«Солдатская смекалка»

«...На учениях в окоп к рядовому Петрову случайно залетела боевая граната. «Пи@дец», - смекнул рядовой Петров. И снова солдатская смекалка не подвела опытного бойца!»
Типа из армейской многотиражки

Я не знаю, почему мне вдруг вспомнилась эта история, рассказанная кем-то из случайных знакомых в одной из «горячих» командировок. Возможно, кто-то уже ее слышал в какой-нибудь иной интерпретации. Но суть истории реальна, домыслы мои, основанные на личном опыте тех времен и рассказах знакомых.

Старая армейская шутка времен создания в США нейтронного оружия, которое поражало исключительно живую силу, не портя при этом материальные ценности, гласила, что в Союзе давно уже создано страшное оружие обратного действия, которое легко и быстро поражает материальные ценности, абсолютно не интересуясь живой силой. И это оружие есть институт прапорщиков. Конечно, имелись ввиду не старшины боевых рот (хотя те еще жуки), не начальники аппаратных и смен, и не бравый десантник прапорщик Волонтир из «Зоны особого внимания», а также многие другие прапорщики и мичманы, на суровом опыте которых держались Армия и Флот. Речь шла о классовой армейской прослойке - штате начальников складов, технических и тыловых подразделений, людях, руководящих материальными ценностями. Мой рассказ об одном из таких. Назовем его просто Прапорщик...

Прапорщик служил в мотострелковом полку начальником склада вооружений. Сознание того, что под его зорким оком, чутким руководством и в полном его распоряжении, но в ограниченном пространстве находятся тонны и тонны оружия и боеприпасов, его не особо радовало - раз, и не давало никакого авторитета в части - два! У начальства он был на очень хорошем счету, имел благодарности и плановые награды, в отпуска ходил исключительно в лучшие месяцы, но в славном строю материально ответственных прапорщиков считался последним из лучших. На всех, как сейчас говорят, «корпоративных» посиделках всем своим существом он ощущал некоторое соболезнующее снисхождение более удачных в жизни коллег.
Начальник продсклада лоснился от подкожного жира и с трудом помещался в форменную одежду. Весы на его складе имели разброс плюс-минус пять кг, но всегда показывали плюс, которого хватало на безбедную жизнь ему, жене, двум их детишкам, теще с тестем и особо приближенным из службы тыла, включая прямых начальников. Столовая и полковой свинарник тоже приносили неплохой доход определенной группе лиц со звездочками, но без просветов на погонах.
Начальник вещевого склада тоже почему-то не бедствовал, хотя голым по части никто не бегал. Злые слухи говорили за махинации с подменным фондом, а также недополученным разными категориями офицеров вещевым довольствием. С миру по нитке - прапорщику кооперативную квартирку.
Начальник склада ГСМ ездил на новенькой «шестерке». «Волгу» он не купил только из природной скромности - у командира полка была такая служебная, а на личную и командирской честной зарплаты не хватало. Мотострелковый полк ой как много жрет соляры и бензина. Так много, что на три процента от этого не только «шестерку» можно купить, но и трехэтажный особняк в соседней деревеньке построить - по проценту на этаж. А ГСМ - они ведь сильно летучие, испаряются.
И даже на техскладу начальник не бедствовал. Чем и как он промышлял, наш Прапорщик не ведал, но уверенный в себе взгляд и снисходительная улыбка говорили за то, что и здесь материальные ценности приносят их хранителю существенную материальную выгоду.

