Главным достижением военного зодчества в городе была гарнизонная гауптвахта. Строилась она, как и все остальные здания в военном городке, военными строителями, но, в отличие от офицерских домов, строилась на совесть. Оно и понятно: домов строили много, и для чужих людей, а губу - одну, и для себя.
Возводилась гауптвахта с учетом многовекового международоного опыта. Не были забыты ни стены Бастилии, ни подвалы гестапо. Узкие пеналы камер с серыми шершавыми стенами, крошечные зарешеченные окошки под высоким потолком, полуметровые бугристые пороги - камера Штрилица по сравнению с этим была просто номером "люкс".
Впрочем, номера класса люкс здесь тоже присутствовали: две камеры для прапорщиков, дооборудованные дощатым топчаном, вмурованными в пол железными столом и табуреткой, а также пустым графином и книжкой Уставов. Пустой графин представлял собой изощренное средство психологического давления на похмельных прапорщиков.

Однако недолго была губа базой отдыха стройбата. Начались известные реформы, в результате которых СССР перестал существовать. Военные строители разъехались по своим кишлакам и аулам. Опустели улицы города, опустели и камеры гауптвахты. Солдаты-срочники вдруг превратились в ценный дефицитный ресурс. Остались они только в местном батальона охраны, который постоянно сокращался и которого едва хватало для несения службы в караулах.
Военная мысль, как известно, никогда не стоит на месте. И однажды она заявилась в голову начальника штаба гарнизона, с изумлением обнаружившему не использованный до сих пор грандиозный резерв в виде нескольких тысяч офицеров-испытателей, которым явно нечего было делать. Одним из результатов был приказ о комплектовании караула N1 (гарнизонная гауптвахта) исключительно офицерами и прапорщиками. Так и получилось, что губу, на которой сидели обычно один-два залетчика из батальона охраны, теперь круглосуточно охраняли 12 офицеров...

- Значит, так, Петрович, - сказал командир, - Документы твои в Москву отправлены, приказа теперь ждать не меньше месяца, сам знаешь. Ну а пока приказа нет, съезди-ка ты на юга, за арбузами. С Ибрагимом я созвонился, он ждет тебя с машиной в пятницу утром. Ну как, неплохой я тебе дембельский аккорд придумал?
Петрович вежливо хохотнул над свежей и оригинальной командирской шуткой. После бурно отпразднованного недавно сорокапятилетия любое его движение сослуживцы называли дембельским аккордом.
- Отдохнешь перед дембелем, на солнышке погреешься, арбузов налопаешься - продолжал командир, - Ну, сам знаешь, не в первый раз. Только вот что... Водку у чеченцев не покупай - паленая она там вся. И вообще, воздержись от употребления, я тебя прошу. Вот вернешься - все вместе и обмоем.
- Да что я, сам не понимаю, тщ командир! - Петрович принял вид обиженный и негодующий.
Командир посмотрел на него с сомнением. Видимо, выражение благородного негодования на широкой багровой морде Петровича показалось ему не очень убедительным.
- Ну, ладно. Водителем тебе даю контрактника Сашку - парень ответственный, непьющий, не то, что наши прапора. Выезжаете завтра. Да, кстати, езжай в форме, так с ментами проще разговаривать. Подполковников они еще, вроде, уважают.

