В Одессе была весна - май 1985 года. Начальник патруля, старший лейтенант войск связи Мартыненко, любил три вещи. Нет, он, конечно, любил больше вещей, но в тот момент он был отягощен событиями прошлого вечера, а именно - празднования.. чего именно празднования, он вспомнить никак не мог, хотя очень старался.
Так или иначе, в его измученной душе не оставалось много места для любви, и поэтому только три вещи из всего окружающего мира имели значение. Сначала, конечно, он любил Родину. Может, и не сначала, но признаваться в этом он не желал и даже с такого похмелья упрямо думал, что Родина - это важно.
Близко за Родиной следовало домашнее вино, известное в Одессе под названием "гомула". Местное население, наловчившееся изготавливать этот простой напиток из винограда и табака, нежадно продавало красный нектар по доступной цене от пятидесяти копеек до трёх рублей за литр (но приходить надо со своим ведром).
Пятна от этого напитка отстирать было невозможно абсолютно ничем, и в некоторых частях фиолетовые пятна на мундире приравнивались к наградам "за выслугу лет". А еще в данный момент старший лейтенант очень любил холодную минералку.
Рассекая разношерстную толпу и преодалевая нелегкости службы, проявляющие себя в виде жажды, он двигался в направлении буфета Ж/Д вокзала города. За спиной у начальника патруля мерно шагали два младших сержанта - один рыжий другой белобрысый. Сержанты явно были оба из средней полосы России, оба первогодки. С горящими глазами они отчаянно крутили головами, стараясь таки рассмотреть ноги всех встречных красавиц с чемоданами, как приезжаюших (ноги стройные, но белые) так и отбываюших(ноги стройные, но уже загорелые).
Троица была возле самого входа в заветный зал с буфетом, когда старший лейтенант вдруг замедлил ход. Такой оборот событий оказался неожиданным для рыжего патрульного, который наткнулся на старлея и совсем было сморщился в ожидании начальственного напутствия. Однако, напутствия не последовало. Младший сержант поразился этому факту, отвёл глаза от короткой юбки пробегающей мимо брюнетки и вопросительно воззрился на начальника. Начальник пребывал в некотором оцепенении.

От буфета в сторону патруля неспешным шагом шел военнный строитель, рядовой Есимбаев, известный в роте под незатейливым, но гордым именем Зорро.
Теперь уже трудно с уверенностью сказать, где именно сын Памирских гор мог подобрать такое имя. Одни говорили, что его нарекли так сослуживцы за стремление к справедливости, другие утверждали, что это просто была его любимая картина, после каждого просмотра которой он приставал к бригадиру из Мелитополя с распросами, где, мол, настоящий Зорро живет, и как, мол, туда попасть. Как факт, могу сказать, что на тыльной стороне правой кисти у Зорро была синяя и тонкая татуировка в виде латинской буквы Z. Замполит отряда почему-то ненавидел эту татуировку и всячески от нее отворачивался, но самому Зорро она нравилась, и он её всегда с радостью демонстрировал остальным военным строителям, видимо, в подтверждении своего причастия к великому.

В левой руке у Зорро была бутылка с лимонадом "Буратино", из которой воин, счастливо жмурясь, прихлёбывал на ходу. Поравнявшись с патрулем, Зорро лучезарно улыбнулся и приложил натруженную ладонь к виску в военном салюте.
Надо сказать, что при всем этом Зорро был облачен в скромный, но приятный глазу ансамбль.
На нем было, сверху вниз:
1. Куртка ВСО (Военно-строительный отряд, если кто не знает), темно-зеленая. Известная среди посвященных как "стекляшка". На куртке, естественно, погон не было, зато были почти все пуговицы. Еще на узком левом плече Зорро лежала белесая пилотка. Куртка, конечно, была немного грязновата, но находчивый Зорро грязь с манжет отскоблил перочинным ножиком, отчего на манжетах получился очень интересный орнамент в полоску.
2. Штаны Х/Б стиля "галифе". По последнему модному канону они были выварены почти до белизны, но сохранили легкий защитный оттенок. По сроку службы Зорро ушиваться ещё не мог, и в широких штанинах его помещалось много полезных вещей, от перочинного ножика (см. выше), до сапожной щетки (см. ниже) - всё что нужно в быту скромному военному строителю.
3. Там, где галифе стремительно сужались, и штаны начинали обтягивать худые икры ног военного, на нем были надеты сапоги кирзовые, широкие, выданные страной для несения службы. Они и в самом деле были широкие - в каждое голенище можно было просунуть по три таких ноги, как у Зорро. Особенностью и изюминкой данного размера было то, что при каждом шаге такие сапоги издавали громкий хлопок от удара кирзой по ноге, ненавязчиво привлекая внимание к персоне идущего.
Сапоги были "не бриты" - покрыты густой черной ворсой, но всё равно было видно, что владелец их любил и о них заботился - следы недавней чистки были очевдны любому специалисту.

