Засада на живца с подстраховкой

Для чего устраивается засада с живцом и подстраховкой? Чтобы выявить суть проверяемых.

В. Богомолов. "Момент Истины (В августе сорок четвертого)"

Пришедшего к нам нового начальника невзлюбили сразу. Есть такие люди, которые не нравятся сразу. Тем более, что цыганская почта донесла, что уход его с предыдущего места службы был связан с попыткой установить жучок в кабинете своего коллеги, который и застал его за сим действом и, не раздумывая долго, настучал ему фейс. Да и к тридцати двум годам дослужится до подполковника тоже надо уметь, когда многие только майора к сорока получают.
Собрав нас у себя в кабинете, подполковник элегантным жестом скинул с себя пиджак, показав тем самым кожаную кобуру с газовым пистолетом, что вызвало легкий смешок. Мы-то и боевые стволы не особо часто носили, а тут газовик. И начал сразу в бой: грабежи иностранцев, и как же вы могли такое допустить, вымогательства среди граждан других стран. Вымогательства действительно были, и по возможности мы их старались раскрывать, но очень часто потерпевшие просто меняли квартиры и адреса, найти и вызвать их было трудно, но начальство и статистику это мало интересовало.
- Так вот, товарищи офицеры, у нас семь нераскрытых вымогательств, и если мы хотим войти в квартал без хвостов, нам нужно семь, а лучше восемь раскрытий.
- Трищ подполковник, разрешите вопрос, а как мы раскроем восемь вымогательств, если у нас только семь заяв и ни одного нормального потерпевшего: одни китайцы, которые сегодня на одном адресе живут, а через месяц на другом, а у ОВИРА данные на них получать можно до второго пришествия.
- Не дрейфьте, мужики. Есть идея.
Идея была действительно гениальной.
Следующим утром отдел в полном составе выкатился на первое раскрытие. Вместе с нами в нашем «рафике» трясся вьетнамец Чонг Ванг, который всю свою жизнь тоже прослужил в органах, но повевшись на, якобы, баснословные заработки его земляков на Украине, приехал сюда, был ограблен своими же земляками, и оставшись без копейки денег, пришел к нам. В молодости он даже учился в СССР, довольно неплохо знал русский, и очень часто мы привлекали его в качестве переводчика, а однажды он помог нам успокоить толпу своих сограждан, требовавших выдать вьетнамца, зарезавшего своего брата. В отделе он считался почти своим, и мы старались помогать ему, периодически подкидывая денюжку из оперативных расходов.
По замыслу нового начальника, Чонг должен был изображать торговца-вьетнамца и стоять с товаром у входа в рынок, на нем был закреплен радиомикрофон, и в случае подъезда к нему рэкетиров, он должен был выяснить от них, что это наезд, и передать им предварительно меченные купюры. После того, как деньги передавались, происходил собственно захват. На всякий случай через дежурную часть омоновцев, была запущена утка, что в районе рынка должен появится синий «Москвич», в багажнике которого лежит автомат, и поэтому омоновский автопатруль тоже нарезал круги вокруг рынка в ожидании «Москвича», а по нашему плану прикрывая нас на случай непредвиденных обстоятельств.
Первым шоком для нас было, когда начали выгружать товар, товар оказался пивом, оказалось, что жена нового начальника работает в какой-то пивной фирме, и товар был взят у нее на реализацию. Ход был действительно тактическим, потому что стояло лето, а денег, дабы внести предоплату за другие товары, не было.
Выгрузив вьетнамца в ста метрах от рынка, мы остались наблюдать. Чонг расположился у входа в рынок и стал торговать.

