ЭЛЬДАР

Я так и не запомнил, как его правильно зовут: Эльдар или Ильдар. В разные периоды нашего знакомства он настаивал на различных вариантах. Но поскольку персонаж является башкирским татарином, буду звать его Эльдар.
Когда я пришел в часть, Эльдар был механиком на самолете Ан-26. Маленький, рыжий, лысоватый, с округлым брюшком, но живой и необычайно говорливый. Впрочем, чтобы разобрать Эльдарову скороговорку, надо было с ним некоторое время пообщаться. По первому же времени приходилось по 10 раз переспрашивать или обращаться к переводчику, чтобы понять, что ему надо. Акцент был классический: «моя твоя говорит, твоя моя совсем не понимай». Все это скороговоркой, без пауз. По ходу речи значительная часть русских слов забывалась, на их место тут же сходу придумывались новые. Одно из новоречий Эльдара прижилось не только в самолетном отряде, но и во всей части. Я же несу его дальше по миру, заражая этим выражением все новых и новых людей. «Сченок булибарный» («Щенок бульварный»). Что тогда Эльдарин хотел сказать, осталось тайной. Ни до, ни после я такой идиомы не слышал. Незаменим был Эльдар в роли ротного старшины, когда штатный старшина с облегчением уезжал на 66 суток в отпуск. Ибо третьей характерной чертой Эльдара (после невнятности речи и деятельности характера) была необычайная хозяйственность. Ну, это я так деликатно выразился. Эльдар не только находил по всему гарнизону то, что плохо лежит, но и сам создавал ситуации «плохолежания». В итоге после эльдарова царствования всякими нужностями была забита не только каптерка роты, но и самолетный домик и гараж нашего героя. Дополнительным бонусом было полное измождение эльдаровой кипучей деятельностью всего личного состава срочной службы эскадрильи. Что-либо достать составляло не только способность, но и хобби для Эльдара. Причем своим все доставалось вполне безвозмездно. Можно было ставить задачу и забывать о ней. Ибо либо Эльдар доставал искомое, либо его не существовало в пределах человеческой досягаемости. Основной трудностью было объяснить, что тебе надо так, чтобы Эльдар правильно понял. Ибо когда мне понадобилась крепкая, но легкая емкость в качестве ресивера для холодильного компрессора (сей агрегат использовался для покраски аэрографом), я стал обладателем последовательно: железной бочки, пустого огнетушителя, старого холодильника с рабочим компрессором, тяжеленного гидроаккумулятора с Ил-14 (атмосфер на 10), и только потом он таки добыл мне миниатюрный титановый баллончик от аварийной лодки из комплекта НАЗ.
Как мне рассказывали, это стихийное нерусское бедствие пришло на сверхсрочную службу в отряд самолетов из роты связи с претензией стать авиационным радистом. Но после пары полетов был единогласным решением командиров кораблей изгнан в бортмеханики. «Нехрен, чтоб вся Чукотка над нами смеялась», - вынесли они вердикт после безуспешных попыток Эльдара установить КВ связь в голосовом режиме. Если пограничные бойцы волей-неволей его понимали, то гражданские сотрудники радиобюро гражданской авиации просто просили не засорять эфир. Жена Эльдара была башкиркой вполне славянской внешности, на голову выше него и вполовину шире в плечах. «Коня на скаку остановит, ударит - и в землю вобьёт...» При этом по характеру тоже полная противоположность своему шебутному и неугомонному мужу. Как-то мы ее спросили, как Эльдар по-татарски говорит. «Да, так же, как по-русски», - последовал скупой, но честный ответ.
