Количество рюмок коньяка как элемент вербовки

Все те из вас, уважаемые читатели, кто часто бывал в дороге, прекрасно знают о том, какие самые невероятные совпадения и встречи там происходят.

Один мой приятель, выйдя покурить в тамбур, познакомился там с попутчиком, они пошли потом в вагон-ресторан, где под пиво пошли анекдоты и мужские истории из жизни. И когда мой друг рассказал о том, как он еле разминулся с внезапно приехавшим мужем своей пассии, и спасло его только то, что в подъезде был ремонт и он притворился рабочим, и в творческом процессе попал себе по пальцу молотком... Его визави изволил ржать буквально до слез, а потом доложил, что он и есть тот самый муж. И что он очень долго помнил, как его удивил странный рабочий в приличном костюме, но в засаленной кепке, матерясь, забивающий в кирпичную стену гвоздь кувалдой.

Или о том, как мой батюшка, будучи в разгар социализма в Нью-Йоркском аэропорту, встретил однокашника, которого не видел лет 15. Они очень обрадовались встрече, зашли в одно из местных кафе, но его друг, будучи советским человеком, вспомнил о бдительности. Узрев, что мон папа одет в буржуазные шмотки, плюс выразил желание угостить приятеля за свой счет, и продемонстрировал в бумажнике гораздо больше 1,5 $ суточных, его друг совсем приуныл и стал ждать неизбежной вербовки. И как же он был рад, когда им оказалось на один и тот же рейс... в Квебек.

Кстати, насчет вербовки...

Как-то едучи в Москву на поезде из одной местной командировки, мы встретили в вагоне-ресторане старого знакомого, который должен был, по идее, находиться сейчас у себя на родине в районе солнечной Замбези, а никак не рассекать по стальным трассам МПС СССР. Майор Энок Маркеш пересекался с нами в одной непростой истории и был безмерно рад встрече. Он резко выделялся из дорожной публики белым спортивным костюмом Адидас, оттеняющим его черную кожу. Майор потреблял знаменитую железнодорожную солянку под водочку. Ох, железнодорожная солянка, кто её пробовал, тот никогда не забудет, и водится она только в вагонах-ресторанах или хороших кулинарных книгах.

Энок тут же поделился с нами радостью, что женится на нашей соотечественнице, и, погостив у её родителей под Львовом, едет сейчас в Москву оформлять в посольстве документы. Но сообщил он это несколько более грустным тоном, чем принято докладывать о таких радостных событиях. Мы, естественно, применили сыворотку правды под названием коньяк и майор поплыл. Оказывается, у его невесты с редким именем Лена было много родственников, и все они, судя по всему, вознамерились поехать в Африку с молодыми, дабы погулять на тамошней свадьбе, познакомится с новыми шабрами и свояками и так далее, и, судя по всему, счастливого жениха это несколько напрягало, два дяди невесты, кстати, ехали с ним, дабы прикупить в Москве костюмы для свадьбы и должны были вот-вот подтянуться в вагон-ресторан. Мы с Акимом и Тараканом сразу же стали разрабатывать информационную отсекающую бомбу, и, вроде, она нам удалась. Выяснив у Энока, что дяди разные, то есть один со стороны тестя, а другой, соответственно, со стороны тёщи, мы предложили следующий коварный план. Когда дяди подойдут, мы пересядем за соседний столик и будем громкими голосами обсуждать географическое положение деревни Маркеша и милые обычаи, которые там творятся. Маркеш должен будет при этом делать фальшиво изумленное лицо, но потом по секрету и, естественно, по пьянке, должен будет рассказать дядям в купе, что он и вправду живет в джунглях и в его племени считается особым уважением, когда на свадьбу невеста привозит много своих родственников, ибо они и считаются главным блюдом на празднике. А те, кто имеют усы, дополнительно являются предметом сексуальных утех для наиболее здоровенных охотников. И перед свадебным праздником будет торжественно кинут жребий, какая ветвь родственников невесты пойдет на сексуальные утехи, а какая на кухню. Маркеш сначала чуть не обиделся, но учитывая то, что после общения с нами и учебы в СССР он уже достаточно проникся нашим юмором, то в конце концов пришел в восторг.

Далее подошли дяди (оба, кстати, усатые и в вышиванках) и мы уже ерничали по полной, причем в вагоне-ресторане стояла мертвая тишина, настолько пассажирам были интересны сексуальные привычки и кулинарные обычаи племени Маркеша. Через часик все в прекрасном (кроме дядей) настроении разошлись по купе. А в купе нас ждал сюрприз...

