КОПАТЬ ОТ МЕНЯ И ДО ОБЕДА!

До армии я громко смеялся над анекдотами про офицеров и прапорщиков, при этом не забывал о том, что это преувеличение, гротеск, стиль жанра. Мне и в голову не могло придти, как это все близко к истине.. И вот оно случилось...

Весна второго года службы. Солнце, птички, скоро дембель, разорванный второстепенный кабель до объекта. Приехали связисты, что-то промеряли, сказали - копать здесь. Кто копал "здесь" - неизвестно. Но за пределами части, в лесочке, образовалась траншея глубиной чуть больше метра и длиной метров 20. Кабеля не нашли. Связистов ждали недели три. Связисты приехали, промеряли, сказали: "Копать здесь" и воткнули возле траншеи (примерно в середине) два колышка, на растоянии метра друг от друга. Там надо было трашею углУбить, и найти-таки этот кабель. Далее "накормить собак и ничего не трогать".
На это важное и сложное задание отрядили прапорщика (за всю службу я его видел два раза, этот был второй, поэтому фамилии не помню), меня и двух свежих бойцов, только только попавших в часть.
Первая сложность заключалась в том, что траншею залило дождями.
Вторая в том, что прапорщик понимал, что копать траншею - дело не дембельское, а на аккорд эта работа не тянет никак.
Прапорщик посмотрел мне в глаза и добрым голосом сказал: "Ну что, кто будет черпать воду?".. Быстро прикинув, что это дело 15-ти минутное, я объявил, что я черпаю, они копают.
В левом конце траншеи стояли бочки и я, взяв ведро, принялся черпать воду с левого конца и выливать в данные емкости. Прапорщик, куда-то свалил еще до начала собственно работ.
Первые 10 минут все шло замечательно. Но тут ОН вернулся. 3 минуты он смотрел на меня как на идиота, а потом спросил:
- Рядовой! Где стоят колышки?
Я честно показал на центр траншеи.
- Молодец, это значит, копать надо будет ГДЕ?
Жест ведром в том же направлении...
- А ты, м..ак, откуда ВОДУ черпаешь?
Пришлось закурить.. В процессе перекура, я пыталсь объяснить прапорщику про поверхностные натяжения, сообщающиеся сосуды, и прочее.. Молодые бойцы смотрели на это глазами, размером с донышко от ведра... Они наконец поняли, КУДА они попали.
Финальным аргументом была моя фраза: "Товарищ прапорщик, если вставить трубочку в стакан с водкой и сделать несколько глотков, а трубочку вынуть, там останется водяной колодец?"... Через три минуты раздумий прозвучал короткий, но емкий ответ..."Это вы, срочники, чтобы наклюкаться, через трубочку пьете, а мы такой херней не страдаем! Черпай давай"...

Поняв безысходность ситуации, я объяснил товарищу прапорщику, что "Через два часа все будет в лучшем виде" и что "не пристало офицеру РФ, торчать тут, наблюдая как корячатся солдаты, которых возглавляет правильный дембель, когда есть столько важных дел, например, выспаться и подрать".. От "офицера" прапорщик разомлел и свалил... Черпание, естественно, было продолжено с позиции ближайшей к бочкам, через час кабель был найден и еще полтора часа молодежь изучала сложную науку чуткого солдатского сна, во время которого можно не проснуться от выстрела из пушки, но нельзя не учуять надвигающийся шухер.

Лошадь в противогазе.

Китайская Народная Республика, конец 60-х годов.