Невладение Эльдаром языком межнационального общения Страны Советов было настолько привычным, что все рапорта и пр. официальные бумаги все время писали за него разные доброхоты. Начальство на это закрывало глаза после легендарного случая, когда рапорт на отпуск на имя своего командира корабля, Пасекова Георгия Георгиевича, Эльдар начал словами: «Камандиру караппля, Пасикову Жори Жорживичу». Одно время из-за его пронырливости и панибратства я испытывал к Эльдару изрядную неприязнь, но потом, после аварии, когда он среди обломков самолета проявил себя тем же деятельным и неугомонным живчиком, я махнул рукой на его недостатки, и он стал для меня частью второй семьи - моего Экипажа. Кстати, даже объяснительные записки главе госкомиссии по расследованию аварии и показания прокурору за него кто-то из нас писал, Эльдар только подписи ставил. На моих глазах Эльдар рос над собой и достиг высшей точки своей карьеры - звания старшего прапорщика и должности старшего механика самолетного отряда. В общем, за дело. Руки у него золотые, в полете он лишнего не отсвечивал, обычно выдавая за полет всего две ритуальные фразы: «Камандира, шасси убрана, салон норма» и «Камандира, шасси выпущен, стабилизатара норма». Еще он артистично готовил в полете макароны с тушенкой. А также был незаменим в дальних командировках, легко организуя через своих многочисленных знакомых выезды на массовые закупки продуктов по сниженным ценам. Немудрено, что такая легендарная личность не могла не обрасти шлейфом историй - небылиц. За первую прошу прощения - боянс-с-с-с, но на Чукотке его рассказывали именно про Эльдара.
Нелегкое это дело для экипажа - забирать из капремонта самолет. Я уже описывал перипетии этого процесса в «Ивановской эпопее», но подобное имело дело и раньше. Где-то в 85 году выпало счастье экипажу Пасекова (еще без меня) забирать наш лайнер с ремзавода под Киевом, из самого, практически, антоновского КБ. С утра технари разбегались по разным цехам, выбивая, проталкивая и собирая в кучу оборудование и причиндалы своего самолета. К обеду собирались в кафе. Жара, пыль, огромное поле без признаков тенька. Изнуренный экипаж вяло ковыряет котлеты, запивая тепловатым и кислым томатным соком. Последним вбегает Эльдар, с порога кидаясь к буфетчице:
- Дай стакан вода.
- Не вода, а водЫ, - лениво заколыхалась мощными телесами буфетчица.
- Воды, да-да, давай скорей воды, - нетерпеливо закивал Эльдар.
Хлопнув стакан прохладной газировки из автомата, он вернул стакан.
- Хороший у тебя водЫ.
- Не воды, а водА, - возмущенно всколыхнулись телеса.
- А-а-а, вода, воды, сама не знаешь, что продаешь, - отрезал Эльдар под дружный хохот экипажа.

