Сигареты.
Вова Ф., прозываемый своими сослуживцами-однокашниками за некое созвучие с фамилией и небольшой рост/вес Фунтом (нормально откликался, скорее всего персонифицируя прозвище не с мерой веса, а с английской валютой) или Фунтиком (не очень любил), был типичным «транзитником». Выросший в семье офицера, поскитавшейся по гарнизонам, он, что называется, с молоком матери воспринял ее установку: «В офицеры??? Только через мой труп!» и по окончании школы поступил в питерский вуз, по-моему связи имени Бонч-Бруевича. Но воздух питерской свободы опьянил его настолько, что после летней сессии первого курса за хроническую неуспеваемость в купе с расп...гильдяйством был он вышиблен из института прямо в лапы призывной комиссии. Полгода учебки воспринялись одним длительным страшным сном. Да и в части, за Большим Камнем, было не намного веселей. Поэтому Фунт резко вспомнил о своем социальном происхождении и начал проедать ротному замполиту раннюю плешь о своем возмужании, озарении, внезапно вспыхнувшей любви и осознанном предназначении стать настоящим советским офицером, таким как его отец и как Вы, товарищ старший лейтенант. У товарища старшего лейтенанта тоже был свой резон - ему надо было отчитаться по подбору из наиболее подготовленных солдат кандидатов для поступления в военные училища. Посему Фунт в конце июля месяца убыл из далекого зауральского гарнизона в одну из прибалтийских столиц в полутора часах езды от города, где дослуживал его отец, по пути «отдохнув» в Москве у родственников и, сделав крюк через Питер, расслабившись с друзьями и подругами по студенческой общаге. Почему «транзитник»? Да потому, что в Вовины задачи входило поступить в училище, худо-бедно дотянуть до первой сессии, частично завалить ее, затянуть пересдачу с тем, чтобы к апрелю-маю быть отчисленным от обучения «дедушкой» в училищную роту охраны и осенью уйти на законный дембель.
Перед началом самоподготовки курсанты собрались в курилке перекурить. Зашел довольный Фунтик, достал из кармана ПШ пачку только что купленных дешевых сигарет с фильтром, раскрыл ее. Два зашедших «стрелка» непроизвольно вытянули шеи. И о ужас!!! Из всех сигарет табак буквально высыпался. Получились папиросная бумага с фильтром и табак в пачке отдельно. Фунт грязно заматерился и «стрельнул» у соседа примину. Посыпались советы. Пойди обменяй. Да куда пойдешь, буфет уже закрыт и во время сампо нельзя. Командир группы подтвердил запрет на передвижение... Народ на сампо готовился к завтрашним занятиям. Фунт же не спал и не читал художественную книгу по обыкновению, а что-то строчил на листе бумаги. Что пишешь писатель? Письмо на табачную фабрику. Зачем? Ничего у тебя не выйдет! Посыпались насмешки, шутливые советы, предложения куда и о чем написать еще... Но Фунт на под... колки внимания не обращал. Вечером, перед просмотром программы «Время» он в бытовке аккуратно запаял при помощи утюга останки сигаретной пачки в целлофановый мешочек. Прошло две-три недели. О случае все уже забыли... После обеда обычно назначенный почтальон ходил в училищное почтовое отделении и приносил почту. Событие для курсанта наиважнейшее. Весточка от любимой, письмо от друга, посылка с домашней едой, денежный перевод... В этот раз почты было мало. «Фунт тебе посылка!», - удивленно закричал почтальон. Не мене удивленный Вова вертел в руках извещение (какие могут быть посылки, когда до дому 1,5 часа езды?). У нас на курсе было принято делиться содержимым посылок, по крайней мере внутри учебной группы/отделения, между соседями по столу и по койкам и поэтому большая часть посылки уничтожалась по получению, а остальное, что можно было съесть в течение последующих 1-2 дней. Что ж такого прислали Фунту? Этим вопросом задались желудки его одногруппников, тем более, что в меню прошедшего недавно обеда съедобным можно было считать лишь овощную закуску (условно) и хлеб с компотом. Появился все еще удивленный Фунт с красиво запечатанным вытянутым свертком посылки прямоугольной формы. Посылку аккуратно вскрывали прямо на Вовиной тумбочке. Прямоугольный сверток содержал в себе конверт и ... два блока (!) сигарет... 20 пачек сигарет «Riga» (40 коп., твердая пачка, достаточно дефицитный товар и 20 пачек сигарет «Elita», 30 коп., мягкая пачка, безусловный дефицит... Вот это да... Обалдевшие курсанты не сразу, но таки заметили и вскрыли конверт... Письмо на фирменном бланке Рижской табачной фабрики начиналось со слов «Уважаемый Владимир Петрович (Фунт указал свое отчество)!», далее на страницу шел доклад об успехах фабрики в деле построения развитого социалистического общества и на полстранички о принятых мерах к укладчице N 25 и извинения. Подпись «треугольника»: директор, секретарь парткома, председатель месткома. Надо ли говорить, что в этот день мы все курили «халявные» сигареты Фунта... Вот такая, блин, реакция на письменные заявления защитников социалистической Родины!

