Коля и Комендант
Комендантская служба - это особый вид службы и далеко не каждому офицеру удается ее задачам соответствовать и тем более успешно ее, эту службу исполнять. В строевых частях, где во главу угла поставлена постоянная боеготовность и успешное выполнение боевых задач, эта служба, как правило отходит на второй план, но в крупных гарнизонах и военных учебных заведениях эта служба и ее значимость расцветают буйным весенним первоцветом. Первым представителем этого особого племени военных людей вне различия от видов и родов войск, с которым мне пришлось по службе и в жизни столкнуться, был комендант нашего училища капитан Курин. Гроза всех бойцов подразделений обеспечения, курсантов и офицеров-слушателей, прапорщиков и младших офицеров постоянного состава училища - твердый уставник и жесткий строевик. По известной армейской мудрости о сравнительной длине кривой и прямой линий его старались обходить с большим радиусом кривизны, чем начальника училища, генерал-лейтенанта. Впрочем «добрые» курсанты по-своему расшифровывали его фамилию по буквам: Коэффициент Умственного Развития Исключительно Низок.
Николай, курсант 3-го курса, вечером 31 декабря 197... г. был далеко в непраздничном состоянии духа. 30 декабря был сдан первый экзамен зимней сессии, но в послеэкзаменационное увольнение, несмотря на полученные дежурные 5 баллов, начальник курса его не отпустил, из-за того, что двумя днями ранее, он был замечен и задержан комендантом за ношение офицерского шарфика. И пришлось Николаю заступить в наряд по курсу. Все планы на НГ летели наперекосяк. Компания «на свободе» как-то не сложилась, бутылка которую ему нес друг была изъята курсовым офицером, а сам друг за это получил «путевку» в новогодний наряд. Короче к 20-00 31.12 перед ним вырисовывалась мрачная перспектива встречи НГ «в сухую» в т.н. курсантском кафе, в обществе дефицита малопривлекательных девиц. «В сухую», потому что начальник курса, судя по всему ни уходить домой, ни «расслабиться» с коллегами с соседних курсов не собирался и вероятность вырваться в «самоход» за горячительным была близка к нулю. Так он, в компании таких же несчастливцев и мотался по казарме по маршруту пункт 1.табуретка у ТВ - пункт 2. курилка - пункт 3. магнитофон в учебном классе - пункт 1.табуретка у ТВ, размышляя стоит ли идти на вечер, начинающийся в 21-00. Николай находился на пункте 2, когда к нему, воровато оглядываясь, подошли трое друзей-одногруппников . Так, наш ушел на первый курс (помещение напротив), мы ходили, они там похоже квасят, в ближнем магазине «дают» четвертинки (большая редкость в те времена), торговать будут пока все не продадут, это еще минут 30-40, второй курс сказал, скидываемся, по две четвертинки, кидаем на пальцах, один идет, трое прикрывают... бежать выпало Николаю. Будучи худощавым по природе, он схватил шинель на 2 размера больше и, на ходу застегиваясь, побежал у выходу. «Ты куда, Колян?»-, закричал вслед дневальный? «Девушку встречать, на КПП,»-на бегу отозвался Николай. Не дойдя до КПП, свернув к боковой аллейке, он юркнул к «дырке» и через 10 минут был у магазина, закупил восемь четвертинок, распределил их аккуратно по карманами, чтобы не звенели и не выпирали, и пошел походкой сапера, идущего по минному полю, обратно.
Капитан Курин, комендант училища, вечером 31 декабря 197... г. был в приподнятом состоянии духа. Утром они с начальником строевого отдела, загрузив дежурный козлик несколькими бутылками коньяка и ящиком водки, поехали поздравлять офицеров гарнизонной комендатуры с НГ. Начстроя - старших, комендант - младших. Затем, вернувшись, посидели в отделе, затем оставленный первым замом для наблюдения за порядком до вечера, комендант случайно попал на «огонек» к засидевшимся кадровикам, потом его затащил к себе помощник по комсомолу, которого две недели назад он «отмазал» от гарнизонного патруля за драку в ресторане. После этого комендант почувствовал острую необходимость «освежиться» на воздухе, попутно выдрав пару десятков курсантов, несколько слушателей и двух пьяненьких складских прапоров. Затем его затащил к себе начальник одного из офицерских курсов, угощавший коменданта коньяком вперемешку с просьбами о снижении числа нарядов на курс на следующий год. Потом он вышел еще раз освежиться, ибо несмотря на крепкую печень и умение стойко держать алкогольные перегрузки, его организм требовал еще одной прогулки. Неторопливые размышления о том, стоит ли идти домой на неизбежные «разборки» к жене или зайти к кому-нибудь и еще раз выпить за наступающий НГ, привели к-на Курина к зданию казармы одного из курсантских факультетов. Легкий морозец, выпитое спиртное, ощущение близкого праздника настроили коменданта на лирический лад и он остановился на пересечении аллей под ярко светящим фонарем.
Николай, использовав особенности покроя курсантской/солдатской шинели, загрузив в карманы оной по одной четвертинке, по одной засунув во внутренние карманы парадного кителя, остальные четыре разместил по две в рукавах той же шинелки и «боковыми тропами» продвигался к казарме. Финиш был близок. Друзья-потенциальные собутыльники «сторожили» вход в казарму. Остался последний поворот. Вот и последний отрезок. О!!! Ужас!!! Курин под фонарем!!! Ситуация была проанализирована со скоростью, которой бы позавидовала БЦВМ «Орбита-155». 2 литра «на теле» тянули от 10 суток ареста до отчисления из училища и обещали жесткую прессовку на тему «кому несешь?». Бежать нельзя, неудобно со стеклом в рукавах бегать, да и в лицо комендант мог узнать, только вперед, строевой шаг, образцовая отдача в/чести, авось пронесет! Начав за 7 метров «рубить» чуть припорошенный асфальт, Николай как на параде приложил правую руку к голове, довернув ее на коменданта. И в тот же момент переферийным зрением заметил предательское горлышко бутылки, высунувшееся из под обшлага рукава шинели, и что лицо коменданта стало как-то неестественно вытягиваться. Николай продолжал движение, очень надеясь в душе не услышать вслед сакраментальное: «Товарищ курсант, ко мне!».
Появившийся из-з угла курсант нарушил лирическое настроение коменданта. Остановить что-ли? Выдрать? Вроде с 3 курса... «Асфальт рубит» хорошо, и честь отдает как на параде, с доворотом головы...Ну что это? Из под обшлага рукава шинели курсанта показалось горлышко бутылки? Бля, правильно жена говорит, так и до белочки допиться можно!
«Фу, ... твою мать. Пора идти домой!»-громко сказал комендант и повернувшись побрел в сторону КПП. Новогодняя ночь начала удаваться...

