. Потому как в его отсутствие не в пример способнее мотаться в ближайшее сельцо за спиртным.
Помначкар снабдил матроса инструкцией: "Буде шо - пали з карабину".

Осмотрев вверенную территорию и припомнив страшилки московского гастролера, матрос понял, что стоять столбом - не самое эффективное занятие для защиты от диверсий. Его в предрассветном сумраке видать за версту, а он в ближайших кустах ни черта не видит. Захотят, так снимут как миленького. А потому - отошел на стратегически выгодную позицию, использовав как укрытие некую халабуду в три доски (не то там хранили неисправный прожектор, не то пожарный багор, а может, то и другое вместе). И принял положение для стрельбы лежа.

Солнце взвилось из-за горизонта со скоростью зенитной ракеты, расшвыривая по дальним углам ночные тени. По взлетной полосе длинными прыжками удирал на запад вражеский шпион в темных очках, в бороде и в шляпе. На него заходил в атаку аэродромный "козел". Сидящий за рулем незнакомый капитан бросил машину в пике и нажал клаксон. "Нннныыыыыы!" - низким голосом проревел автомобиль-штурмовик. От перепуганного шпиона пахнуло свежим навозом...

Матрос выбрался из своего укрытия. Солнце действительно взошло, а диверсия по выведению аэродрома из строя шла полным ходом. С обеих сторон взлетной полосы паслись коровы, непрерывно болтаясь туда и обратно по бетонке. "Нннныыыыыы!" - низким голосом проревел бык. Главный же диверсант, замаскированный под пастуха, принципиально не реагировал на окрики и курил. Судя по мерзостному запаху - что-то нервно-паралитическое.

Спасать положение и очищать полосу от крупного рогатого скота следовало немедленно. Матрос очень кстати вспомнил инструкцию мудрого помначкара и взялся за карабин:
- Даю две минуты убрать скотину к такой-то бабушке. Потом открываю огонь на поражение.
Поражение кого имелось в виду - сказано не было, но ствол СКС был направлен не в сторону быка.

Через несколько минут обиженное мычание раздавалось уже далеко за территорией летного поля. Довольный матрос вернулся на предписанную позицию и принялся бодро нести службу в полном соответствии с Уставом. Происки врагов кубинской революции встретили сокушительный отпор!

В ряду великих полководцев: Александра Македонского, Юлия Цезаря, Суворова и Кутузова появилось новое имя: Александр Ткачев, губернатор Краснодарского края. В настоящее время выходят в свет два его фундаментальных научных труда по военной стратегии и тактике: "Аннексия территории методом присыпания" и "Тактика ведения боя самосвала против землечерпалки".