"А куда он денется, с подводной лодки?"

(воспоминания без размышлений).

Большинство из читающих это сочинение знают, что такое стажировка...

Так вот... 1985 год. За плечами уже вся учеба во ВВМУРЭ. Мы "пятаки", без пяти минут лейтенанты. Со всеми прилагаемыми иллюзиями. Впереди стажировка, госы, диплом и ВЫПУСК!!!! По нашим понятиям предстоят почти три месяца счастливой беззаботной жизни. Но все-таки необходимо и их провести с пользой. Каждый понимал это по-своему. Мне казалось, что необходимо провести стажировку на Севере на ПЛ. Что бы окончательно убедиться, в том, что служить туда идти не надо. А поскольку (как тогда опять же казалось) вероятность этого была довольно высока, после стажировки предполагалось все силы бросить на более удачное распределение. Расписали нас по разным флотам и частям. Я вместе со многими должен был ехать на дивизию РПКСН (ракетных подводных крейсеров стратегического назначения) в Гаджиево. По какой уже не помню причине, но я просчитался, т.е. предполагал, что я успею еще в одно увольнение до отъезда и в результате этого, оставил дома кое-какие нужные вещи, в том числе и тапочки. Каждый военный знает, какая великая вещь тапочки. Они-то и сыграют в этой истории главную роль. А поскольку багаж хотелось минимизировать, из обуви у меня были только сапоги на меху ( тогда это редкость на военном человеке - даже запрещалось, а сейчас выдают) и банные тапки-шлепанцы ярко красного цвета. Так и поехал. Дорогу туда помню плохо, наверное, были причины. И ПОТОМ ЭТО УЖЕ ДРУГИЕ ИСТОРИИ. Сразу скажу, что сапоги себя оправдали. Какая температура на Севере в феврале? Ответ правильный! Очень даже отрицательная. Так вот привезли нас ночью в пустую казарму экипажа (все на лодке), где температура была около 0С. Дневальный посоветовал шинели не снимать не смотря на два одеяла, ботинки ,впрочем тоже. Естественно после такой ночи утром на вопрос помощника командира: "Вы как ,в море на 10 суток пойдете или здесь в казарме останетесь?" Я спросил: "А в лодке тепло?" И все дружно согласились идти в море, несмотря на то что для нас спальных мест не предусматривалось. Все есть на советском атомоходе: и еда, и воздух, и РБ и ПДУшки, и ИДАшки, и даже сухое вино, нет только спальных мест для курсантов на стажировке. Так вот вечером завернувшись в матрасы (сами понимаете - был небольшой морозец) и нагрузив на себя 3-4 ИДА-59(очень тяжелая и неудобная штука для индивидуального спасения из под воды , с двумя баллонами, особенно когда тащишь на далекое расстояние) мы двинулись на лодку. Минут через 40 пред нами предстала она - "Азуха" ( ПЛ или даже РПКСН пр. 667-А). Кто видел, согласится, кто не видел - поверьте : грозное и красивое зрелище!. В полярной ночи в свете прожекторов и клабах пара. Не буду повторять всем известные истории о том, как переодевались и о том как в одном РБ на морозе нас минут 40-50 не пускали в лодку. Нам еще было полегче, у нас ведь были матрасы и шинели.А на некоторых ПДК ( пост дозиметрического контроля при входе на причал, до лодки после него еще метров 200. Там переодеваются в легкую одежку синего цвета под названием РБ, кто не одевал, тот видел в TV ) особо ретивые контролеры отбирали даже шинели. Ну - покидали в рубочный люк матрасы, кое-как протащили ИДАшки. С шинелями задранными сквозняком на самую голову ( по этому поводу есть много анекдотов, сами понимаете особенно про женщин, они то же, хотя и крайне редко попадают на лодки) спустились сами и предстали пред ясны очи молодого и гордого собой старпома. Душеспасительную беседу я опускаю... Все барахло мы свалили в 4 (?) отсеке за трапом. После чего нам показали наш БП - БИУС "Туча", где по идее мы должны были набираться подводного опыта. Сам поход ничего особенного не представляет вахты ( полные безделья - только для нас ) приемы пищи и поиски места, где бы поспать. Даже когда единожды сломалась "Туча" нас выгнали из поста - чтоб не мешались. Да, самое главное - в лодке было тепло и даже очень! И для меня ребром встал вопрос обуви. На БП я приспособился и шлепал в красных пляжных тапках. А перед выходом переодевал. Но со временем осмотрелся и обнаглев шлепал по всему крейсеру избегая, конечно встреч с командным составом. Самое интересное, что мне удавалось проскочить даже центральный пост. Тут хочу добавить несколько фраз по устройству лодки, где будут разворачиваться все интересующие нас события.. Хотя наверное в нашей многострадальной стране после известных событий вряд ли найдешь человека который