РЫЖИК

Легче перепрыгнуть, чем обойти. Росту в нем сто семьдесят, а веса- сто три килограмма. Эти сто три килограмма он три раза подтягивает на одной руке.
Из одежды по этим причинам предпочитает тренировочный костюм и безразмерную кожанку.
Масть рыжая, веснушки россыпью, нос картошкой и над добродушнейшими глазками ресницы бесцветные хлопают.
И украшен этот пейзаж златой цепью на манер лорд-мэрской, однако висит на ней не ключ, а откровенный могендовид.
Если бы этот парнишечка (сороковник разменял) работал натурщиком у художников - антисемитов, мог бы зарабатывать неплохие деньги. Он и зарабатывает неплохие деньги, но немного в ином качестве. Начальником охраны в одной скромной московской фирме. Фирма свою деятельность не афиширует, но стоИт настолько неслабо, что организует всякие международно-культурные сборища и вбивает в благотворительность немереные деньги. А вот такие там ребятки с интеллигентными идеалами подобрались. Всё бывает.
И вот в этом -то городишке, где национальным видом спорта стала стрельба по движущимся мишеням, колорит а'ля рюсс, фирма эта крыши не имеет. Крышей работает Рыжик лично.
« Понимаешь, волк ведь в лесу - он не всех дерет подряд, тоже разбирается: зайчик там, барсук, олень. А вот стоит кабан, секач с клыками, боец. Тут серьезно подумать надо. Да ну его на хрен, еще неизвестно, чем кончится. Пойду поищу что - нибудь полегче...»
Тут он как-то в хорошем подпитии провожал друга с Казанского вокзала и только возвращается к ожидавшей машине - вечер, темь, - подходит милая девушка с сигаретой и осведомляется насчет зажигалки. Лезет безвредный пьяный толстяк в карман - и получает в лицо струю из баллончика. Уклониться он успел не совсем, нюхнул чуток газку и озверел. А периферийным зрением ловит: двое ребят уже подбегают к нему. Один поехал в реанимацию с переломом позвоночника, второй - с разрывом печени, девушка отделалась переломом руки. « Я всё-таки немного подстраховывал, чтобы не убивать. Ситуацию ведь я контролирую». Это оказалась мелкая банда молдавских гастролеров, которую три месяца «не могли» взять.
Всегда симпатичен контраст: Внешне человек не может ничего, а на самом деле - всё. К Рыжику надо присмотреться - тому, кто понимает, чтобы учесть, что толстые ручки у него в запястье шириной с колено и неплотно прилегают к бокам - под жиром мышцы мешают, и славные глазки иногда принимают выражение, по сравнению с которым актер в роли убийцы - это мать-героиня.
Из кадров он уволился в тридцать семь лет. Спецподразделения рассыпались. Последняя должность его в армии была - инструктор рукопашного боя группы « Альфа». На минуточку. Это трудно себе представить, ЧТО должен уметь человек, чтобы в группе «Альфа» быть инструктором рукопашного боя.
Так вдобавок этот еврей-толстяк-убийца-супермен женат на кореянке. Это не совсем обычная кореянка. Ее дедушка( в переводе с корейского на более доступный нам японский - сэнсэй) до сих пор протыкает пальцем стены, разбивает взглядом бутылки - и тому подобные восточные развлечения. Вы много встречали евреев -альфовцев, которые в отпуск ездят на деревню к дедушке в Корею и там совершенствуют свое рукомесло, как дань родственному уважению? Дедушка мечтает, чтобы Рыжик переехал в Корею, и было кому передать свою школу боевого искусства но Рыжик не хочет в Корею насовсем, потому, что там нету евреев и не с кем поспорить о Талмуде и ТАНАХе.
А дедушка души не чает во внуках, рыжих и узкоглазых. Можете себе представить эту гремучую смесь!
Сам-то Рыжик в детстве был существом кротчайшим и забитым. Родом он из местечка под Винницей, классическая черта оседлости. И его собственный дедушка был отнюдь не бойцом. Близко не. Его дедушка был цадик. И не просто цадик, а какой-то уже в особенности почтенный цадик, к которому еще в старые времена знающие люди приезжали со всей Украины, чтобы потолковать о разных святых, но спорных и малопонятных вещах.
Взгляды на святость у дедушки были свои. И он вбивал их во внука в буквальном смысле слова - палкой по хребту. Невинный хребет отдувался за непослушную голову, которая не успевала вмещать трехтысячелетнюю иудейскую мудрость в дедушкиной интерпретации. Мудрец был хил, но крут . Легок на слово и тяжел на руку.
Тору требовалось знать так.
Дедушка раскрывал книгу наугад и накалывал любое слово иголкой. Нужно было продолжать читать текст наизусть со слова, проколотого не на этой, а на обратной, невидимой стороне листа.
Имея натурой копию дедовской, мальчик уважал Писание, но категорически не принимал то, что ему не нравилось. Не нравилось ему уложение о наказаниях, а в особенности его неукоснительное применение. Два полушария юного мозга работали в двух диаметрально противоположных направлениях: одно учило хитросплетения иудейского Закона, а другое алкало мести и торило пути к ее осуществлению.
