В армию Яша попал поздно. Сначала учился в железнодорожном техникуме, потом работал в каком-то бункере, где прокладывал кабели и менял лампы в шкафах с электроникой и попутно учился на вечернем в политехе. Всё было хорошо, пока Яша не стал лысеть. Он внимательно осмотрел зарождающуюся плешь в собственной шевелюре, лысины старших товарищей по работе и решил свалить, пока вслед за волосами не начали выпадать более необходимые фрагменты организма. Диплом он защитил, на режимной работе больше не числился, военкомат не дремал, и спустя несколько месяцев 24-летний Яша обнаружил себя в казарме учебки связистов.
Благодаря лысине и неизвестно как сохранённым усам, Яша казался даже старше своих лет. Кроме того, усы и обильный волосяной покров делали его похожим на сошедшего с кавказских гор джигита, а не на представителя народа, который таки был записан в его пятой графе. Ну и главным Яшиным козырем была красная книжечка члена КПСС, благодаря которой он переодически ездил вместе с офицерами на партсобрания. Всё вместе избавило Яшу от большинства "прелестей" духовского существования, и жизнь в учёбке не очень тяготила его, если бы не ротный. С ротным Яше не повезло, ибо ротный пил. Ха, скажете вы, а где вы видели советского офицера, который бы не пил? Скажете, и будете правы. НО! Но когда офицер пьёт в меру, и это не сказываеться на подчинённых - это одно, а когда он ПЬЁТ и выплёскивает пьяную энергию на вверенную ему роту - это уже...
Практически каждый вечер ротный нажирался вусмерть и далеко заполночь, после того как жена в очередной раз не пустила его домой, он заваливался в казарму, окидывал мутным взором помещение, стабилизировал взгляд поросячих глазок на замершем дежурном и:
- Па-а-чему в роте бардак?! Па-а-набирали в армию х_й знает кого, п_дарасов, который акромя х_я ничего в руках держать не умеют! Де-е-журный, строй этих мудозвонов. П-а-а-дъём!
Весь остаток ночи рота "пидорасила" казарму вообще и "взлётку" в частности. Ротны с гордым видом прохаживался между солдатами и приговаривал:
- Я вас, б_ядей, научу Родину любить!
А Яша не хотел учиться любви к Родине у пьяного ротного, он хотел по ночам спать и посему решил, что от ротного надо избавляться. Тут судьба предоставила ему шанс. На очередном партсобрании полковой замполит торжественно объявил:
- Товарищи, на следующем собрании будет присутствовать САМ... начпо ПриКВО. Попрошу явиться на собрание трезвыми и подготовленными.
Яша понял, что надо действовать. То немногое свободное время, которое выпадало на его долю, он проводил в Ленинской комнате, штудируя и конспектируя классиков. На все насмешки товарищей он спокойно отвечал:
- Дураки, сами же потом спасибо скажете.
И вот час "Ч" наступил. Офицеры-коммунисты и примкнувший к ним Яша заняли места в актовом зале части. В призидиуме, за покрытым кумачём столом, сверкал генеральскими петлицами и лампасами САМ. Полковой замполит залез на трибуну, откашлялся и затянул привычную бодягу о международном положении, НАТО, империалистах и т.д и т.п. САМ тихо дремал в призидиуме. Замполит закончил свою речь, оглядел зал, покосился на президиум и спросил:
- Есть желающие высказаться по теме доклада?
Яша глубоко вздохнул, встал и чуть дрогнувшим голосом произнёс:
- Товарищ подполковник, разрешите мне?
В зале слегка загудело, замполит напрягся, опять покосился на президиум, САМ слегка кивнул, и замполит сошёл с трибуны, уступая её Яше. Яша откашлялся, вытащил из кармана гимнастёрки сложенный листок, развернул его и, сначала неуверенно, потом более бойко, начал говорить:
- Товарищи, в час, когда империалисты всего мира копят силы для агрессии протих завоеваний социализма, именно Советская Армия является той силой, которая...
Остапа понесло. (с) Яша пылал красноречием, блистал цитатами из коммунистических классиков... Он, как говорится, был в ударе. Зал постепенно успокоился, замполит слушал с благодушным вниманием, даже САМ изредко бросал благосклонные взгляды на оратора. Тем временем Яша продолжал:
- Именно сейчас, когда натовская машина пропаганды тратит гиганские усилия, дабы очернить наши Вооружённые Силы, советские военнослужащие вообще и коммунисты, являющиеся авангардом в этой идеологической борьбе, должны прилагать все усилия для сохранения достойного морального облика и оправдания высокого звания советского военнослужащего.
Тут Яша сделал паузу, перевёл дух, "Ну, была не была!" пронеслось в его мозгу:
- К сожалению не все осознают важность данной задачи. В частности, наш ротный, капитан ..., не только позволяет себе появляться перед своими солдатами, для которых он являеться не только командиром, но и наставником, примером для подражания, в нетрезвом виде, но он ещё и оскорбляет достоинство солдат в грубой матерной форме и совершенно огульно обвиняет их в абсолютно не свойственной советскому воину склонности к мужеложеству. При этом он утверждает, что таким образом он прививает им любовь к нашей Родине.
Яша говорил и старался не смотреть в глаза ротному, в них читались 25 лет расстрела за полковой баней. Он мельком взглянул на побледневшего замполита, на скривившегося, как от зубной боли, полкана... "Эх, не переборщить бы" - подумал он и закончил:
- И это всё, несмотря на многочисленные замечания как от командования части, так и от заместителя по политической части.
В зале повисла напряжённая тишина. Все напряжённо уставились на кумачёвый стол. С полминуты САМ сидел задумчиво, потов руки его дрогнули и не спеша сошлись в символическом хлопке... Зал взорвался апплодисментами. ТАК Яше не апплодировали даже на КВНе. Тем временем САМ обратил свой взор на замполита:
- Кхе-кхе...
В зале восстановилась тишина:
- Ну что же, идиологическая работа среди рядового состава у вас поставлена отменно. От лица командования округа объявляю вам благодарность, товарищ подполковник.
Замполит зарделся как девица, вскочил и, слегка пустив петуха, прокричал:
- Служу Советскому Союзу!
Тем временем, взгляд начпо переместился на комполка:
- Зря вы так мягко с подчинёнными. Зря. Я всё понимаю, но ведь иногда надо и жёсткие меры принимать. А то действительно неудобно как-то, любовь к Родине и вдруг мужеложество. Могут не так понять.
- Есть. Примем меры, товарищ генерал-майор - прорычал хмуро полкан...
На следующее утро у Яши был новый ротный. Старый ротный уехал встречать северное сияние и брататься с белыми медведями. Полкан всё порывался отправить Яшу сначало за баню, потом в дисбат, потом вслед за ротным... Но замполит, которому благодарность от начпо округа открыла путь в академию, Яшу в обиду не дал, всё пытался соблазнить его Львовским политучилищем и прочил большое будущее, и под конец выхлопотал ему козырное назначение на яворовский полигон.
В конце-концов Яша таки стал замполитом, но это уже совсем другая история.

