Точка

В последний день августа 1982 года разведвзводу Алекса при поддержке пары безоткатных пушек и пары М-2 «Браунинг» на джипах наконец удалось блокировать группу бандитов - то ли палестинцев, то ли местных мусульман-экстремистов, которые последние несколько недель причиняли немало беспокойств подразделениям ЦАХАЛ в юго-западном секторе Бейрута.

Группа эта, небольшая по численности, была хорошо подготовлена и вооружена и имела толкового и опытного командира. Действия этих бандитов отличались продуманностью и крайней жестокостью - после них оставалась взорванная техника и погибшие солдаты ЦАХАЛ, многие из которых были зарезаны.

Бандиты закрепились в старом складском пакгаузе, ощетинившись двумя МГ-42 и полутора десятками АК, щедро поливая все подходы к пакгаузу свинцом, иногда постреливая из РПГ.

Как уже достаточно повоевавший офицер, Алекс не хотел напрасно рисковать жизнью своих людей, поэтому он, оставившись с одним отделением в виде беспокоящего заслона, оттянул два других отделения на безопасную дистанцию и передал приказ расчетам М-2 и безоткаток просто долбить, не жалея боеприпасов, пакгауз. За полчаса методичного и интенсивного обстрела (слава Богу и снабженцам, снарядов к безоткаткам и патронов 50 калибра было достаточно) пулеметы бандитов были подавлены, крыша пакгауза чадила и в нескольких местах горела. В общем, с учетом прошлого опыта, ожидалось что бандиты выкинут белый флаг.

Бандиты действительно выбросили белый флаг, но это была не более чем хитрость. После этого они пошли на прорыв. Решение их командира для данной ситуации, даже с учетом того, что шанс прорваться невелик, было единственно верным - смешаться с предовым отделением Алекса и завязать ближний бой, дойдя, если случится, до «холодной стали». И это им удалось.

Бой разбился на дюжину индивидуальных схваток. И даже когда подоспело еще одно отделение со взводным сержантом Беном, исход боя не был однозначен. Алекс оказался перед их командиром - здоровенным, явно немолодым мужчиной непривычного для Бейрута северо-европейского типа. Он был одет в обычный серо-синий городской камуфляж, непривычного покроя кепи. В левой руке у него был «Люгер», в правой - устрашающего вида кинжал.

Они нажали спусковые крючки, наверное, одновременно. По случайности «Люгер» дал осечку, а очередь «Галила» прошла над головой бандита, после чего металлический щелчок сказал о том, что в магазине не осталось патронов.

И тогда началась «холодная сталь». Точнее, сталь была только у бандита, которому ударом ноги еще и удалось выбить винтовку из рук Алекса. Не теряя ни секунды, бандит сделал выпад кинжалом, целя в открытую шею своего противника. Алекс «на автопилоте» блокировал руку с ножом и сделал подсечку. Не очень получилось; бандит был необыкновенно силен и явно имел богатый опыт «холодной стали».

Противники, сцепившись, упали на горячий асфальт и покатились. Алексу повезло оказаться сверху и даже вцепиться правой рукой в горло своему противнику. Однако на бандита это не произвело особого впечатления, он начал молотить левой по шее и затылку Алекса, а правую с кинжалом пытался освободить от захвата. Все закончилось, когда один из подбежавших разведчиков оглушил бандита прикладом по голове.

Из 17 бандитов в живых осталось четверо вместе с этим европейцем, как выяснилось, их командиром. Двое из них нуждались в медицинской помощи, равно как и шесть раненых разведчиков. Поэтому появление майора медицинской службы доктора Абы с солдатами-медиками было очень кстати. Жрецы Эскулапа быстро и толково сделали свое дело.

Алекс тем временем рассматривал кинжал командира бандитов - готический шрифт на лезвии, имперский орел со свастикой на рукоятке. Напоминание о той войне, которую отец Алекса прошел от начала и до конца, начав в июле 41-го еще мальчишкой. Его вернул к реальности хрипловатый голос доктора Абы:

- Ало, командир, помощь моя не нужна?
- Я в порядке, разве ты только сбегаешь в ближайшую лавочку за пивом.
- Не наглей, сеген, а то я вспомню про свои фалафели на погонах или пропишу тебе слабительного, - ухмыльнулся доктор. - А что это у тебя за игрушка?