Поднимать руку на дедушку - цадика было решительно невозможно, но нигде не написано, что нельзя бить всех остальных. Но можно-то оно можно, да кто ж ему даст? Он пробовал бить других мальчиков, менее преуспевших в учении, и в жизни стало одним горем больше: теперь его били все. Хилость и агрессивность - малоперспективное сочетание.
Тем временем мальчик пошел в школу, а в школе были спортивные секции, а в спортивных секциях был недобор, и его взяли на вольную борьбу - для пополнения списка. И вот там он, пыхтя и скуля от злости, стал возиться на ковре, изворачиваясь и напирая на противника всем своим петушиным весом. Он стал бегать, заниматься гантелями, а наибольшее наслаждение доставляло ему подтягиваться рано утром на дедушкином посохе, положив его на открытые двери кухни и сортира. Это был утонченный и даже философский род мести - превратить орудие наказания в орудие своей силы.
В борьбе плохо одно - противника нельзя треснуть. А секции бокса в школе не было. И в четвертом классе, получив третий юношеский разряд по борьбе, он стал ездить на бокс в райцентр. В пятом походя лупил полшколы,и из этой школы его в конце концов исключили вообще за рецидивистское хулиганство - была такая мера наказания.
Тут мнения в семье разделились. Мать плакала, отец держался за голову, зато дедушка встал горой в поддержку, беспрекословно заявив, что будущий великий цадик, надежда семьи, таки должен уметь за себя постоять среди неверных и идиотов, а все эти ложные школьные премудрости его, в сущности, только отвлекают от истинного знания.
Но поскольку учиться все-таки надо, результат этого неординарного коллоквиума оказался вполне в традиции соломонова решения : вундеркинда и хулигана поместили в областную спортивную школу-интернат.
О! Бодливого козленка пустили в огород. В шестнадцать у него были первые взрослые разряды по боксу, вольной и самбо, в семнадцать он стал чемпионом области среди юношей, в восемнадцать был кандидатом в мастера, и его взяли в армию - не за спортивные успехи, разумеется, а на общих основаниях.
На общих основаниях он не прослужил ни одного дня. Сначала естественным путем его зачислили в спортроту, оттуда забрали в спортроту округа, однако, после выигрыша окружного первенства, выдернули как бы вбок - в спортроту ВДВ, откуда перекинули в спецназ, где недолго погоняли и промяли, как в молотилке, и перевели в часть, условно называемую особым отдельным диверсионным подразделением.
Вот там уже всерьез стали учить убивать всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Если серьезные курсанты-десантники сдают зачет по владению саперным и шанцевым инструментом в качестве холодного оружия, то элитного класса диверсант - это кошмарный сон общества противников смертной казни и предмет черной зависти трюкачей Голливуда. Он рубит руку листом бумаги, за семь метров метает щелчком в горло бритвенное лезвие и является тем бойцовым зверем, который есть тактическая единица сам по себе.
В семьдесят втором году их всемером кинули в Венесуэллу выправить положение у прокоммунистических партизан и взять один городишко, так уже по дороге они напоролись на два взвода американских рейнджеров, и стало у США двумя взводами рейнджеров меньше. Их ребятки были во Вьетнаме, в Анголе, в Индонезии - солдаты Великой Империи. Ага. Впереди пятьдесят лет необъявленных войн, и им подписали контракт на весь срок.
« И вот значит, в начале осени семьдесят третьего опять переводят меня в некую отдельную сводную роту хрен знает какого неясного назначения. Комиссия, анкеты. И в лагеря - притереться на взаимодействие.
Странная какая-то рота попалась. Я вожу всё, что ездит, и стреляю из всего, что заряжается. А тут и спецназ, и морпехи, и саперы - ни хрена не понять. И дрючат нас на протыкание обороны и уничтожение управления и связи. При чем тут я?! Это чистая задача десанта.
И тут оказывается, что есть еще занятия по языку. И не по какому-нибудь, а представьте себе, по ивриту! Ни хрена себе, думаю. Ага. И нас на иврите двое - я и еще один парнишечка с гебраистики Института военных переводчиков. Я еще смотрел - что за несколько козлов бестолковых, как это чмо сюда попало?! Так еще двое знали арабский.
Ну че, это уже проясняет картину. Можно понять.
В конце сентября нас всех переодевают в штатское, сажают в самолет и вылезаем мы в Одессе. Сажают по машинам, везут. Куда везут - естественно ,не знаем ,но догадываемся. Можно представить.
Ночь, порт, пароход, трюм - закачало. Поплыли значит.
Из трюма не выпускают, пищу доставляют, качать крепко стало, отдельные личности блюют. Материмся. Скучно.