Знаете ли вы главную обязанность старшего машины? Только не надо тыкать мне в лицо Уставом и разными наставлениями. Главная обязанность и забота старшего машины - не дать водителю заснуть. Особенно после пятнадцати часов тряски по пыльным дорогам Среднего и Нижнего Поволжья, и особенно в бледной красками астраханской полупустыне с выгоревшей травой от края до края, где глазу не за что зацепиться. Поэтому старший машины обязан: говорить непрерывно, развлекать шофера, рассказывать ему сказки, анекдоты, расспрашивать о жизни - словом, делать все, чтобы не оказаться вдруг в придорожной канаве посреди степи колесами вверх.
Петрович это прекрасно знал. После Волжского можно было расслабиться: основная часть пути позади, постов больше не будет. Две бутылки пива, выпитые во время короткой остановки в Волжском, привели его в благодушное настроение. Все анекдоты были рассказаны, все подробности Сашкиной жизни выпытаны и обсуждены, и даже политические темы были уже закрыты с единодушным вердиктом "Ельцин - сволочь, развалил страну". Нужно было искать новую тему, и решил Петрович внушить молодому Сашке уважение к прежним временам.
- Да, Сашка, вот ты говоришь "Ельцин-сволочь". А ляпнул бы ты что-нибудь такое при Брежневе, так пожалел бы... Сидел бы уже... - Петрович помолчал, подумал, чем бы Сашку попугать, и закончил внушительно: - в спецтюрьме КГБ.
Сашка уважением не проникся. О КГБ он, конечно, слышал, но для его поколения это слово было уже просто телевизионной страшилкой.
Сказать по правде, знания Петровича о спецтюрьмах КГБ тоже были не очень обширными, и почерпнуты были в основном из новых газет. Тем не менее, на Сашкино непочтение он обиделся. Благодушие стремительно испарялось вместе с последними молекулами пива, душа подполковника требовала срочной дозаправки.
Машина как раз въехала в какой-то городишко. Невдалеке от дороги проплывали символы нового времени - ярко освещенные круглосуточные ларьки.
- Останови машину! - приказал Петрович. Сашка заныл "ну тщ пдплковник, ну пара часов же всего осталась, выспаться бы еще до погрузки", но Петрович был непреклонен.
- Сказано тебе - останови! Я через десять минут вернусь - видишь, даже документы не беру... Будут они меня еще чеченской водкой пугать... - угрожающе пробормотал Петрович, направляюсь к ближайшему ларьку.

Совместный патруль делал последний ночной обход по маршруту. Два милиционера-ППС-ника бодро шагали впереди, сонные офицеры плелись шагах в десяти сзади. Вдруг сержант остановился.
- Смотри, в канаве еще одно тело лежит. Куда их складывать, полный обезьянник уже...
- Да этот, вроде, военный. Точно, в форме. Товарищ капитан, это ваш клиент!
Подошли офицеры.
- Подполковник. Не наш, смотри - погоны красные. И документов нет, странно... Неужели обокрали?
Похлопали по плечу, попытались поставить на ноги. Подполковник пошатался, не открывая глаз, и сделал попытку упасть обратно в канаву. Капитан вздохнул:
- Звони дежурному, пусть машину пришлет, отвезет его на губу. Там в "люксе" проспится. Не бросать же его здесь...

Петрович с трудом разлепил глаза. Взгляд уперся в бетонную стену. Голова болела нестерпимо, лежать было неудобно и жестко. Петрович медленно, стараясь не делать резких движений, сел. Оглядел помещение. Помещение ему не понравилось. Особое отвращение вызвал мутный пустой графин. "Черт, опять в обезьянник попал... В первый раз вижу обезьянник с графином." Петрович посидел немного, понемногу вспоминая вчерашний вечер. "Бляха-муха... Я ведь уже должен быть у Ибрагима!" Обреченно вздохнул и стал подниматься. Нужно было объясняться с ментами, искать Сашку...
К его удивлению, железная дверь оказалась открытой. Петрович вышел в коридор. Слева было несколько рядов решеток. Справа, у выхода, стоял человек в форме, читал книгу. Поднял глаза на Петровича, улыбнулся и сказал:
- Доброе утро!
- Доброе... - пролепетал Петрович. Взгляд фокусировался с трудом, но форма на человеке была точно военной, не ментовской. Судя по количеству звездочек - капитан. И кобура на ремне, явно не с огурцом внутри. У Петровича неприятно похолодело в животе.
- Э... Я на улицу выйду... А то мне что-то нехорошо... - выдавил из себя Петрович.
- Конечно, конечно! - сердечно улыбнулся капитан.

Солнце больно стегнуло по глазам. Петрович оказался на дне бетонного колодца. Верхние края колодца ощерились блестящими стеклянными осколками, над ними висела колючая проволока в несколько рядов. Возле дальней стены стояла вышка. Человек на вышке повернулся в сторону Петровича, наклонился вперед. Высоко, но видно - одна большая звезда на погонах, майор. Петрович повернулся к выходу, в дверях стоял, улыбаясь, капитан. Зрение вдруг стало четким и контрастным, и Петрович явственно увидел синий просвет на выгоревших на солнце погонах. В глазах потемнело, и он потерял сознание.