Аба взял из рук Алекса кинжал.

- Где взял?
- У того здоровенного бандита.
- Знаешь что, можно я с ним поговорю?
- Я не против, - сказал Алекс, - только я пойду с тобой и прихватим Бена.

Они подошли к пленным. Аба всмотрелся в лицо командира бандитов. То ли очень светлые, то ли седые короткие волосы на голове, мощная челюсть, искривленные в презрительной ухмылке губы.

Аба начал говорить с ним по-немецки. Тот, скривившись, отвечал. Доктор Аба зачем-то спросил, можно ли развязать пленного и снять с него куртку. Алекс сказал сержанту Бену сделать это, а сам на всякий случай вытащил из кабуры «Браунинг» и направил его в живот бандиту. После того, как Бен развязал ему руки, бандит сам сбросил рубашку, и, подняв руку, повернулся боком. Под рукой можно было различить татуировку - руны, ряд цифр.

Аба побледнел, рванул на груди свою рубашку, затем левый рукав и сунул под нос бандиту свое запястье, на котором был вытатуирован лагерный номер. После этого доктор просто зашелся в крике и бросился на немца с кулаками. Алекс с Беном оттащили Абу, заставили его хлебнуть узо из фляжки Бена. (Алекс сделал вид, что не почувствовал запах спиртного).

- Алекс, Бог наверное все-таки есть. Я ждал этого с 44-го года. Я поклялся выжить, чтобы убить его. Он был офицером в Майданеке, когда нас с братом пригнали туда в 43-м. Мне было 5 лет, брату 9. Этот гад приходил через день в детский блок и забивал одного-двух ребят плетью. Моего брата Мендла - тоже. Ради всего святого, отдай мне его.
- Аба, это же пленный. Напиши бумагу, пусть его судят. Да если я тебе это позволю, меня начальство изнасилует.
- Ну если изнасилует, я тебе очко зашью. Я же из резерва, а по гражданской специальности - проктолог, - криво оскалился Аба.
- Командир, - пробасил сержант Бен, - если по-человечески, отдай его доктору - я тебя не сдам, и те двое, что стерегут пленных, тоже.
- Да не в этом дело. Если мы начнем...
- Я не начинаю, я заканчиваю, - сказал Аба, доставая из кобуры свой «Кольт» М1911.

Сухо щелкнул выстрел. Пуля 45-го калибра попала СС-овцу точно между глаз, ставя в мести доктора Абы точку.

Служить мне пришлось после выпуска из легендарного ХВВКУ им.Крылова в самой восточной дивизии РВСН вблизи ст.Ледяная.
Жизнь офицера-ракетчика особым разнообразием не баловала: заступления на боевое дежурство три раза в месяц, подготовка к ним, в общем, все по строгому распорядку.
Комиссии вышестоящих штабов особым вниманием нас не баловали, но уж если случалась такая неприятность, то к ней готовились со всей тщательностью.
Но, как известно всем людям, которые когда-либо носили погоны, страшна не сама проверка, а подготовка к ней.
Но всему приходит конец, и наконец-то закончилась подготовка к визиту комиссии Главного штаба РВСН.
Началась сама проверка, которую наш полк сдал довольно успешно.
И завершающим событием стало посещение нашей центральной позиции начальником политуправления РВСН генерал-полковником Ш.
Наш командир полка вместе с замполитом генерала встретили, показали ему все, что он хотел.
Водители в машинах уже ждут убытия, но генерал решил задержаться в Ленинской комнате.
Обводя взглядом стенды, он останавливается на планшете со всеми Главкомами РВСН и спрашивает: "Кто это?" Замполит отвечает: "Главнокомандующие РВСН с момента создания вида войск". И тогда генерал задает вопрос: "А почему у вас мертвые висят рядом с живыми? И если вы их повесили, то мертвые должны висеть в траурных рамках".
Естественно, возразить было нечему.