Мимоходом. О противолодочных силах ...

Мой отец, тоже бывший подводник, перед тем, как я впервые ехал на Север в офицерском чине, сказал мне: страшнее всего не море - оно суровое, могучее, переполненное дремучей природной силой, но все же это просто стихия. А вот страшнее стихии только береговые "противолодочные" силы. Тылы, штабы, отделы. В чем мне, да и наверное, всем служившим в плавсоставе приходилось убеждаться не раз. Все без исключения береговые службы флота - это организации с искривленным восприятием действительности. По идее, они существуют для того, чтобы сравнительно немногочисленный плавсостав не имел никаких проблем, уходя и возвращаясь из плавания. На самом же деле все обстоит с точностью до наоборот. Берег убежден, что подводники ходят в море с единственной целью: обеспечить тыловым службам получение всех видов довольствия. И очень важно, чтобы плавсостав в распределение этих благ не участвовал, а лучше даже и не знал, что ему положено, а что нет. Вот и получается: не они для нас, а мы для них. Так и происходит в действительности. Перед походом подводники, высунув язык, носятся по всем довольствующим органам, выпрашивая даже не лишнее, а положенное по всем нормам, а там их встречают лоснящиеся от осознания собственной значимости краснопогонные "противолодочники". Они вальяжно отмахиваются от надоедливых представителей плавсостава, закрываясь щитом из приказов, директив и просто устных указаний начальства. Они старательно изображают нечеловеческую усталость от решения важных стратегических задач хозяйствования, а тут им на голову мы со своими разовыми трусами и недостающими простынями. И уж если и делают что-то, то с видом очень большого человеческого одолжения, участия, как будто отрывая от себя последнее и ожидая от тебя за эту беспредельную доброту как минимум фляжки с «шилом».
Флотский тыл - это что-то запредельное, вне моего понимания. Я не чекист, а потому не берусь судить о финансовых и тыловых службах флота с точки зрения закона, хотя и на моей памяти начальники этих довольствующих органов и стрелялись и арестовывались неоднократно. Я всё больше об отношении. Более заносчивых и чванливых военных чем в довольствующих органах флота, я больше нигде в своей жизни не встречал. Это не офицеры и мичмана флота, это патриции пайков и центурионы денежных ведомостей. Это аристократы складов и элита кабинетов. Это - самые настоящие противолодочные силы! Где-то в глубинах памяти сидят полузабытые рассказы о кашеварах, мчащихся с полевыми кухнями через лавину пуль и снарядов на передовую, чтобы привезти горячий обед бойцам, и воспоминания отца о том, как сам начальник тыла раздавал на пирсе канадки, одеяла и подушки всем членам экипажа первого атомохода, прибывшего в базу. Это седые и уходящие в прошлое предания, в которые молодежь уже не верит, да и те, кто постарше, начинают сомневаться, было ли такое вообще или просто приснилось... Нынешний тыл - это бизнес с погонами, помноженный на воинские уставы и руководящие хозяйственные документы, в которых кроме них самих никто и ничего не понимает.
Я нечасто сталкивался с тыловскими службами по служебным вопросам, но я все же много помню. Я помню, как щеголяла в новеньких канадках вся береговая база, когда подводникам уже давно выдавали ватники, как на лесоповале. Я помню автобус, возивший тыловиков на службу, катившийся мимо потока плавсостава, бредущего по грязи через сопки на корабли. Я помню штаб тыла, регулярно получавший зарплату, когда плавсоставу ее задерживали месяцами. Я помню ремонты базовых камбузов, разгребание мусора с дорог и покраску бордюров по всей базе силами подводников, а не этих «береговых братьев», и продирающий промозглый холод в матросских казармах экипажей, на ремонт которых средств почему-то никогда не находилось. Да и кто из хотя бы раз бывавших на вещевых или продовольственных складах может забыть лоснящиеся и самодовольные шайбы кладовщиков в мичманских погонах, у которых надо было, стесняясь в глубине души перед самим собой за свое же поведение, выпрашивать полагающиеся тебе брюки нужного размера. И получить их только тогда, когда для кладовщика становилась приемлемой степень твоего унижения перед ним. А лично мне никогда не забыть услышанные лично мной ответ дежурного по тылу командиру корабля, попросившему один бортовой Камаз, чтобы отвезти домой офицеров и мичманов из Оленьей губы в Гаджиево. Мы вернулись с боевой службы, и из-за непогоды нас после 75 суток морей отшвартовали не в основную базу, а поздним вечером завернули в Оленью губу. Так вот, этот «деятель» с красными полосами на погонах ответил словами, в которых, наверное, сконцентрировался весь стиль службы тыла военно-морского флота:
- Не могу товарищ капитан 1 ранга! Рабочий день закончился, свободных машин нет, да и заявки на вас не было. Заранее надо было готовиться. Никак не могу вам помочь... Да вашим бойцам даже полезно будет ножками-то...
И даже то, что командир взорвался после его слов и дозвонился до самого «верха» флотилии не помогло. Тыл победил и машину за нами не прислали. И побрели героические подводники на своих двоих, скрипя мышцами, атрофировавшимися за неполных три месяца автономки из Оленьей губы до развилки, чтобы там, в двадцать три часа вечера, стоя на морозе, ловить попутки, дабы просто повидать семьи, по которым и правда можно сильно соскучиться за два с половиной месяца...
