Вот надыбал...
Типа игры взрослых дяденек.

В начале 80-х годов прошлого века поехал я по патентным делам в Донецк, в институт по горноспасательному делу (ВНИИГД). Он находился на главной улице города и представлял собой целый комплекс многоэтажных корпусов с двумя замкнутыми внутренними дворами. Сидим мы в кабинете, который выходит окнами в один из этих дворов, и вдруг слышим душераздирающий скрежет металла по асфальту. Смотрим в окно, а там институтский грузовичок затягивает в центр двора железный поддон метра три в длину и в ширину и глубиной с полметра. Спрашиваю зачем это чудо, и мне отвечают что институт открыл тематику по тушению подземных пожаров жидким азотом.
Сейчас будет первый эксперимент, так сказать проба пера. Молодцы, думаю я. Идея явно не лишена здравого смысла. Лучшего способа доставить практически инертный газ к очагу пожара пожалуй и не придумаешь. И стоит жидкий азот копейки.

А тем временем во двор завозят огромный танк с жидким азотом. Два могучих детины в ватниках и рукавицах присоединяют к нему блестящий шланг. Один занимает пост около вентиля, другой берет шланг наизготовку.
После танка появляется цистерна с бензином и в поддон наливают бензина наверное пальца на три. Потом цистерна уезжает, а во двор выходит взвод горноспасателей в боевом обмундировании с здоровенными огнетушителями наперевес, техника безопасности так сказать, и располагается вокруг поддона. Наконец на сцене появляется крупный мордастый руководящий товарищ в отглаженной рубашке, галстуке и дубленке (зима!) - зав.сектором пожаротушения. К этому времени все окна уже облеплены сотрудниками и они наблюдают как по команде зав.сектором боец-горноспасатель зажигает факел и бросает его в поддон. Когда разгорелось по всей поверхности, начальник дал отмашку на азот. Тугая серебряная струя жидкого азота в белой дымке устремилась в охваченный пламенем поддон и...

Есть эксперименты результаты которых несложно объяснить потом, но трудно предсказать, основываясь только на здравом смысле. Нужны знания и желание думать. Этот эксперимент был именно таким. Бензин и азот имеют близкие дипольные моменты. Поэтому жидкости смешались так же легко как спирт смешивается с водой. Далее под воздействием высокой температуры азот интенсивно испарялся из объема, становился легче окружающего воздуха и увлекал за собой все остальное вверх. В результате примерно через минуту из поддона начало подниматься облако горящей азотно-бензиновой взвеси. Багрово-черное с белыми прожилками, оно было в точности похоже на ядерный гриб из фильмов по гражданской обороне. Когда гриб дорос до пятого этажа...

Я бы мог написать: "Произошел мощный взрыв". Но это было бы неправдой.
На самом деле ЕБАНУЛО и ЕБАНУЛО со страшной силой! ЕБАНУЛО так, что в корпусах выбило практически все стекла. Стены, кабинеты, люди - все покрылось густой черной копотью. Потом, как всегда бывает в таких случаях, наступила тишина. Первым пришел в себя и вылез из-под стола бывший фронтовик Абрам Борисович. Как он попал под стол не помнил никто, включая его самого. Он отряхнулся, оказался самым чистым в комнате и с удовлетворением произнес: - Ну все, этого идиота мы больше не увидим.
Уйдет на повышение.
Оказался прав.

