"Боцман"

Довелось мне тут побывать на праздновании трехсотлетия Кронштадта.
Конечно, не как официально приглашенное лицо, а так, шпаком гражданским походил,значит, по городу, вспоминая места "боевой славы" лейтенантской, поностальгировал. Между прочим, и корабли посетил, открытые для посещения гражданской публики. Исплевался. Такое состояние кораблей, что кажется, экипажей на них и в помине полчаса назад не было, и приборку элементарную там не делали неизвестно сколько.
Вот и вспомнилось... Кронштадт... Боцман...
Уж сколько анекдотов про рассеянных ученых рассказывают - не перечесть.
Вот Вооруженные Силы нашей страны - я Советский Союз, конечно, имею в виду - на такого рассеянного ученого в чем-то смахивали.
То есть в главном - лучше в мире нет, и боеспособность, и готовность, и так далее.
А где-то в каких-то мелочах - ну полная беспомощность и бардак страшный. И случались в этом бардаке совершенно на первый взгляд вещи немыслимые.
Это все конечно, я о прошлом веке, о двадцатом.
Сейчас в Вооруженных Силах от былой их славы, пожалуй, только ядерная дубинка да бардак и остались.
Причем, последний до неимоверных размеров разросся, никто ничему не удивляется, никого ничем не удивишь. Года два-три назад, когда я в Город приезжал, да знакомых встречал иногда - еще дергался от изумления, как, например, можно на должности третьего ранга - капитаном второго ранга стать, а уж на должности второго ранга - сам вроде бы бог велел каперангом ходить.
А потом как-то успокоился. Может они, нынешние, служат лучше нас, давешних... а может слово заветное знают... ладно, Господь все равно ведь по делам судит.
Отвлекся я как всегда, но вот о прошлом.
Начало восьмидесятых, дорогому Леониду Ильичу еще месяца четыре осталось, застой в разгаре.
А мы в аккурат на боевую собираемся. В Средиземное море, соответственно.
Подготовка по полной программе, все путем (не нынешним, не нынешним), неделя до выхода остается, задачи все отработали, проверки прошли, запасы на борту.
И даже время на предпоходовый отдых экипажу выделили - как положено.
Вызывает меня командир, прибываю, он сидит - мрачный. Соображаю, что еще случиться могло... а он:
- Плохо дело, старпом. Боцмана особисты в море не пускают.
- За что?
- А предшественник твой за что сидит? То-то. А боцман по его делу проходил, год условно получил. И год-то прошел давным давно, да только вот ребятам этим не докажешь ничего - осужденным на боевой делать нечего.
- А на замену кого?
- Да с соседнего парохода дают на боевую. Говорят, ничего...
Ладно. Жалко было боцмана - смерть. Очень толковый был морячина, хоть и молодой.
Корабль покрасить - нет проблем, палубу всю верхнюю стеклом отциклевать (да, да, было такое, деревянная палуба у нас была, и циклевали мы ее стеклышком битым) - будьте любезны.
И порядок на корабле и в кают-компании мичманской держал любо-дорого.
Возвращаясь опять к началу истории, состоянию кораблей нынешнего Балтфлота, думаю, если бы мой боцман такое увидел - балластину на шею и утопился б со стыда. Жуткое это все же зрелище для нормального морского глаза.
Ну да ладно.
Делать нечего, пригласил я боцмана в "Шайбу", ресторанчик это такой на выезде из Города, если не знает кто. Баранина в горшочках тамошняя на весь полуостров славилась, да, посидели, выпили мал-мала, сказал я ему все это дело. Неофициально, чтоб хоть как-то сгладить...
Очень тяжело он переживал. И ведь странно что "вокруг Европы" можно, а в Средиземку - ну никак нельзя.
Перебдели, в общем, слегка туалетные работники.
Суть да дело, откомандировали боцмана в штаб бригады, и в море ушли с богом.
Службу отнесли хорошо, даже отлично, вернулись в аккурат к Новому Году, отдохнули после похода почти без замечаний, разве только лейтенант один Деда Мороза избил - я об этом как-то рассказывал.
Числа пятого-шестого января вызывает командир меня. В каюте начальник штаба бригады сидит, скучным глазом переборки разглядывает.
