В этом году мне удалось опять подлечиться в госпитале ветеранов войн.
Народ в соседних со мной «камерах» подобрался разнообразный, но дружный.
Почти все рода войск, и даже бывший кэп с ТОФа, лечили здесь благоприобретённые, за время службы Родине, болячки.
Как водится, начались вечерние посиделки с «травлей» всевозможных армейских историй и баек.
И вот эту историю рассказал нам однажды Олег, бывший танкист.

«Капитан Серёга»

Несмотря на маленький рост, по-кавалерийски кривые ноги, и лицо, добродушное, как у солдата Ивана Бровкина из одноименного кинофильма, капитан Серёга всю свою сознательную службу в мотострелковых войсках гордо носил звание - «Отличник боевой и политической подготовки».
О сдаче нормативов по физподготовке даже речь не заходила.
С курсантских лет Серёга легко держал «флажок» на любом вертикальном шесте, или трубе. На перекладине вертел столько подъёмов переворотом, что проверяющий уставал считать прежде, чем Серёга уставал их вертеть.
Остальные предметы УБП давались ему столь же легко.
Его рота, которой Серёга командовал в капитанском звании вот уже семь лет, все эти семь лет подряд ходила в «отличных», и была местом «паломничества» проверяющих любого ранга - вплоть до инспекторов МО.
И не было ни одного раза, чтобы Серёга, несущий в груди бульдожью смесь упорства, упрямства, стремления к победе и безоглядной отваги, упустил из рук Жар-птицу победы.

Но была в нём старая добрая червоточинка - прикладывался Серёга к чарке с попеременным успехом. Иногда появление в расположении роты «подшофе» сходило ему с рук, иногда он «залетал по-крупному». Вся служебная карьера его напоминала движение кораблика по бурному морю-окияну - то медленное вскарабкивание на волну, то быстрое падение вниз.
Кульминацией «падения» стало его вступление в ряды КПСС.

Когда однажды океан Серёгиной жизни перестал штормить, и, таким образом, усыпил бдительность политорганов, его быстро-быстро приняли в «ряды», благо, что по формальным показателям службы это уже вполне можно было сделать.
И вот, пройдя необходимые процедуры по вступлению «в ряды» здесь, в части, был Серёга направлен в политотдел дивизии, получать партбилет. Ему доверили возглавить группу таких же «счастливцев», среди которых были и солдаты, и прапорщики.
Поезда в направлении политотдела и обратно ходили через ближайший маленький полустанок всего лишь три раза в сутки. Посему поезд, проходящий здесь в седьмом часу вечера, весь полк ожидал с плохо скрываемым напряжением, не расходясь, как обычно, после службы, по домам.
Когда в седьмом часу вечера группа «молодых коммунистов» не замаячила на горизонте, все ожидающие с облегчением вздохнули - их ожидания оправдались. По правде говоря, никто и не ждал ничего хорошего от этой поездки - сами же Серёгу и послали!
Следующий поезд прошёл через полустанок только в половине первого ночи. Дежурный по гарнизонному КПП с удивлением наблюдал, как группа вымазанных в грязи, качающихся вояк, с великим трудом протащила через «вертушку» КПП такое же грязное, бесчувственное «бревёшко», слегка напоминающего славного командира роты Серёгу.
Назавтра встал вопрос об исключении Серёги из «рядов».
Получив в карманы заветные красные книжечки, молодые коммунисты, уверенно ведомые Серёгой, посетили в городе местный ресторан. Затем, по пути домой, ликование продолжилось в вагоне-ресторане пассажирского поезда.
Свою станцию проехать группе, к их счастью, не удалось, но сил идти сразу в гарнизон, после бурного ликования уже не оставалось.
Прилегли они отдохнуть прямо на полу пустого здания станции, в результате чего на некоторых лицах коммунистов, в том числе и Серёгином, остались ссадины от острых краёв и углов напольных кафельных плиток.
Потом, как племя папуасов несёт добытую свинью на шесте, так верные партийцы тащили неверной походкой, на плечах и руках, Серёгу по тёмной деревенской улице.
Пару раз его роняли в неизбывные сельские лужи, с трудом нашаривая потом в темноте не отзывающееся на невнятные зовы «тело».
Поэтому, по совокупности «заслуг», и ходил Серёга столь долго капитаном.