Качать перестает, опять же ночью. « На выход! Вольно, не в ногу». Трап под прожектором, крытые грузовики у стенки и насмешливый голос из темноты: « И этих укачало!».
Привезли в какую-то пустыню под звездами, построили, переодели в непонятное обмундирование и еще выдали сверху какие-то белые бурнусы. Ну-ну. Ждем, когда скомандуют верблюдов седлать, мля! Засекретили...
Подходит какой-то хмырь с носом и усами. Нос морщит, усами шевелит. Среднее между клоуном и тараканом. « Мля, на кого вы похожи... какой долбак вас так одел?.. Шлют тут не спросясь! Ложись! Ползком!»
Ползем. Да, что, думаю, за херня такая.
« Стой! Кругом! Лечь на спину! Ползком!» Ползем на спине, такой кроль по барханам. Грюпнулся он что ли?
- Хорош! Ну-ка... Ну, вот, хоть не так вас в темноте видно в этих саванах. В грязи б вывалять, да нет ее здесь, мать их. Так , Сварщики есть среди вас?
Вопрос идиотский. «Сварка» - крупнокалиберный пулемет, чего ж из него не стрелять, но мы ж не специально пулеметчики. И тут один голос подает:
- Я сварщик.
- Слава Богу. Пошли со мной. Так, разобрались в колонну по четыре, правое плечо вперед, шагом марш!
Приводит в какую-то траншею, сварщика тычет к пулемету.
- Видишь - вот там огонек? Погаси-ка мне его.
Тот мнется и говорит:
- Да я вообще-то из пулемета не умею...
- Что-о? - скрипит наш усатый Карлсон. - А что ты тогда умеешь? Ты вообще кто такой?
- Так сварщик я.
- Так какой же ты на хрен сварщик? Ты чо вообще умеешь? Ну, прислали котят на мою голову!...
- Варить умею. Любые сплавы. Сварщик пятого разряда.
Мы валимся на дно траншеи и хохочем. Нет, это спектакль, за это деньги надо платить!
- Тебя откуда такого взяли?!
- Отдельный саперный инженерный батальон.
- Ну, сука, я чувствую, вы мне тут навоюете. - Капитан тычет из станкача в огонек длинной очередью, там гаснет. - И всего-то делов.
А мы что? Спрашивают - отвечаем , не спрашивают - молчим. Не такая часть, чтобы рассказывать кому ни попадя что не надо. Пусть наверху разберутся, что да как и куда нас сунули.
Наверху разбирались еще сутки, и за эти сутки нас выставили в оцепление полигона. Пока вели ,по косвенным приметам наши арабисты сообщили, что мы вероятнее всего в Египте. Точно, в Египте. Логично.
На полигоне наши специалисты демонстрировали в действии новую ракету класса «Земля-воздух» по низколетящим целям. Видимо, ракета была из тех, вместо которых арабы просили потом прислать им ракеты класса «Земля -самолет». Либо же она работала по очень низколетящим целям, выбирая их по принципу меньшей высоты. Потому что самолет - мишень прошел квадрат без всяких помех со стороны этих зенитчиков. Зато где-то вдалеке ехал по гребню бархана «газик» с наблюдателями, так ракета разнесла его в мелкую пыль. Действительно, летел очень низко.
Очевидно, инцидент разобрали с тщанием и оцеплением тоже поинтересовались, потому что у носато-усатого капитана нас забрали. Прощался он с нами ,как с родными и всё жалел за неумелость.
А началась ночью какая-то буча, из-за Суэцкого канала стрельба, раздали нам вооружение до зубов, вплоть до станковых гранатометов, поставили уже нашему собственному командованию задачу, и - по машинам, через понтон на Синай, утром ждать задачу по рации.
При этом воды, как водится, по фляжке, и воду мы самостоятельно набрали в пару бочек, слив нахрен солярку. Воняет, но жить захочешь - напьешься.
Однако утром задачу нам не поставили, а напротив - запросили обстановку. Докладываем : обстановка спокойная, пляж чистый, жаль ,что купаться негде. Приказ: укрепить и ждать.
Много ты на ровном песке укрепишься. Ждем. Днем: «Ну как?» - « Загораем» - « Ждите».
Так и переночевали. А на рассвете слышим рычание : танковые моторы. Приготовились к бою на всякий случай, запрашиваем наверх: так как, что ? Ждите, отвечают. Мы-то подождем, так танки идут. Ах, как, что, откуда, сколько? А уже видно: до хрена. Не менее полка, отвечаем. И получаем задачу: оседлать стратегически важное танкоопасное направление, держать и не пущать.
Нет, ты понял юмор? Собирать суперэлитную часть в качестве противотанкового заграждения. Вам привет из сорок первого года!
Ну что ? Мин у нас нет, а если бы и были - ставить их некогда. Рассредоточились по гребешкам, загнули фланги, выделили резерв. Прикинули, как они будут пытаться нас обойти, как выгоднее пройти к переправе, которая теперь, стало быть, за нами. Ящики и всякое барахло навалили на наши ямки - заместо блиндажей.
Подпустили.
А они бодро так из башен торчат, люки водителей открыты, и головное охранение идет вплотную к походной колонне. Только что музыка не играет, мля. А у нас ПТУРСов четыре штуки.