С окончанием эпохи Великой Дружбы СССР и Китая (уже мало кто помнит то время: "Москва-Пекин", "русский и китаец - братья навек, крепнет единство народов и рас") перед руководителями Китая, в числе других проблем, со всей остротой встал вопрос - с чьей помощью теперь перевооружать свою многочисленную, но технически отсталую армию? Да и вооружение, полученное от Советского Союза, быстро устаревало. И пекинские дипломаты усилено стали посещать западных военных, в Китай стали горячо зазывать иностранные делегации. При этом постоянно подчёркивалось, что китайская армия нацелена не на страны Запада, в чём легко убедиться, глянув на карту (где Китай - а где Запад), а против "советских социал-империалистов".
Для западных военных делегаций часто показывали милитаризованное шоу: воины спецназа демонстрировали китайское кунфу: рубили воздух деревянными мечами, бамбуковыми шестами и нунчаками, пробивали головой, рукой и пятками легкобронированные укрытия и защитные сооружения.
Особой гордостью китайцев была джигитовка, которую показывали уйгуры - прирождённые наездники и снайперы, на своих выносливых и неутомимых лошадях. Коронным блюдом была стрельба из винтовки на полном скаку по мишеням. Кто ездил верхом - тот знает, что попасть в цель на скачущей галопом лошади почти невозможно. Чтобы совсем поразить воображение иностранцев, стреляющий всадник был в противогазе. Я сам несколько раз видел в своё время эти документальные кадры: китайский всадник, в х/б и фуражке, в противогазе, на полном скаку стреляет из трёхлинейки, лихо передёргивая затвор.
Посмотрев на это на самом деле изумительное искусство всадника, представитель бундесвера спросил через переводчика китайского генерала:
- Скажите, а зачем всадник в противогазе?
Китайцы переглянулись: нет, они слышали, что все "жители окраиных земель" (иностранцы) глупы и непонятливы, но чтоб настолько...
Генерал терпеливо объяснил гостю, что в современной войне вероятно применение противником боевых отравляющих веществ. При слове "противник" китаец невольно посмотрел на север, в сторону необъятного и грозного СССР.
- А вам известно о кожно-нарывных и прочих ОВ, которые при попадании на открытые участки тела вызывают сильный зуд, нарывы и даже смерть? - не успокаивался немец.
Китайские военные поджали губы: подловил их бундес. В одном хэбэ и противогазе не навоюешь на заражённой местности. Пришлось выкручиваться перед иностранцем:
- Разумеется, мы знаем о современных ОВ, китайские солдаты имеют защитные средства, аналог советских ОЗК. Но для демонстрации искусства наездничества и стрельбы всадник решил не одевать ОЗК.
И тогда немец задал ещё вопрос:
- А лошадь? Для лошадей у вас тоже предусмотрены ОЗК и противогазы?
...
Больше иностранцам этот трюк не показывали.

Лорд.


