Ключи от неба накидные. Витая в облаках.

Ранним майским утром на Дальнем Востоке кто просыпается, а кто и предвкушает отдых после ночного дежурства.
Лейтенант Коля Сигов относился к первым. Он глядел в потолок и строил планы на сегодняшний день. Для начала он хотел воспользоваться утренней эрекцией и ублажить лежащую подле в койке жену штурмана Панарина, а уж потом плотно позавтракать и с попутной водовозкой попасть на дивизион аккурат к разводу. Коля не учёл, что подозрительный штурман в это время вынашивал план внезапного налёта.
Штурман Панарин в эту минуту витал в облаках в прямом и переносном смысле слова. Он пилил на Ту-16 в сторону Благовещенска, над которым надо было развернуться и уйти на посадку на родной аэродром «Червона горка». Километрах в 100 сзади тащился гражданский Ту-104, т.е. тот же Ту-16, только с креслами в бомболюке и пассажирами в них.
Думал Панарин вот о чём. Его жена, похоже, завела хахаля. Последнее время она отлынивала от исполнения супружеского долга. Качество обедов тоже оставляло желать лучшего. А посему перед вылетом штурман известил жену, что отбывает на 3 дня, рассчитывая взять всех тёплыми. Между тем, подошли к точке разворота. Панарин отвлёкся от мечт, дал командиру новый курс и вновь вернулся к оным. Сразу после разворота началось снижение на «Червону Горку» через слой мутных облаков. Единственное, что не учёл штурман, так это то, что они подошли к точке разворота не как обычно с востока, а с запада.
Мл.сержант Ермекбаев монотонно бубнил в микрофон, выдавая координаты целей в сеть оповещения РТВ. Целей было всего две - гражданский самолёт шёл на посадку на Благ, а за ним фигачил стратег с «Червоной горки». Полоса Благовещенска сделана так, что самолёты, идущие на посадку, разворачиваются перпендикулярно границе, идут прямо на Китай, а потом приземляются. Поэтому самолёт гражданский, идущий со снижением в сторону границы, был обычным явлением. Мысли же Ермека были далеко в горах. Выпускник университета, отличник бп и пп, кандидат в члены КПСС, мечтал в этот ранний час дембельнуться, получить благодаря Аллаху и двоюродному дяде пост в ГАИ, собрать деньги на калым, построить дом, жениться и, если Аллаху будет угодно, завести детей. Не учитывал Ермек только то, что что он перепутал номера, и теперь вёл стратега на месте гражданского..
Пока в городке жена штурмана Панарина стонала: «О, какой он большой! Ах, какой он твёрдый! О боже, как сладко!!» самолёт пробивал облачность. В тот момент, когда жена штурмана кончила, перед командиром корабля во всём великолепии раскрылся пейзаж Дальнего Востока, будто списанный с картин старых китайских мастеров. Пейзаж несколько его озадачил. На нем отсутствовала «Червона Горка». «Штурман, посмотри, что внизу» - приказал командир.
На посту РТВ Ермек беспрерывно орал: «Цель пересекла Государственную границу!». Аллах наказал его за то, что он ест свинину, прощай КПСС, ГАИ, калым и невеста. На КП дивизии решали очень русский вопрос: «Кто виноват?». Кто, чёрт побери, виноват в том, что гражданский самолёт сбежал в Китай?! А!? Предатели, невозвращенцы! Антисоветчики! Они ещё сто раз пожалеют, что продали Родину хунвейбинам! Попутно КП пытался вспомнить, какие руководящие документы регламентируют боевую работу по гражданскому самолёту собственной страны и летящему, между прочим, в воздушном пространстве сопредельного государства. Решили посоветоваться с гражданскими диспетчерами.
Громкой связи с ними отродясь не было. Стали звонить по телефону, заодно и выяснили, что номера телефона нет. Положение спас оперуполномоченный КГБ, в кои веки раз оказавшийся на КП. Он по своим каналам за минуту получил телефон диспетчера. Гражданская диспетчерская ответила, что ей некогда болтать - минут через 5 они посадят рейс из Якутска, тогда звоните. Нет, всё нормально, связь с бортом есть. Кто их угнал? Закусывать надо! Работать не мешайте, посадим рейс, ответим на все вопросы, в том числе и идиотов и полковников. Всё. Через 5 минут якутский рейс сел в Благовещенске.