В ответ на честь, отданную столь скромно и продуманно одетым солдатом прямо посередине железнодорожного вокзала столицы Краснознаменного Одесского Воненного Округа, руки у патруля автоматически дернулись к козырькам в профессиональном приветствии. Зорро, явно довольный произведенным эффектом, продолжил движение. Видимо, хлопки сапог немного привели начальника патруля в себя и он слабым голосом спросил:
- Куда вы направились, товарищ солдат?
Обрадовавшись возможности покалякать с коллегами - военными, Зорро с готовностью обернулся и, ни на секунду не задумываясь, ответил:
- В Тыраспол, командыровка я.
Рыжий сержант сдвинул фуражку на затылок и почесал коротко стриженную голову.
Старлей с мучением в голосе попросил:
- Предъявите военный билет. Есть он у вас?
- Есть - по-военному четко ответил Зорро, наслаждаясь беседой. Он окинул взглядом рыжего младшего сержанта, и, проникнувшись доверием, сунул ему в руки недопитую бутылку:
- Падержи.
После этого Зорро достал из глубокого кармана военный билет, в котором находились также три рубля, старая увольнителная записка и многократно сложенная страница из окружной газеты (ох, не для чтения Зорро хранил страницу любимого издания, не для чтения). Он не спеша вынул свои сокровища из красной книжечки и гордо протянул её старлею. Тот принял книжку правой рукой, открыл ее и стал изучать медленным взором. На первый взгляд все было в порядке. Номер, имя, печать, даты, всё было на месте и выглядело очень убедительно. Но в то же время чего-то сильно не хватало. Начальник патруля поднял измученные светом глаза на Зорро, потом перевел задумчивый взгляд обратно на документ. И тут он понял. В документе военного строителя не было фотографии. Печать была цела и кругла, но она стояла на пустом прямоугольнике без всяких следов клея. Было видно, что ее так и ставили на пустое место и портрета воина там никогда и не было.
Рыжий младший сержант держал бутылку и с интересом смотрел своему начальнику через плечо.
- Почему у вас фотографии нет? - спросил старлей.
- Как нэт? - изумился Зорро. Он полез в нагрудный карман куртки и после нескольких попыток достал оттуда черно-белую фотографию размера 8 на 4, сделанную в фотоателье города Белгород-Днестровский. Для нее он одолжил фуражку у богатого земляка-штукатура и упросил ротного художника киевлянина раскрасить карточку специальными фото-карандашами, что тот и сделал. На фотографии воненный строитель Зорро вышел с по-матрёшечьи румяными щеками и незлобливым и грустным взглядом подведенных глаз, что выдавало пристрастие художника к простоте и выразительности.
Зорро очень любил и гордился этой фотографией и берег ее для дембельского альбома. Протянув карточку старлею, Зорро потупился и зарделся, отчего стал очен схож с собственным изображением. Старлей тупо взял карточку и стал ее разглядывать. В этот момент из ослабшей от всего происходяшего руки рыжего патрульного выскользнула бутылка и с громким хлопком ударилась об бетонный пол. Ноги участников беседы окатило осколками стекла и пузыряшейся жидкости. Некоторое время все молча смотрели на осколки. Первым пришел в себя Зорро.
- Билать, сказал он - Двацат капэек!
Он решительно выташил из руки началника патруля военный билет, фотографию круто повернулся и зашагал к перрону.
Старлей, как завороженный, смотрел ему вслед, прислушиваясь к размеренным хлопкам сапог. Когда они стихли, старший лейтенант Мартыненко перевел глаза на рыжего патрульного. Тот поменялся в лице и сказал:
- Я не нарочно!