Первым человеком, подошедшим к нашему «живцу», была женщина лет сорока. Бойко поинтересовавшись, чего он здесь стоит, она рекомендовала ему перейти чуть подальше под дерево, чтобы когда начнет припекать солнце, он оказался в тени. Передвинувши ящики под дерево, наш Чонг оказался в кругу заботливых бабушек, которые сразу начали обсуждать Михаила Сергеевича и Хо Ши Мина. Покупатели периодически подходили, пиво понемногу продавалось, а наших клиентов так и не было. К обеду к Чонгу подошел паренек, который оказался помощником участкового, проверил у него документы и, взяв бутылку пива, исчез. Через час мы столкнулись с проблемой, что пиво закончилось а вымогатели так и не появлялись. Гению оперативного мастерства мы уже вежливо намекали, что пора уже и закончить, но в ответ услышали о богемности рекетиров, встающих поздно и начинающих работать в обед. Тогда к Чонгу был направлен гонец за кассой на приобретение нового товара в соседнем супермаркете. Через полчаса товар был доставлен, и торговля развернулась с новой силой. Еще через некоторое время проходивший мимо алкаш попытался спереть бутылку пива, но был задержан группой прикрытия в соседней подворотне, чему был очень удивлен и принес пиво обратно. Рэкетиров так и не было. Ближе к вечеру, когда все уже разомлели от жары и мечтали тоже выпить пива, по рации поступил сигнал, что у нас ЧП, и требуется наше присутствие. Операцию решили сворачивать. Мы подрулили к Чонгу, и окружив его, начали помогать ему собираться. Но не тут-то было. Вокруг нас образовалась толпа бабушек, которые начали кричать нам, что мы рэкетиры, и наше место на нарах. И тут как назло появился патруль омоновцев, который услышал крики и прибежал на них. На наши возгласы, что мы свои, мы были уложены на асфальт. Только вмешательство подполковника в форме спасло нас от пинания ногами.
Оказалось, что данный рынок в свое время принадлежал одному из криминальных авторитетов, который, выбравшись в депутаты, пообещал, и надо сказать, исполнил, что на этом рынке поборов не будет.
Вывод был ясен - готовясь к подобного рода мероприятием тщательно проводите рекогнасцировку. Ибо можно быть битыми. На что и было указано нашему новому начальнику. Которого через месяц от нас перевели. Но это уже отдельная история.
Но самое большое открытие нас ждало позже: Чонг за день заработал больше, чем наш опер за неделю.
Так он и стал торговать пивом. Сейчас у него небольшой павильон, где мы периодически собираемся и за пивом вспоминаем наше боевое прошлое.

О бравых засранцах

Вспомнилась история которую в детстве рассказал мне мой дедушка.

Дело было на Халхин-Голе. Будучи заместителем командира 150-го отдельного бомбардировочного полка, дедушка мой как самый опытный летчик полка получил задание произвести аэрофотосъемку в японском ближнем тылу. Ожидалось решающее наступление советских войск. Надо сказать, что кроме бомболюка, на ТБ-3 был еще один люк, через который очень удобно производить аэрофотосъемку. И вот прибыли двое аэрофотографов, мужественные, видные из себя парни, смонтировали камеру над люком, угощали экипаж столичными папиросами и травили анекдоты.
И вот ТБ-3 в воздухе. После благополучного преодоления заградительного зенитного огня экипаж почувствовал очень слабый толчок и вслед за этим резкую вонь, исходящую из бомбоотсека. Дедушка попросил штурмана проверить, как идет фотосъемка и надел кислородную маску. Возвратившийся штурман, потирая кулак, в состоянии крайнего бешенства, рассказал, что у одного из аэрофотографов вдруг резко свело живот и он не нашел ничего лучшего, как открыть люк и попытаться сходить по-большому. Естественно, его добро тут же вернулось назад и размазалось по всему отсеку...

Учитывая мой юный возраст, дедушка не стал вспоминать свои крепкие выражения, но заметил, что ему дико захотелось провести бомбометание фотографами...:))

Оставшуюся часть полета экипаж провел в кислородных масках. Фотографам кислородных масок не полагалось...

По возвращении на аэродром, этим бравым засранцам пришлось не только всю ночь бегать с ведрами, отмывая бомбардировщик, но и вручить каждому члену экипажа по ящику шампанского. На следующее утро тщательно отмытый от дерьма ТБ-3 благоухал лимонами и пропеллеры его ярко блестели на солнце.

За это выполненное задание экипаж и фотографы получили личную благодарность от самого Жукова и ценные подарки.

Во время наступления полк понес очень тяжелые потери - погибли командир и комиссар полка, причем комиссар полка Ююкин совершил огненный таран на японский дот, погибло много замечательных летчиков, а вот дедушка мой был как заговоренный...