В комнату начкара сбежался весь караул. На топчане лежал грузный подполковник с мясистым, но неестественно белым лицом. Разводящий держал у лица подполковника склянку с нашатырным спиртом. Начкар ругался в телефонную трубку:
- Носит тут этих алкашей-краснопогонников! Что значит - машина ушла? А если он у меня тут кони двинет? Здесь губа или ЛТП!?
Со стороны топчана донесся какой-то сдавленный звук. Начкар обернулся. Подполковник лежал с открытыми глазами и не отрываясь смотрел на висящий на спинке стула китель. С голубыми петлицами, с эмблемой ВВС. Лицо подполковника быстро багровело.
- Авиация, бля!.. - прохрипел подполковник. - Чуть до инфаркта не довели! Я уж думал... - Петрович помолчал, - ...cпецтюрьма КГБ!

БЫВАЛИ ДНИ ВЕСЕЛЫЕ, ГУЛЯЛ Я....

Дембельско-алкоголическое полотно, с элементами триллера и рукоприкладства, в трех частях, с прологом и пысом.

ПРОЛОГ

Эх, дембель! Как описать словами то состояние души, когда ты идешь по родному городу и твердо знаешь что - ВСЕ!!! Все минуло как страшный сон, ты - свободный человек и запросто можешь подойти к проходящему мимо майору и послать его подальше, тебе не нужно вскакивать каждый день в 6 утра после вопля дневального «Рота, подьем!», тебе не нужно... Да много чего уже не нужно! И ты идешь по городу во всем блеске десантной дембельской парадки ( и хотя с неба порой срываются белые мухи, но надеть шинель - это же просто немыслимо), сверкая всеми аксельбантами и значками (среди которых не хватает, разве что, Мать-Героиня 2-й степени), и в глазах проходящих мимо мальчишек читается жгучая зависть, и девушки смотрят на тебя с интересом, и... Да что там говорить, это описать невозможно, это нужно пережить самому, ибо именно в этот момент ты осознаешь - вот это жизнь! И эта жизнь - хороша!!! Вообще, большая часть того времени подернута густой завесой алкогольного тумана, но то, о чем хочу рассказать, запомнилось сильно, надеюсь поймете почему, если хватит терпения дочитать.

ЧАСТЬ 1

О ЧЕМ МЕЧТАЕТ КАЖДЫЙ «ДУХ»

А он мечтает встретить на гражданке ненавидимого всеми фибрами души дембеля (желательно пьяного и связаного, но это не обязательно), и от души начистить ему репу. Лично я просто мечтал как я встречу после службы своего земляка Кузю (а то и поеду специально к нему в село, он жил в получасе езды от города) и настучу ему в бубен. Кузя не был очень вредным, но свято исповедовал правило «Взьебнуть земляка - что дома побывать», посему мне от него перепадало чаще чем другим, на что я и отвечал ему затаенной ненавистью. Тогда я понятия не имел, насколько быстро мое желание осуществиться, правда результаты были несколько не такие как мне представлялось в те времена, когда я был «духом».

ЧАСТЬ 2

АЛКОГОЛИЧЕСКИ-РУКОПАШНАЯ

Через несколько дней после того как я приехал домой, проходя мимо Центрального рынка, я столкнулся лицом к лицу не с кем иным как с Кузей! Одного понять я не мог - куда улетучились все мои мечты по поводу чистки его репы, завидев друг друга мы разве что не разрыдались на груди один у другого. Опрокинули в ближайшем кафе по 50 грамм, вопросам не было конца, начали перебирать всех общих знакомых, что, да как, да почему.... Кузя, как выяснилось, вчера завалил кабана и приезжал в город продавать мясо, с чем он успешно управился, и на предложение отметить это, заодно с моим дембелем, выдвинул встречное предложение - поехать к нему домой и продолжить это там. С моей стороны возражений не было, и уже через час мы сидели у Кузи дома за столом.