Бздеть нечего, нам надо задержать их всего на час, и авиация поможет, и противотанкисты через час подойдут. Но взаимодействие в бою у израильтян и Египта налажено по-разному, и эту разницу мы ощутили на себе немедленно.
Потому,что самолеты над нами прошли в две волны не египетские. А израильские. Первая волна, как мы узнали позднее, а поняли раньше, разбила аэродромы и сожгла на земле авиацию. А вторая очень профессионально, судя по всему, разнесла переправу.
Пока она разносила переправу, мы под шумок подпустили танки на семьсот метров и врезали со всех стволов. Шесть штук сожгли сразу - головное и боковое охранение.
Остальные попрятались за барханы и стали по нам бить. Но, во-первых, танковая пушка хороша тем, что траектория у нее настильная, это не миномет, и снаряд далеко-о-о за барханом рвется. А во вторых, танк - корова здоровая, его видно хорошо, а из него - плохо.
Пока они так постреливали, мы выдвинули с флангов две группы вперед и еще три машины им сожгли.
Тогда они справедливо решили пустить вперед пешую разведку. Не учли они только одного - что у нас каждый третий - снайпер. Перещелкали с одного выстрела.
Хрен с ним, решили, видимо : раз такие храбрые и упрямые - обойдем. И стали обходить нас справа.
Сожгли двоих ПТУРСами - перестали обходить.
А уже солнце палит, день вовсю, воду с соляркой хлебаем. Но только двое легкораненных и боеприпасов до хрена.
Подобрались они за ближайший бархан, помахали белой тряпочкой и принялись орать:
- Эй, русские, кончай воевать! Вам-то здесь что? Гарантируем : вода, свобода, возвращение домой хоть завтра.
Наш арабист орет в духе,что арабы не сдаются, святую землю освободим, смерть собакам! Из-за бархана лопаются от хохота и отвечают:
- Мужики, кончай лапшу на уши вешать! Арабы, как же! А то мы не знаем, кто как воюет! Сколько вас там? Откуда будете, землячки?
Тут я ору на своем безупречнейшем иврите, что оборону держит противотанковая бригада, подходы минированы, и не фиг им тут ловить, сожжем всех. Со всеми ругательствами, которые я знаю, а знаю я их много, потому, что дедушка-покойник не ограничивал себя не только в руке ,но и в языке.
Короче - двинули они массой на наш левый фланг, и быстренько двоих головных мы сожгли остатними ПТУРСами. На чем наступление и прекратилось.
Если бы мы так берегли свою живую силу и технику - до сих пор бы стояли под линией Маннергейма.
Так весь день с утра до вечера перестреливались потихоньку , а вечером сообщили по радио, что боеприпасы подошли к концу, держать нечем, в рукопашную на танки не пойдешь. Или подбросьте - или отводите. Отвечают - постарайтесь ночь их не пускать, а там давайте к берегу - плавсредства перевезут.
В поту, песок под одеждой, мозги плавятся - а тут ночь, прохлада, чего не повоевать.
Они ночью попробовали обойти нас с двух сторон подальше. Но теперь сравни, как виден в ночном прицеле раскаленный танк и как поймать в него голову над барханом. Еще пару сожгли - и они успокоились.
Посветили ракетами , попалили последним для острастки - и бегом к каналу. Из плавсредств плавает у берега разве что дерьмо. Побросали в воду всё, кроме личного оружия - и вплавь.»
За эту командировку Рыжику дали Красную Звезду. Хотя его старший лейтенант получил Героя.
В семьдесят девятом за афганскую командировку он получил Красное Знамя, будучи уже офицером в «Альфе». Затирали, подполковника не дали, и в конце концов это ему надоело.
А там начались новые времена, предпринимательство, общества еврейской культуры, и стал он цивильным человеком, хорошо зарабатывающим и уважаемым членом правления Московской еврейской общины. Абсолютный язык, абсолютное знание предмета и необыкновенная общительность и пробивная сила.
И вот на праздновании Дня независимости Израиля, на приеме в посольстве по этому случаю, сидит он за столом как раз напротив знаменитого ветерана посольских дел в СССР, лично посла Арье Левина. Пьют, закусывают и приятно беседуют о разном. И Арье Левин, человек резкий и крутой, несколько даже неприятно удивлен тем, что у Рыжика классический иврит чище, чем у него , а знаний в Законе бесспорно больше. И после очередной рюмки переводит мужской разговор на табак ,вино и оружие.
И Рыжик, хлопнув крепко, рассказывает ему эту историю.
Арье Левин долго молчит, чернеет лицом. Протягивает руку к бутылке водки и наливает ему не в рюмку, а в фужер. И себе в фужер. Мрачно чокается и выпивает. И после этого произносит :
- Парень, ты сейчас насрал мне в душу. Ты клянешься, что вас было семьдесят ?
В октябре семьдесят третьего года подполковник Арье Левин командовал головным батальоном в бронетанковой дивизии « Бен-Гурион», которую Рыжик с ротой и держал сутки.
Вот так становятся друзьями.