В другой раз была зима, бОльшая часть самолетного отряда сидела в домике после тяжелого трудового дня, разговляясь спиртиком под пайковую консерву. Вихрем влетел Эльдар: «Командира, ледокола прилетела, бензины давай просит», - заявил он с порога командиру отряда Кожину. После 10 минут громогласных и затейливых кожинских похвалов в адрес Эльдара усилиями сослуживцев картина события была восстановлена. Прилетел гражданский Ил-14 из ледовой разведки и просит бензин для заправки, ибо у погранцов, недавно перешедших с Ил-14 на Ан-26, еще оставался запас авиационного бензина, который без санкции командира самолетчиков никому не давали.

Третью историю созерцал я лично. Году в 94-м на анадырском рыбзаводе было закуплено некоторое количество бочек красной рыбы для нужд погранотряда. Ну, как «закуплено»... летом несколько солдат проходили постоянную трудовую практику на рыбзаводе, а за их труд завод расплатился рыбой. Нормальный бартер ельцинских времен... Бочек получилось много. Сотни полторы. Разместили их под заставой анадырского аэропорта. (Большинство северных застав стоят на 1,5 - 2 метровых сваях, чтоб зимой не замело к чертям). Мы потихоньку вывозили их из Анадыря, соотнося количество обратных пассажиров с общей грузоподъемностью самолета. Бочки со временем от старости, едкого рассола, морозов и ветров стали разваливаться. В полете это добро оттаивало, покрывая пол самолета едкими лужами с неаппетитным запахом. Если запах еще можно было пережить, то рассол, ухитрявшийся проникать в «подпольные» приборные отсеки, терпеть было нельзя. Мы стали требовать от заставских подстилку на пол в виде брезента или чего-то подобного, в противном случае отказываясь брать вонючку на борт. После пары скандалов подстилку стали давать, но тяжелые бочки рвали брезент, и старшина заставы расстилал поверх него старый рассохшийся рубероид (толь). И вот как-то выпал обратный рейс без сволочей, ... простите, без пассажиров ... не хотел обидеть. Естественно, анадырский старшина воспользовался шансом сбагрить в отряд максимум вонючего деликатеса. Поскольку в Анадыре мы редко заправлялись, 200-килограммовых бочек с горбушей закатили очень много, штук 20. В обязанность правака вообще-то входит контроль и руководство погрузкой-выгрузкой самолета, но в присутствии Эльдара это... это... как пытаться петь в присутствии Карузо. Короче, только бойцов смешить своими командами. Поэтому я вжался в борт в районе среза грузовой кабины, тихо наблюдая, как руководящий смерч с нерусскими матюками мечется взад-вперед, захватывая в свою орбиту ошалевших солдат и бочки. На выгрузке дома я повторил операцию, следя лишь, чтоб очередная бочка не прокатилась мне по ноге. Но вот все бочки закачены в кузов Зилка, бойцы разместились сверху, водила высунулся из кабины и начал осторожно, чтоб не зацепить высоким бортом обтекателей рампы, отъезжать.
«Стой, стоййоптваюмать, стой чурика нерусский!!!» - пронесся Эльдаров рев над заснеженными просторами.
Я замер. Перестали дышать бойцы в кузове, построились по стойке «смирно» охреневшие бочки, остановился ЗиЛ с окаменевшим в двери памятником водителю, затихло шуршание штурмана в кабине и скрежет заправочного пистолета на крыле. Чукотка напряглась в тревожном ожидании. Застыла Вселенная.
«Кито, матьвашу, будет тюль забирать?!!»
Содержимое ЗиЛа во главе с водителем изобразило из себя набор разной кривизны вопросительных знаков.
«Тюль свой ванючий бери, чего зеники вылупил», - выдал Эльдар команду прямо в кузов. Кузов не шевелился. «Тюль - толь - рубероид», - устало перевел я, - «мужики, рубероид из грузовой в кузов бросьте».
Вселенная ожила, из стылой мглы проявились привычные звуки, пара бойцов с ужасом в глазах потащила на выход куски рубероида.

Летное долголетие среди чукотских прапорщиков весьма распространено. Эльдар, если ты еще летаешь, удачи тебе. Хотя, если не летаешь, тоже удачи...

К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ИДЕАЛИЗМ ИЛИ ЛЮБОВЬ К СТРАНЕ ВЕЧНОЗЕЛЁНЫХ ПОМИДОРОВ

(продолжение)

V. ЦГВ


И ВОТ НАСТУПИЛО ДОЛГОЖДАННОЕ ... «ЛЕГКО В БОЮ»