Эх, ма! Представьте себе, после солдатских харчей - домашний украинский борщ, тушеная картошка с мясом, да все это под домашнюю буряковую самогоночку! Даже сейчас, 20 лет позже, при воспоминании об этом у меня начинается обильное слюноотделение. За разговорами и едой мы прикончили первую бутылку, и уже принялись за вторую, когда в дверь кто-то постучал, при этом весь дом, как мне показалось, слегка завибрировал. Я встревоженно посмотрел на Кузю, на что он сказал что это его сосед, «Мариман», он тут мол всю округу гоняет, и крикнул: «Заходи, Мариман!» Он вошел. Нет, вошел - это неверно, он появлялся по частям, ибо таких экземпляров человеческой породы я до этого не встречал. Я сам мальчик не мелкий (в те времена имел 88 кило живого веса при росте 180 см и полном отсутствии жировых прослоек), но рядом с этим внебрачным пра-пра-пра-пра-правнуком то-ли Ильюхи Муромца, то-ли Васьки Буслаева, я выглядел просто как Дени Де Вито рядом со Шварценегером. Поздоровались, познакомились, и продолжили употреблять. Как выяснилось, Мариман имел такое погоняло не зря, ибо он действительно оттрубил 3 года где-то на Северном Флоте, и вернулся домой почти одновременно с Кузей. Где-то в конце третьей бутылки, Кузя вдруг хлопнул себя по лбу и сказал что мы опаздываем на танцы, которые имеют место быть в соседнем селе. На резонный вопрос, как мы туда попадем, Мариман ответил что у него есть мотоцикл , и если мы желаем ехать, то стартовать нужно прямо сейчас. Мы желали, а посему, опрокинув по полстакана «на дорожку», двинулись. В соседнем дворе действительно обнаружился под брезентом почти новый Урал с коляской, в который мы загрузились и помчались. К ночи похолодало еще больше, и хотя ехать было не так далеко, мы порядком продрогли, но «у нас с собою было». Приняв еще по стакану «для сугреву» не отходя от мотоцикла, мы вошли в клуб.

Внутри имела место быть типичная картина танцев в те времена, т.е самопальная цветомузыка с лампочками, крашеными цапон-лаком, рвущийся из осипших от возраста динамиков «Чингисхан», а так же некоторое количество народа, частью танцующего, частью тусующегося кучками вдоль стенок, вобщем, все как обычно. Мое внимание привлекла очень симпатичная девченка, которая, почему то, стояла в одиночестве у стены. Дернув Кузю за рукав, я поинтересовался, кто она такая, на что он начал мне обьяснять, что мол это подруга какого-то местного главаря, и что мне лучше к ней не подходить, и что... На меня подобного рода вещи дествуют как красная тряпка на быка, особенно под воздействием алкогольных паров, действие которых многократно возросло после того как мы вошли с холода в теплый зал, и нужно ли говорить что я прямиком направился к этой девченке и пригласил ее на танец. Она посмотрела на меня широко распахнутыми удивленными глазами, но согласилась, и мы пошли танцевать. Как раз начался медленный танец, и какое же это было удовольствие, изрядно забытое уже, когда твоя рука лежит на тонкой девичьей талии, ее высокая грудь почти касается твоей груди, а запах ее волос...
Счастье, однако, продолжалось недолго, ибо на мое плечо легла чья-то рука и прозвучало предложение выйти и обсудить создавшуюся ситуцию. Обернувшись, я обнаружил у себя за спиной парня, примерно моих габаритов, который показывал мне на дверь. Не видя ничего предрассудительного в том, что бы выйти и побеседовать, я последовал за ним. Мы вышли из клуба, зашли за угол, где этот кадр начал, бурно жестикулируя, излагать свои взгляды на терию Фрейда (в плане половых извращений) и Маркса (в плане частной собственности на средства производства и размножения). В процессе он все больше распалялся, и когда амплитуда размаха его рук стала опасно близкой к моему лицу, я решил действовать. Свято исповедуя принцип «Быстрота, внезапность, натиск», я, не мудрствуя лукаво, заехал ему своим дембельским глаженым сапогом прямо туда, откуда у мужкого пола проистекает размножение. Принцип себя оправдал, удар дошел по назначению, и, схватившись обеми руками за свое мужское достоинство, мой оппонент начал, как и положено, нагибаться и приседать одновременно. Отличаясь определенного плана добросовестностью ( не люблю бросать дело на полпути) я добавил ему с другой ноги прямо по носу, поскольку его положение тела прямо таки взывало к этом, после чего он упал, а я, переступив через него, с чуством выполненого долга отправился обратно в клуб. По пути обратно, однако, я отметил некоторые странности в окружаеще меня мире, как то: покачивающаяся земля, перебегающие через дорогу деревья и наглая дверная ручка, которая нахально уворачивалась и не давала мне открыть дверь. Но ничто не устоит перед разумом человека, даже если он и пытается открыть дверь в противоположную сторону, так что в клуб я все таки попал. Внутри я обнаружил девченку на прежнем месте у стены, и опять ее пригласил. Нкогда не думал что у человека глаза могут открываться так широко, у нее в тот момент они занимали пол лица. Однако, оторопело кивнув, танцевать со мной она пошла.

