Афганистан, не только бои и потери. Было кое что и другое.
Самогонщики
- С питиём браги нужно кончать,- мучительно раздумывал командир вертолёта Ми-24, капитан А. Его второго пилота старшего лейтенанта Л. мучили те же мысли. Да и находился он рядом, в соседней кабинке. Я не оговорился, именно в кабинке, а не в кабине, поскольку дело происходило не на борту боевого вертолёта, а пардон, в военном клозете. Животы у обоих, прихватило основательно. Капитан А. перебирал в уме альтернативные варианты и отметал их один за другим, поскольку:
- покупать водку у представителей транспортной авиации дорого,
- покупать её, родимую, в дукане рискованно,
- перейти на продукцию родной парфюмерной промышленности уж как-то не по-офицерски, хотя и этот вариант, как и предыдущие, был опробован.
Странно, но такой вариант, как не пить вообще, обоим даже не приходил в голову.
- Слушай, а ты же с Украины? - нарушил молчание капитан А. Вообще, он мог об этом не спрашивать, биографию своего правака он знал досконально.
- Ага, - с некоторой натугой в голосе ответил старлей Л.
Не успел он удивиться столь очевидному вопросу, как капитан А. задал уже другой вопрос.
- И деревенский?
- Ага, - старлей Л. не мог понять, к чему клонит командир, почему начал так издалека. Впрочём, капитан А. не стал долго держать его в неведении и продолжил уже утвердительно: - Значит, твои родители гнали самогонку.
Самогонка! Старлей Л. был поражён, как же эта мысль не пришла в голову ему самому? В памяти начали всплывать картины детства, юности. Вот, он ещё совсем маленький, заговорщицкий и загадочный взгляд отца, а он (малец) всё не может понять, почему в доме пахнет пирогами, а пирогов нет. А здесь он подросток, ему поручено «важное дело», носить из ближайшего колодца воду для «процесса». Он старшеклассник и впервые пробует вместе с одноклассниками этот напиток, причём мерзкого качества, купленный у известной в деревне бабки самогонщицы. Курсантский отпуск, он удивляется, какой неожиданный эффект дали сто грамм для храбрости перед танцами, он так и не решился поцеловать понравившеюся ему девушку, девушка поцеловала его сама. И наконец, он впервые приехал домой лейтенантом после выпуска, вся семья собралась за столом и отец торжественно наливает ему в рюмку «домашней», показывая тем самым, что отныне он считает сына взрослым.
- Ты чего молчишь-то? - вернул его к реальности капитан А., - аппарат сделать сможешь?
- Ну конечно, о чем вопрос, вот только из чего...- в памяти у старлея уже всплывали особенности конструкции.
- А ты нарисуй схему, а мы потом подумаем, что из чего делать, - предложил капитан.
Поразительно, как продуктивно работает в таких случаях мысль. Боле того, у обоих даже перестали болеть животы, а посему, покончив с физиологическими нуждами, офицеры покинули оное помещение. По пути обсуждая конструкцию будущего изделия, при этом шаря взглядом по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло быть использовано для этого. В модуле, в своей комнате, они расположились за столом и, попивая крепкий чай, принялись рисовать чертёж аппарата. Вернее, рисовал старлей Л., а капитан А. больше задавал вопросы по назначению того или иного узла. За этим занятием их и застал командир звена капитан К. Выслушал пояснения, он одобрил идею и заявил желание присоединиться к проекту. Он, капитан К., отказался от предложенного чая и в свою очередь предложил пройти в его комнату. У него оказалось, было в заначке поллитра спирта, который по замыслу конструкторов должен был использоваться для омывки лобовых стекол вертолёта, но на практике до вертолёта этот спирт никогда не доходил. А стёкла после полёта и водой прекрасно отмываются.
Капитан К. оказался прав, «под это дело» думалось лучше. Уже после первой рюмки была высказана реальная мысль, что неплохо бы проверить, а что уже есть в наличии?
Оказалось, что не так уж и мало. Был сорокалитровый молочный бидон, который уже использовался для брожения браги, тем не менее, подходил и для нагрева оной. Ещё был примус, непонятно кем и для чего привезённый в Афганистан и пылившейся на полке без дела. Хорошо хоть не выбросили. Нашлась также электроплитка, причём регулируемая. Оставалось только найти, из чего сделать змеевик. Идеально конечно подошёл бы лабораторный дистиллятор, но где его взять в этой средневековой стране? Концессионеры даже на пару минут приуныли. Задача казалась неразрешимой. Однако, вовремя налитая вторая рюмка исправила положение.
- Самолёт, - прошептал, выпив и закусив, капитан А.
- Какай самолёт? - не поняли его капитан К. и старлей Л., вроде, никто не садился...
Однако, проследив за устремлённым вдаль взором капитана А., поняли в чём дело. Там, на отшибе аэродрома, стоял транспортный Ан-26, которому уже никогда не подняться в небо. Искусный афганский лётчик приложил его при посадке об полосу так, что крылья самолёта стали почти касаться земли, отчего самолёт стал похож на курицу наседку. И несмотря на то, что он там стоял не один год и был уже основательно раскурочен, он продолжал оставаться неисчерпаемым источником всевозможных гаечек, проводков, трубочек и прочих запчастей из разряда именуемых словом фигнюшка.
- Да с таким кладезем не то что самогонный аппарат, целую химическую лабораторию построить можно!
Поняв это, концессионеры повеселели, правда, сразу к самолёту не отправились, спешка в таком деле вредна. Вначале спокойно и обстоятельно допили спирт, попутно обсуждая технические вопросы, и только потом, вооружившись топорами, пилами, и прочим необходимым инструментом, отправились к самолёту.