ОПЯТЬ ХРИСТОС

Нарваться на внеочередные наряды было просто. Мало того, войдя в струю зарождающейся демократии (1988), зампотех, раздавая "вымпелы" ещё и живо интересовался - "на кухню, в караул или в роту?".
-В караул, - отвечали мы и моментально получали кухню. Или роту. Майор практиковал групповые наказания, и его не волновало, кто из бойцов на самом деле пойдёт отбывать повинность. Проштрафившийся взвод либо кидал жребий, либо назначал бедолагу волевым решением дедушек. По зеленухе чаще всего таким делегатом становился я или кто-нибудь ещё из молодых. Однажды на обходе наши дедушки вели себя вызывающим образом и как-будто сами напрашивались отправить молодёжь поработать сверхурочно вне бокса. Меня тогда в хитрые умыслы не посвящали, поэтому я решил, что старослужащие объелись белены и собираются наломать дров. Получив по наряду по всем трём возможным направлениям взвод отправил меня скрести чаны и подметать свежий асфальт на полу столовой. Перед отбытием в распоряжение поваров дедули щедро снарядили меня инструкциями, общий смысл которых сводился к тому, что если завтра утром у нас в боксе не будет большого кипятильника, то спать домой (в казарму) я могу не приходить. Как минимум, - до их дембеля. Утром кипятильник был, спешу уверить. А после работы я вместе с боевыми товарищами пожинал плоды мелкой кражи.
Тут следует рассказать, что вместе с веяниями демократии, гласности и прочих аттрибутов современности через парадный КПП в часть попытался проникнуть ветер уставщины. Наш взвод по справедливости считался самым грязным в полку. Денно и нощно принимая ванны из ГСМ мы плохо пахли и хреново выглядели. Раньше нам позволялось посещать баню с другими ротами, в удобное для нас время, но с приходом новых порядков случился облом и наша лавочка мерзко хлопнув дверью прищемила нам носы. Грязнулями мы ходили недолго и кипятильник, специально украденный мною в столовой, занял рабочее место в громадном оцинкованном тазу, где усердно грел воду. После работы мы запирали ворота бокса, раздевались и плескались в нашем тазике, как натуральные воробьи. -Блин, думал тогда я, - как мало надо солдату для счастья. Особенно, если этот "мало" идёт вразрез с уставом и навязчивыми рекомендациями комсостава. Так мы подмывались целую зиму. Однажды кипятильник повёл себя не по-товарищески. Зашипел, грозно пыхнул, высадил пробки и отдал концы.
-Ну и хрен с ним, - решил наш коллективный разум и мы опять нарвались на наряд по кухне. Новый кипятильник занял почётное место в строю, а старый был закинут в ящики с инструментом за ненадобностью.
Через некоторое время в часть пришли партизаны. Среди них деловитостью и общественной активностью сразу выделился товарищ, получивший прозвище "Христос" с лёгкой руки зампотеха Кротова. Кличка прочно прижилась и сам мужичок на "Христа" охотно отзывался. И вот, какое диво, Христос тоже захотел каждый день баню.
-Не положено, - вышагивая журавлём гундосил комроты, ст.лейтенант Борович. За ним, забегая то слева то справа, семеня и подлаживаясь под длиннющие шаги офицера следовал Христос. Христос обещал эпидемию проказы, бубонной чумы, алкоголизма, падения общевойскового тонуса и прочих неприятностей, если личный состав не получит баню каждый день.
-Не положено, - доверительно повторял Борович, ускоряя ход. - Вон, срочники не болеют (себе дороже), не пъют (наивный), и тонус у них не падает (а куда деваться от дедушек-то?).
-Дык, лейтенант, - продолжал Христос, переходя на лёгкий бег.
-Старший лейтенат, - гордо поправлял Борович и всё прибавлял ходу.
-Капитан,...., майор..., в изнеможении взывал партизан, с трудом продолжая эскортировать командира.