На этот раз, однако, все продолжалось еще короче чем в первый раз. События развивались по знакомому сценарию, т.е рука на моем плече + предложение выйти. Обернувшись, я обнаружил прежнего кадра, вот только на нем не было никаких следов телесных повреждений, т.е. вообще никаких! Но ведь я хорошо помнил, что по носу заехал ему от души, как же это так?! Хотя это меня немало озадачило, но размышлять над этим я пытался уже по дороге наружу, так как не видел причин отказываться (один раз мы уже выходили, результаты меня не впечатлили). Сказать честно, размышлять в тот момент тоже не очень получалось, ибо уровень алкоголя в крови к этому моменту приближался к ПДК. Мы шли тем-же путем, вот только события в этот раз развивались несколько по другому сценарию, ибо, как только я свернул за угол, тихая украинская ночь взорвалась и разлетелась, взбрызнув, тысячами ярких разноцветных брызг! Я не видел кто же это мне так красиво «накатил», но удар был знатный! Я не отключился, но впал в состояние близкое к контузии, т.е. когда все видишь, но осознаешь что происходит с трудом.У меня было ощущение что я попал в большой барабанный вибратор, и в этом барабане меня бросает от стенки к стенке, а я никак не могу остановиться, при этом я не ощущал никакой боли, так что, может, Пирогов погорячился с эфирными наркозами, может ему нужно было начать с изучения анестезирующих средств буряковой самогонки? Последняя картинка оставшаяся в памяти: из мутно серого тумана на меня надвигается чей-то кулак, точнее, я надвигаюсь на него, причем все это происходит как в замедленной сьемке, т.е медленно и неотвратимо, самое противное при этом - ощущение собстенной беспомощности, ибо каким то уголком сознания ты понмаешь что произойдет, но ничего не можешь сделать что бы это предотвратить! И когда наконец мое лицо вошло в соприкосновение с этим кулаком, кто-то щелкнул выключателем и во всей вселенной погас свет...

Пришел в себя от холода, и, открыв глаза, обнаружил что стою, прижавшись щекой к какой-то большой стене, холодной, очень грязной и местами припорошеной снежком, из которой под углом 90 градусов растут кусты и деревья. Малость поразмышляв, пришел к выводу что это не стенка а земля, а я на ней лежу, за чем последовало естественное решение встать. Приняв вертикальное положение с грацией складного деревянного метра, т.е. медленно и по частям, я огляделся вокруг. Земля вокруг того места, где я лежал, была изрядно истоптана, и сопоставив это с отпечатками обуви на моей порядком истерзаной парадке, я пришел к закономерному выводу что меня, ко всему прочему, довольно долго месили ногами. При этом никакой боли в теле я не ощущал, а так... дискомфорт какой-то. Помнится, еще подумал «Салаги, даже отметелить толком не могут!», после чего, горя желанием отмстить за поруганую честь мундира, двинулся обратно в клуб, обнаружив при этом что правая нога почему-то слушается плохо, как будто она затекла. Войдя в клуб, я обнаружил своего обидчика, который беседовал о чем-то с девчонкой. Я пересек зал решительной походкой Паниковского, подошел к нему сзади, взял за плечо, и, развернув к себе, и не тратя время на предисловия рубанул его ребром ладони, как учили, сверху вниз по ключице. Ощущение было такое, как будто я сломал карандаш, однако нужного эффекта я достиг - он схватился за плечо и заорал как резаный. Насладится зрелищем поверженого врага мне, однако, не дали, откуда-то сбоку последовал удар по уху, после чего началась куча-мала. На этот раз я был в сознании, правда это сознание было замутнено алкогольными парами до состояния близкого к критическому, из-за чего у меня были серьезные проблемы с координацией, но, несмотря ни на что, я пытался отбиваться в меру своих сил, которые явно подходили к концу. Вдруг я почуствовал что пол ушел из под ног одним рывком, и я куда-то пермещаюсь спиной вперед, скользя на заднице по полу. Обернувшись, я обнаружил Маримана, который тащил меня к выходу как тряпичную куклу, держа одной рукой меня за воротник, а другой небрежно отмахиваясь от тех кто пытался встать у него на пути, желающих, кстати, было очень немного, ибо это был просто матомный людокол! У выхода из зала ему попытались преградить дорогу двое смельчаков, но Мариман, не снижая хода, просто прошел между ними и те разлетелись в стороны как кегли. Он дотащил меня до мотоцикла, забросил в коляску, а дальше - темнота, ибо в тот момент я просто отключился.