Михаил Веллер.( Олма - Пресс 1999.)

-

ИЗ ИСТОРИИ АРМЕЙСКОГО И ФЛОТСКОГО ГОЛОВНОГО УБОРА
Использованы материалы сайтов:
http://piratghostship.narod.ru
http://www.greenforest.ru
http://www.museum.ru

(Если кому-то покажется скучновато- в конце поста есть быль-байка на данную тему)

Головной убор — важный знак отличия. По нему мы узнаем время, в котором живет человек, принадлежность его к тому или иному сословию или кругу общества, его общественное положение, воспитание, благосостояние. Головной убор может сказать о человеке очень много.

Возьмем солдатский кивер. Это не только потрясающе красивая часть военной формы. Каждая деталь этого головного убора выполняет свою задачу. Кивер защищает от удара — у него особым образом сделано дно и двуглавый орел защищает лоб. Этот красивый султан не только украшение, как некоторые думают, это прежде всего шомпол для чистки ружья. В кивере для него есть специальный кармашек.

Что касается ДВУУГОЛКИ, то она носилась тоже в течение всей Империи и солдатами и офицерами. Позднее этот головной убор стали надевать только для выхода в город. Он не имел иных достоинств, кроме дешевизны. Он не защищал от ударов и осколков(если не было каркаса), имел две канавки, которые как "водосточные желоба" сливали дождь на его владельца. Со временем высота полей увеличивалась, причем заднее поле было шире и выше переднего, что являлось веяньем того времени. Носили шляпу "эн баталь" т.е. поперек головы и "el colonne" - вдоль головы в колонне. Она была из черного фетра с обшитыми черным галуном краями и просуществовала с королевских времен практически без изменений, кроме некоторых соответствовавших новой революционной моде. Трехцветная кокарда крепилась с помощью авроровой петлицы и маленькой форменной пуговицы. Ротный помпон выполнялся из шерсти и крепился к металлической основе, которая вставлялась в небольшой карманчик на шляпе под кокардой. В военное время на тулью шляпы надевали каркас из вороненого железа, для облегчения его изготавливали из полос, сваренных между собой, но существовали и цельнометаллические образцы. Каркас имел форму тульи шляпы и предназначался для предохранения головы от ударов, в обиходе его называли secrete (секрет). Петлицы и "шпалы" были различных цветов - черные, белые, желтые, оранжевые. По углам были кисточки - красные, у офицеров либо золотые, либо серебренные. Необходимо отметить, что наблюдалась общая тенденция к увеличению полей шляпы вверх. В походе на шляпу надевали вощеный чехол.