-Вопрос закрыт, - отрезал офицер и оставив след синеватого дымка резвым аллюром исчез за линией горизонта.
-Ъ, сказал разочарованный Христос и в сердцах забросил промасленную робу на ближайшее дерево, разбудив дремлющую ворону.
-Карр, - сочувственно прохрипело пернатое и лениво взмахнув крыльями на бреющем ушло вдогонку Боровичу. Христос остался один и принялся думать.

Под забором части протекала мелкая речка-вонючка. Даже не речка, а так, ручеёк. Её берега и "пляжи" были обильно завалены свежекрашенным металлоломом и прочими отходами жизнедеятельности Советской Армии. Подобно корове на водопое, часть на суше, часть на берегу, с некоторым уклоном в сторону акватории стоял кунг. Старый облупившийся кунг. Точнее, будка гражданской машины-технички, неизвестно как попавшая в армию. На борту будки было написано "Тех обс луж и ва ние хуй", а на крыше лежал старый дырявый матрас, служивший прибежищем для полковых романтиков.
Партизаны под предводительством Христа на руках вызволили строение из воды, подтащили поближе к спине боксов, вытряхнули мусор и облагородили. Потом в будке был установлен штатив, на который затащили большую стандартную бочку из-под ГСМ. Умельцы обернули бочку термоизолятором, провели к ней шланг с водой, внизу пробили отверстие и инсталлировали кран. Наверх уложили брусок дерева, дали пару-тройку оборотов провода и подвесили кипятильник, тот-самый, старый. Христос его сам откопал, в наших ящиках. Сказали человеку, что кипятильник коротит, но человек не поверил, проверил и ко всеобщему партизанскому удовольствию заявил, что всё пучком. Так мы обзавелись собственной баней. Нужно было только заполнить бочку до краёв, а уж затем включить кипятильник. Когда температура воды поднималась до необходимой, кипятильник отрубали и народ с невообразимой радостью залезал мыться. Христос всё грозился подключить к системе термопару, чтобы устройство отрубалось само, когда вода нагреется. А пока кто-то становился на табуретку, засовывал палец в бочку и полагаясь на собственные чувства решал, готово, или ещё нет.
Близился праздник Пасхи. Народ сгонял в деревню, приволокли самогон и крашенные яйца. Вечером собирались хорошенько отметить. Работа подходила к концу. Затопили баньку,но вода греться не желала. Каждый раз кто-то гонял на задки, засовывал палец и возвращался со скорбной физиономией. Вдруг раздался грохот и выбило пробки. Воздушный компрессор отсекло, потухли лампы, перестал гудеть сварочный аппарат. Стало тихо.
-Помер, - раздалось откуда-то. - Мужики, Христос помер, - прибежал испуганный партизан.
Я был в "баньке" среди первых. В углу странно съёжившись лежал Христос, на его груди покоилась табуретка. Почему-то показалось, что её ножки дымятся. Несколько мгновений первичного шока растянулись на часы. Чёрт знает что крутилось в голове и что-то в груди угловато ворочалось, покалывая и спирая дыхание. Ноги подкашивались, а в глазах стояла картинка, с ним, с Христосом. Как он протягивает мне зажигалку со словами - "Курение - медленная смерть, но мы и не торопимся". Скорбное молчание овеяло будку. Кто-то всхлипнул. Кто-то засуетился, сказав, что что-то надо делать. Мы стали припоминать, что-же надо делать, когда табуретка зашевелилась, скатилась с груди Христоса и гулко стукнула по жестяной стенке. Христос приподнялся, оглядел нас вопросительным взглядом, уселся и изрёк:
- Вы чего?
-О, Христос воскрес, - сказал рыжий Антошка после необходимой в таких случаях паузы.
-Фу, бля, воистину воскрес, - подтвердил кто-то.
-Током ёбнуло Христоса, - прояснил тему пострадавший и попросил сигарету.