Командир мне:
- Старпом, боцман наш пропал. То есть, был был при штабе - и пропал куда-то. Шум пока не поднимали, да и обнаружили то, что пропал, неделю как. Ты там разберись дня за два-три. Не найдется - будем дезертиром объявлять, в розыск подавать.
Что ответить?
- Есть ! (в обалдении)
Пошел, собрал друзей боцмана - поговорил, мол, жалко мужика, дезертирство - это серьезно...
Один, старшина команды артиллерийской, земляк боцмана, поморгал, поморгал, и говорит:
- Три дня? Не подавайте в розыск, найдем.
Через день захожу в каюту после обеда - сидит на диванчике какое-то мурло гражданское. Джинсы, рубашечка джинсовая, волосы до плеч. Меня увидело - встало:
- Здравия желаю!
Боцман! Ну, ёпть! Ну, б....! Ну.....!!!
- Где был?
- В Кронштадте!
- Как в Кронштадте? А что делал?
- Мясником в магазине работал!
- Пи.....шь, сука!
- Никак нет!
И - фотографию показывает. Действительно, стоит за прилавком мясного отдела, в белом халате, шапочке, нож мясницкий в руке...
- Рассказывай!
...Недели три бродил он по бригаде неприкаянный. Не определили его к делу сразу. Пока деньги были - все ничего, лето, пляж....
Деньги к концу. Он к начштаба, мол, зарплату пора платить. А тот, видно, не в духе был - какая мол на хер зарплата, шляешься черт-те где, нихера не делаешь, пошел ты ....
Боцмана это дело обидело. Что он, виноват что ли, что его кусок работы отняли, а другого не выдали?
Зашел к мичману - помощнику кадровика, так мол и так, жрать нечего, жить не на что, поеду я на заработки. Тот похихикал, мол, давай.
Боцман на последние деньги билет - и в Кронштадт, на родину.
Приехал, походил-походил - жить-то надо на что-то, стал грузчикам в гастрономе помогать.
Пьет умеренно, работает хорошо, грузчики и продавщицы его зауважали. Дальше - больше. Стал мяснику помогать. Тушу вчерне разрубить, подтащить, утащить....Деньги пошли.
А тут мясника увольняют - то ли по жалобе, то ли еще за что.
Кому работать? А вот он, помощник. Назначили его мясником.
В общем, пока мы в в Средиземном - он карьеру сделал. Да, а документы у него вообще никто не спрашивал, свой, Кронштадтский, все его с детства знают, городок-то маленький...
Так и работал, пока жена земляка-артиллериста не доложила, что, мол, ой-ой-ой, надо бы в Город появиться...
Вот он и приехал.
Доложил я командиру это дело. Собрали малый военный совет - начштаба бригады приехал, командир, зам. Что делать будем?
Судили-рядили-порешили. За все месяцы боцману денежное довольствие выплатить, плюс тринадцатый оклад, за безупречную службу.
И - или вернуть в исходное состояние, если захочет, то есть боцманом - или начать процедуру увольнения, в карточку взысканий-поощрений взысканий написать, на "губу" пару раз посадить - и выгнать с флота - но опять же, ежели сам захочет.
Спустился я в каюту, боцману все это рассказал. Он говорит - подумаю. Ушел к себе.
Через часа полтора заходит ко мне, постриженный, в форме.
- Разрешите приступить к исполнению дел и обязанностей?
- Добро!...
.........
Вот так.
Да, а начштаба тогда поклялся, что особистов победит, и боцмана в море пустят.
И пустили.
Так-то.
Любить свое дело надо....

Глава 3

Комендатура, Связь и Заполярье.

Вот эти три термина и стали фундаментом моей службы. Направляющими векторами развития связиста, как боевой единицы в составе кучи других таких же, называемых 100-м Никельским погранотрядом. Во задвинул!!! У самого челюсть отвисла... Как смогу - расскажу поподробней.
