«Клиент обеспечивает проезд Консультанта от места постоянного базирования до места выполнения Работ и обратно». - контракт

Местом выполнения Работ была гостиница, возвышающаяся прямо над заливом Ай, а покинуть Амстердам мне предстояло регулярным рейсом из Схипхола. Из-за руля подъехавшего черного мерседесовского микроавтобуса вышел густобровый седой дед в темных очках и безукоризненном темно-синем костюме и саркастически осведомился:
- Где горит?
- Простите?
- За последние полчаса вы позвонили мне четыре раза. Я уже подумал, что у вас тут пожар и мне предстоит эвакуировать пострадавших. Мы вообще-то договаривались на 18:00, а сейчас всего лишь 17:20.
- Простите пожалуйста, я только хотела спросить, можете ли вы подъехать пораньше, - смутилась провожавшая нас Мэгги.
- Вот я и подъехал. Сколько вас тут?
- Восемь. Сможете посадить всех?
«Дед» лишь молча открыл дверь. Мэгги пересчитала кресла и радостно выпалила:
- Можно, садитесь.
Водитель с недоверием оглядев нас добавил:
- Чемоданы свои оставьте снаружи. Багаж гружу я.
Я сел последним на оставшееся место рядом с водителем. Тот строгим голосом напомнил нам всем пристегнуть ремни безопасности и плавно, но энергично тронул машину в сторону выезда из города. На нескольких встретившихся по пути светофорах я начал замечать в своем теле какие-то подозрительно знакомые ощущения. Внутренне удивившись, я начал присматриваться повнимательнее. Этот человек не пытался движением своего автомобиля опровергнуть законы Ньютона - наоборот, он сознательно эксплуатировал их, свободно распоряжаясь всем запасом как инерции машины, так и тяги двигателя. Руки его не совершали ни одного лишнего движения, а все маневры не оставляли никакого сомнения в том, что мысленный взор водителя движется над дорогой далеко впереди машины как будто над картой. Так водить автомобиль может только... - Да нет же, это просто твое глупое воображение! - спорил сам с собой мой внутренний голос.
Дорога заняла считанные минуты. Махнув рукой дежурному у шлагбаума, водитель подкатил к терминалу и занялся раздачей багажа. Получив свой портфель и дождавшись, пока все остальные разойдутся, я обратился к нему:
- Можно задать вам личный вопрос?
- Конечно.
- Глядя на вашу манеру водить машину и распоряжаться нами, пассажирами, я рискну предположить, что вы - пилот. Я угадал?
- Да. Тридцать три года.
- На чем, если не секрет?
- Здесь, в KLM - на DC-8, на 747, на 737... а еще до того - на «Дакоте». Классный самолет был, кстати!

Минут десять на разговоры у нас в запасе еще оставалось. Мы постарались потратить их не зря.
...
- А сейчас мне уже за семьдесят. Вот, езжу сюда, сохраняю контакт с людьми. Живу тут, можно сказать. Если уеду, умру через неделю.
- Ну так мог бы инструкторить, наверное?
- Нет, это уже мне не по плечу... but life goes on, - бодро заключил он. Я попрощался с Якобом и пообещал найти его, когда снова буду в Амстердаме.