ЧАСТЬ 3

ХМУРОЕ УТРО

О Господи, похоже я погорячился по поводу использования самогона в целях анестезии, ибо если у пациентов будет такая же похмелюга, то половина из них просто не переживет постоперационный период. Бодун был выдающийся по всем параметрам: голова гудела как большой надтреснутый колокол, т.е. монотонно, постоянно и дребезжаще, желудок находился где-то в районе горла, под закрытыми веками проплывали тошнотворно яркие цветные пятна, во рту... ох, лучше не вспоминать! При всем при этом все тело болело буквально с ног до головы, как будто меня вчера весь день молотили цепами не то что-бы злые, но весьма добросовестные крестьяне, что в какой-то мере было правдой. С трудом разлепив глаза (левый при этом открывался только в узкую щелку), я обнаружил себя лежащим под одеялом на диване, и повернув голову (что стоило больших усилий, ибо потолок, завертевшись, тут же попытался упасть на голову), увидел Кузю и Маримана, сидящих за столом и лечивших «подобное подобным», т.е. похмелявшихся. Заметив что я проснулся они оба повернулись ко мне, и наблюдали мои попытки встать, что удавалось мне с большим трудом. Встав, я обнаружил что из одежды на мне - только дембельские трусы, а все тело равномерно покрыто различного размера синяками и ссадинами, особенно впечатляло правое бедро, внешняя сторона которого представляла собой сплошной синяк, а сама нога сгибалась с большим трудом. Ковыляя к столу я имел возможность посмотреть на себя в зеркало на стене, и то что отражалось там не радовало, ибо левый глаз являл собой шикарный «фонарь» с узкой щелкой вместо глаза, а правое ухо напоминало по цвету красный фонарь, это не считая более мелких повреждений. Доковыляв до стола я с большим трудом сел, Мариман, пробормотав что-то типа «Ну ты, блин, боец!» налил мне полстакана, и от одного запаха меня передернуло и желудок мучительно сжался, но переборов себя я выпил. Минут через 10 похорошело настолько, что я смог самостоятельно доковылять до сортира, так что может и имеет смысл поизучать самогон на предмет использования в анестизиологии. Вернувшись, я обнаружил на стуле свою парадку, постираную и поглаженую кузиной мамой, из-за чего малость потерявшую свой былой блеск, но вполне еще ничего, вот только берет куда-то пропал. Увидев мои страдания, Кузя хитро подмигнул, и со словами «Будешь должен, салага!» вытащил из шкафа мой берет, который он, как оказалось, нашел за клубом, там где меня месили.Полностью экипированый и похмеленый я был готов к новым приключениям...

ПЫСЫ В тот момент когда мы пили «На коня», ибо электричка в город уходила через час, раздался стук в дверь. На крик «Открыто!» в комнату сначала вдвинулась пригипсованая под прямым углом к телу рука, за которой следовал вчерашний кадр, во второй руке которого обнаружилась бутылка водки. «Мы, это, Мариман, с мировой, мы же не знали вчера что это твой друг...» Я только не понял, почему он говорит о себе во множественном числе, но все разьяснилось как только он вошел, ибо за ним следовала его точная копия, ну просто близнец, вот только шагал он осторожно, широко расставляя ноги, а на носу у него была накладка безошибочно свидетельствующая о переломе переносицы. Как оказалось - это действительно близнецы, главари местной тусовки в соседнем селе, бывают же такие совпадения! Еще через полчаса я садился в электричку, провожаемый Кузей и Мариманом, правда после распития «мировой» меня качало малость больше чем было бы нужно, но кто на такие мелочи обращает внимание! Дембельский загул продолжался...