Итак, что такое комендатура? Особенно такая толстая и красивая, как наша. Структура ее проста, но не примитивна. Это семь линейных застав, живописно разбросанных вдоль границы, и героически отбивающихся от шпиёнов, жаждущих прорваться к нам в тылы и слямзить какой-нибудь важный секрет. В перерывах между боями, эти заставы развлекаются тем, что бегают ремонтировать систему после брачных танцев зайцев с росомахами (в том смысле, что зайцы с зайцами, а росомахи с росомахами - извращения строго запрещал политотдел). Кроме того, есть еще две тыловые заставы, где не менее доблестно воюют со шпиёнами, которые уже что-то сперли, и горят желанием пробиться обратно к норгам. Эти, устав от боев, развлекаются проверкой документов у въезжающих в погранзону, одна застава на шоссе, другая на железной дороге, прямо на обоих рельсах сразу. Все это, флангово-стыковыми связями, сплетено в единый клубок, вольготно раскинувшийся на самом Северо-Западе нашей Великой и необъятной. А в середине этого, на первый взгляд странноватого, симбиоза сидит комендатура, и вяло почесываясь, руководит обороной. Развлекаясь наблюдением за развлечением застав. Надеюсь, не очень сложно?
Как можно догадаться, у комендатуры, как и у всякого сложного, многоклеточного организма, должен быть мозг. Наш мозг был одновременно, головным, спинным и очень костным. Ось вращения Вселенной и Центр Мироздания в одном лице. То есть, никто никогда и не мечтал даже воздух испортить без команды Его Величества.
Его Величество, Комендант, было самым ярким моим впечатлением за весь срок службы. Отец родной, Петр Яковлевич. Партийная кличка - Петя. Когда он шел, чеканя шаг и нещадно хрустя сапогами, по коридору комендатуры, то все живое разбегалось по самым дальним углам. Включая комендатурскую кошку Мурку. Те служивые, что спрятаться не могли по долгу службы, усиленно делали вид, что не щадя живота своего, защищают границу.
Немного о Коменданте.
Сам он был с Западной Украины и имел специфический характер - крестьянская обстоятельность, помноженная на абсолютную уверенность в собственную непогрешимость. Русский язык знал в пределах лингвистических возможностей г-на Черномырдина, а отсюда - куча вариантов перевода его приказов и его реакций на их исполнение.
Любимая футбольная команда - «Черноморец», а так как она вечно болталась внизу турнирной таблицы, то болеть за другие команды категорически не рекомендовалось. Под страхом отлучения от телевизора.
После срочной - курсы очень младших лейтенантов. Дослужился до капитана и все. Дальше было нельзя без высшего образования. Но выход нашелся - ВПШ, кто забыл или не знал, - Высшая Партийная Школа. После нее можно было стать целым подполковником, что Петя и проделал. На дембель очень рассчитывал уйти целым полковником. Даже, говорят, папаху заготовил и очень любил, когда к нему так и обращались - «товарищ полковник!»
Как он командовал участком не мне судить, но его появление на узле связи, всегда несло выделение большой дозы адреналина. Позывной себе, что по проводам, что в эфире, он себе придумал простенько и без затей - «Ноль-Первый». Намеки Бати (которому, кстати, не в падлу было пользоваться своими официальными позывными) или какого-нибудь проверяющего из округа, ни к чему не приводили. Ну и все махнули рукой. Бесполезно. Комендатура-то самая большая в округе, а он на ней - и царь и бог. Понятное дело, на узле связи он творил все что хотел, попирая законы физики, и невзирая на всяческие уставы и руководства.
Была, конечно, еще фракция его замов-капитанов-и-майоров и диаспора прапорщиков-приколистов. Но и им доставалось. Помню, как замбой комендатуры пытался усы отпустить. Это была борьба титанов! Угадайте, кто победил? Совсем не дружба... Исключение составлял один капитан-особист. Наверно, его должность, многое значила для Пети...
Вот, странно, особист (есть такой устоявшийся штамп), но почему-то никогда не шакалил, не подначивал и не вел себя так, что вспоминать его было бы противно. А наоборот если встретил бы, то трезвым был бы ровно столько, сколько было ходу до ближайшего кабака. Когда его перевели в другой отряд с повышением, то могу представить, как там вздохнули облегченно... Нам-то, взамен, достался летеха-Чигачгук-Ну-Очень-Большой-Змей, любимым развлечением которого было тихо-тихо подкрасться к бытовке, и с милой улыбкой слушать, о чем воркуют нижние чины. Особенно, связисты. Знал, змей, что на одном только коммутаторе можно много чего услышать, даже если и не хочешь. А если учесть, что слух у него был сравним с локатором дальнего обнаружения системы ПРО, то базар фильтровать приходилось ежесекундно. Даже в мыслях...