Режим есть режим (сериал).
Караул, выносят!

1988 год, Ленинград, ЛНПО «Позитрон».

- Аллё?
Это меня позвали из цеха на склад к городскому телефону.
- Аллё, - повторяю.
- Привет, Саня! - это Костя звонит, с которым вместе учусь на вечернем отделении Политеха.
-А-а-а, землячок крымский. Здорова, братан.
- Скажешь тоже, землячок. Твоя Керчь занюханная - разве это Крым? - смеется Костя в трубку.
- А что, твой Севастополь, что ли, настоящий Крым?
Это у нас с ним постоянная шутливая пикировка - кто из наш больше крымчанин и чей город лучше. Прикольный парень. Недавно на лекции по периферийным устройствам ЭВМ он спросил преподавателя:
- Вот вы всё говорите «периферия», «периферия». А как это слово будет по-русски?
- Интерфейс, - ответил лектор.
А сейчас Костя спросил меня:
- Саня, ты принёс мне, то что я просил?
Костя вчера на лекции просил принести ему схему на телевизор «Электроника - Ц431». Первые модели этого переносного цветного телевизора выпускались без блока каналов ДМВ, но место для его установки и подключения были предусмотрены. Ну не хватало у завода этих блоков. Помните, такое слово было - «дефицит»? А почти всё, что касалось бытовой техники, тогда было дефицитом. Да и дециметровый диапазон ещё не на всех тогдашних советских телевизорах принимался, хотя телеканалы ДМВ уже появились тогда в Питере.
Так вот, Костя достал тогда для своего телевизора блок СКД-31 для дециметрового диапазона, но для его подключения нужна была схема этого блока с подключениями. У меня был такой же телевизор, как раз после свадьбы купил, и к паспорту его прилагалась цветная схема.
- Да, - говорю в трубку. - Я принёс тебе блок (я имел ввиду схему его, конечно), сегодня на лекциях отдам тебе.
- Не пойду я на лекции, задвину их. Вместо лекций буду блок подключать, уж очень хочется новые телеканалы посмотреть. А то на метровых каналах одна лабуда идёт, про ускорение и перестройку.
- А ещё про Указ от 1 июня (антиалкогольный) и про безалкогольные свадьбы, - вставил я.
Мы оба рассмеялись.
- Короче, Саня, на лекции я не пойду. Давай договоримся, чтобы ты мне блок после работы вынес к проходной и там передал.
- Хорошо, подходи в 18.00 к нашей проходной, той, что у метро, и жди меня на выходе. Я тебе там его и отдам.
Ровно в шесть вечера я подошёл к проходной и уже видел за вертушкой Костю, махающего мне рукой. Но дойти до него мне была не судьба. Прямо у вертушки, после того, как показал вахтёру пропуск, начальник караула потребовала, чтобы я прошёл с ней в караулку. Там меня раздели почти до трусов, вытряхнули из моей холщовой сумки, с которой ходил на лекции, конспекты и учебники. Потом ещё раз всё это перетряхнули и уже стали поглядывать на меня с нездоровым интересом: нет ли чего у меня в пасти или заднем проходе.
- Чего ищите-то? - спросил я. - Вы скажите, что нужно, я вам в следующий раз захвачу.
Типа, юмор такой у меня. Но шутить с охраной не надо, люди там работают обидчивые и мстительные.
Начкар, не выдержав, спросила, наконец:
- Где у тебя блок?
- Какой ещё блок?
- Ты же блок выносишь!
- Вы что рехнулись? Или решили, что я рехнулся? Зачем мне блок выносить, чтоб в тюрьму за него сесть? Да и блоки, что в нашем цеху выпускаются, МЦЕ-14, большие, под 30 килограммов, не такт уж просто их вынести.
- Не валяй дурака! Не тот блок, что в цеху вы делаете, а для телевизора, ты же договаривался с другом, что вынесешь его через проходную вечером.
До меня дошёл юмор ситуации. Схему блока ДМВ я в разговоре с Костей называл просто блоком. Сама охрана разговор по заводскому телефону прослушивала, или кто-то, услышав мой разговор, стуканул вохрам, но они поняли дело так, что я буду выносить именно блок, а не схему.
Дело в том, что телевизор этот выпускали у нас же, на «Позитроне». На другой площадке, правда, на «Видеотоне», но когда там зашивались с планом, то отдельные платы и блоки для телевизоров монтировали и налаживали и у нас, на «Гириконде». Потому охранники и не удивились, узнав о «выносе» блока для телевизора.
- Я говорил по телефону с приятелем не о самом блоке, - начинаю оправдываться, - а о схеме его. Вот она.
Я достал паспорт телевизора со схемой, надеясь, что это их удовлетворит. Рано успокоился. Начкар решила хоть какой-то криминал отыскать, чтоб как-то «оправдать» моё задержание.
- Значит, ты паспорт телевизора выносишь! В отделе комплектации в коробку каждого выпущенного телевизора вкладывают паспорт со схемой, оттуда ты и украл его. Всё, составляйте на него протокол о хищении, - кивнула она своим.
- Ну, уж это у вас не выйдет, - возмутился я. - Во-первых, комплектуют выпущенные телевизоры не у нас, а на «Видеотоне». А во-вторых, и этого самое главное: в паспорте, что у вас в руках, стоит штамп магазина, в котором я его купил, с подписью продавца и датой продажи. Так что это мой паспорт, и от моего телевизора.
Меня отпустили, наконец. Извиниться не посчитали нужным. А Костя меня всё-таки дождался, с долгожданной схемой.