Для тех, кто служил, маленькое нижеприведённое пояснение может показаться скучным. Ну вы и пропустите тогда.
Учебный период в армии длится пол года. В конце периода итоговая проверка. По результатам проверки следуют поощрения и оргвыводы. Ну, типа сессии, короче. Кому-то потом платят повышенную стипендию, а кого-то отчисляют.
В армии чуть-чуть по-другому. Отчисления только плановые. А то бы все двоечниками были. А вот повышенное внимание к отличникам в следующем периоде обеспечено. И к тем, кто наоборот, во первых повышенных звездюлей отпускают, а во вторых тоже потом вниманием не обходят.
После проверки начинается перевод техники. Соответственно на зимний или летний период. Ну и параллельно решается масса хозяйственных вопросов, обновление наглядной агитации и т.п. и т.д. Тут вам и стройотряды и всяко-разно. Смена личного состава, в том числе. Одни, помахав фуражками из кузова дембельского грузовика, уезжали по домам, другие наоборот, несмело озираясь, входили в ворота гарнизонов, чтобы провести там кто полтора, кто два года.
Но проходит этот безумный и в то же время классный период, потому что нет занятий, потому что налаженный и надоевший распорядок дня постоянно ломается и перетряхивается, а это всё же, какое-никакое, а разнообразие.
Но. Как там. Всё проходит. И вот приходит, день, в который начинается новый учебный период. Всегда и везде первая учебная неделя посвящена отработке задач сколачивания подразделений и выводу частей в запасные районы. У нашего батальона, были определены вот какие нормативы. Прибытие подразделений в парки и подготовка к выходу - пять минут с момента объявления сигнала. На вытягивание ротных колонн отпускалось двадцать. И уже через двадцать пять батальон должен был покинуть гарнизон. Скажу сразу - мы укладывались в двадцать. Поэтому отрабатывались все этапы до кровавых мальчиков в глазах.
Что такое прибытие в парк и подготовка к вытягиванию колонны.
Начинается всё тривиально. Команда «Подъём! Общий сбор». Через тридцать секунд водители уже должны получать оружие и через минуту он должны стоять в строю на плацу около казармы. Потому как до парка бежать недолго, секунд сорок. Открыть ворота боксов и запустить двигатели. Плюс вытянуть машины на площадки перед боксами. Это должно быть выполнено через четыре минуты. Потому что остальные экипажи уже прибегали в парк, и нам давалась минута загрузиться, развернуть походные антенны, включить радиостанции, войти в связь. Вот это и называлось «подготовка к вытягиванию ротных колонн».
Легко сказать.
Начиналось всё это тривиально и привычно. Сначала шла уже описанная игра «Ванька-встанька». Правда, учитывая, что все уже были уже натасканные, продолжалось это часа три-четыре. Этого времени хватало, чтобы через сорок секунд все стояли в строю уже заправленные. Единственным отличием от учебки было то, что добавлялся вещмешок.
Вот тут пару слов. Мы, т.е. батальон, без своих машин были никому не нужны. И на наш вопрос «а почему нельзя вещмешки хранить в машинах», был ответ. «А если парки разбомбят, то как вы без вещмешков воевать будете?». Расстояние от парков до казарм было сто-двести метров. С другой стороны заборы была взлетка и КДП, со стоянкой дежурной пары. Значит первый удар куда? Правильно КДП, взлётка. Считайте что нашей казармы, расположенной в десяти метрах от названых объектов, тоже уже нет. Но подобные рассуждения пресекались и преследовались, так что вперёд и с песнями.
Потом два-три дня шла отработка получения оружия, построений в отведённых местах, выдвижения роты в парки, погрузки и т.п. Мне с Сашкой Гераскиным досталась почётная задача. Переноска одного из ящиков с боеприпасами. Это такой стальной сундук с цинками АКМовских патронов. Сам по себе сундук, если пустой, был такого веса, что мы его пустой поднимали с некоторым усилием. А там лежали четыре ряда по шесть цинок. Итого двадцать четыре цинки. Цинка, на жаргоне, это такая коробка цинковая. Примерно так: Сантиметров около сорока пяти в длину, тридцать пять в ширину, Двадцать - двадцать пять в высоту. И полна она патрончиков. И таких двадцать четыре и сам ящичек. И нести его надо бегом. Благо недалеко. Но хватало нам его. И расстояния и веса. За ручки нести было нельзя. Они были из арматуры и больно резали руки. Поэтому брался сундук на ремни и с криком «поберегись!!!» мы летели к парку, стараясь не останавливаться.
Потом была отработка вытягивания колонны. Но тут мы участия не принимали, ибо сидели уже внутри кунгов, сладко попыхивая сигаретками. «Гуцульские», «Охотничьи» и «Северные». Почему-то самыми цивильными считались «Охотничьи». Почему - не знаю по сей день.
Заканчивалась вся эта история полевым выходом на сутки в запасной район. Это мы километров десять от батальона, куда то в поле выезжали. Развертывались по-боевому и работали сутки.
Вот эта весёлая и бурная неделя и называлась «боевое слаживание подразделений».
Потом началась обычная боевая учёба и работа.
Учёба - это классы, плац, спортгородок и т.д. и т.п.
Работа - ПЦ (приёмный центр), нечастые, но очень желанные выезды на учения и постановки помех. Кому, что, а нам по барабану. Мы кого-то гасили, а кого - кто нам докладывал. То ли своим кому-то на учениях жизнь портили, то-ли супостату. Но было понимание настоящей боевой работы. И от этого в душе было чувство выполняемого долга.
Наряды и всё прочее, что наполняет военную службу, тоже мимо не проходило.