О, кстати, связь!
Обороны и наблюдения, как известно, без связи не бывает. Связь можно осуществлять по-разному. Можно по трубе перестукиваться, можно голубиной почтой, а можно, как мореманы, по всякому флажками махать. Но мореманский способ не подходит из-за расстояний, до дальней тыловой точки 70 км. - попробуй домашись! Голуби в Заполярье плохо размножаются, а те что смогли расплодиться - замерзают на лету. Ну а трубу до каждой заставы не дотащишь по экономическим соображениям. Остается по старинке - либо по радио, либо по проводам. Вот для бесперебойности этого процесса Родина-мать и послала меня в те края.
А края те очень не простые. Норвегия, НАТО, едренть! Какими бы крутыми родные зеленые не были, все же в одиночку весь этот гадский блок задавить не могли. Поэтому войск разнообразных, партия и правительство, и лично многоуважаемый и горячо любимый товарищ... хм... ну неважно кто, нагнали туда не меряно. В каждой сопке - чей-то КП, из-под каждого куста - либо ствол, либо ракета торчат. И чтоб вся эта гвардия, в ответственный момент, в атаку побежала в нужном направлении, позади всех, явно помятуя заветы Лаврентия Палыча о заградительных отрядах, поставили бригаду морпехов. Короче, погоны всех цветов радуги, и вместо личного состава - живая этнографическая выставка. Разве, что негров не было. Хотя, хрен его знает, может и были, просто я не видел... Какое-нибудь дитя, какого-нибудь международного съезда... При той концентрации погононосцев все было возможно.
До сюрреализма доходило. Перекресток: прямо пойдешь - к мореманам в Лиинахомари попадешь, назад пойдешь - в Заполярный-Никель к родным зеленым попадешь, направо двинешь - морпехи закрывают путь на Мурманск, налево - военторг г. Печенга. Гляжу - от мореманов колонна грузовиков с матросами катит. Ей навстречу - примерно те же самоходы, только в кузовах монголоиды с красными погонами, и к каждому грузовику по гаубице прицеплено. Все это великолепие тормознул чувак в белой портупее и полосатой палкой, чтобы пропустить колонну ПТ-76, которая поворачивала от морпехов на Никель.
А где гражданские? Посреди районного центра Мурманской губернии - не видать гражданских! Люди!... Вы, где?... Ау!... Дайте взглянуть в ваши спокойные, неотягощенные уставами лица!
Народ безмолвствует... По причине отсутствия такового...
Я не зря смешал в одну кучу связь родную и шурупов (пардону прошу, но те кто в пилотках, при виде сверху, сие изделие сильно напоминают). Приключений от «союзников» натерпелся по самые не могу. У них явно был где-то засекреченный штаб, который только и делал, что придумывал всякие гадости по части испортить чего-нибудь.
Картина. Холст. Масло. Художник не известен, майор какой-то. Хранится в запасниках моего подсознания. Выставляется впервые.
Пропала связь с заставой. Алгоритм наработанный - подорвались, побежали, прибежали и что увидели? Два столба - как автогеном срезало, а там где они раньше росли, скромненько стоят «Ураганы» и целят ракетами куда-то в район Большой Медведицы. И что делать с этими вояками дурными? Народу связного на комендатуре тогда было ровно четыре человека. Два на ЗАСе спали, два - коммутатор, регламент на узле и дежурка. Двенадцать часов одна пара, двенадцать - другая. С восьми до восьми. Когда все это ремонтировать? Я уже и не упоминаю о таких нюансах физиологии, как сон или желание кинуть в свою топку пару калорий. Ведь практически каждый день спать и есть хотелось.