Под Новый год

В первых числах декабря 1985 года командиры РТД и группы гидроакустиков, строго насупив брови дали мне последний совет. Мол не вздумай задерживатся в отпуске и заканчивается он у тебя 31 декабря 1985 года, а не 1 или же 2 января.Так же намекнули, что мое увольнение в запас следующей весной будет напрямую связано от того, как я вернусь на корабль. В срок или нет ?
Время отпуска пролетело как один миг и вот я снова в аэропорту Мурманска. Таксисты дружно атаковали толпу прилетевших из Москвы. Не долго думая я решил ехать на теплый корабль, а не мерзнуть до утра на жесткой лавке в аэропорту. Цена меня вплне устроила - 25 рублей, не так уж много да и не хотелось таскатся по автобусам с 4 огромными сумками забитыми всевозможной домашней снедью.
Вьежая в Североморск вижу, на конечной автобусной остановки стоит офицер согнувшись под натиском ветра и снега. Обратившись к таксисту говорю:
- Шеф давай офицера подбросим, сколько ему здесь ждать ? Наверняка ведь до утра, замерзнет...
Едва согревшись ''каплей'' (капитан-лейтенант) сразу же завел разговор.
- С какого ты корабля , матрос ?
- С ''Cовременного'' .
- Я с ''Адмирала Исакова''. О да мы ведь сейчас соседи, на одном причале стоим !
- А я только из дома, в отпуске был...
- Ну тогда предлагаю сначало зайти до меня в гости, а потом вместе дошлепаем к месту службы.
Я даже не знаю, почему согласился на такой вариант. Выгрузив из такси все мои баулы, дружно двинулись в подьезд. После длительного и продолжительного звонка за дверью послышались уверенные шаги и раздался раздраженный женский голос.
- Опять пьяный приперся, не пущу ! Шагай на корабль !
- Ха, а вот и не угадала. Трезв как стеклышко ! Я быстро возьму кое-что и на ''Исаков'', открывай ?
Недоверчиво выглянув в открытую дверь и убедившись, хозяйка квартиры с удивлением произнесла.
- Надо же чудеса, трезв. Не вздумай только напоить молодого человека !
Мы стремительно прошмыгнули в открытую дверь и я оказались в жилище офицера ведущего настоящий холостяцкий образ жизни. Кроме кровати в комнате был стул, плечики с парадной формой, кораллы на подоконнике и пара темно-зеленых 25 литровых канистр в углу.
''Каплей'' негромко c опаской поглядывая на дверь прошептал:
- У тебя закуска найдется, а то на кухню мне нельзя сейчас показыватся, заклюет ведьма.
Я молча кивнул головой, а мой новый знакомый дрожащими руками стал осторожно наполнять литровую кружку из канистры одновременно обьясняя почему у него такое богатство. Оказалось, oн инженер БЧ-7 на БПК ''Исаков''... Выпив изрядную дозу казенного спирта за знакомство, запив его водой и закусив кубанским салом новые приятели покачиваясь словно корабли под напором океанской волны, медленно, но уверенно двинулись в путь для прохождения дальнейшей службы.
- Ты держись за меня и не шатайся, когда через проходную пойдем. Молчи, если вдруг будут спрашивать ! Я сам с ними разберусь !
Предупредив меня у ворот старший по званию и в его голосе я ясно услышал командирские нотки. В ответ же он услышал лишь мое невнятное мычание...
Проходная спрашивать нас не стала, там царил мертвецкий сон и вместо ненужных вопросов, оттуда доносился дружный храп. Тепло распрощавшись у трапов и пожелав друг другу удачи в дальнейшем каждый из нас двинулся восвояси. После этого, я так не увидел больше моего случайного знакомого...
Первым, меня встретил вахтенный у трапа и сразу же спросил.
- Пожрать есть что-нибудь ?
- Бери, что cможешь достать.
Был мой ответ. Служивый быстро нащупал в сумке жареную курицу и начал выкручивать ей ноги, а я тем временем решил заглянуть в рубку дежурного офицера.
Дежурного по кораблю на месте не оказалось. На его месте сладко дремал дежурный телефонист. Я взглянул на часы, время было около 4 часов утра. Не став прерывать сладкие грезы спящего я направился в свой кубрик. За считанные секунды от тепла в коридоре меня ''развезло''. Успел дотянуть на ''бреющем'' до кубрика и с надеждой крикнуть:
- Дневальный !
И тут же падая услышал, как по палубе дробью загрохотали рассыпавшиеся грецкие орехи...
В то утро иногда мой тяжелый сон прерывался и тогда я слышал дружное чавканье и рычанье, это уничтожались щедрые дары Кубани. На следующий день, когда командир РТД зашел в наш кубрик и увидел меня cпящим, то это не вызвало у него гнев. Он лишь сказал:
- Пусть отдыхает , из отпуска вовремя вернулся...