не знает все о ПЛ и особенно атомных. Так вот - ПЛ делится на отсеки водонепроницаемыми переборками в которых сделана только одна тяжелая и прочная, круглая дверь, ( если мне не изменяет память D=600 мм, кто лучше помнит, поправьте ) которая должна быть ВСЕГДА!!! (не верьте дурацким фильмам) задраена и процесс этот производится соответствующей рукояткой длинною около метра, которая находится сбоку от двери. К своему стыду до сих пор не знаю, что именно называется кремальерой - то ли вся дверь, то ли только рукоятка. Но обычно говорят "задраил кремальеру" - и всем ясно. Жилые условия следующие: каюты офицеров и мичманов очень напоминают вагонные купе, целиком на 4-х или пополам на 2-х. Так что все это напоминает поездку в поезде очень дальнего следования, только без окон и остановок. Матросские кубрики - железные койки в два яруса. Кают компания находится на платформе ( скажем так - верхний этаж, но на самом деле основные передвижения происходят на нем. Так что он основной, а остальное ниже) между шахт ракетного отсека, так мелочь- 16 баллистических ракет с ЯБП т.е. "ядреной" боевой частью (наверное в тот момент их там не было, туда не заглянешь так просто). В том же отсеке только ниже, если спуститься по трапу, находится и курилка. Естественно самый главный "кайф" для нас был - посещение кают-компании с вытекающими отсюда последствиями. Аппетит был волчий (молодо-зелено), а стол у подводников по тем временам богатый, особенно после курсантской пайки. Больше всего удивляла и конечно радовала (малость, а приятно!) рюмка (строго 50 гр.) вина на ужин. Это во время повсеместной "борьбы с пьянством и алкоголизмом". Правда, нам рассказывали, что наиболее ретивые ЗАМы на некоторых лодках пытались внедрить вместо вина фруктовый сок - сейчас в это трудно поверить. Но кроме "жратвы" было и еще одно по мне, так очень сомнительное удовольствие... Для тех, кто понимает - это покурить! Сам-то я не курю, как-то не сложилось, но от коллектива отрываться не хотелось, опять же - общение. Общеизвестно, что на ПЛ не курят( или курят только в надводном положении и только в ограждении рубки т.е. наверху- почти снаружи), так вот на атомоходах уже появились курилки. На "Азухе" это был железный ящик где-то 2*3*1,5 со скамеечкой и вытяжкой - двое-трое сидят и один ,согнувшись, стоит. Как я уже говорил - сомнительное удовольствие. Естественно что "правом первой ночи" в отношении курилки пользовались: Командир, которого я так никогда и не увидел (кроме описываемого ниже раза), старпом, ну и дальше зам и приглашенные лица. Как правило посещение курилки происходило после приема пищи ( их на флоте четыре - приема-то ) и поскольку мы проходили эту процедуру последними, а пока поедят другие пока перенакроют, то да се, и по-сему с командованием мы практически не встречались. Надо добавить, что каждый прием пищи для нас становился небольшим пиром, поскольку избалованные подводники потребляли деликатесы не полностью и мы "подметали" практически все, что было. Так же выяснилось, что часть подводников имеет порог чувствительности к качке, которая бывает когда лодка идет в надводном положении или даже под перископом, несколько ниже, чем у среднего "оборзевшего пятака". В такие моменты пиршество было еще более обильным. Тем более что нам в спину никто не дышал. Поэтому прием пищи разбавлялся длительными разговорами. Еще и потому, что это был необходимый отдых от затяжного сна. Спали мы, как я уже упоминал, где придется. Выработалось правило: "Обнаружил свободную койку - упал". Но это всегда чревато появлением через некоторое время хозяина "лежки". А выяснить где он: на вахте или на подвахте, или просто пописать ушел не всегда представляется возможным. По-этому я предпочитал сон на пустой койке в матросском кубрике (железная сетка без матраса и подушки) с ПДУ под головой. Матроса можно было вежливо попросить не мешать,а многие и сами понимали. Малокомфортно, но зато никто не беспокоит. Все исхитрялись по-разному. Делились опытом. Кто-то расказывал, что спал под трапом на тех ИДА, что мы в свое время приволокли на лодку. К счастью, по прямому назначению они нам не пригодились. Так вот, поев мы шли в курилку, где получали огромную дозу дыма выработанного всеми предыдущими посетителями. Вот так вкратце мы и жили. Теперь наконец перехожу к главной части повествования. Надеюсь, что не очень утомил вас подробностями. Без них многое бы осталось непонятным. Особенно для неподготовленного читателя. Осталось совсем немного.