И тут даже полковники на КП поняли, что за границей летит стратег. На какой частоте он работает, никто не знал. «Где твой самолёт?!» - орал КП руководителю полётов «Червоной горки». «Мой самолёт, где ты?» стал запрашивать руководитель полётов стратега. Аккурат в этот момент штурман доложил командиру о том, что видит: «Внизу фанзы!». Командир заложил вираж, развернулся и выполняя противозенитный манёвр пошёл назад на всякий случай добавив газку. Тут очень кстати «Червона горка» передала правильный курс, который отличался от прошлого в точности на 180 градусов. КП дивизии в этот момент мечтало о том, как свалить ответственность на стратегическую авиацию. Они не учли то, что в суматохе забыли предупредить оперативного дежурного полка ПВО, прикрывавшего «Червону горку».
В это время на КП полка дежурный коршуном смотрел на экран ВИКО. Из Китая, выполняя противозенитные манёвры, с максимальной скоростью прямо на «Червону горку» пёр Ту-16 ВВС Китая. Отметка «я свой» только усиливала подозрения дежурного. Готовность оперативный объявил сразу, а после того, как цель пересекла Государственную границу стало ясно, что это далеко не провокация, а гад хочет нанести удар по аэродрому.
Наш батя, увидев цель на подходе к зоне поражения, вспотел, замандражировал и дал команду поставить изделия на подготовку. Батя считал, что если не выстрелишь, то и не промахнёшься. Выполнять боевой пуск он категорически не хотел. Отчасти он был прав, и после того, как изделия на подготовку не встали, а не встали они, поскольку лейтенант Сигов, который должен проконтролировать состыковку разъёмов в дивизионе отсутствовал, батя откровенно забзедл. Положение спас замкомвзвода, который собственноручно без всякого приказа состыковал всё, что надо, и свалил в укрытие.
Можно было докладывать, пускать и сверлить дырки под награды. «Полк готов», доложил оперативный полка на КП дивизии. Он рассчитывал на орден. Разрешите уничтожить цель при входе в зону?». Он не учёл то, что дивизия только что объяснялась с КП округа по поводу проводки целей. «Я тя самого сейчас уничтожу. Отбой давай немедленно!» - ответила дивизия.
Дали отбой. Тут водовозка и привезла Колю Сигова. «Где вы были, товарищ лейтенант?! У нас была готовность номер один!» - заорал батя. «Я был у бабы в городке, товарищ полковник» - доложил Сигов. Батя стал красным. «Вот вам, товарищ полковник баба не нужна, а мне нужна» - продолжил Сигов. Батя стал малиновым. «Прикажите, чтобы мне её сюда возили, я всегда буду на готовности» - закончил Сигов. Батя стал бурым, ничего не сказал, повернулся и ушёл.
Инцидент долго обсуждался в штабах всех уровней, на совещаниях и в политотделах. Кстати и китайцы, которые радаров не включали по причине их отсутствия (во были времена!) узнали, что над ними что-то летит из переговоров по громкой. В ноте протеста эти переговоры были приведены без купюр и снабжены комментарием, что выражение «ебаные хунвейбины» не укрепляют традиционных добрососедских отношений между двумя странами. Результатом был скандал, приказы, служебные несоответствия, выговоры, беседы о повышении боеготовности и бдительности и прочая дребедень. Мы же, молодые лейтенанты, тогда понимали, что всё дело в допотопной системе организации оповещения. А вот сейчас я думаю по-другому. Будь у штурмана Панарина елда хотя бы на вершок длиннее, ничего бы не случилось.

Телефонные жизни

Когда в конце прошлого века часть нашей конторы «переселилась» в новое здание, возник острый вопрос со стационарной телефонной связью. Телефоны с министерским коммутатором большей частью перекроссировали в новое здание, добавили внутреннюю мини-АТС, но прямых телефонных номеров катастрофически не хватало, т.к. все они остались в старом здании, а новых выделили крайне мало. И любое совещание вне зависимости от его повестки кончалось мерениями соответствующими органами, кому из подразделений прямые номера нужнее. Наконец, ушлый начальник связи под давлением руководства сверху и угрозой набития фэйса снизу от «народных» масс в лице начальников подразделений, добыл в «мутных водах» Замоскворецкого телефонного узла полтора десятка прямых телефонных номеров.