Спустя полчаса, они уже вновь были в комнате модуля с целым ворохом всевозможных трубок, емкостей, дюритов (армированный резиновый трубопровод, используется в качестве соединений алюминевых трубок топливной системы), хомутиков и прочей всячины. Но поскольку это деятельность троицы не могла ускользнуть от внимания, то в комнате было гораздо больше народу. Проект вовлекал в себя всё больше и больше участников. Основателям только и осталось, что доработать конструкцию под имеющиеся материалы и передать «чертежи» в умелые руки авиационных техников.
Работа спорилась, инженерно-технический состав по ходу выполнения вносил изменения в конструкцию, аппарат рождался и совершенствовался на глазах. Спустя час, аппарат был готов. Он поражал своим совершенством и функциональность, ничего лишнего. Участники проекта, а теперь это уже весь лётный и инженерно технический состав звена, любовался творением своих рук. Змеевик, пардон, правильней будет - спиртовой пароконденсатор вертикального типа с водяным охлаждением (ну не поворачивается язык называть змеевиком это творение рук и ума авиационных инженеров), работал по проточному принципу, для чего из умывальника была протянута магистраль холодной воды. Нагретая вода за ненадобностью по другой магистрали сбрасывалась за окно. Для ёмкости с исходным сырьём была сооружена оригинальная опора, под которой размещался примус. Кроме того, опора позволяла в случае необходимости, закрепить также электроплитку, для осуществления, так сказать, бокового нагрева. Емкость для нагрева (она же для брожения) предполагалось соединять с пароконденсатором посредством упомянутых мною термостойких резиновых дюритов.
А тут ещё весьма вовремя вызрела бражка... Раньше мы бы её просто выпили, но теперь...
Акцию назначили на двенадцать ночи. Это были годы борьбы с пьянством. Конспирация у нас была нешуточная. Я не буду рассказывать, как прошёл ужин, как мы с нетерпением ждали время «Ч». Это не столь интересно.
И вот, это время «Ч» наступило. Примус был разожжён и выведен на максимальный режим. Вода подключена и начала циркулировать по открытому контуру. Несмотря на то, что аппарат мог работать автономно, никто не уходил, всё звено было в сборе. При этом стояла полная тишина, никаких обычных при таком скоплении разговоров. Все как завороженные смотрели на срез фланца для выхода продукции, чтобы не пропустить историческое событие первой капли.
Примерно через час стало ясно, мощности примуса не хватает. Оператор по нагреву повернул ручки мощности обоих конфорок электроплитки на максимум.
И... О чудо! Минут через десять заблестела и упала в кружку первая капля, затем вторая, третья. Скорость процесса нарастала, и вот уже в кружку бежит тоненькая струйка. Если бы не необходимость конспирации, то разразилось бы троекратное ура. Но глаза у всех были примерно как на кадрах старой хроники у участников запуска первого спутника.
Но расслабляться не стоило. Главный консультант старлей Л. дал команду и оператор убрал половину мощности электроплиты, и весьма своевременно, сырьё за малым не вскипело.
И вот, наконец, в наших руках полная поллитровая кружка. Капитан К. подставил под струю трехлитровую банку, а сам взял кружку, чтобы снять пробу по старшинству. От волнения у консультанта старлея Л., совсем вылетело из головы то обстоятельство, что продукт в кружке может достигать крепости более семидесяти градусов и соответственно предупредить об этом руководителя проекта и прочих участников. Он, как и остальные, наблюдал за торжеством первой пробы, и был весьма удивлён, когда капитан К., сделав солидный глоток, молча передал кружку автору идеи капитану А.. Но капитан А. также сделав солидный глоток, также молча передал кружку главному консультанту старлею Л.
- Что случилось? Почему они молчали? Где одобрение? Неужели провал? Всё же сделано правильно, - роились мысли в голове у старлея Л., пока он брал кружку и подносил её ко рту. Вот он сам сделал солидный глоток и понял всё. Понял, какой тактический просчёт совершён, понял, почему молчали товарищи. Их, как и его, в буквальном смысле, как говорят украинцы, заципыло. Жидкость в кружке, как и следовало ожидать, превышала упомянутую крепость, кроме того была тёплой и вдобавок, помимо фирменного самогонного духа впитала в себя все запахи авиационных жидкостей, керосина, гидро-жидкости, масла. Трубки (аппарат) не только нужно было помыть, их необходимо было перед использованием пропарить, в этом и заключался тактический просчёт консультанта. (В последующем было уже всё нормально). Но главная стратегическая цель была достигнута, в кружке была настоящая самогонка в её высшей фракции - первач. Наконец, выражение (простите, но другого слова для описания этого нет) охуения на лице капитана К. сменилось восторгом, а главное, он вновь обрёл способность говорить.
- У, бля...- (дословно) произнес он, и все поняли, это успех. Кружка пошла по кругу, слышались судорожные вздохи, кряканья и тихие восторженные возгласы.
К утру мы стали счастливыми обладателями целого ведра самогона. Пропущенный через картофельную стружку и облагороженный растворимым кофе, он приобрёл весьма приличный вкус. Мы его не иначе как коньяком не величали. Жаль только, что ведра на двадцать четыре человека всё же мало. Выпили мы всё за один субботний вечер. Но какой был банкет!
Впоследствии технологию производства самогона мы довели до автоматизма. Причём, оборзели до того, что делали это днём. Пока не попались. Нашему старшему начальнику, подполковнику Х., татарину по национальности. Тот поступил в соответствии с традициями своего народа. Обложил нас данью - один литр с каждой выгонки. Но это уже другая история.
Старлей Л. |