А ведь есть еще береговые структуры, процентов на сто состоящие из бывших моряков. Наши могучие штабы. Вот это клоповники еще те! Конечно, не стоит говорить о командовании и флагманских специалистах. Они, бывает, почаще нашего в морях пропадают. А вот штабная накипь... Господи, кто только не липнет к этой кухне. Мичмана, только и умеющие на пишущей машинке стучать, офицеры, списанные по здоровью с плавсостава, да и просто хитрозадые. Выгодное дело. В штабе дивизии подводных лодок по штату людей совсем немного, а дел выше крыши. Одного бумагомарательства тонны. А сами начальник люди занятые, и по совести говоря, они, как и мы, канцелярщину не особо жалуют, хотя и вынуждены этим заниматься. Вот и хитрят. Умеешь быстро строчить на машинке - добро пожаловать в штаб! Числиться будешь на корабле, морские получать, выслугу год за два, а сам только ходи и бумажки перебирай. Ни моря, ни вахт, два гарантированных выходных в неделю - что еще надо военному, чтобы достойно дождаться пенсии! Опять же погоны на плечах с завидной аккуратностью меняют, невзирая на должность. И делается это удивительно ловко и быстро. Служит, допустим, где-нибудь в недрах штаба капитан-лейтенант Иванов. Давно служит. Попросил его как-то какой-нибудь флагманский к важной проверке карты помочь начертить. Пока чертил, без мыла весь штаб пролез, одному бумажку оформить, другому жену встретить из аэропорта, с третьим просто выпил душевно и с приседанием. И вроде работу свою сделал, а его еще на неопределенный срок при штабе оставляют. Помогать. И сидит он в штабе, формально подводником числясь. Если командир у него настоящий, то ударит кулаком по столу и вернут его обратно. А если командир не хочет со штабными ссориться, то закроет на это глаза, и просто на каждый выход в море начинает просить прикомандировать кого-то вместо Иванова. Тут ему от штаба отказа никогда не будет. И вот подошло время Иванову «майора» получать. Должность у него каплейская, но ведь как-то стыдно в штабе с маленькими звездочками сидеть. Он со своим «шефом» пошепчется, тот командира дивизии попросит, тот отдел кадров выдаст целеуказание и глядишь, Иванова неожиданно на свободную должность командира боевой части назначают и одновременно представление на звание в штаб флота высылают. Через пару месяцев Иванов уже майор. И его сразу же с этой должности переводят на какую-нибудь другую, и желательно, на отстойный корабль. Проходит еще несколько лет. Подходит Иванову уже кавторанг. И все повторяется снова и в той же последовательности. И ходит целый «подполковник» по базе ракетных стратегических атомоходов, сам всего пару раз в море выйдя, и дерёт плавсостав во все дыры. И бывает, ходишь с человеком в море, и вдруг он оказывается на берегу. Проходит полгода, и глядишь, твой бывший сослуживец, застрявший в штабе на какой-то мифической должности десятого помощника начальника штаба, нос воротит. Куда там! Белая береговая кость, Штаб же!
А к примеру, нужны командиру дивизии и его замам водители - нет проблем! Отобрали матросов с водительскими правами в экипажах, откомандировали в свое распоряжение, и все. Они на «коне», экипаж в напряжении. Ведь этому матросу на каждый выход в море нужно замену найти. А в наше нелегкое время матросов совсем мало осталось. Да и те... Такой подбирается контингентик! От гордых сынов кавказских гор до истинных крестьян Нечерноземья.
Но все же это штабы. Штабы боевых дивизий, в которых и правда рук на все всегда не хватает, и все можно понять и простить, разве кроме того, что оседают в штабах вот на таких «левых» должностях почему-то почти всегда не самые достойные личности.
А что самое страшное, ведь то, что в во всех этих околофлотских, подчас «самопальных» структурах служат нормальные и хорошие вне службы люди, абсолютно ничем не отличающиеся от всех остальных. А это может значить только то, что система до такой степени влияет на тех, кто в ней функционирует, что через совсем небольшой промежуток времени это уже в крови, и ничего с этим не поделаешь. И даже если неожиданно получается поставить на место какой-нибудь из винтиков этой системы, он совершенно искренне и долго будет хранить обиду за «незаслуженно» понесенное наказание из-за какого-то там никому не нужного плавсостава...
И в который раз поражаешься тому, что флот по сути своей стал просто утрированной и сильно уменьшенной калькой со всей нашей державы. Пародия на Россию, одетая в черную флотскую шинель. Хотя уже теперь не в отмененную шинель, а в мешковатое форменное пальто, сидящее на офицере как седло на ишаке. Самая боеспособная пародия в мире. Штабы, тылы и управления - это ведь как правительство, администрации и чиновники. Плавсостав - простой народ. Прикинули? Не похоже? А самое печальное, что плавсостава на флоте с каждым годом все меньше и меньше. А вот чиновников в стране все больше и больше...