Номера были после небольшой драчки и очередного мерения успешно распределены, установлены... И тут... Оказалось, что все они имеют достаточно насыщенные «предыдущие жизни». Мой номер имел их две. И если с мерцаниями и биениями «позапрошлой» из них, связанной с фирмой по установке рольставней, жалюзи и всевозможных штор, мне удалось в течение двух месяцев вежливых отрицательных ответов практически справиться, то с «прошлой» было все гораздо сложнее. Как я последовательно понимал, она была связана с медициной, с поликлиникой, с ее регистратурой, причем, поликлиника была ведомственной, а ведомство..., ну очень и очень серьезное, куда серьезней нашего. Представьте. "Как сегодня принимает гинеколог Иванова? Где записаться на зубопротезирование? Куда делись мои анализы? Как не регистратура? А кто вы такой? А знаете, кто я? И что с вами сделают, если вы мне не выпишите талон к урологу?" Вот такая дребедень целый день... И как назло, когда поднимаешь трубку и тут же ее опускаешь, оказывается, звонил кто-то из руководства, со всеми вытекающими. Стало немного легче, когда на все «поликлинические» запросы я стал отвечать: «Нет, это банно-прачечный комбинат». Действовало. Процентов на 97-98.
Похожие ситуации были и у коллег. Поначалу даже в массах зрела идея физической расправы с начальником связи, но он благоразумно в нашем здании некоторое время не показывался. А больше всех не повезло коллеге по отчеству Викторович. Ему с редкостным упорством звонили «южно-восточные» люди, разные, но очень упорные, и спрашивали с характерным акцентом: «Слюшай, Мамед пазавы». Такое впечатление, что этот Мамед был для них светом в окошке, ну никак они не внимали вежливым и спокойным объяснениям Викторовича! Того, несмотря на его природную уравновешенность и олимпийскую сдержанность, эти звонки прилично доставали.
Однажды сидели мы с Викторовичем рядом на совещании, где ему сильно досталось, причем не по делу, и все это понимали, в том числе и те, кто его безбожно драл. По выходу с совещания стал я его успокаивать: "Да брось ты, в конце концов пенсия уже есть и можно всегда найти несимметричный ответ". На что Викторович предложил зайти к нему на предмет частичной инспекции булькающего содержимого его сейфа. Ну не бросать же боевого товарища, тем более, что день подходил к концу! Мы славненько расположились, выпили по чашечке достойного кизлярского коньячка. Но нашу неторопливую беседу прервала трель телефонного звонка. Бля... Что, опять Мамеда? Его, нутром чую, задолбали гады! Далее я хотел бы передать вам диалог Викторовича (В) с очередным «южно-восточным» человеком (Ю). Спикерфон был включен.
В. - Слушаю вас (по прямым телефонам не представлялись даже фамилией).
Ю. - Але, слюшай Мамеда пазавы!
В. - Здесь нет никакого Мамеда.
Ю. - Как нэт? Эта номир 123-4567?
В. - Да это этот номер, но Ма....
Ю. - Вай, слюшай, пазывы Мамеда, брат.
В. - Я вам русским языком говорю здесь нет никакого Мамеда! И не будет!! Никогда!!! Слышите Н-И-К-О-Г-Д-А!!!!!!!
Ю. - Пачэму нэкогда?
В. - Его расстреляли!
.............................
Ю. Как растрэлялы?
В. - Да вот так, просто!
.............................
Ю. Как проста?
В. - Утром, в полпятого вывели во двор и расстреляли.
«Южно-восточный» человек повесил трубку. Больше ни он, ни его земляки, Мамеда по этому телефону не спрашивали...
ЗЫ. Наша фирма в начале сентябре переехала в новый офис. До нас там сидели туроператоры. До сих пор 20-25 звонков в день. Ответы на вопрос: «Делаете ли вы шенгенские визы?» типа: «Нет только в Туркмению на туркмен-баши-тур» как-то не катят. Может, посоветовать коллегам «включать» банно-прачечный комбинат? Для начала?

Пусть лучше моряк принесет на корабль дурную болезнь, чем семечки!