От лееров!
Коллеги посоветовали из обсуждений вставить в текущий, что и, правда со значительным опозданием, предварительно подгладив и подмазав, вставляю.
Самое начало знойного июльского вечера. Пятница. Крым. Саки. Испытательная платформа, имитирующая посадочную палубу корабля (для испытаний и обучений при посадке и взлете вертолетов и самолетов-вертикальщиков). Группа испытателей из Владимировки в форме ВВС (зеленой с голубыми "вкраплениями") вместе с представителями промышленности проводят испытания. Испытания идут успешно, впереди, по окончании оных, участников с обеих сторон ждут неплохие премии. По негласной договоренности между военными и промышленностью ход испытаний по возможности не форсируется. Рядом ласково плещется теплое море, лепота... Скоро «утомленное солнце будет нежно с морем прощаться...» Впереди два выходных дня (МАП-овцы - члены профсоюза и ущемлять их законные права на еженедельный отдых нельзя, а без них служивые испытаний не проведут).
Ощущение предчувствия того, что на три вечера, два дня и три ночи можно будет снять с себя жаркую военную форму и слиться с толпами безмятежных отдыхающих, среди которых большинство составляют молодые и среднего возраста женщины всех типов красоты, бесстыдно оголившие свои посмуглевшие прелести, наполняют души офицеров, от молодых лейтенантов до седеющих подполковников, тихим, почти первобытным, восторгом радости бытия. Группа, большинство которой составляют офицеры, отошла перекурить перед концом рабочего дня к краю платформы. В это время раздается голос из «матюгальника»: "От лееров!". Народ продолжает мечтательно курить. Настойчивый голос повторяет: "От лееров!". Народ курит дальше. Все расслабленны предвкушением выходных, не разговаривают, а молча затягиваются и выпускают дым. Странные они эти моряки! Вечно у них на стоянке, т.е. как они там ее называют, в акватории, какие-то свои заморочки, свои словечки, ... камбузы, гальюны, склянки... Команда повторяется еще раз. Господи! Ну что они так громко кричат! Сбивается лирический настрой, начинают приходить мысли, что все в этом мире когда-то и неизбежно кончается, что еще несколько дней и самолет унесет тебя от всей этой идиллии в удушающую жару астраханских степей, где не считаясь с личным временем и забыв про выходные, придется денно и нощно оформлять отчеты об испытаниях ...Ну леера какие-то и хрен бы с ними, орут понимаешь, докурить и понаслаждаться видом моря мешают...
Следующая «морская» команда, после непродолжительной паузы и легкого покашливания была такая: "Эй, вы, зеленые, отойдите от забора!"

Вадик С. "двойной" мастер. и по самбо и по дзю-до (а в те времена надо было минимум стать призером Россовета, чтобы получить такое звание). УрВО спохватилось, что все мастера разобраны, кто в Афган, кто в ДШБ, а кто и ВПБС и тормознуло Вадика прямо с Егоршино (распред пункт). в общем идет это чудо (92 кг боевого веса), которое в день имеет 3 тренировки по 2.5 часа и еще ОФП с утра, по славному городу Свердловску (тогда еще и не знающему, что через 4 года он снова станет Ебургом) с трудом волоча сапоги. Причем, по-честному имея в кармане увольнительную, которую ему (и не ему одному) ежедневно выписывал прапорщик К., чтобы боец мог невозбранно дойти до и из дома до спорткомплекса "Динамо", а также пошляться и скушать мороженку между тренировками. слева и справа идут ровно такие же бойцы спортроты, принципиально отличающиеся от Вадика тренировочными костюмами и казенными кроссовками "а ля Адидас" производства фабрики "Уралобувь", славной только производством сапог из вымирающего пушного зверя "кирза". внезапно на контркурсе является нечто штабное, украшенное акселбантами, фуражкой с шитьем и большими звездами. принимать строевой вид, учитывая, что пилотка, в целях сохранности, спрятана в карман галифе, уже поздно... "Трррищщ солдат! ко мне". далее по списку известному - "ваше увольнительное удостоверение"... "вот"... вдумчивое разглядывание букв и исключительно ядовитым голосом - "а почему у вас увольнительная до 12-00, а уже 13-35?". лицо, пардон, морда Вадика, излучающая безграничное удивление - "Как????". из пальцев Большого Начальника вытя-я-ягивается увольнительная и вдумчиво изучается... "Действительно до 12". Начальник привычно взрыкивает - "Ваша воинская часть" и нарывается на встречный вопрос, погружающий его в бездны культурного ступора - "А вам это нахуя?". пока полковник не пришел в себя, следует следующее предложение Вадика: "А может мы лучше побегаем, товарищ полковник?" и легкой ланью срывается с места...
несколько после он объяснял свой поступок следующим образом - "физика" у него никакая, а номер части он просто не мог запомнить - по роже видно, так что лучше "давайте побегаем, товарищ полковник..."