Яростный стройотряд.

А вокруг была тундра.
В три стороны, на сколько хватало взгляда, простиралась карликовая растительность, перемежавшаяся обширными залысинами, и только с одной стороны, в пяти километрах, виднелся городишко.

- Похабная местность, - думал Илья. - Сил нет глядеть на этот пирамидальный ягель! Ссать вприсядку приходится!

Тундра удручала. Но больше всего обескураживало то, что они здесь строили деревообрабатывающий комбинат.
Шутки о высокоценном паркете, собранном из стволов карликовых берез, теперь, через две недели после начала работ, вызывали только матерные ответные реплики.
Комары атаковали строем, септ-аккордным гулом пугая намеченную жертву и при удачном заходе по ветру некоторое время пихали в спину тех, кто недостаточно крепко стоял на ногах.

Работа илюшиной бригаде досталась самая скотская: таскать носилками бетон - заливать пол будущего цеха.
Доходило уже до того, что и в нерабочее время ребята передвигались парами, друг за другом, сгорбившись и безвольно опустив ниже колен натруженные руки, напоминая стаю орангутанов, пораженных депрессией.
Илья сидел на обломке бетонной плиты и тупо грыз ногти. Курить он так и не научился, бетон кончился, новый еще не привезли.
У ногтей был вкус бетона.

- Стройотряд! Романтика! - молча ругался Илья. - Вернусь, все отцу выскажу. Ведь не мог же он так самозабвенно врать, когда вспоминал о своей молодости. Но где-то меня обманули, то ли отец дома, то ли начальство здесь.