- Крюк! Я Мореход - прием!...
Дурацкое это слово - "прием", слово-паразит. Все прекрасно понимают, что оно лишь забивает эфир, и все равно без него не могут. Все мальчишки Советского Союза еще по играм в войнушку знают это дурацкое слово. И я не исключение. Я такой же советский мальчишка, насмотревшийся фильма «Офицеры». Только вот уже нет того Союза, а слово "Советский" переделали в «совок». И не войнушка уже, а война. Блин, мысли сегодня как бараны, скачут с одного на другое... Зря я сегодня с Фаизычем эту поездку замутил....
Группа из двух «коробочек» ползет у подножия Терского хребта. За моей резво урчит БРЭМ-ка зампотеха батальона. Крюк - это он. За глаза многих офицеров так по позывным и зовут... И удобно, и звучит, и точно... Комбат - Гранит (но его так никто не зовет, он - Батя), Зам - Алмаз (модно говорить Альмаз), Замполит - Фужер (смеетесь, а зря... оттеночек посмотрите какой... не Стакан, не Чарка, не Кружка... Фужер!!! совсем другое..). Фаизыч - Крюк. Совершенно незаметный в батальоне человек. В меру застенчив. Немногословен, говорит вкрадчиво, никогда не кричит. У него даже экипаж такой же молчаливый и деловитый. А Крюк он потому, что надежен так, как может быть надежен только фаркоп.
- Крюк! Я Мореход!
- На приеме Мореход! На приеме!
- Может, ко мне?
- Нет, я на базу! Гранит еще не ходит. Поэтому я там за него подруливаю...
- Ладно, я заскочу тоже! Заодно с Гранитом повидаюсь, а то закис я там на своем Градусе....
Градус - это узел связи ФАПСИ. Я там комендантом по совместительству. Крюк попросил договориться о сеансе связи с домом. Блин, лучше бы отказали фапсисты. Но они парни нормальные. Когда возможность есть, всегда идут на встречу. Вот только вышел Фаизыч из кунга «Дельфина» весь какой-то смятый и потухший как окурочек. На вопрос, что случилось, лишь отмахнулся:
- Да нормалек все... Саша, заводи, домой поедем...
Насилу уговорил его подождать меня. Сославшись на то, что надо свои машины на блоках проверить. Пнул Петруху, чтоб выводил 422-ю. Позвал Графа, это мой пес-алабайчик. Теленок под сорок кило. Полизались с Графом, попрыгали... Объяснил ему, что он за старшего остается, поэтому на машину залазить не надо...
- Леша! Я поеду потихоньку... ты догоняй... (и в гарнитуру): Саша, на базу, обороты!!!
Эка он его потихоньку-то... Нет, что-то не то на душе у Фаизыча сегодня.
- Петруха! Мать твою... Графу скормлю! Быстрее давай!
- Щас сделаем!
За что люблю Петруху, за то, что даже после пинка не побежит. Но в управлении машиной он в роте лучший (после меня). Поэтому Фаизыча мы догоним, да и чешечка моя побыстрее будет перегруженого БРЭМ-а.
- Газон, я Мореход! Прием!
- Газон на связи!
- Фужер на базе? Если да, то скажи, что мне с ним повидаться надо. Я уже подъезжаю.
Подъехали. Стучимся в комбатовский «домик». Начмед (по-эфирному Пинцет) делает перевязку комбату. Недавно в управлении батальона загорелась палатка гранатометного взвода. Народ кто бежал (помня об АГСсовских коробках), кто заворожено смотрел. Только у Бати первого перемкнуло. Прыгнул в ближайшую БМП-уху и снес всю палатку к ебене матери. Разровнял. Покрутился. Оставив тушей прикрывать место пожара, вылез из машины, и, как ни в чем не бывало, пошел к себе. Одна коробка все-таки рванула. Кусок рваной стали вошел комбату в правую икру. В госпиталь он не поехал, мотивируя это тем, что в Афгане по таким мелочам «настоящих» медиков не беспокоили, а уж теперь и подавно...Да и нечего сор из избы выносить. И вот теперь у начмеда наконец-то появилась реальная работа. Он, высунув от усердия язык, обрабатывает рану комбата, пытаясь глубже запихнуть тампон с каким-то там раствором. Комбат грызет край топчана, но не выдерживает:
- Эскулап, ^б твою мать!!! Это же не пизда!!!
Народ отворачивается, тихо поскуливая в кулаки. Фаизыч тоже улыбается и тут же гаснет снова. Но вот экзекуция закончена, дела текущие сделаны, лишний народ отослан. Комбат тоже чувствует какие-то изменения в нашем зампотехе.
- Фаизыч! Налей-ка, там Пинцет оставил немного! Что-то ты смурной какой-то сегодня...
Я чувствую, что эскулаповскими каплями здесь не обойдется. Отстегиваю с пояса флягу с коньячным спиртом и отсылаю за закуской последние «уши» - комбатовского ординарца. Фаизыч молчит, даю флягу ему, он сейчас лучше понимает, по сколько надо.... Пол-кружки - это серьезно.... Блин, не даром его еще «горлодером» зовут, аж дыханье перехватывает. Закуриваем.
- Мужики! Мой Лорд..... Умер!!! (Я вспоминаю огромного дога-красавца. Ему так шла его кличка) Жена молчала, не хотела расстраивать... Сегодня разговаривал с матерью. Говорит, что после моего отъезда, Лорд лег в спальне около кровати с моей стороны и больше не притронулся к пище... Полторы недели - и все... Не выл, не скулил... ничего...