Эпиграф:
«- Тов-щ прапорщик, разрешите вопрос?
- Разрешаю
- Рядовой Иванов. А крокодилы летают?
- Ты что, б., еб...ся!?
- А вот товарищ генерал сказал, что летают
- Ну да, только низко...»
/автор - неизвестный солдат СА/

В полевом парке весной затопило всю стоянку учебных танков (нет, танки нормальные, просто для учебных целей). В прошлом году на это отцы-командиры не обратили внимание и результатом было большущее такое болото из чернозема, через 2 недели все подсохло и в потерях оказался один старенький танчик -55ка, по-моему, вросшая в землю по полки. И вот чтобы не развозить грязь - а танкам вспахать на глубину 1.5 - 2 метра грунт это легко, решили за террриторией парка организовать временную стоянку на горочке, пока не подсохнет все. Чтобы было похоже на стоянку машин, поставили эдакие столбики самопальные и натянули на них тросики, повесили таблички с номерами машин. Столбики были изготовлены на месте из ведущего колеса танка и торсиона, приваренного к нему - всего конструкция весила около 200 кг. Когда варили эти конструкции, пришел командир роты учебных машин, посмотрел и заметил:
- Приваривайте бл..., насмерть, хорошо приваривайте, а то разломают на....
(Тем, кто не служил в танковых войсках могу только пояснить, что для танка с бойцом-«учебником» за рычагами обычно нет никаких препятсвий и преград, ему все по... (в «учебники» отправляли наиболее подготовленных и обычно 3- 4 периода)).
Боец-сварщик с БРЭМа бодро ответил :
- Да все будет замечательно, т-щ каптан, приварим насмерть, ни одна... не сломает
- Смотри, сломают - писец тебе будет

Ну боец все поприваривал, впятером эти столбики расставили, все сделали, красота
Вот здесь начинается смешное:
Утром обычного полигонного дня после развода начали танчики разъезжаться по своим делам - кто на танкодром, кто на участки, кто так тусуется, типа заправка, обслуживание..
Картинка: стоит еще все полигонное и батальонное начальство, смотрит, как всё движется, наверное соображает, что дальше делать, куда пойтить, и вот один танк валит столбик с тросиками, боец-механик по пояс вылез, рулит, ес-сно, не замечает этого и едет дальше, поваленный столбик тонким своим концом - торсионом попадает ему между катками и гусеницей, танк проезжает, торсион защемляет между гусеницей и ведущим колесом танка и вся эта конструкция весом 200 кг как из пращи взлетает, кувыркаясь, метров на 10-15 вверх, на глазах начальства и бойцов едущих сзади, падает, вращаясь перед подшвырнувшим его танком и врезается в землю, став на основание ...
Все начальство: ЁЁЁЁЁЁЁЁ ... фу
Боец за рычагами (заметно по губам): Ни х... себе,..., - берет левее и не дожидаясь разборов, газует, переключается и уезжает.
Командир батальона: отворачивается
Командир роты учебных машин (тихонько, про себя): Хорошо приварил, х.. сломаешь.

То, что такая железяка могла бы сделать с содатом за рычагами, упав на него сверху, у каждого осталось в мыслях.
И слава богу.
Вместо эпилога:
«Самые значительные потери при объявлении войны нашим войскам будут нанесены нашими-же войска, при трогании и выходе из парков /автор - Ваш покорный слуга »

ПРЫГАЮЩИЕ КОРАБЛИ
UPSHIPS
(продолжение)

Высоко подняв голову, чтобы видеть небо...

"Уж не затрубил ли какой-либо ангел или архангел в небесную трубу?.. Или какие-нибудь веселые воздухоплаватели играли на этом звучном инструменте, которому всеобщая молва создала столь громкую известность?" - читал маленький Уиллис свой любимый рассказ, сидя у открытого окна дома, выходящего на холмы Саратоги.
- Как жаль, что это всего лишь выдумка Жюля Верна, - думал он и задирал подбородок, вглядываясь в бездонное небо в надежде...
- Робур - сила! - шепнул мальчишка, заучивая первое латинское слово в своей жизни.