А нашему Прапорщику взрывчатые и огнестрельные материальные ценности выгоды не несли. Он бы и рад что-то украсть, да с оружием особо не побалуешь, налево не спишешь, не недодашь... И так и эдак думал Прапорщик, но ничего, кроме неба в клеточку не выходило. Ни одна из прод-, вещ- и ГСМ-схем незаметного воровства не подходила. Опять же - украсть мало - продать трудно! Оружие не пользовалось особым спросом у мирного населения. В тихие советские времена слово «терроризм» применяли исключительно в сочетании с фразой «на загнивающем западе», а плохо организованная преступность действующий на то время арсенал ВС пользовала очень ограниченно.
И вот тут бабахнули лихие 90-е. Развалился великий и могучий СССР, а с ним ушли и оказавшиеся липовыми идеалы всеобщего братства и равенства. Культивируемая СМИ нелюбовь возобладала у народа по отношению к людям в погонах, пропала уверенность в завтрашнем дне. Но не пропал блеск в глазах у начальников прод-, вещ- и ГСМ-складов.
Вещевик расцвел на смене формы одежды и связанном с этим бардаке. Продовольственник - на ажиотажном спросе у гражданского населения на еду и бардаке с поставками продовольствия. ГСМ-щик - просто на бардаке и на начале автомобильного бума. Но выше всех взлетел начальник техсклада: то, что раньше просто списывали и выбрасывали, оказалось ценным вторичным сырьем - только одна списанная боевая машина после разборки давала почти тонну алюминиевого сплава и других цветных металлов! И это даже не считалось воровством, правда, для этого приходилось делиться с зампотехом - он там что-то делал в документах. Зампотеху, кстати, такой скромный доход позволял почти официально содержать две семьи - двух жен (блондинку и брюнетку) с детьми, поддерживая с обеими тесные отношения всех видов. Говорю в трезвом уме, поскольку именно с этим зампотехом мы лежали в госпитале в одной палате и даже несколько сдружились на почве совместного употребления алкогольных напитков, он мне сам об этом рассказывал. Обе жены, кстати, его навещали в госпитале. Ситуация становилась пикантная, когда на зычный вопль медсестрички «Кто тут Петров? К вам там жена пришла!» следовал вопрос Петрова: «А какая: светленькая или темненькая?»
Но я отвлекся. Бардак в государстве коснулся всех областей жизни, и в первую очередь поселился в сознании граждан. Однажды к Прапорщику подошли двое и предложили деньги, очень большие для прапорщика деньги за совсем немного оружия. Откуда они узнали, кто он такой, неизвестно, но вопрос сбыта решился сам собой. Оставалось только решить вопрос схемы выноса и нюансы бизнеса, потому что самый принципиальный вопрос - ДА или НЕТ - не стоял: однозначно ДА!!! Если государству наплевать на своих граждан, то гражданам ничего не остается, как плюнуть в ответ.
Первый раз было страшновато, но все прошло гладко: партия оружия (несколько гранат и патроны) была небольшой, Прапорщик был на хорошем счету и осторожен, покупатели оказались честными...
И завертелось. Канал и схема были просты и потому надежны. Покупателями выступали всегда только те двое. Что они дальше делали с оружием, Прапорщика не интересовало, скорее всего, они были только посредниками. За раскрытие канала Прапорщик не сильно боялся - в стране бардак, а в Подмосковье сотни таких складов, но меры предосторожности применял: номера на номерном оружии спиливал, отпечатков пальцев не оставлял, крупными партиями не торговал.
Его задачей было только вынести оружие со склада за пределы части. С мелкими стрелковым и боеприпасами проблем не было - их он выносил на себе. С более крупным вопрос решился как-то сам собой. Поскольку оружие и боеприпасы поставлялись в войска в тяжеленных, но изумительных по прочности и качеству ящиках, тара эта пользовалась у истинных ценителей большим спросом. Систематически Прапорщик презентовал их особо полезным друзьям (не задаром) и начальству. Однажды при развозе партии ящиков для командования части один из них просто осел в гараже Прапорщика. Эта схема и в дальнейшем действовала безотказно, ибо ни один нормальный человек не заподозрит материально ответственное лицо в воровстве у себя же. Ведь в течение нескольких лет все, абсолютно все, даже внеплановые проверки склада боеприпасов и вооружения показывали полное соответствие наличия всем приходно-расходным документам. Ни одного патрона недостачи! А благосостояние Прапорщика неизменно росло вместе с постоянным повышением спроса и ростом цен на оружие.
Развязка случилась абсолютно неожиданно. Прапорщик был живым человеком, и поэтому, хоть ненадолго, но заболел, да так, что был помещен в стационар. В это самое время и случилась совершенно неожиданно внеплановая проверка. В отсутствии «хозяина» склада он без всяких темных мыслей был вскрыт для проверки его начальником, и вот тут и всплыла недостача, причем такая, что и проверяющие и проверяемые долго отказывались верить в реальность очевидных фактов...
Я не знаю дальнейшей судьбы Прапорщика, но мне известно, как он это делал. Невозможно было придумать схему легализации пропажи, но можно было скрыть ее от проверки! Все гениальное просто.
Оружия было так много, что в одно складское помещение оно не входило. Поэтому под началом нашего Прапорщика таких одинаковых помещений было два. В каждом из них были свои опечатываемые ворота с отдельным входом, но были эти отдельные помещения смежными, то есть имели общую внутреннюю стену. А в этой стене имелась потаенная дверца, золотой ключик от которой Прапорщик всегда носил на себе...
Не думаю, что дверца эта была создана самим Прапорщиком именно для реализации своего «аццкого» плана. Точно не знаю, но предполагаю, что сделали ее давным давно: может, просто так, а, может из лени - чтобы не шастать в соседнее помещение через улицу, каждый раз открывая тяжеленные ворота. Как бы там ни было, а дверца эта была искусно замаскирована, и никто уже о ней, кроме начальников этого склада не знал. А они передавали это знание исключительно по наследству. Любая проверочная комиссия работала только в присутствии лица, материально ответственного за проверяемые ценности, то есть начальника склада. Причем за один рабочий день оба помещения проверить никогда не удавалось - просто физически не успевали. Посему проверку второго складского помещения всегда переносили на второй, а то и третий день. Непроверенное или недопроверенное второе помещение на ночь (или даже на обед) опечатывалось печатью проверяющего, исключая таким образом несанкционированный доступ в него. Уже проверенный первый склад комиссии был не интересен, и поступал в полное распоряжение Прапорщика. Полагаю, дальше все понятно?
Учету и контролю прапорщика научил не социализм, а собственное очко. Посему у него не только было точно учтено количество украденного оружия, но и подготовлен аналогичный украденному комплект. В нужный момент, когда один из складов был уже проверен и поступал опять в распоряжение Прапорщика, а второй опечатывался печатью проверяющего, открывалась заветная дверца, и заготовленный комплект передвигался из одного помещения в другое. Назавтра он учитывался повторно, и комиссия удовлетворенно ставила галочку - на этом складе все в ажуре.
Трудно сказать, каким видел свое будущее и будущее своего склада Прапорщик. Ведь неведение о недостаче не могло длиться вечно. Рано или поздно ему бы пришлось уйти да хоть и на пенсию. И что тогда?