Начальство не замедлило явиться на вызов - главный инженер будущего комбината Сергей Иванович, он же Сережа, он же Колобок, прозванный так за малый рост, высокую подвижность и обширную лысину, выкатился из-за угла корпуса:
- Илюша, здравствуй! А чего это мы скучаем, не работаем?
- Чтоб ты сдох, козел ... Э-э-э, здравствуйте, Сергей Иванович! - пробормотал Илья. Колобок лично распределял работы по бригадам, и попадание на бетон илюшина четверка считала личным оскорблением.
- Ну-ка, бригадир, зови своих атлантов и дуй за мной в машину!
- Издевается, бл... Что, Сергей Иванович? Не понял?
- Дело есть, Илья, важное! Молча и быстро берешь своих - за углом стоит моя машина, грузитесь и уезжаем!
Через три минуты свеженькая "Нива" Колобка резво бежала в направлении городишки.

- Дело такое, мужики, надо залить битумом крыши трех гаражей - моего и двух соседских! За качественную работу и отсутствие трёпа - с меня сегодня вечером поляна в нашем ресторане "Седьмое небо" - гы-гы - кабаке "Рассвет"!

Четыре часа спустя крыши гаражей были покрыты толстенным, идеально-зеркальным слоем битума. Бригада молча курила в ожидании прибытия Колобка, Илюша грыз ногти!

- Ёлкин дрын, мужики! Вам не крыши заливать, а ледовую арену в Лужниках! - восхищался Колобок. - Теперь ко мне, подберем вам какие-нибудь шмотки и в кабак!
Мысль о том, что проще доехать до общаги, где обитали стройотрядовцы, и переодеться в свое цивильное, почему-то ни у кого не возникла.

Илья удивленно рассматривал себя в зеркало - при его метре и девяноста четырех сантимерах роста, рубашка Иваныча норовила закончиться в районе пупка, а рукава не желали опускаться ниже локтей - Колобок был чуть больше полутора метров в диаметре!

- Херня, Илюша, через час тебя эта проблема волновать перестанет! - успокоил Колобок, натягивая на Илью какую-то куртку.
Илья проникся мудростью и смыслом, заложенными в услышанную фразу и даже не возражал, когда ему на ноги надели огромного размера ботинки с круглыми мысами, видимо утащенными Колобком с какого-то склада или оставшимися от дальнего родственника-гигантопитека.
Илья осознавал, что он похож на клоуна Олега Попова, и вся его бригада вместе напоминает день открытых дверей в Кащенко, но ощущение богемного вечера уже захлестнуло и повлекло за собой!

- Мария, солнышко, дай нам, пожалуйста, пять бифштексов, три картошки и два жульена, ну и беленькой литр холодной неси сразу, и бутылку шампанского в холодильник поставь на потом! - не заглядывая в меню, барским тоном распоряжался Колобок.
- Интересное соотношение на пять человек, - подумал Илья - две картошки и один жульен придется делить на четверых, но вот с шампанским я шутку не понял!

Уже через два часа ни Колобок, ни Илья, ни остальные три члена илюшиной бригады не могли внятно сказать слово "му"!
- А не пойти ли мне покурить? - неожиданно подумал Илья, и пошел!
На крыльце кабака было душно и как-то туманно. Илья долго пытался развести неподатливый туман пальцами, пока не догадался, что он пытается разогнать шикарнейший "конский хвост" какой-то девушки, тоже, видимо, отдыхавшей в "Рассвете".
Таких волос не бывает - мелькнуло в измученной работой и испуганной алкоголем илюшиной голове. Он схватил хвост в кулак и изо всех сил дернул.
Раздался жуткий вопль, Илюша смотрел на клок длинных белых волос в руке и на возмущенную женскую физиономию.

- Не бойся, сука, я их потом тебе обратно верну! - с гусарской щедростью пообещал Илюша.
- У тебя не будет никакого "потом", козел! - ответила обладательница хвоста и, стуча копытами, упрыгала в зал.
Проклятые волосы в кулаке мешали нормально раскурить сигарету. Так как опыта курения у Илюши никакого не было, он сначала методично сжег все волосы на руках, включая остатки конского хвоста, потом волосы на лице, приступил было к волосам на голове, но в этот момент подошли ребята из бригады в компании с Колобком. Колобок тоже не курил ... до первого стакана.

Услышав илюшин рассказ, Колобок пришел в крайнюю степень возбуждения:
- Что, конский хвост ниже попы??? Так не бывает! Это ж минимум полтора метра волос! Пойдем разберемся! Нет, этот вопрос надо решать на месте! - и команда вернулась в кабак.
На входе они напоролись на двух девушек, одна из которых была хвостоносительницей, и их друзей, в количестве двух не поднимающих веки тел.