ЗАМПОЛИТ

За всю свою службу, и срочную и вообще я не могу вспомнить ни одного человека, относящегося к категории политработников, которого можно было бы назвать нормальным!!! Понимает, просто - нормальным. Всё-таки профессия обязывает.
Вот ведь какая штука. Наше воспитание в те годы шло строго по определенному раз и навсегда конвейеру.
Родился, подрос. Ясли. Детский сад. Школа. Тут октябрята, пионеры, комсомол. Дальше были варианты. Институт или Армия. Но везде на всём пути, его, этот путь освещал светлый лик самого человечного из всех человеков. Сначала его называли дедушка Ленин, потом .... Да вы сами всё знаете, чего распространяться то?
И применительно к армии лентой, роликами и двигателем этого конвейера были политрабочие. Вот какие они были всегда занятые и усталые, это удивительно. Всем было легко, а им трудно. Бедные... бедные ... политрабочие.
Но был один момент, которого не отнимешь. Это было главное - мы действительно верили. Верили, в эту светлую идею. И можно сколько угодно рассуждать на эту тему. Но главное в том, что до определенного момента вера была непоколебима. В определённый момент жизни наступало, конечно, просветление, но не у всех и не всегда.
Но главными приоритетами мы подспудно считали всё-таки нечто другое. Вспомните детство. Играя в войну, мы, «идя в атаку» не кричали «За Сталина! За партию!», а вот «За Родину!» всегда. В нас, благодаря политике патриотического воспитания молодёжи (и очень правильной, я считаю, политики) сидели чёткие и ясные понятия. И слова о чести Родины, безопасности народа и т.п. не были для нас пустым звуком.
Но вот беда. Люди, которые не словами, а делом показывали пример служения Отчизне, делали это без лишней помпы и рекламы. А те, кто в основном с блокнотом, боролся с безобразиями и недостатками, и НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ практически, а делал только «язычески» (в смысле только языком) вызывали раздражение и, даже не неприязнь, а ненависть.
Вспомните. Сделал ты чего-нибудь не так. Поехал на танке не в ту сторону, стрельнул не туда, выжрал и попал, или там еще совершил что-то не то. Обматерил тебя командир, влепил нарядов несколько или того круче засадил на губу. Неприятно? Да! Обидно? В первые минуты - да! Потом, когда осознаешь, что сам попал или как у нас говорили «прорвался», обида уходит. А вот продолжение, к которому прикладывает руку политрабочий, в виде комсомольского собрания, да еще шестёрками подготовленное. Где твои же пацаны, пряча глаза, говорят правильные слова и льют на тебя замполитовское (не свое же) дерьмо. Вот где в сердце кипит обида.
И понимаешь ты традицию политорганов втоптать ошибившегося в грязь, смешать его с пеплом и дерьмом, а назвать в отчёте этот процесс - воспитательной работой и очищением индивидуума от грехов перед лицом всего коллектива. И привлечь к этому фарсу окружающих, для того чтобы замазать всех. А назвать это - надо честно говорить правду в лицо, если ты настоящий друг.
И не секрет для тебя то, что попробуй ты, скажи им правду, о том, как они живут и что ты о них думаешь, то ты вообще жить перестанешь. Психушка или зона, больше тебе ничего не светит.
А по жизни все, что инкриминируют тебе, они делают постоянно, и живут этим, и плевать они на тебя хотели, что и тебе хочется.
Вот такие по моему вкратце, источники нашей огромной любви к этому сословию (не хочу повторяться, но лучше к «стаду»), имя которым ПОЛИТРАБОТНИКИ ВСЕХ МАСТЕЙ.
Ну это так ... лирика.