Ещё один рассказ знакомого из морского училища. После окончания, распределили его в Симферополь, опять-таки врать не буду - не знаю, в какую часть. Главное, что очень многие в этой части закончили то же училище. Приходит он представляться к командиру части (из того же училища). "Тов. Каперанг!" Тот ему - "Отставить! Садись, поговорим." Сели, поговорили о преподавателях, о жизни в училище и т. д. Затем открывается сейф, оттуда достаётся графинчик и селёдочка. Наливается два стакана. "Ну офицер, за твою успешную службу!". Первый же глоток обжигает горло - в стакане чистый спирт! Сдаваться нельзя - спирт выпивается до конца. Кое-как, втянув воздух через нос, летёха потянулся к селёдке. "А вот это у нас не положено!" - и с этими словами селёдка убирается обратно в сейф.

Не мое, взято отсюда: http://www.livejournal.com/users/redshon/70865.html

Подарок Каддафи

Мой отец, полковник Советской Армии в отставке Евгений Новокшонов стал обладателем часов Tissot в 1985 году. Как -- он сам и рассказывает.

Эти часы с эмблемой Войск противовоздушной обороны Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии (СНЛАД) от имени Лидера Ливийской революции Муамара Каддафи вручил мне в Триполи полковник Салем Басыр. Подарок более чем скромный, но тому были свои причины.
Дело в том, что арабские военные попросили руководство Советских военных советников (СВС) в Ливии выделить одного специалиста для анализа обстановки в воюющих Чаде и Судане. Выбор пал на меня.
В результате, без официально оформленного приказа по группе СВС, состоялась моя командировка в южные районы Ливии и некоторые районы Чада и Судана.
Не уверен, что пришло время рассказывать обо всех деталях той интересной поездки.

Я со своим ливийским визави - акыдом (полковником) Хуссейном - вылетел на плоскогорье Эль Уйвенат в северо-восточный угол Судана. Там мы проверили подготовку суданских повстанцев, осмотрели их лагерь, провели совещание. Тем временем подчиненные выгрузили из Ми-8 тюки с одеялами и продуктами.
Выполнив программу, полетели в ливийскую Эс-Сарру - дорога должна была занять около четыреста км. Летели почти на запад. Почти и около из-за того, что ливийский экипаж пользовался старыми английскими картами выпуска 1952 года. Почти на всех десятимильных квадратах на фоне знаков песков и реже останцев лишь одна надпись - unknown. Вдобавок - режим радиомолчания. В общем, от Чада недалеко, да и в небе Судана постоянно шныряли недружественные летательные аппараты.
Я с акыдом сидел в первом ряду от кабины и вел разговоры, укрепляя ливийско-советскую дружбу. Но каждый свои тайны бережет - Хуссейн не ждет от меня вопросов, куда летали, но и я ни за что не скажу арабу, что сфотографированный американцами неизвестный самолет (по их обозначению Fulcrum), это наш советский МиГ-29.
Прошло часа два с половиной. Тут я обратил внимание на какую-то суету в кабине. Летчик оттуда вышел - пригласил акыда. Хуссейн ушел в кабину смуглый, а вернулся бледный. Наклонился к моему уху и сообщил, что летчики потеряли ориентировку. Я ответил: "Челноком ходить надо", - и сопроводил фразу соответствующим жестом руки в воздухе.
Акыд вернулся к летчикам и сообщил им свое решение. Тут я услышал басовитый вой - за моей спиной арабы начали молиться. Хусейн тоже зашевелил губами. Подумал: "Мне молиться нельзя. Я же советский человек. Буду себя просто мужественно вести", - и повел себя мужественно, хотя от мысли о посадке без горючего и радиосвязи в центре Сахары слегка подташнивало.
Вдруг араб, сидевший где-то сзади, сорвался с места и прошел в кабину. Видимо Аллах, милостивый и милосердный, услышал молитвы правоверных - вертолет резко поменял курс и минут через десять приземлился на полосу. И тут же африканская темнота обрушилась на пустыню.
Я пошел к гостинице и сделал жест - не ждите. Сел на скамью возле входа - ватные ноги не держали.