Проводница стала умолять сдружившегося за прошлую ночь с ней Акима уговорить нас приютить на несколько часов попутчика, и Аким нас уговорил. Наш гость был мужичок субтильно-похмельного вида, впрочем, державшийся достаточно вежливо. Нам он представился как Петрович. Этому субъекту моя знакомая врач-психиатр Татьяна Абрамовна Сухоног поставила бы следующий диагноз: потатор на грани дипсомании с легкой склонностью к параноидальным психозам и сексуальным патологиям. Короче, Фрейд и Ломброзо, стоя, аплодируют в углу.

Когда мы продолжили коньячком, то не выдержали умоляющего взгляда и пожертвовали жертве позднего похмелья пару рюмок оного коньячку. И тут началось общение, причем несколько одностороннее. То есть мужичка развезло на старые дрожжи и он ударился в бесконечные истории о своей жизни. Начиная с того, что он в детстве мечтал быть пограничной собакой, и заканчивая тем, что год назад его пытались завербовать то ли американские, то ли фашистские шпионы, и именно тогда он первый раз в жизни попробовал коньяк, и хорошо, что он тогда выпил только одну рюмку, а выпей пять, то были бы кранты. Эта история нас профессионально заинтересовала (и вербовка, и количество рюмок коньяку) и мы, как говорится, обратились в слух.

Жертва спецслужб во время данного инцидента несла домой аванс, но зашла в пивную, и там и состоялось роковое знакомство. Через час-другой несчастного заманили на конспиративную квартиру, где начали беспрестанно поить и совращать полуголыми шпионками. Наш герой исправно пил поднесенную врагами водовку, но исправно же отвечал проставой со своей стороны. А что касается домогательств шпионки, он был полностью «облико морале» и даже «бона моралито», хотя шпионка была невероятной красоты. С точки зрения нашего гостя, невероятная красота складывалась из образа небольшого роста пейзанки с рубенсовскими формами, кружевного прозрачного халата и красных подвязок, украшенных красными же розочками. Короче, описание почти по Райкину: «Машка у меня красивая, морда красная, глазки маленькие и все время поет».

Причем дальше Петрович стал изображать заезженную пластинку, то есть он на минутку задремывал, а потом начинал рассказ с самого начала. Короче, история пошла по кругу и рассказчик, если честно, несколько нас задолбал.

Наш гость вдруг всхрапнул и снова на пару минут задремал, бормоча во сне нечто вроде «Нет шнардфюрер Шмит, не надо шнардфюрер Шмидт» (курсив мой). Мы переглянулись и, пошептавшись, решили приколоться по полной. Таракан помчался в вагон к Маракешу, а пробудившийся гость стал хвастаться, как он не попался на вербовку именно потому, что не поддался чарам красавицы, и в ответ на шпионскую водку, угощал фашистов своей. Аким невинно спросил:

- Но ведь коньяком ты их не угощал? А сам ведь их коньяк пил?
- Но ведь я только одну рюмку... - взвизгнула жертва ЦРУ и Гестапо.
- А про четыре рюмки, выпитых тут, ты что забыл, ферфлюхтер швайн? - рявкнул Барон.
Тут в дверь постучали условным стуком. Барон крикнул: «Херайн, майне херен». Дверь открылась, и в проеме предстал Маракеш в полной парадной форме полковника своей армии. А форма смотрелась. Черный мундир с алыми петлицами и золотыми пуговицами, аксельбантами и витыми погонами и белые брюки с алыми же лампасами. Поинтересовавшись у Акима о том, сколько рюмок выпил агент Петровитч, Маркеш величественно повернулся к Петровичу и произнес историческую фразу:
- Тебе привет от шнардфюрера Шмита, Петровитч.
От впадания в кому нашего гостя спасла проводница, заглянувшая в купе и сообщившая, что пассажиру Петровичу пора выходить. Петрович затравленно обвел нас глазами, но тут лицо его просветлело. Известно, что чувство опасности обостряет даже небольшие умственные способности.
- Я сейчас быстро за коньяком и сразу вернусь, - крикнул наш гость и рыбкой ринулся к выходу из вагона.
Когда поезд тронулся дальше, на перроне Петровича уже не было, зато там стояли два усатых мужика в вышиванках.
Маркеш до самой Москвы, вез нас исключительно в вагоне-ресторане.