http://pipsoed.livejournal.com/30412.html

Циркуляха

Осевой насос циркуляционной трассы всегда вызывал у меня уважение. Здоровый такой, двухскоростной, рабочее колесо - лопасти огромного вентилятора. Постоянно находится в тесном общении с враждебной забортной средой, непосредственно перекачивает куски моря и выбрасывает обратно слегка подогретыми. Да и главному конденсатору с прочими маслоохладителями ГТЗА без него труба. Короче, важный агрегат. Приняли мы нашу ядерную красавицу в агониях перестройки. Гегемон с судостроительных предприятий табунами ещё не бежал, но к возможным направлениям побега присматривался, дичал, активно внедрял шильнотоварные отношения в прозаику повседневной жизни. Военная приемка под воздействием ветра перемен теряла хватку.
На швартовых испытаниях в Неве и ходовых в Белом море наша правая циркуляха вела себя смирно и ничем свой гадский дефект не проявила, в отличие от других честных механизмов, сразу показавших гнусную сущность их строителей и монтажников. А месяца через два зашумела, засвистела (особенно на «больших обмотках»), так что её голос выделялся в рабочем шуме совсем не тихого турбинного отсека.
После проведённого замера виброакустических характеристик словечко ВАХ стало самым популярным на экипаже (по крайней мере, у механиков).
- В моря пойдем?
- ВАХ, ВАХ, ВАХ, не знаю!
Короче, выдаваемыми децибелами циркуляха наша соревновалась с реактивным истребителем на крутой глиссаде и совсем не способствовала главному качеству подводной лодки - скрытности. Мои поползновения влезть в подшипниковый узел круто
пресекались начальством. Техника канолевая. Всё под пломбами, на гарантии. Пусть промышленность со своими косяками разбирается. Начали им помогать - искать крайнего. Подняли формуляры. Все чётко. Даты расконсервации, установки, печать, подпись военпреда. К сожалению, фамилию его память не сохранила. Нашел бы - всё сказал, что о нём думаю, а лучше даже сделал бы физическое замечание. Зато фамилию русского конструктора ИНТРИЛИГАТОРА избирательная память хранит прочно. С прибывшими контр-агентами установили, что циркуляха геройски пахала с консервирующей смазкой К-17 вместо любимого литола в подшипниковом узле. Пахала пока могла, а потом заревела, как раненный в жопу бегемот. Замените, суки, роликовый подшипник! Всё бы хорошо, но для подъема на метр электродвигателя (для обеспечения фронта работ) пришлось разобрать пол-отсека, демонтировать участки трубопроводов гидравлики и прочего ВСД.
НЭМС кап.1 ранга Григорьев, способный по диэлектрическому лому ЛО-1 до академии
сделать 18 замечаний, а после - 36, стал часто навещать наш отсек. А нам со старшиной Валерой Горякиным настоятельно рекомендовал в нём жить.
Дефицитные торцевые уплотнения, протекторы, прочие красномедные прокладки мы
ещё в заводе перевели в возимый ЗИП, а вот подшипник циркуляхи не додумались. И как оказалось, зря. Базовый ЗИП складировался в трехсоткилограммовых ящичках под открытым небом. Страна богатая, подводных лодок много, на всех навеса не напасёшься. Как мы с четырьмя матросами работали подъёмным краном, бульдозером и экскаватором одновременно, опускаю. Тем более, всем это до боли знакомо. Главное, нашли гада (подшипник, стало быть), как он ни прикидывался ветошью в неправильно промаркированном ящике ЗИПа ранее прибывшего экипажа. Наш трогать не дали: то ли ещё не пришел, то ли слишком молодой, не настоялся, сок не дал.
Хоть в Росту не послали, и то спасибо.
Дальше веселее. Сажается подшипник нагорячую. Разогрели родного в паровом шкафу на камбузе второго отсека.(хорошо, что не в масле как по инструкции, но это другая история). Бережно завернули в асбестовое полотно. Предварительно расставленные у каждой переборочной двери и грамотно проинструктированные бойцы, проявляя чудеса ловкости, передавали горячую эстафету. Тогда-то я и осознал, почему флотские иногда сдают нормативы по челночному бегу. Доставленную с пылу с жару игрушку бережно насадили на пылающий в ожидании вал. Но оргазма не получилось, как ни помогали работяги его приближению бронзовыми болванками. Сел на полпути, остыл, гад, и дальше не лезет. Не выходит, сука, каменный цветок у Данилы-мастера. Преждевременное извержение. Повторный половой акт не проведёшь. Штатный съёмник можно установить только в положении полного удовлетворения обоих участвующих сторон. Начали мозговать. Если что-то нельзя нагреть, то что-то можно охладить. Гениально. А чем?
Снега со льдом навалом. Восемь месяцев зима, вместо фиников - морошка. Севера
всё-таки. И тут Валеру озарило: на санпропускнике замечательный углекислотный
огнетушитель. Он его и доставил. Дальше дело техники. Циркуляха ещё долго пахала, слегка вибрируя потёртым валом.