Эпилог
В лучших традициях советской перестраховки, один из начальников потом оформил мою поездку как самоволку (обстановка была такая: «Русские в боевых действиях в Чаде и Судане участия не принимают и принимать не могут»). Чтобы подсластить горечь обиды, Каддафи и приказал подарить мне этот скромный хронометр.
Часы работали два года, а потом сломались. Ни одна ленинградская мастерская в конце 80-х годов не взялась их отремонтировать. Так и лежат.

ПРИНТЕР КОНВЕРСИОННОГО ПРЕДПРИЯТИЯ
Hаше предприятие имеет честь предложить Вам новую модель принтера для струйной печати. Данная модель производится нами в рамках конверсии и имеет ряд преимуществ перед аналогичными моделями других производителей.
Модель в типовой поставке комплектуется собственно печатающим устройством, модулем отслеживания документов и самоходной заряжающей машиной.
Для ее обслуживания не требуется специального образования. С данной проблемой, как показала практика, работник успешно справляется начиная со второго года службы.
Будучи правильно установлена, данная модель обеспечивает одновременную распечатку до 6 документов и сопровождение к печати еще 12-ти.
Поддерживаются все основные операционные системы и способы интеграции принтера в систему. В случае экстремальных обстоятельств (потеря связи с центрами управления и обеспечения) модель может функционировать в автономном режиме до 5 суток, обеспечивая гарантированную распечатку документов в зоне печати.
В отличие от других моделей принтеров, обеспечивается распечатка документа без непосредственного контакта - документ может находиться на произвольной дальности вплоть до предельной. В режиме сетевой печати модель обеспечивает распечатку документов по указанию от нескольких пользователей. Возможен режим, при котором один документ обрабатывается несколькими печатающими устройствами, функционирующими синхронно. Это также значительно облегчает двухстороннюю печать.
Благодаря уникальным алгоритмам, заложенным в станцию селекции и отслеживания документов, возможна распечатка маневрирующих документов, применяющих как пассивные (тела сотрудников), так и активные помехи. Возможна полноценная обработка высокоскоростных документов с изменяемой геометрией носителя либо использующих технологию стелс (прозрачки).
В любом случае, распечатка документа производится одновременно тремя головками, каждая из которых работает с красителем своего цвета. Вероятность успешной распечатки даже низколетящего скоростного документа более 80%. (Прим. Применение данной модели для нанесения татуировки строго воспрещено!).
Печатающее устройство использует высокомощные маневрирующие капсулы с красителем, обладающие направленным действием и кумулятивным эффектом, обеспечивая гарантированное качество внедрения красителя даже при печати на плотной композиционной бумаге с активной защитой.
Возможна комплектация печатающего модуля станцией, обеспечивающей постановку активных и пассивных помех в радио- и визуальном диапазоне. При этом в поле зрения недобросовестного сотрудника/грабителя попадает до десятка мнимых принтеров, либо реальный искажается до неузнаваемости. Для ложных принтеров формируется тепловая и радиокартинка, неотличимые от реального. Это обеспечивает живучесть системы в условиях современной интенсивной офисной/торговой деятельности при сохранении возможности полноцветной печати.
Особенности системы наведения печатающих головок до минимума сокращают время позиционирования на документ, а зона печати составляет 360 градусов по горизонту. Система селекции ложных целей обеспечивает отсев до 95% второстепенных или ложных документов, что полезно при большом числе сотрудников и экономит время и ресурсы офиса в целом...