Дело происходило летом еще в начале 90-х годов прошлого века. Деревья тогда были большими, а час работы Ан-2 всего 120 тогдашних еще советских рублей. Место действия - дремучие леса возле одного самого большого и чистого озера.
Так вот, леса эти горели. Сильно. Настолько сильная горимость была в тот год, что подбирали парашютистов-пожарных буквально из всех углов. А самым последним углом был, естественно, парашютный отдел штаба Авиабазы того самого города, который стоит в том самом лесу, который в свою очередь покрывает пространство возле того самого чистого и глубокого озера.

На усиление поредевшей группы инструктора Л. и был направлен Самый старший инструктор отдела К.. И группа в составе двух инструктор К. и Л., а также просто парашютистов Н. и У. вылетела на патрулирование. Ну и через некоторое количество времени в авиационной зоне охраны был обнаружен очередной пожар. На который эти четверо и совершили очередной производственный прыжок.
Инструктору К. не повезло при приземлении, о нагло торчавший на площадке пень он сломал ногу (Вес за 100 кг + скорость крыла + его чувствительность к боковому ветру, а тут как из-под земли пни всякие, валуны, сушины, корневища, отдельно и в группах стоящие деревья, в общем, риск в таких случаях достаточно очевиден). Наложили трое здоровых К. шину из подходящей деревяшки. Заказали санрейс, вооружились топорами, лопатами и пошли на действующую кромку побороться со стихией, благо вертолет мог прилететь только вечером.

Пробираются наши трое отважных и смелых через чащу, безошибочно ориентируясь на запах дыма, и вдруг видят зимовье. Любопытство не порок, и все дружно вошли внутрь избушки. Избушка оказалась обитаема, а обитал в ней дед крупной комплекции, мучимый приступами астмы. И приступы были настолько сильными, что ходить он не мог, а жизнь в себе поддерживал таблетками, запас которых приближался к нулю.
Дед, тяжело дыша, поведал историю о том, что пошел в компании любителей черемши на заготовку. (такое популярное растение, название переводится с латыни как лук-чеснок (allium - viktorialis) обладает соответствующим вкусом и запахом особенно изо рта). Компания, конечно, пошла дальше обирать естественные плантации, не заметив потери бойца". В конце рассказа дед попросил его не бросать, а оказать всяческую помощь. В общем, и так было ясно, что деда надо выносить. Я упоминал, что комплекции он был немаленькой, и поэтому переноска его на самодельных носилках из двух энцифалитных курток и березовых стволов затянулась надолго. До вечера. К концу дня все собрались на площадке, ожидая вертолет.

А ждать вертолет - дело, как вы догадываетесь, скучное. Поэтому уставшие, но ещё энергичные У. и Н. решили побороться. История умалчивает, по какому поводу шла борьба, но велась она в полный контакт. В результате Н. остался со сломанной рукой, а У. с вывихнутой шеей. Так я их потом и видел в базе: у одного гипс на руке, а у второго на шее. Когда подсела восьмерка в расчете по-быстренькому забрать одного хромого, в кабину заскочил единственный дееспособный Л. и, иезуитски улыбаясь, сказал: "Глуши винты. Понесли больных. Мы улетаем все пятеро + груз". Тут надо сделать отступление, пояснив, что в кабине восьмерки стоит дополнительный 400 л бак, а у некоторых два 400+200. Турбины, конечно же, ни черта не тянут. Поэтому выдернуть с леса пятерых с парашютами, палатками (брезентовыми), спальниками (верблюжьими), жратвой на пять дней непрерывного физического труда, инструментами и т. д. при температуре +30 по Цельсию отнюдь не просто.
Людей и груз небольшими порциями вывозят на что-нибудь относительно ровное и свободное от препятствий, чтобы тяжелая машина могла набрать скорость в полете у земли. А загружать и разгружать тяжеленные баулы и рюкзаки обязаны работники лесной охраны, которые в данном случае могут только кряхтеть от боли и болезненно морщится. Но все кончилось хорошо.

Кстати, деревяшка, которую наложили инструктору К., оказалась настолько удачно подобранной, что он в ней пролежал/просидел/проходил до самого выздоровления. Вот и вся история. Спасибо, если дочитали до конца.

(с)Голод http://forum.sukhoi.ru
публикуется с разрешения автора