Утро 16 октября 1933 года в районе калифорнийского Паркер Рэнч было как всегда чудным: теплым и безоблачным. Сидя в классе начальной школы, Уиллис Пек дописал упражнение по английскому языку, закрыл тетрадь и, привлеченный посторонним звуком, посмотрел в открытое окно на холм с растущим на вершине дубом, над кроной которого вдруг появилась точка, издающая звон пчелиного роя. Она быстро росла и становилась яркой отражающей свет лампочкой, слепящей глаза, излучающей уже не звон, а гул - мощный аккорд архангела, играющего на небесной трубе!
- Робур! Он летит! - закричал Уил и выбежал из класса. Через мгновения он стоял на пригорке, с которого открывался вид на Солнечную долину, когда-то пустынную, а сейчас полную фигурок людей, бегущих от гигантского ангара в сторону летящего серебристого гиганта.
- Они тоже верили Жюль Верну. Они верили, что Робур - Завоеватель прилетит. Ведь для этого они построили огромный аэродром! - кричал мальчишка друзьям, заворожено смотрящим на приближающийся корабль.
Вот их закрыла гигантская тень 240-метровой сигары, ревущей восьмью мощными двигателями, винты которых отбрасывали на лица детей тепло выхлопных газов с едким запахом бензина. В застекленной гондоле, подвешенной под левиафаном, вдруг открылось окошко, и оттуда выглянул человек в фуражке, который, подняв к глазам бинокль, что-то сказал матросу, стоящему у круглого корабельного штурвала. Закрывая окно, он заметил школьников и махнул им рукой.
- Это - Робур! - закричал Уиллис.

Но это был не Робур. Человеком в фуражке был командир дирижабля ВМС США "Мэкон" ZRS-5 капитан 3 ранга Элджер Дрезель, ведущий свой корабль на посадку в калифорнийской Солнечной Долине после трехдневного перелета с авиабазы Лейкхерст под Нью-Йорком.
- Мистер Уайли, играйте аврал! Подготовьте носовую партию к сбросу швартового конца, - приказал командир "Мэкона".
- 3 градуса влево, держать нос на северное кольцо! Мистер Уэлди, будьте в готовности к переводу машин на малый назад, - продолжал отдавать команды Дрезель, обращаясь к матросу-рулевому и механику, стоящему рядом с машинными телеграфами левого и правого борта.
Величественный цеппелин, чуть слышно работая на малом ходу 560-сильными "Майбахами", спрятанными в корпусе, поймав носом ветер, уверенно приближался к гигантской пирамидальной вышке, стоящей на рельсах в центре посадочного круга. На ее верхней площадке, находящейся на уровне 9-этажного дома, стояла швартовая команда из четырех матросов и офицера, ожидая, когда нос дирижабля встанет точно над посадочной мачтой.
- Есть схождение! Боцман, отдать носовой конец! Уэлди, винты в вертикальное положение! Держать максимальные обороты!
В носовом обтекателе корабля открылся люк, на крышку которого вышел боцман, ловко метнувший выброску швартовой команде внизу. Тонкий конец опустился в чугунное кольцо на вершине ажурной пирамиды и был передан дальше вниз на горизонтальный шпиль, который, вращаясь, начал медленно притягивать нос "Мэкона" к земле.
- Стоп машинам 1- 4! Больше оборотов кормовым винтам! - подсказал старпом Уайли, и повернутые вверх винты плавно прижали корму 120-тонного ZRS-5, остановив нижнюю часть хвостового оперения всего в трех метрах от дрезины внизу.
- Отдать прижимные концы!
Вниз полетели пеньковые швартовые, подхваченные восьмью матросами аэродромной команды, которые тут же завели их на палы массивного буксировщика. Вовремя, так как винты дирижабля уже остановились, и нагретый солнцем корабль стремился уйти вверх, встав свечой, а значит покалечить экипаж, которому пришлось бы падать вниз с 200-метровой высоты сквозь паутину алюминиевых конструкций внутри дирижабля.
А дальше пришло в действие механическое чудо, созданное инженерным гением доктора Карла Арнштайна, вице-президента и фактического руководителя совместного американо-немецкого концерна "Гудийр-Цеппелин": причальная мачта взревела двигателями и потянула за собой нос "Мэкона", направляя его в створ ворот гигантского ангара высотой 63 метра. Заработала и дрезина, удерживающая хвост корабля. Она двинулась по кругу железнодорожного пути, выравнивая приближающийся к ангару ZRS-5. Через десять минут все было закончено: "Мэкон", закрытый от своего главного врага на земле - ветра, парил над полом Ангара N1, заполнив гигантское укрытие полностью и оставив всего полутораметровый зазор между крышей и своим верхним килем. Двое матросов принесли маленький трап и поставили его у открытой двери носовой кабины управления. По нему, преодолев всего три ступени, тут же спустился властнолицый, очень похожий на немца, но одетый в форму ВМС США, капитан 3 ранга в подобающей корабельному офицеру искусно помятой фуражке и таких естественных для летчика коричневой кожаной куртке и белом шелковом платке на шее.
- Добро пожаловать в Моффетт Филд, Элджер, - приветствовал его командир авиабазы.
- Мой навигатор ошибся? Это, разве, не Саннивейл? Мы летели в Солнечную Долину! - притворно удивился Дрезель и широко улыбнулся, пожимая руку старинного друга, которого он знал со времен учебы в Аннаполисе.
- Нет, нас уже переименовали в честь Билла Моффетта - не прошло и полгода со дня его гибели. Как справился с полетом твой старпом? Уайли часто вспоминает гибель "Экрона"?
- Херб - сильный парень, да и не помнит, что произошло с ним после падения ZRS-4 в Атлантику. Немцы с судна "Фобос" подобрали его и еще трех парней в бессознательном состоянии.
- Сколько моряков ушло на дно?
- 73...- вздохнул Дрезель, вспоминая время, которое он провел на борту дирижабля "Экрон" в качестве командира. - Фрэнк Мак Корд, сменивший меня, командовал "Прыгучим Экроном" ровно четыре месяца - день в день. Он убил их всех!
- Элджи, успокойся. С твоей "Платиновой Блондинкой" подобного не произойдет! Хочу тебя порадовать - командование флота намерено переименовать ZRS-5 в ZRCV-5. Подумай - ты будешь хозяином первого официально признанного летающего авианосца!
- Ждешь, что мой длинный нос от этого станет еще длиннее? - безразличным голосом отозвался Элджер, но его выдали сияющие глаза.
- Элджи, темные очки на нем будут сидеть органично! - угадал его взгляд Уокер.
- Хорошо-хорошо! Ужин за мной! Эм Джей, надеюсь, здесь есть офицерский клуб?
- Ужин уже заказан! Чарли Розендаль ждет нас к восьми вечера.
- Чарльз? Он опять с нами? - приятно удивился Дрезель.
- Нет, приехал повидаться с тобой. Он теперь штурман крейсера "Портлэнд".
- Что-о-о!?
- Его загнали туда после слушаний в Конгрессе о гибели "Экрона".
- Это невозможно! Он лучший из нас!
...