Сказал и упал лицом в руки. А у меня так и не поднялась рука хотя бы похлопать по вздрагивающему плечу.

Kak jeto delalos' na Juzhnoj Ukraine. Из рассказов старших товарищей.

Прекрасный месяц май. Яблони в цвету, и вишни. Какие-то запахи дурят голову. В такой день хорошо гулять с барышнями и удить рыбу, возиться с теми же яблонями и вишнями или с младшими. Плохо в такой день умирать, скучно. Но - иногда приходится. Вот как сейчас.

Мост стоит поперек неширокой речки, вдоль пыльной дороги, дурацким горбом, как на картинках. Поперек моста, заслоняя въезд в местечко, стоит баррикада. На самом деле этот пяток опрокинутых телег, подпертых бочонками и мешками с землей, скорее напоминает не бастион парижских улиц, а угол рынка после большой праздничной драки. Но тем, кого она сейчас укрывает, лучше об этом не думать. Им бы сейчас хорошо вовсе не думать, а вообразить себе что-нибудь величественное и бессмысленное, вроде грядущего царства свободы и радости, которое они, безусловно, приближают тут, в пыли забытого еврейского местечка, очередным солнечным днем двадцатого века.

Конечно, лучше было бы вырыть окопы. Даже не так: безусловно, нужно было вырыть окопы, желательно, полного профиля, с бруствером и проволочным заграждением, и удобно оборудованными пулеметными гнездами. А за ними - вторую линию. Еще бы не помешала пара блиндажей получше и поближе ближайшего погреба. Но прежде всего - лучше всего - недостижимей всего - хотя бы десяток солдат. Необязательно обстреляных, пусть даже в первый раз увидевших винтовку. Десяток нормальных некалеченых мужиков, с их здоровой силой - вместо припадочно-золотушного энтузиазма этого молодняка. Впрочем, грех жаловаться - у соседей и таких нет. Да что там, просто молодцы: баррикаду сложили правильно и без суеты и разобрались по своим местам без лишнего шума. Хорошие будут солдаты - те, кто выживет.

Славный обзор с этой крыши. Тем более в бинокль - настоящий "Цейс". Да, и наблюдатель был прав: это не ветер пыль гонит - это конница. Вон уже и всадники видны. Хорошо бы с ними не было артиллерии: после второго, максимиум, третьего попадания баррикада перестанет существовать. С другой стороны, кому может придти в голову мысль, что евреи - без красных - могут защищаться - к чему пушки? Впрочем, еще и неизвестно, могут ли.

Нету пушек, нету! Благословен Господь мой, наш Бог и Царь Вселенной! Только подводы, награбленное барахло вывозить, ну, эти подводы мы к делу приставим, когда уходить будем. Теперь только бы ребята не начали палить раньше времени. Впрочем, на то и командир, чтобы бойцы стреляли когда надо, куда надо, и из чего надо. Он скатился по крыше, спрыгнул на землю и размеренно, сберегая дыхание, побежал к баррикаде.

Неделю после боя окрестные местечки, вплоть до самой Умани, кипели горячими слухами. Неделю шли к нему люди, разных возрастов и сил, в одиночку и семьями, с оружием и без - все больше та же молодежь и без оружия. Зато богатый Ривкович отвалил 700 золотых рублей на отряд, так что оружие он закупал оптом, как и амуницию. Хорошее слово - амуниция. И продовольствие - тоже хорошее слово. И медикаменты.

На седьмой день, в Субботу, презрев Закон Моисеев ради спасения человеческих жизней, отряд выступил в направлении Одессы. С отрядом уходили все, кто рискнул бросить имущество и доверить свою судьбу украинской тачанке. А в Понедельник к местечку подошли петлюровцы и смели его из орудий, не входя в боевое соприкосновение.