Кроме того, еще один головной прибор наполеоновской эпохи очень примечателен т.н. - МЕДВЕЖЬЯ ШАПКА. Ее носили в отборных ротах полка (гренадеры или карабинеры) с 1789-го до 1809-10 гг. без каких либо изменений. В 1812 г. они упразднены (официально), но продолжают существовать в некоторых полках (так в 46-м линейном полку их носили даже при Ватерлоо). Мех был черный или коричневый (медвежий или козий). Мех приглаживали книзу, донце ("обезьянья задница")было из алого сукна, с белым или синим крестом (золото или серебро для офицеров). Встречался вариант донца с белой гренадой. Шнур ("этишкет"), состоял из плетеной части и простой. Украшался кисточкой и этишкетом (два кутаса и кордончики), который оканчивался кистями. По предписанию от 4-го Брюмера An IX (26 октября 1801-го года) каркас шапки должен быть 318 мм, он делался из коровьей кожи, обшитый изнутри сафьяном. Высота шапки спереди 33 см, сзади 27 см. Шнур из алой шерсти, однако последний вариант принят не был, и продолжали использовать прежний белый. Что же касается размеров медвежьей шапки, то сначала они соблюдались строго в соответствии с предписанием регламента, а затем высота каркаса достигла 350 мм и выше. С левой стороны к шапке пришивалась трехцветная кокарда. За ней было глубокое гнездо (обшитый кожаный карман), в которое при парадной форме вставлялся красный плюмаж из петушиных перьев. Ношением этой шапки ярко старались подчеркнуть свою особенность - элитность. Латунные пластины тоже поначалу варьировались, но затем пришли к единообразию. Встречались варианты шапки с козырьком и латунным ободом. Не так часто,но все-таки встречались варианты, когда шапки могли оснащаться подбородочным ремнем с медными чешуйками или простым кожаным. В походе на шапку надевали вощенный чехол.

О введении на флоте новых головных уборов, пожалуй, есть необходимость поговорить особо. С петровских времен до наших дней они видоизменялись неоднократно. До XVIII столетия матросы имели шляпы в форме усеченного конуса из поярка с загнутыми вверх кругом всей шляпы полями.

Головной убор - фуражка - впервые появился в русской армии в 1797 г. В XVIII и в начале XIX в. войсковые соединения выделяли в военное время особых людей - фуражиров - для заготовки продовольствия, фуража, топлива и строительных материалов для кавалерийских и артиллерийских частей. Выполнять эти обязанности в шляпах было крайне неудобно. Тогда и появились впервые выдаваемые фуражирам так называемые фуражные шапки, представлявшие собой остроконечный суконный колпак, перегнутый пополам. В таком виде фуражная шапка напоминала современную пилотку. Фуражная шапка (фуражирка, фуражечная шапка), изменившая свой покрой и принявшая все элементы современной фуражки-бескозырки, то есть околыш и тулью, введена в ноябре 1811 г. как повседневный, будничный головной убор во всех частях армии и флота (при этом сохранились кивера и каски, а у офицеров шляпы). Это были темно-зеленые фуражки-бескозырки с тремя белыми кантами: одним по верху и двумя по краям околыша. В 1834 г. на околышах нижних чинов набольших портовых, или так называемых ластовых, судов и рабочих экипажей наносились номера экипажей или заглавные буквы части и команды. Буквы были просеченные, с подкладкой желтого цвета. Только через 10 лет, в 1844 г., на околышах фуражек нижних чинов всего Военно-Морского Флота России появились надписи номеров рот.

Кроме бескозырок, в 1855 г. были введены для парадной формы фуражки с козырьками, на околышах которых крепились гербы или кокарды. Через два года, в 1857 г., матросская фуражка уступает место черной клеенчатой широкополой шляпе с впервые надетой по околышу лентой. Шляпы имели небольшие наушники и тесьму для завязывания под подбородком. Обычай у моряков всех стран носить на матросских фуражках ленту ведет свое начало от рыбаков Средиземного моря, которые в старину, отправляясь в плавание на своих утлых парусных суденышках, обычно получали от матерей, жен, близких ленты с вышитыми словами молитвы, заклинаний, сердечных напоминаний. Моряк подвязывал свои длинные волосы подаренной лентой в суеверном убеждении, что любящая рука матери или невесты, вышивавшая спасительную молитву, незримо оградит его от всяких бедствий на море. Иногда на ленте рисовалась краской надпись с именем любимой или со словами, определявшими характер ее владельца: Не тронь меня, Храбрейший, Морской бродяга и т. п. В 1872 г. ленты появились на фуражках. До этого времени на околышах матросских фуражек, как уже говорилось выше, ставились лишь прорезные буквы и цифры, которые закрашивались или подкладывались желтым сукном.

Таким образом, с 1852 по 1872 г. нижние чины морского флота носили фуражку-бескозырку без ленты, а при парадной форме - круглую лакированную шляпу с лентой, которая впоследствии перешла и на бескозырку. В ноябре 1872 г. специальным приказом генерал-адмирала («начальника всего флота и Морского ведомства») уже точно определился тип надписей, размеры букв и форма якорей на лентах. 19 августа 1874г. приказом генерал-адмирала была объявлена новая форма одежды. С тех пор и уже на долгое время были установлены фуражки-бескозырки черного цвета с белой шерстяной выпушкой (кантом), черными лентами и названием корабля или номера экипажа на нем, а также с кокардой, укреплявшейся на тулье. Тогда же были утверждены продолговатый шрифт надписей на ленте и ее длина-140 см.