30 мая 2009 г., Амстердам - борт А319

ДТП Три

Ваня Кузнецов призвался в армию осенью 1987 года из Караганды и попал служить в группу советских войск в Германии в учебный полк гарнизона города Форст Цинна, что находился в округе Берлин. Призывника как бывшего сельского механизатора тут же определили в учебную роту механиков-водителей танка. Молодому солдату не то чтобы очень хотелось служить в войсках, просто у него не было выбора. Призвали и всё! Надо служить. Старший брат отслужил также механиком-водителем танка на Дальнем Востоке. Отец прошёл свой путь в пехоте под Свердловском. Один дед Ивана погиб под Сталинградом, а второй остался жив и дошёл до Берлина.
Фронтовик Пётр Кузнецов часто рассказывал своим внукам о войне, о Победе. Вспоминал своих погибших друзей, как сам был неоднократно ранен в боях. Последнее ранение он получил уже в Берлине. Дед с улыбкой рассказывал Ивану, как раненный смог взять в плен в подвале разрушенного дома несколько немецких солдат. Так и дополз вместе с пленными до своих позиций под артиллерийским обстрелом. А последние метры его тащил немец по имени Ганс. Дед так и говорил про этого немца: «Ганс из Берлина».
Ганс Шмидт, отслужив свои полтора года в танковых войсках Национальной Народной Армии ГДР (Volksarmee der DDR), в октябре 1987 года вернулся домой в Берлин. Ганс успел до армии окончить техническую школу (Fachschule) по специальности машинист электропоезда и отработать полгода помощником машиниста. Фельдфебель Шмидт немного отдохнул после службы и устроился по своей специальности в депо «Deutsche Reichsbahn» городского вокзала Остбанхоф. Отец Ганса работал в этом же депо электрослесарем. Один дед в этой семье погиб под Сталинградом, а второй был ранен, попал в плен и пробыл до 1950 года в плену под городом Караганда.
Фронтовик Фриц Шмидт никогда и никому из своих домочадцев не рассказывал о войне и своём пребывании в плену в степях Казахстана. Только однажды перед самым призывом Ганса в армию дед выпил немного шнапса и позвал своего внука во двор дома. Они вдвоём в беседке проговорили до позднего вечера. Дед рассказал, как горел в танке под Курском, затем был ранен под Кенигсбергом и попал в плен. Бывший военнопленный долго говорил о бескрайних землях и суровой зиме под городом Караганда. Фриц с теплотой вспомнил о начальнике конвоя, офицере по имени Иван, который вопреки всем инструкциям разрешал военнопленным собирать дрова в округе. Зимы в те времена были морозными. А в бараках лагеря были только печи-буржуйки, которые и отапливали сами немцы. Так молодой Ганс и запомнил имя этого русского: «Иван из Караганды».
После принятия присяги в учебной части Ивана начались занятия по вождению. Вначале в учебных классах были изучена материальная часть боевой машины. Затем на специальных тренажёрах отработаны действия с педалями, рычагами, другими органами управления и панелью приборов механика-водителя. Недалеко от полка рядом со станцией железной дороги располагался наш танкодром, трасса которого проходили по пересеченной местности с уклонами, подъемами и крутыми спусками. Маршрут вождения проходил по замкнутому кольцу длиной два километра, обратный путь которого проходил вдоль железной дороги. Грязи, конечно же, тут всегда было навалом. Кто догадался построить этот танкодром прямо рядом с железнодорожной станцией, одному богу известно. Но все курсанты знали, что «Наши танки грязи не боятся!» Поэтому занятия по вождению проходили постоянно днём и ночью.
Курсант Кузнецов усвоил уроки вождения, научился управлять танком, но только в дневное время. Так получилось, что первые ночные занятия вместе с водителем-инструктором он пропустил. В первый раз молодой солдат попал в наряд по роте, а в следующие дни разгружал брикет на железнодорожной станции. Вскоре по плану подготовки наступили дни индивидуальных ночных вождений.
Машинист Шмидт уже в первые дни своей работы быстро восстановил свои навыки на универсальном тренажерном комплексе, который позволял на практике отрабатывать управление электровозом при ведении пассажирских поездов с различным количеством вагонов на участке. Затем прошёл практическое обучение под руководством опытного машиниста-инструктора. И только после трёх месяцев стажировки вместе с наставником молодому машинисту доверили самому вести пассажирский состав. В конце января следующего года Ганс получил свой первый самостоятельный выезд в город Лейпциг с обратным ночным возвращением в Берлин.
В этот же день по плану у учебной танковой роты были ночные вождения. Многие курсанты роты уже неоднократно откатались ночью на учебном «вожденческом» танке Т-64 и спокойно воспринимали эти занятия. Но не все. Курсант Кузнецов попросту боялся остаться один на один с танком, да ещё и в темноте. Для него сегодня был особенный день, вернее - ночь. Ване впервые самому, без инструктора, предстояло вести боевую машину в ночных условиях. Ночью всё виделось совсем иначе. Даже уже привыкший танк казался Ване выше, громадней и немного страшней. Молодой солдат решил пока никому не говорить о своём страхе.
Занятия начались на час позже. Долго ждали дежурный тягач из парка полка. Но так и не дождались. Руководитель занятий, командир роты, принял волевое решение и решил начинать ночные вождения, хотя прекрасно знал, что если давно уже не новый учебный Т-64 заглохнет, то завести его можно только с помощью тягача. Офицер прикинул, что если танк встанет на учебной трассе, он тут же пошлёт в полк за тягачом техника роты. Но всё происходило в штатном режиме. Курсанты один за другим проезжали свой круг, бодро докладывали ротному о своём прибытии на командный пункт и шли отдыхать в боксы. Настала очередь курсанта Кузнецова. Иван быстро запрыгнул на место механика-водителя, надел шлемафон, поджал ларингофоны к горлу, коробочку с тангентой прицепил к пуговице комбеза и доложил о готовности. Вроде всё знакомо и понятно. Кроме одного - молодой солдат впервые сел один в боевую машину, да ещё и ночью. Курсанта Кузнецова бил лёгкий мандраж.
Cкорый поезд D-716 выехал из вокзала города Лейпциг точно по расписанию. Секунда в секунду. Машинист Ганс Шмидт сидел за пультом управления абсолютно спокойно. Электровоз был новый и прекрасно слушался всех команд. Маршрут был изучен досконально и только что, ещё днём, пройден от начала до конца. Оставалось доставить пассажиров обратно в Берлин в тёмное время суток. Ганс знал, что в его поезде разместились около 400 пассажиров, что было нормой для конца января. Летом количество пассажиров на этом рейсе обычно удваивалось. Состав проехал две станции, до третьей, конечной, оставалось 40 минут. Пассажиры скорого поезда «Лейпциг - Берлин» мирно дремали в откинутых креслах или равнодушно глядели в окно на пролетавший мимо зимний мрачно-мокрый пейзаж.
Учебный танк преодолел первую половину круга, развернулся и выехал на обратную дорогу вдоль железнодорожного полотна в направлении станции и командного пункта. Ваня с испугу даже не помнил, как смог завести двигатель и тронуться в путь. Танк шёл на второй скорости, тяжело переваливая через подъёмы и спуски. Молодой 18-летний солдат, вцепившись до боли в костяшках пальцев в рычаги управления танком, с ужасом вглядывался в прибор ночного вождения ТВН, который ещё более искажал картину вокруг трассы. По ходу движения из темноты появлялись редкие огромные деревья и тянули свои ветки - щупальца прямо к расширенным от страха глазам механика-водителя. Ваня теперь боялся только одного - заглохнуть посреди дороги и остаться одному ночью в этом страшном лесу. Руки и ноги напуганного курсанта уже онемели от постоянного напряжения.