- Вот, Тёма, вот этот козел меня за волосы дергал! - причитала обладательница гривы.
Тёма находился в полной гармонии со Вселенной.
- Блин! - всплеснула руками длинноволосая красавица, роняя на пол Тёму и доставая пачку "Честерфилда", - неужели не найдется джентльмена, который предложит даме закурить? Танька, ты со мной?
Короткостриженая подруга леди Годивы выдернула последнюю нить, связывавшую её спутника с реальной действительностью из под его руки, от чего он мягко сполз на пол, и, не теряя времени, вцепилась в руку Колобка. У Ариадны по имени Танька были литые бицепсы и туфельки сорок третьего размера. Колобок заметно вспотел.

- Мадемуазель! - взревел Илья, фехтовальным батманом подскакивая к олицетворению своей мечты. - Позвольте предложить вам огня!
Девушка красиво взмахнула хвостом, в этот момент Илюша чиркнул зажигалкой!
- Пф-ф-ф-ф-ф! - сказали волосы.
- Ёптыть! - сказал Илюша.
Ничего не сказала девушка, только молча разглядывала прическу, укоротившуюся сантиметров на сорок.
- Я тебе новые куплю! - очнулся Илюша.
- У тебя шампанское есть, сволочь? - осведомилась девушка.
- У меня нет - зато у него есть точно! - восхитился прозорливости хозяина стола Илья.

***
Обрывки памяти Ильи:

- Эх, Мария, солнышко, еще литр на всех - и по домам! Девчонкам шампанского не предлагать!
- Илюша!!! Илюшенька!!! Ты помнишь, как меня зовут??? ... Кто блядь??? А-а-а, это ты не про меня, а про водку!!!
- Бригадир! Мы завтра похмеляемся или с бодуна работаем?
- Слюшай, дэвущька, зачэм с таким нэтрэзвым парнэм идешь? Ай, почему он такой нэтрэзвый так больно дерется???
- Илюша! Ты ложишься спать на полу! Один! Без меня! Потому что я не та подруга, с которой ты провел вечер, я Иваныч - твой начальник!!!
***

Тундра!!! В нее придется возвращаться! Сейчас! С похмелья! Потому что Колобок смотрит на меня, как мудак на батарейку! А почему? Что-то эта похмельная круглая морда сипит? Под подушку заглянуть? Зачем???

Лето! Ах, лето! Лето звездное, громче пой!!!!

Под подушкой обнаружены: бутылка литровая водки (пустая), четыре бутылки шампанского (пустые) и три бутылки пива - теплые, но полные!
Все три бутылки пива оказались неупотребимого качества, что подтвердила проверка на хозяине квартиры.
Через два часа выяснилось, что кроме крыши гаражей необходимо было заняться также обустройством гаражных подвалов и садовых участков как Колобка, так и его друзей.
- Где там ваши шмотки, ребята? - спросил Колобок, заводя машину.
- Поехали, Сережа, покажу! - откликнулся Илья.
Романтика только начиналась!