Ввели у на в батальоне должность замполита роты. И соответственно прибыли из Львовского политического четыре бравых лейтенанта. Вообще говоря, штат политотдела в батальоне был сумасшедший. На двести пятьдесят человек личного состава. Замполит батальона. Освобожденный парторг. Освобождённый комсомолец. Начальник клуба. Четыре замполита роты. И все офицеры. Во как.
Нам в роту достался лейтенант Марчак.
И возникла у него ко мне «любовь», такая что ..., просто до дрожи в коленках.
Вот Вам маленький пример. Парень я был весьма начитанный и любознательный. И вопросы, бывало, задавал на политзанятиях - будьте нате. Например: «... когда СССР просил НАТО принять себя в члены блока?...» Кто примерно моего возраста и служил в те годы понимает, что такой вопрос, заданный солдатом срочной службы, да ещё и молодым, для замполита означает. Вот он - потенциальный изменник Родины и клеветник на всю СССР. Ату его, куси. И начинает, месяц, как прибывший, выпускник Львовского политического, замполит роты лейтенант Марчак, рвать меня на части. Аудитория, естественно давится от смеха. Пацаны ж свои, предупреждённые и меня уже знающие. Послушали мы его, дали воздуху втянуть. И я ему этак наивно. У Вас мол, тащ летант, журнальчик на столе. Называется - вот не помню, но по моему это был то ли «КВС», то ли «Новый мир». Откройте на какой-то там странице статью про агрессивную суть империализма и его грязное орудие - этот самый блок. А в статье черным по белому - мол, при образовании блока, они, эти империалисты, декларировали, что, мол, цели у создаваемого блока самые что ни на есть благородные и хорошие - защита мира во всем мире. А т.к. мы, т.е. СССР, видим в этом свою главную задачу, то просим принять нас и в нашей просьбе не отказать. А нам отказали. Вот какой огромный успех советской дипломатии и доказательство агрессивной и нехорошей цели создания этого альянса грязных акул империализма и их присных. Цитата не дословная, но смысл я передал верно. Марчак за журнал. Там оно. Немая сцена. А я добавляю - что-то типа, мол, лучше готовиться к занятиям надо. А теперь скажите - как такого, как я, не любить?
А ещё Марчелло боевую службу «укреплять» начал. Вот как это было.
Представьте картину - когда в чётко отлаженный распорядок боевой работы влезали дилетанты. И в техническом смысле абсолютные бараны, и в разведподготовке профаны. Нашему лейтенанту я битый час втолковывал, что достоверность местонахождения радиостанции супостата может быть подтверждена только пересечением минимум трех пеленгов. И как же он был счастлив, прямо как ребёнок, когда до него дошло. Он достал все дежурные смены в течение недели, задавая эти вопросы при проверке смены к готовности. А я имел бледный вид, естественно. Он же, гад, меня в пример ставил
Это тоже было нечто. Я имею в виду проверку. Перед сменой положено было у нач. КП или дежурного по ПЦ уточнить цели и прочую там тра-та-та, расписаться, и слушай себе 6 часов. Конечно, было положено задать тебе какие-то вопросы и даже выслушать на них ответы. Ну, какому нормальному офицеру придет в голову, приезжать в батальон в 2 часа ночи на смену и проводить эту процедуру? А дежурный в это время, конечно бай-бай. Пришли на смену, расписались в журнале "сдал-взял" и работай. Чего захотел уточнить - формуляр перед тобой. Кто-то с КП каждый день или там по необходимости вносил все изменения и дополнения. Этот парень, я имею в виду нашего лейтенанта, приезжал, инструктировал, «задушевно беседовал» и еще некоторое время бдел. Мы думали, жена приедет - уймётся. Приехала. А он уже привык пастись. Кошмар. А вопросы были не по делу - техника там или разведка или, бог с ним, о бдительности. НЕТ !!! Какие, например вопросы обсуждались на последнем, очередном или еще каком-нибудь Пленуме или съезде или..... А кто президент Занзибара, а какое событие там произошло? А человек, отсидевший смену ждёт, пока заступающий эту галиматью преодолеет. Потому как, если ты не знаешь - тебе, ласково так, по отечески объяснят. А смена (нашей роты) 8 человек. Потом процедура смены с обязательным ему докладом «сдал-принял» и строем !!! по большому кругу, это недалеко - метров 600, а напрямую-то 20.