С 8 июля 1878 г. матросы Гвардейского флотского экипажа и матросы кораблей, комплектовавшихся личным составом этого экипажа, стали носить на фуражках-бескозырках черно-оранжевые Георгиевские ленты с надписью «Гвардейский экипаж». В ознаменование достославного участия черноморских экипажей в обороне Севастополя морским чинам этих экипажей также были пожалованы Георгиевские ленты. Существует мнение, что черно-оранжевые цвета Георгиевской ленты повторяют бывшие династические цвета. Это неверно.
Исторические геральдические цвета русской монархии-золото с черным или желтый цвет с черным. Об утверждении же черно-оранжевых цветов Георгиевской ленты существует определенное указание 1769 г., что цвета даны чисто «военные»: оранжевый-цвет пламени, черный —цвет пушечного и ружейного порохового дыма.

После Октябрьского переворота форма моряков Рабоче-Крестьянского Красного Флота (РККФ) оставалась без изменений. В 1921 г. был утвержден образец обмундирования для военных моряков: для командного состава - фуражка и зимняя шапка, пальто (с 1925 г.-шинель) цвета маренго, черная тужурка и брюки, темно-синий и белый кители; для краснофлотцев - фуражка-бескозырка, пальто (с 1925 г.-шинель) цвета маренго, черный бушлат, темно-синяя фланелевая и белая рубахи с синим воротником, тельняшка, черные брюки и рабочая одежда из серой парусины. Бескозырка подверглась лишь небольшим изменениям - стали несколько уже околыш и канты, уменьшена длина ленты, а вместо названия корабля на лентах появилось название флота. В 1923 г. для краснофлотских лент был утвержден единый кубический шрифт, существующий и до сих пор. Лента служила (да и теперь служит) для обвязывания под подбородком вокруг шеи, чтобы бескозырку не сдуло ветром. Особой лентой на фуражках матросов военно-морского флота является лента Гвардейских кораблей, утвержденная вместе с Гвардейским знаком в 1943 г. Эта лента имеет расцветку ленты ордена Славы из чередующихся традиционных полос оранжевого и черного цветов.
В Рабоче-Крестьянском Красном Флоте в 1923 г. была введена черная, без белых кантов, мягкая краснофлотская фуражка с лентой и металлической эмблемой. Знак-эмблема у краснофлотцев в 1924 г. заменен общевойсковой красной эмалированной звездочкой. В 1933 г. мягкий образец фуражки заменен твердым, с проволочным каркасом в полях.
В 1939 г. краснофлотская фуражка-бескозырка вместе с командирской фуражкой с козырьком получила по верху и низу тульи белые канты. С 1973 г. эмблема на бескозырке матросов и старшин срочной службы (так же как и на шапках-ушанках) представляет собой красную эмалированную звездочку, обрамленную золотыми металлическими листьями.
Почти все элементы матросской формы-рубаха с отложным воротником, брюки особого покроя, некоторые виды тельняшек-были заимствованы в основном в Голландии, и лишь бескозырка представляет собой русский национальный головной убор. Ее внешний вид многие нашли красивым и привлекательным, он так импонировал иностранным морякам, что вскоре русская бескозырка завоевала признание во всех флотах мира.
Тем, кто носит бескозырку, она напоминает о славном боевом прошлом нашего флота. Бескозырку носил легендарный разведчик, герой обороны Севастополя 1854-1855 гг. матрос Петр Кошка... В годы Великой Отечественной войны советские моряки, сойдя с кораблей и став пехотинцами, бережно хранили бескозырки и в жаркий момент боя, пренебрегая опасностью, надевали их вместо касок. Зажав в зубах ленточки, со связками гранат бросились под фашистские танки морские пехотинцы Иван Красносельский, Даниил Одинцов, Юрий Паршин и Василий Цибулько, последовав примеру политрука Николая Фильченкова...