Про взрывников

Перефразируя Покровского: Есть мнение, что взрывники - это отродье с идиотскими шутками. Есть подозрение, что взрывники - это то, к чему приводит безотцовщина. Взрывник - это сучье вымя, короче.

I.
Деревню нашу построили после войны. Отобрали у полигона сколько-то га. Дома, магазины, институты. Но полигон остался. Жители накатали командованию округа жалобу. Стреляют, взрывают, детишки вздрагивают, коты не доятся. Соплей на ватманский лист.

Приехала комиссия. На «Волге» генерал, в «бобике» три полковника и толпа майоров и капитанов в «Пазике». Приехали, выгрузились. И наш депутат (дальше от его лица). Генерал:
- Сколько отсюда до поселка?
- Пять километров.
- Мда. Достает. Придется переносить.

И тут как е...т!!! Даже офицеры вздрогнули. Думаю про себя:
- Витька?! Вот некстати.
И снова: ба-бамс!!!
Генерал навострил уши:
- Эт-то что еще за х..я? Да это же не наш калибр... И ВВ не наше, мощнее намного.

Точно, кореш Витька вчера собирался на площадку, взрывные сборки клеил. По 20 кг каждая. Гексогена. Вот те, бабушка, и Юрьев день.

Пришлось сказать, головку потупив:
- Да это у нас тут, недалеко. Эксперименты делаем. - работа такая.
- Покажи на карте.
Показал. Генерала понесло:
- Да вы, б...ь, совсем о...и!!! И до поселка ближе, и рвете х...й знает сколько, а на нас бочки катите!!!!

Погрузились - генерал в «Волгу», остальные - в «бобик» и «Пазик» и укатили. Так и остался полигон. А все они, взрывники, виноваты.


II.
Захожу как-то к ребятам, смотрю - задумчивые. Их главный, Вовка, зловеще шевелит усами. И пустую бутылку молока за вредность в руках крутит. Блеск в глазах нездоровый.
- В чем дело?
- Мышь.
- Ну и?
- Она покушалась на наше сало!

Сало - в холодильнике, даже в морозилке, рядом со спиртом. Ну, вы понимаете - две дверки надо открыть. Только Вовка, как щирый хохол, мышь не простил.

На следующий день вижу - рожи довольные, но сосредоточенные. Поймали. В бутылке оставили каплю молока, мышь попалась. Теперь думают, как мышь наказать. А кого наказывать, мышонок размером с дамский мизинец, включая хвостик. Предложил выкинуть бутылку с мышью окно, на улице минус 20, замучается назад добираться.
- Не-а, это не наш метод.

В общем, пристроили они бутылку с мышом рядом со сборкой на кило тротила во взрывном куполе. Я свалил подальше от греха. Спрашиваю потом - ну, как мышь?
- Какая мышь? Мы даже бутылку не нашли... Все - в труху!