Называлось это правильно организовать службу и процесс боевого дежурства. А смене в 6 подъём, потому что завтрак в 8, а те, кто дежурят, тоже позавтракать должны успеть. Можете себе представить, как мы его любили.
Вложили мы его, конечно, через месяц НШ, бывшему нашему ротному, я о нём писал, Володе Щенникову. Так наш лейтенант от него потом месяц по кустам бегал. Не вру - ей богу. Как Вовку видит, так в кусты и бежать. Отлились ему наши недосыпы и нервы.
Зато запомнил я на всю жизнь, что новый президент Занзибара, избранный народом, а не посаженый империалистическими наймитами, провёл земельную реформу, в результате которой народ обрёл законное право пользоваться свой землей на законных основаниях. А до этого выходит люди пахали и т.п. совершенно незаконно. И все почему? Потому что новый президент, угадайте с трёх раз, кем был? Правильно, конечно председателем тамошней партячейки. И не просто парт., а коммунистической. Во какие дела.
Он очень активно подключился к процессу выдачи писем, обязательно проверяя их содержимое по принципу мной уже описанному. И вот однажды мне ребята прислали вырезки из каталога выставки американского фото. Она в Москве проходила. И надо же было там оказаться фотографии камеи. Да-да. Камеи. Это такая брошка каменная, составленная из нескольких видов камней. Изображена на ней была женщина с открытой грудью. Не с полуобнаженной или обнажённой. А с открытой. Плате бальное, понимаете. Вы знаете, сколько было визгу про гражданских подонков, которые шлют в армию порнографию, развращая солдат и подрывая тем самым боеготовность Советской Армии. Я за это выговор комсомольский на собрании схлопотал, правда без занесения. И ведь на собрании присутствовали все офицеры роты, замполит батальона и комсомолец батальона. И никому в голову не пришло сказать этому ревнителю морали, что он мудак. Хотя все ротные офицеры, кроме командира Орешкина ухмылялись. Но спорить не стали. Вот такой был у нас воспитатель в роте, окончивший Львовское высшее политическое училище. Это типа института культуры училище было. Оно в основном начальников клубов готовило. Там в названии присутствовало что-то типа культпросвета или политпросвета ... Во как. А вы говорите...

(продолжение следует)

Цельнотянуто с http://offtop.ru/misi/v20_250097_2.php
Сам талантами к писательству не прегружен.

Однажды начальник нашего строительного управления задумал убить на дачном участке крота.
Сначала засыпал в нору карбида, но тот безрезультатно гаснет. Но мужик был крепок своим умом, пошел в охотничий магазин, купил немного пороха.
Вставил в нору баллон с пропан-бутаном, открутил вентиль, вырыл канавку для пороха, насыпал дорожку, достал баллон, поджег порох, отбежал, залег.
После взрыва поднимает голову - нет туалета в конце участка, думает, черт с ним, зато убил гада, оборачивается - одной стены веранды нет, одна отощла целиком от домика, погреб под ней со всем запасом разворочен.

Под водочку он потом долго недоумевал: "Понятно, что крот делал в погребе, но зачем он ходил в туалет?"