Личный враг Америки

Апогеем недолгой карьеры "Курска" на службе отечеству стал боевой поход в
Средиземное море. В 1999 году, когда на Средиземноморье хозяйничал 6-й флот
США, и была воплощена в жизнь идея адмирала Вячеслава Попова о прорыве в
Средиземное море через Гибралтар.

Прорыв был реализован в лучших традициях подводного флота. Позже Попов
скажет: "Это был не прорыв, а песня!".

Появление в ближних пределах новейшей российской подлодки, "убийцы
авианосцев", вызвало в рядах 6-го флота США настоящую панику. Это примерно
то же, как если посреди овечьего стада объявится волк с огромными зубами.
Доселе лениво передвигавшиеся, уверенные в полной безнаказанности
оперативные группы флота "условного противника" нервно засуетились - где-то
в толще вод их неотступно сопровождает страшная русская субмарина, способная
за несколько минут разнести в клочья десятки боевых кораблей.

Искали, что называется, всем миром. К поискам "Курска" подключились все
противолодочные силы средиземноморских стран НАТО. Только одного топлива для
поисковых операций было потрачено на сумму 10,5 миллиона долларов. Сделать,
однако, ничего не удалось - выполнив задачу, "Курск" исчез так же внезапно,
как и появился. Несколько высоких флотских начальников с большими звездами
на шевронах, включая командующего противолодочной обороной Гибралтарской
зоны, расстались со своими должностями. Неуемному американскому самолюбию
была нанесена звонкая пощечина, а "Курск", по сути, стал личным врагом
Америки.
Командир корабля, капитан 1 ранга Геннадий Лячин за этот поход был представлен к званию Героя России, 72 члена экипажа - к правительственным наградам.
Взято с http://expressnovosti.narod.ru/32/rep.htm

(Этот сюжет у нас уже был, но мне показалось симпатичным его изложение, опять же, отказывать дамам не в моих принципах! - КБ)