Но плохое забывается быстро, и считал Серёга, что его незаслуженно обходят в назначениях на очередную, «майорскую» должность, вот уже который год подряд.
Жена, верная боевая подруга, крепкотелая Любаша, не едножды по случаю бивавшая его дома, считала так же.

Наконец в его жизни состоялось то самое, памятное всему полку, подведение итогов за год.
Начальник штаба, прочитав итоговый приказ, произнёс привычные для всех слова: - лучшая рота - ....., лучший командир роты - .... Но Серёга в этот раз никак не отреагировал на дружеские похлопывания по плечам дежурно поздравляющих его коллег.
Пришёл после окончания подведения итогов к себе в кабинет, налил из «дежурной» бутылочки стакан водки, и выпил. Немного посидел, рассматривая рисунок на внутренней стороне фуражки. Там шутники - сослуживцы нарисовали чёрной шариковой ручкой котяру - «вид сзади».
Кот стоял, широко раздвинув ноги. Облезлый хвост торчал вверх, покрытые редкой шерстью яйца, напротив, свисали вниз. Перечёркнутое «очко» смотрело Серёге прямо в душу.
«Жизнь повернулась жопой» - подумалось Серёге. Он встал, взял из сейфа ключи от оружейной комнаты, и, пока ещё твёрдой походкой, вышел из кабинета.
Один ПМ, заряженный полной обоймой коротеньких медноголовых патронов, он всунул в висевшую на ремне портупеи пустую кобуру. Второй - в левый внутренний карман кителя. Накопившаяся, застарелая обида, неожиданно для него самого, вместе с алкоголем тяжёлой волной ударила ему в голову.

Решительно и быстро перейдя пустынный плац, Серёга вошёл в здание штаба полка, и поднялся на второй этаж, к кабинету командира. Тот сидел за столом вместе с НачПО, и, увидев вошедшего без разрешения Серёгу, недовольно спросил - ну, чего тебе? Я занят.
Серёга аккуратно прикрыл дверь, и, вынув из-за пазухи пистолет, опустил вниз флажок предохранителя и передёрнул затвор. Командир хотел было схватить трубку телефона, но мигом вспомнил Серёгины оценки за стрельбу из штатного оружия.
НачПО оторопел.
- Ну что, с-с-суки! Где моё представление? Сколько можно его держать?
Серёга говорил, и не слышал своего голоса.
- Серёженька, ну что ты, что ты? Ну, положи пистолет, Серёженька - запричитал умевший работать с личным составом НачПО.
Представление - на стол! - рявкнул Серёга.
Начальник штаба! Представление на капитана ... - ко мне на стол! - рявкнул в трубку телефона командир.

Серёга положил пистолет на стол, и пододвинул его поближе к НачПО.
Потом спокойно сел на стул и устало стал смотреть, как НачПО лихорадочно выщёлкивает патрон за патроном из обоймы в свою, лежащую на столе, фуражку.
Начштаба принёс, наконец, представление, положил перед командиром, и вышел. Никто не проронил ни слова. Все актёры этой мизансцены сидели, ошеломлённые произошедшим, и каждый думал - а что же дальше?

Первым дар речи вернулся, как и положено, к НачПО. Он схватил бумаги со стола, подскочил к Серёге, и стал перед носом у него рвать их на мелкие кусочки, злорадно и визгливо вскрикивая при каждом рывке - а вот к-к-куй тебе, к-к-куй тебе, к-к-куй тебе, а не представление!
Серёга спокойно смотрел, как падают на пол остатки его надежд. Когда на пол опустился последний клочок, он произнёс горько, с сожалением: - Я так и знал!

Достал из кобуры второй пистолет, опустил флажок предохранителя и передёрнул затвор.
Апрель 2010 г.

Рассказ (не)моего знакомого:

В юные годы учился я в Ленинградском нахимовском училище. Успехами в учебе не блистал, но в области изготовления и использования шпаргалок был признанным авторитетом.

Начальником кафедры физики был у нас в то время кап. 2 ранга Аркадий Александрович Е. Человек очень оригинальный в своем роде. Долгое время прослужил командиром роты в нашем же училище, а потом закончил пединститут и его назначили начальником кафедры. Никаких иллюзий по поводу нашего страстного желания изучать его предмет он не питал, зная нас, как облупленных, поэтому за шпаргалками смотрел в оба и карал нещадно. А получив двойку, по любому предмету, можно было сразу прощаться с увольнением в выходные дни.