Деловая хватка

Майор Петренко был «афганцем» и деловым человеком. Очень деловым.
В Афгане он уютно кантовался в штабе вертолетного полка на какой-то тихой должности вроде ПНШ, но перед заменой на зависть алхимикам трансмутировал в летно-подъемный состав, став начальником РЭБ полка. Сезон чудес не завершился и в Союзе - вместо заштатного гарнизона, откуда майор Петренко убывал в Афган, он совершил мягкую посадку в Москве и, как «боевой» РЭБовец, оказался на нашей кафедре. Спорить с высокими штабами было совершенно бессмысленно, поэтому на первом собеседовании начальник кафедры задал новому преподавателю только один вопрос: «Что будете читать?»
Такого подлого удара Петренко не ожидал и растерялся. Военная кафедра представлялась ему этаким предбанником военно-воздушного рая, где офицеры без подчиненного личного состава и закрепленной техники, неторопливо попивая коньяк, готовятся к дембелю. Помянув недобрым словом училище, которое Петренко окончил с заметным трудом, он дрогнувшим голосом спросил: «А... а что есть?»
Начальник пожал плечами и раскрыл перед ним папку с программой. Увидев «Строевую подготовку» и «Уставы» Петренко просветлел лицом, но оказалось, что он смотрит не в ту графу таблицы, и выбирать ему нужно из дисциплин военно-специальной, а не общевоенной подготовки. Среди мрачно-таинственных «Основ теории РЭБ», «Разведки», «Средств и комплексов РЭБ» курс «Эксплуатация и ремонт авиационной техники» казался этаким зеленым оазисом с синим озером посередине, окруженным растрепанными финиковыми пальмами.
Так майор Петренко попал на мой цикл.
Был он небольшого роста, толстенький, весь какой-то мягкий и бесформенный, как плохо набитый волосатым поролоном игрушечный китайский медвежонок. Безрадостную картину довершали усики a`la Адольф, круглые глазки-маслины и вечно мятые, блестящие форменные брюки.
Представившись, майор Петренко доложил, что будет читать курс «Ремонта». Получив увесистый кирпич с опорным конспектом, он убедился, что лекции имеются, и тут же потерял к ним интерес. Выяснилось, что готовиться к занятиям сейчас он не будет, так как должен «пробивать» орден Красной Звезды, к которому его представили в Афгане, но который где-то заныкали штабные, и вообще нерешенных вопросов накопилось... «разрешите убыть, товарищ подполковник?» Я разрешил...
Было ясно, что толку от нового преподавателя не будет. Он относился к известной армейской категории «дослуживающих». А вскоре у майора Петренко появилась небесно-голубая «восьмерка», и большую часть служебного времени он стал тратить на поклонение своему идолу, обвешивая его сделанными из плохой пластмассы спойлерами, молдингами, антикрыльями и прочей дребеденью. Когда однажды на трассе антикрыло оторвало набегающим потоком вместе с изрядным куском бортика, Петренко чуть не наложил на себя руки. Вокруг Петренко немедленно сплотилась кучка студентов-автохалтурщиков, которые доставали ему запчасти, устраивали на какой-то блатной автосервис, словом, искали обходные пути к сдаче экзамена...
В те годы офицеров-афганцев в частях было еще мало, и мы с огромным интересом расспрашивали его о ходе боевых действий. Петренко охотно отвечал, но очень быстро выяснилось, что все его рассказы почему-то сводились к торгово-закупочным операциям, которые он осуществлял с местным населением. Какие-то непонятные «афошки», чеки и курсы пересчета быстро отбили у нас охоту общаться с боевым РЭБ-овцем.
А еще Петренко назначили ответственным за ДОСААФ. Каждый знает, что в воинских коллективах есть переходящие должности, которые коллектив с чувством глубокого облегчения взваливает на новичков. Отвечать за ДОСААФ в те годы было примерно то же самое, что отвечать в ЦК за подъем сельского хозяйства.
Ознакомившись с доставшимся ему наследством, майор Петренко долго и визгливо матерился. Пачки просроченных лотерейных билетов, листы марок, ведомости, бланки членских билетов - все это мертвым грузом повисло на очередном ответственном. Другой бы плюнул, запер ДОСААФовский сейф и забыл о нем до появления на кафедре нового «молодого», но майор Петренко был деловым человеком. Очень деловым.
Подошло время зачетной сессии, и, приняв зачеты в своих взводах, я решил помочь Петренко, поскольку принимать зачеты и экзамены тоже надо уметь.
Выяснилось, однако, что моя помощь ему не требовалась. С изумлением я наблюдал за тем, как Петренко напряженно и вдохновенно трудится. Одни студенты заполняли ведомости, другие - членские билеты ДОСААФ, третьи делили кучки лотерейных билетов, подобно Паниковскому двигая по аудиторным столам горки монет.
Петренко заполнял зачетки, принимал деньги, сдирал бумажную оклейку с новых и новых пачек лотерейных билетов. Меня он не видел...
Прекращать это безобразие при студентах я не стал и отправился к шефу. Подавив приступ естественного удивления (у нас на кафедре такие штуки, мягко говоря, не поощрялись), шеф приказал вызвать к нему Петренко.
Через четверть часа Петренко вылетел из его кабинета с нежно-фиолетовым, цвета недозрелого баклажана лицом, схватил в преподавательской фуражку и выскочил с кафедры. Через несколько минут собрался домой и я.
Перед главным входом института я заметил небольшую толпу, в центре которой беспорядочно метался майор Петренко, напоминая петуха с отрубленной головой. Я подошел ближе. Оказалось, что толпа с громадным интересом рассматривает знакомую, нежно-голубую «восьмерку», густо оклеенную листами ДОСААФовских марок...
***
Вскоре Петренко уволился из Вооруженных Сил. В Москве он не остался, и на день кафедры не приезжал ни разу, хотя ему аккуратно посылали приглашения. Рассказывают, что его видели в Твери. Там у него сеть табачных киосков.
Орден за Афган майору Петренко так и не дали...