Никто не думал, почему периодически горят и взрываются военные склады в разных концах нашей ранее необъятной родины СССР? Неужто из-за некачественной электропроводки?

Да простят меня сосайт... э... со-сайтники, но на военную тематику мне сказать нечего, а графоманский зуд достиг размеров. Так что скажу, что знаю...

Поскольку Российское государство в борьбе за демократизацию и гуманитарность насмерть бьется со своим собственным населением (и почти уже его победило), всякому подозреваемому\обвиняемому положен адвокат. Ни одного следственного действия без адвоката произвести невозможно, а поскольку средний уровень жизни населения таков, что денег на адвоката у большинства нет, государство всем страждущим щедрою рукой оплачивает участие в уголовном деле адвоката по назначению. И следователи в случае нужды начинают обзванивать знакомых адвокатов, умоляя вступить в "бесплатное" дело, потому что никому эти дела нафиг не нужны, а жулик адвоката требует.

Вот так меня в 3 часа ночи посередь весьма романтических посиделок (уже вполне готовых плавно перетечь в полежалки) на берегу реки с вполне пригодной к делу дамой выдернула следователь одного из РОВД. Уж как она меня ухитрилась отвлечь от дамы, вспоминать не будем, но приехал я в РОВД в весьма отвратительном расположении духа. Итак, диспозиция. Летним вечером патруль ППС обнаружил на людной улице трех джентльменов специфической внешности и характерного запаха, волокущих куда-то здоровенный телевизор. Законное недоумение сотрудников внутреннего органа превратилось в тягостные сомнения после того, как выяснилось, что у двух из трех героев при себе есть документы, но они с телевизором познакомились не далее как 5 минут назад, так как третий (и главный) герой подошел к ним и предложил сдать его (телевизор, а не героя) в ломбард, а полученную прибыль распределить путем употребления внутрь. У самого же главного героя никаких документов при себе не было, а на деликатные расспросы сотрудников, сопровождавшиеся массажем поясницы, он ответил, что телевизор ему предложил сдать в ломбард его, телевизора, хозяин, так как все, что можно было употребить внутрь, они уже употребили, но тяга к употреблению внутрь осталась неудовлетворенной. Главный герой предложение с радостью принял, обнял телевизор и пошел уже было с ним, но вдруг сообразил, что из документов у него только усы и лапы (да и усы-то, прямо скажем, так себе), а бдительные ломбардье (или ломбардцы?) этим удовлетворены не будут. Ситуацию спасла встреча с двумя другими оснащенными документами джентльменами, которые с радостью приняли приглашение поучаствовать в предприятии.
Предвкушающие раскрытие тяжкого преступления по горячим следам сотрудники внутреннего органа повлекли героя (оснащенных документами джентльменов профилактически помассировали и отпустили) и телевизор к хозяину телевизора. Хозяин (мы уже можем смело называть его потерпевшим), джентльмен под стать телевизороносцам, был весьма напуган всем (не в смысле всем произошедшим, а вообще всем), он кинулся самому рослому сотруднику на грудь (для чего потерпевшему, учитывая средний рост сотрудников ППС, пришлось сильно нагнуться) и зарыдал. Смысл его рыдания был следующий: они с героем (и мы уже можем с полным основанием назвать его подзащитным) распивали. Распивали и распили все до капли. Но подзащитному было мало, и тогда он предложил потерпевшему заложить телевизор ломбардцам (или ломбардьери?), но потерпевший от самой мысли о том, что телевизор можно пропить, пришел в священный ужас, и категорически такое кощунство отверг. Причем неоднократно. Однако подзащитный ему не внял, священный гнев презрел, и даже более того, нанес потерпевшему один удар в область головы, взял телевизор и был таков. Ошарашенный тем, каков был злодей-подзащитный, потерпевший уже хотел было заявить о совершении в отношение него грабежа (а то и разбоя), но не успел, так как сотрудники доставили к нему и телевизор, и злодея. И он теперь очень всему этому рад, злодея он накажет сам, подвергнув его суровой укоризне и общественному порицанию, сотрудникам он очень благодарен, больше их задерживать не смеет, до свидания.
Но, разумеется, не тут-то было. Идея оставить телевизор и злодея-подзащитного на расправу потерпевшему и лишиться таким образом честно заработанной палки на раскрытие настолько ошарашила сотрудников, что они немедленно принялись потерпевшего вразумлять. От массажа поясничного отдела позвоночника, любимого аргумента сотрудников, потерпевший деликатно отказался, сказав, что он все уже понял и готов написать заявление о привлечении злодея к уголовной ответственности и вообще исполнить весь необходимый ритуал честно и добросовестно. С тем их всех (и телевизор, разумеется) с почетом доставили к следователю, лишив тем самым его, а заодно и меня, сна и прочих удовольствий.