Это, вероятно, очень старая, очень известная и не очень интересная, в связи с вышесказанным, история. История, прочитанная мной в одной из областных газет центральной России (автора не запомнила, поэтому прошу простить за отсутствие точной ссылки). История, написанная мной по памяти, в связи с чем в ней очень много технических несуразностей и ошибок, за что заранее прошу прощения. История, читать которую из-под пера (клавиатуры) молодой девушки, наверное, немного шокирующее занятие, но, тем не менее, я ее вам расскажу. История эта про... трусы. И не просто про трусы, а про спецтрусы. (Наверное, потом мне станет стыдно, что я это написала).
Итак, начало 80-х годов, закрытый военный городок войск ПВО, в который прибывает молодой лейтенант - выпускник военного училища сразу после первого лейтенантского отпуска. Конец лета, начало самостоятельной жизни, начало карьеры, огромное количество надежд, связанных как со службой, так и с личной жизнью. Не успел пройти лейтенант КПП, представиться командиру, как объявили учебную тревогу. Командир части, вежливо сказав, что ему очень некогда, направил лейтенанта сразу на пост (не знаю правильного названия, вобщем это такая машина с антеннами и локаторами), на котором находились два офицера немногим старше по званию и возрасту нашего лейтенанта. Служба в указанных войсках, и в частности нахождение во время работы машины в непосредственной близости с ней, связана с опасностью получения некоторого количества радиоактивного облучения. Которое, вероятно, все-таки не имеет большой опасности для жизни и здоровья наших доблестных защитников Родины (а может быть и имеет).
Так вот, войдя в машину, лейтенант знакомится с офицерами и ждет указаний непосредственно по вопросу исполнения им своих служебных обязанностей. Они же, представившись, сделав донельзя озабоченные (или заботливые) лица спрашивают лейтенанта, успел ли он получить на складе спецтрусы. Лейтенант безмерно удивляется и начинает осторожно выяснять, что это за спецтрусы и для чего они нужны, и, кроме того, сообщает, что никаких спецтрусов он не получал. Офицеры делают теперь уже испуганные лица и объясняют, что, заботясь о здоровье лучших сынов отечества, которыми и являются наши офицеры ПВО, Минобороны распорядилось выдавать всем, имеющим близкое общение с соответствующими установками, излучающими радиацию и прочие неполезные для человека лучи, спецтрусы, сделанные из особого материала, не пропускающего вредное излучение, и что указанные спецтрусы есть у каждого военнослужащего части. С этими словами они приспускают свои брюки и демонстрируют совершенно одинаковые трусы бордового цвета в желтую полосочку. Причем это были не трусы, которые принято в обиходе именовать ?семейные? и которые были так знакомы лейтенантскому глазу, а трусы системы ?плавки?, системы не очень распространенной в то время, и вполне возможно, что лейтенант видел это чудо легкой промышленности впервые. На лейтенанта демонстрация нижнего белья новых сослуживцев подействовала убеждающе. Он испугался. Испугался за свое здоровье, за свою будущую семейную жизнь, которая обещала вот-вот начаться. И, осознавая весь трагизм своего положения, растерянно и почти обреченно смотря на офицеров, спросил что же ему делать. Время до начала работы машины было, и сослуживцы посоветовали ему сбегать на склад и взять там чудо научной мысли. До склада лейтенант не добежал. Он наткнулся на проходящего мимо майора, нарушив что-то там своим быстрым пробеганием и несоблюдением каких-то норм взаимоотношений лиц, стоящих на разных ступенях служебной лестницы, в связи с чем и был остановлен вышеозначенным майором. Майор был добрым, он не ограничился выговором и замечаниями, а поинтересовался о предмете заботы молодого человека. Предмет заботы был обрисован с приведением примеров наличия спецтрусов у других офицеров части. Майор понял, что над лейтенантом пошутили и начал спокойно, по-отечески втолковывать лейтенанту, что он не прав, что не правы и те офицеры, которые демонстрировали наглядное пособие в виде ПРОСТЫХ, а не спецтрусов. Лейтенант не верил, настаивал на своем и просил отпустить его на склад. Тогда майор, памятуя о пословице ?лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать?, а также о том, что наглядный пример он всегда лучше пустых рассуждений, расстегивает штаны и говорит: ?Не веришь, так посмотри, ну не выдают никому никаких спецтрусов?. И говоря это, показывает лейтенанту свои трусы... бордовые в желтую полосочку плавки. С лейтенантом истерика, по окончании которой его проводили в медпункт и там успокоили с помощью валерьянки (или как там по-научному).
Оказывается, что в единственный промтоварный магазин городка неделю тому назад завезли польские трусы-плавки бордового цвета в желтую полосочку. Жены офицеров, естественно не оставили этого события без внимания и приобрели (все как одна) соответствующий товар. Знали бы они, что невинная покупка в таком масштабе может приобрести качества бомбы, которая может разорваться в любой момент, что и произошло в виде получения довольно серьезного стресса молодым лейтенантом.