Что касается офицерской морской фуражки, то в дореволюционном флоте (наравне с общеармейской) она появляется в 1812 г. как фуражка темно-зеленого цвета с тремя белыми кантами и черным лакированной кожи козырьком. Изменив лишь свой цвет на черный в 1884 г., фуражка просуществовала до Февральской революции, когда в апреле 1917 г. была заменена мягкой, французского образца черной без кантов фуражкой с прямым козырьком, золотым шнурком, эмблемой и черной муаровой лентой по околышу. Последняя никогда до этого в русском флоте не носилась. Возникла черная лента впервые у англичан, когда в Трафальгарском бою (1805) меткой французской пулей был убит на палубе своего флагманского корабля «Виктори» английский флотоводец вице-адмирал Г. Нельсон. В знак траура британские офицеры повязали на тульях своих шляп креповые черные повязки, а матросы - черные шейные платки-галстуки, до сих пор сохраняемые в форме одежды английских матросов...

В течение ста с лишним лет, с начала XVIII в., шляпа-треуголка была основным головным убором генеральского, адмиральского и офицерского состава русской армии и флота. По числу галунов на шляпе, по отделке ее бортов кружевами различались ранги служебного старшинства (старшинство определялось в XVIII в., кроме шитья на треуголке, еще и количеством галунов по борту кафтана и камзола, а также по количеству пуговиц на обшлагах). В XIX в. прежняя треуголка, изменив свой фасон, была (наряду с появившейся фуражкой) наиболее распространенным головным убором. С 1868 г. треугольные шляпы были исключены из табели формы одежды офицеров и генералов армии и были оставлены лишь для офицеров и адмиралов флота вплоть до 1917 г. Шляпа была принадлежностью парадной формы одежды.

В начале XIX в. на флоте появился кивер как головной убор личного состава Гвардейского флотского экипажа, морских батальонов и военно-морских учебных заведений: Морского корпуса и Училища корабельной архитектуры. Кивера изготовлялись из жестко выделанной кожи, иногда сукна, украшались спереди бляхой (эмблемой) или особым знаком, имели наверху украшение (называвшееся султаном, иногда помпоном). Над нижним краем кивера укреплялся чешуйчатый, из медных бляшек, подбородный ремень и кожаный черного цвета козырек. Наиболее распространенной была форма усеченного конуса с широким основанием, носимым уширенной частью вверх (до 1840-х годов), а позднее, наоборот, уширенной частью книзу. Вес кивера в некоторых образцах достигал двух килограммов при общей высоте с султаном до 60-70 см. К 1820 г. кивер был дан вообще всем флотским частям и носился как при парадной, так и при служебной форме одежды. Так, например, 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади как офицеры, так и матросы Гвардейского флотского экипажа были в киверах. Кивера были отменены в 1855 г.
В 1910 г. во флоте для команд кораблей, находившихся на зимовках, были введены так называемые драгунского образца зимние шапки с овальным черного сукна донцем, обшитым белым кантом.

Уместно вспомнить, что первый образец подобного зимнего головного убора использовался известным норвежским полярным исследователем Фритьофом Нансеном в его дрейфе во льдах Северного Ледовитого океана на судне «Фрам» в 1893-1896 гг. Иногда в литературе поэтому встречается название нансеновская шапка.

Морские зимние шапки полагались лишь х/з команды корабля (на одну боевую смену) только при несении наружных вахт в холодное время года и в личную собственность матроса не поступали.
В Рабоче-Крестьянском Красном Флоте теплые зимние шапки-ушанки черного сукна с черным же мехом введены для краснофлотцев в 1926 г. Верх шапки у рядового и старшинского состава сделан из черного сукна с ватной подкладкой, а у командного состава - теперь уже из кожи черного цвета. С 1973 г. меховые шапки капитанов 1-го ранга и адмиралов имеют кожаные козырьки, а у адмиралов - козырьки с шитым золотом орнаментом. На передней части околыша меховой шапки укреплена эмблема.

В заключение, байка- быль о головном уборе:

Один полковник написал генералу армии Язову письмо : " Товарищ генерал армии! Для полковников предусмотрен отличный зимний головной убор - папаха. Зимой сразу, ещё издалека видно, что впереди - полковник или чин постарше. Все бы неплохо, но не могли бы Вы дать распоряжение чтобы для полковников и генералов был разработан и летний головной убор особого образца? А то летом издалека не отличишь полковников от остальных офицеров." Ответ Д.Т. Язова :
" Товарищ полковник! В порядке исключения разрешаю Вам носить папаху летом."

Военная кафедра БелГосУнивера Информатики и Радиолектроники, подполковник Пышкин объявляет о строевой, которая будет на следующей неделе:"...только не вздумайте одеть кроссовки, у них хорошее сцепление с грунтом,в том числе с асфальтом!.. "
Оттуда же, только полковник, первый наш приход на кафедру, все еще нестриженые, без формы. Доводит правила:"..прическа,товарищи курсанты,должна быть короткой и аккуратной,но волосы могут быть любой длины.." А я, имевший на тот момент довольно приличной длины волосы, был назван Дунканом Макланом :-)