Написание контрольных и самостоятельных работ у Аркадия Александровича проходило по одному и тому же сценарию. Раздав задания, он садился за свой стол и делал вид, что происходящее в классе его нисколько не волнует. Уткнувшись в классный журнал или в конспект он спокойно делал какие-то записи. Через какое-то время в классе начиналось легкое оживление, шорохи и шелест страниц. Народ начинал потихоньку вытаскивать учебники, конспекты, шпаргалки. А. А., не поднимая головы, продолжал писать и старательно изображал слепоглухонемого. Потом, как всегда неожиданно, следовал резкий возглас "Але!!!" с одновременным пристальным взглядом из-под бровей. Слабонервным достаточно было лишь слегка дрогнуть мускулом, как у них тут же отбиралась шпаргалка или учебник и "пара" сразу же проставлялвсь в журнал. Сколько раз использовался этот трюк, столько раз очередная жертва попадала его в сети. Не буду утомлять подробностями, но получилось так, что он меня три раза подряд отловил со шпорами, в том числе два раза при переписывании годовой итоговой контрольной. Вопрос стоял остро - могли на фиг отчислить по неуспеваемости!

А. А. решил дать мне последний шанс. Я должен был один, в облегченном варианте, т. е. с пустыми карманами, без тетради и ручки, придти к нему на кафедру. Надо сказать, что он не поленился меня тщательно обыскать - даже ботинки и носки заставил снять. Только что в трусы не заглядывал. Успокоившись, он выдал мне листок бумаги и свою ручку, усадил в пустом классе за стол и закрыл дверь снаружи на ключ, пообещав прибыть ровно через 45 мин. К его приходу у меня уже все было написано, все задачи решены и я, с чувством выполненного долга, протянул ему свою работу. А. А. тщательно прочитал мою писанину, сверил ответы задач и внимательно посмотрел на меня. "Признайся как списал, я тебе все равно хорошую оценку поставлю!"
- Да что вы, А. А.!!! Вы же меня всего обыскивали! Дверь на ключ закрыли! у меня же ничего с собой не было - все из головы написал.
Зная мои успехи в изучении физики и мою репутацию, он чувствовал подвох, но не мог понять, как мне это удалось. Но работа была написана, деваться было некуда, оценку надо было ставить. До самого выпуска, при каждой нашей встрече он просил меня раскрыть мой способ списывания для предотвращения использования будущими поколениями "питонов", но я был тверд. В день выпуска, я все-таки рассказал ему, как это было.

Да, действительно, у меня с собой ничего не было и дверь он запер, но не учел, что класс соседствовал с кабинетом начальника кафедры, т. е. его, а в этом кабинете был внутренний телефон. Далее все было делом техники: набрать номер дневального своей роты не представляло труда. Мне быстро продиктовали все прямо с учебника, а лучшие физические умы нашего класса мгновенно решили все задачи!

Главное - не сдаваться и всегда верить в свои силы!

не мое, но в рамках моей темы "культура безопасности:
Дело было лет 10 назад, когда я учился в Военно-Воздушной академии им. Жуковского курсантом. Был у нас там иностранный факультет, на котором в то время больше всего училось каких-то арабов, сирийцев по-моему. А столовая, где мы - курсанты питались в то время сгорела, видимо перед какой-то ревизией, и обедать мы ходили в столовую ин. факультета. Кофе и пакетики с чаем там ложили в стаканы, а кипяток должен был наливаться из огромного самовара, который стоял в зале. Хочу отметить, что самовар был электрический, шнур, вилка, розетка рядом-все как положено, но он никогда не включался, а кипяток ВСЕГДА приносила бабуля, открывала самовар и выливала туда ведро кипятка.
Ну так вот, в один прекрасный день подваливаю я к этому самовару кипяточку налить, но передо мной успевает подскочить араб. Алгоритм его действий привел мою русскую душу в неописуемый восторг! Он:
1. Подходит к самовару и включает его в розетку;
2. Открывает краник на самоварном носике, наливает кипяток, закрывает краник;
3. Вынимает вилку из розетки и уходит!
Блеск! - я висел от счастья секунд 20.