И настал вечер - за столом сидели три звезды, три аса американской аэронавтики, командиры, служившие на всех четырех величайших в истории человечества дирижаблях "Шенандоа", "Лос Анджелес", "Экрон" и "Мэкон" - сверхцеппелинах, в два раза превышавших по размерам легендарного предтечу "Граф Цеппелин": капитан 3 ранга Розендаль, переживший гибель "Шенандоа", служивший старшим помощником и командиром построенного в Германии "Лос Анджелеса", совершивший трансатлантический перелет на легендарном "Цеппелине" и командовавший первым летающим авианосцем "Экрон" с момента его постройки, а впереди у него было кругосветное путешествие на немецком "Гинденбурге", война на Тихом океане, которую он прошел командуя тяжелым крейсером "Миннеаполис", счастливое завершение карьеры в ранге вице-адмирала, но с трудом пережитая личная трагедия - закрытие программы дирижаблестроения, которому была посвящена вся жизнь; рядом сидел капитан 3 ранга Херберт Уайли, служивший старпомом на "Экроне" при Розендале, Дрезеле и, позже, при Мак Корде. Он был одним из трех моряков, спасшихся после падения "Экрона" в Атлантику. С тех пор этого чопорного блондина - англосакса называли не иначе, как "Счастливчик" Уайли. А теперь он служил с Дрезелем и вскоре собирался сменить его в роли командира ZRS-5, чтобы позже пережить еще одну катастрофу - гибель "Мэкона". Херберт останется в живых, но кто после этого поверит в его счастливую звезду? А вот сидящий слева от Уайли Дрезель - да, истинный счастливец, безаварийно командовавший и "Экроном", и "Мэконом", каждый раз переводимый на новую должность всего за месяцы до гибели своих кораблей. И каких кораблей! У него была звезда над головой и еще две на рукавах его летнего кителя.