Однажды я проспал на обед. Не на много, но когда я пришлепал в кают-компанию, еда еще была, но уже никого из наших не было. Я решил, что все в курилке и наскоро перекусив решил их проведать. Надо сказать что передвижение по лодке в резиновых шлепанцах довольно проблематично, особенно сквозь люки, а спуск по трапу прямо ведет к травматизму. И только я замер перед комингсом люка, чтобы спуститься вниз, как услышал оживленные голоса снизу и увидел поднимающуюся по трапу фигуру офицера. Его лицо поравнялось с моими ногами и его взгляд замер на моих замечательных ярко-красных "сланцах". Командир ( а это был он ) вскинул голову и как пишут в романах - ГЛАЗА ИХ ВСТРЕТИЛИСЬ... Хочется признать, что к концу пятого курса "чувство шухера" у меня не совсем атрофировалось. Поэтому уже только в спину мне летел крик: " Старпом!!! - Держи его!" Молниеносно я проскользнул в люк и слыша, грохот который производил старпом, пытаясь, как хорошо натасканная борзая, перескочить по спине стоящего на трапе Командира. Я уже захлопнул люк и задраил кремальеру. На первом этапе молодость победила. Т.е. я успел проскочить следующую переборку и задраить дверь до того как он прошел предыдущую. Добежав до следующей переборки, я мгновенно распахнул люк, и проскочив в него изо всех сил задраил. На самом деле проскочил я 2-3 переборки, но мне казалось штук десять. В голове пронеслась поговорка: "А куда он денется с подводной лодки?"- то есть лодка не бесконечна, тем более, что центральный пост не миновать. Как быть? Конечно, старпом лучше знает устройство родного крейсера, я это понимал и шансов уйти - у меня нет. Но тут я вспомнил про трап, куда мы свалили ИДАшки. ЭВРИКА!!! Я не производя лишнего шума (все-таки на мягкой красной резине) слетел вниз и проскользнул в "гнездо" свитое под трапом в куче ИДА-59 предидущими товарищами. Там даже был матрас! Спустя мгновение надо мной прогрохотал старпом. В томительном ожидании прошло несколько минут. Затем по "громкой" раздалось " Курсантам построиться в центральном посту!" "Щаа-сс!" - подумал я. Если честно мы уже давно игнорировали подобные команды. Особенно с тех пор, как нас пытались заставить выносить помои в здоровенном пластиковом мешке через верхний рубочный люк и этот подарок матросы с высоты 10 метров уронили обратно в ЦП. А там были далеко не бумажки, а в основном прокисшая каша и другие пищевые отходы. Есть подозрение, что подводники и сами толком не знали, сколько у них курсантов из каких училищ. Одни считали, что "не барское это дело" и поручали другим, другим было плевать и т.п. В общем, я полагаю, что на построение пришло около трети курсантов, а потом более важные дела отвлекли командование от погони за моими тапками. Тем более что я пригрелся и уснул, проспав часов двенадцать после таких треволнений..... Вот так я и ушел от расплаты. В лицо меня вряд ли запомнили ( бороды у меня тогда еще не было, а курсанты все на одно лицо - это я знаю сам), но в тапках я больше по лодке не шастал. Вот и вся история. Хотите, верьте- хотите, нет.
Некоторое пояснение: Все это время лодка болталась в полигоне, выполняя различные задачи. Мы стреляли, по нам стреляли, ставили мины, искали мины и т.п. Поэтому, при выполнении одной из задач Командир отложил обед и пошел принимать пищу после всех. Ну и потом -покурить! Тут-то я на них и наскочил. Ну и потому-то про меня так быстро забыли, подоспели другие более важные и несомненно более боевые задачи.

Наш начальник курса майор Сосин грешил явными поборами с курсантов и очень любил шмонать тумбочки и чемоданы (особенно чемоданы).
Очередной шмон, весь курс на занятиях, Сосин из чьего-то чемодана достает вяленого леща. "Да эта рыба воняет, вся протухла" - сказал майор и понес ее в мусорный бак (в туалете казармы он находился).
Шмон закончен, начальство покинуло подразделение. Дневальный зашел в туалет и заглянул в мусорный бак (его как раз перед шмоном выносили на помойку). Бак как был пуст, так пустым и остался. Следов вяленого леща обнаружено не было.
Одна из крылатых фраз вороватого майора Сосина:"Я не в состоянии съесть больше, чем я могу съесть!"