Подзащитный к моему приезду уже узнал о неминуемо грозящей ему немедленной смертной казни и от ужаса был вполне человекоподобен. Стеная и плача, он рассказал, что телевизор ему на самом деле вручил потерпевший совершенно добровольно, и более того, по своей инициативе, что при этом был еще один их сотоварищ, который от участия в предприятии отказался и ушел домой спать, что вообще они знакомые с раннего детства, потому что живут в одном подъезде всю жизнь, он, подзащитный, на пятом этаже, а потерпевший на втором. Рассказ его был логичен и непротиворечив настолько, что версия потерпевшего даже у свирепой от усталости и недосыпа следователя перестала вызывать доверие. Подзащитного депонировали дежурному оперу и вместе взялись за потерпевшего.

Потерпевший, в отличие от собутыльника, человеческого облика не только не приобрел, но и даже, более того, стал невнятен совсем. Однако рассказал, что он с подзащитным действительно давно знаком и что они действительно употребляли втроем и третий, действительно, не выдержав взятого темпа, сошел с дистанции. Сам же потерпевший, по его словам, телевизор никому не отдавал (упаси бог!), предложения подзащитного категорически отверг и лег спать, а когда проснулся, обнаружил что ни телевизора, ни подзащитного нет (причем входная дверь оказалась заперта), из чего сделал вывод, что последний первого унес.
Поскольку первоначальные объяснения потерпевшего уже были известны из его опроса (см. выше), новая версия событий произвела среди следователя и меня фурор. Сразу возник ряд смешных вопросов. Например: если подзащитный унес телевизор, пока потерпевший спал, кто запер дверь? А если дверь была заперта с самого начала, как подзащитный вышел из квартиры (второй этаж, на окнах решетки) с телевизором? Как следует понимать первоначальную версию, рассказанную ппс-никам и зафиксированную в опросе? И главное: препятствовал ли потерпевший отбытию телевизора и наносил ли злодей потерпевшему удар «в область головы»??

Ответы потерпевшего настолько воодушевили и так уже готовую к немедленной расправе следователя, что она пообещала немедленно принести детектор лжи, который как раз должны были отмыть от крови. Потерпевший расплакался, и заручившись нашим честным словом «только отцу не говорите!!!», рассказал, как же все было на самом деле. На самом же деле, естественно, все было так, как говорил подзащитный. Никто никого, разумеется, никуда не бил и ничего не похищал. Просто когда телевизор, влекомый подзащитным, скрылся в туманной дымке, потерпевший вдруг со всей отчетливостью осознал, что телевизор вообще-то папин. И что папа прибудет с работы не далее как утром, и в припадке восторга от утраты телевизора, единственной своей отрады и утехи, убить сына, конечно, не убьет (не Иван Грозный, чай!), но путем нехитрых манипуляций возможности понянчить внуков себя лишит наверняка. Выход из тупика открылся с приходом ппс-ников, однако в силу борьбы всех служб за раскрываемость оказался не выходом, а входом, и не из тупика, а в пучины отчаяния.

Окончилось все почти как рождественская сказка. Потерпевший, удивительным образом сменивший статус на подозреваемого (ст.306 УК РФ, ложный донос), остался ждать уже своего адвоката по назначению, подзащитный, оказавшийся кристально честным человеком и гражданином, был отпущен восвояси. Правда, до восвоясей он не дошел, так как прямо во дворе РОВД реализовал радость от освобождения из застенка столь энергичными выражениями, что ночевать все-таки остался в камере административно задержанных.