Боевая машина тяжело нырнула в очередную яму, наполненной грязью, по инерции выехала на склон и оказалась на одном уровне с соседней железной дорогой.

Скорый поезд миновал поворот вокруг редкого леса и начал набирать свою крейсерскую скорость.

Молодой механик-водитель увидел в приборе сквозь деревья мерцающие огни, успел подумать про командный пункт танкодрома и об окончании своего заезда, как внезапный мощный столб света, усиленный прибором ночного видения, буквально оглушил его. Руки инстинктивно, уходя от опасности, дёрнули левый рычаг.

Молодой машинист электропоезда в ярком свете прожектора вдруг с ужасом заметил, как на рельсы выезжает знакомый силуэт танка, и успел включить систему экстренного торможения.

Иван Кузнецов, ослеплённый лучом электропоезда, потерялся в пространстве, испугался и резко сбросил руки и ноги с рычагов и педалей управления. Танк дёрнулся, заглох и встал.

Ганс Шмидт вжался в своё сиденье. Время для него замедлилось. Танк становился всё огромней и вскоре закрыл всё небо.

Удар был чудовищной силы! Несмотря на экстренное торможение, поезд D-716 со всей инерцией движения семи вагонов ударил в бок 38-тонной боевой машины. Несколько вагонов сошли с рельс и упали под откос.

Первыми на месте этой ужасной катастрофы оказались микроавтобусы «Скорой помощи». Погибли шесть человек, около тридцати с различными степенями ранения были доставлены в местную больницу. Немецкие врачи, не разбирая раненых на «своих и чужих», отправили советского солдата вместе со всеми.

Так и оказались в одной палате Ганс из Берлина и Иван из Караганды.

P.S. По результатам расследования этого ДТП со своих должностей были сняты командир полка, командир батальона и командир роты. Командира взвода отправили служить в Союз. А молодого солдата просто перевели в другую часть. От греха подальше! И только после этого случая по всей Группе войск в тех местах, где наши полигоны и танкодромы стыковались с железной дорогой, начали рыть разделительные траншеи и вкапывать бетонные шпалы.