Да еще Петя с очень ценными указаниями, как по столбам лазить. Был у меня такой прибор хитрый, Р5-5 звался. Что-то вроде радара, только по проводам - расстояние до повреждения мерить. И что вы себе думаете? Расстояние до обрыва - километров сорок. Я даже точно знал где. На том перекрестке постоянно «союзнички» всякую каку подкладывали. Ваши действия? А вот мы не искали легких путей...
Приказ о выступлении на охрану границы: вид наряда - дозор по линии связи, на лыжах вдоль дороги (!) Заполярный - Мурманск. В шинелях! Кто-нибудь когда-нибудь уходил в наряд в шинелях? При том, что в гараже без дела стояли две УАЗки. Им всего-то полчаса ходу! Я вообще-то всегда считал, что командование существует для того, чтобы руководить. Для большей эффективности действий личного состава, так сказать, а не проблемы людям подкидывать. Ну я понимаю, иногда надо л/с вздрочнуть, чтобы служба медом не казалась. Но зачем же делу мешать? Можно найти кучу других способов. Это очень бесило - если уж загнали на край географии, так хоть не мешайте дело свое делать, и так все было не просто...
Ну, будем считать, что с высоты своего положения, начальство совсем не видело мелкие жизненные проблемы. Благо, своя голова на плечах водилась и в ней не кефир плескался. Лыжи - в сугроб, сами на трассу - попутку ловить. Вот тут-то и проявлялась одна из не многих полезностей шурупов - всегда подвозили. Даже, иногда, крюк делали. Ну, в самом-то деле, не могла такая прорва народу быть тупиковой ветвью эволюции? Правда, периодически, какой-нибудь джигит интересовался: «П» и «В» на погонах - это, что за секта?
Итак, к двум факторам, совсем не облегчающим жизнь связиста, добавим третий - Заполярье. Черт бы его драл, и дай Бог ему здоровья, одновременно! Вот до сих пор, и хочу там еще побывать, и как говорят в Одессе, оно мине надо, этих глупостей? Вот все служили два года, а в тех краях - всего двое суток. В том смысле, что два дня и две ночи. Полярные, понятно.
Зима. Мороз под -40С. В феврале систему заметало выше козырька. А это значит, что в марте-апреле все народонаселение с зелеными погонами, с лопатами наперевес, выходило на участок откапывать колючку. Этакий многодневный субботник, задолго до рождения дедушки Ленина. Норматив - десять пролетов системы в день на каждую пару валенок и их обладателя. Без отрыва от несения службы. Крутись, как знаешь - твои проблемы...
Знаете, как в шутку проверяли есть ли сороковник за бортом? Подходишь к забору, плюешь в его адрес, и бдишь - если снаряд летит и трещит, а об забор ледышка бьется, то есть минус сорок, с чем себя и поздравляли. И самым приятным помещением, после спального, была сушилка. Это комнатушка, где такой здоровый бойлер на полу, а по стенам ватные штаны и куртки развешаны. И когда промерзнешь так, что даже выпитый намедни компот, внутри уже принял твердокристаллическую форму, то самое время завалиться в сушилку, грохнутся на бойлер и терпеливо ждать, когда внутри появится маленький очажок тепла. Ну, наконец-то объявился... Он все растет и ширится... Вот и компот уже расплавился и усиленно просится наружу... А жизнь-то налаживается... Какой же это кайф - быть в тепле, которое все набирает силу и все быстрее гонит кровь по венам... Фу! Оттаял вроде... Блин! Как же тут все-таки жарко! Мгновенно сбрасываешь все ватно-меховые шмотки и пулей вылетаешь наружу. Поварешка, жрать хочу!!!
А лето? На болоте морошки столько, что и травы не видно. А подосиновики из маленьких, стройных и безумно вкусных грибочков (о где же ты, исконно-русский напиток!) плавно превращаются в футбольные мячи со всякой омерзительной гадостью внутри. Гражданских в зону не пускали - поедать дары природы, в нужных масштабах, было не кому, вот и пропадало добро. А те, кого Петя в гости привозил, больше красной рыбкой интересовались...
Одно плохо было летом. Всякий летающий генетический мусор. Я не про комаров, хотя они там были таких размеров, что свободно могли загрызть среднестатистического слепня. Я про мошку, что гнусом зовется. Редкая сволочь. Никакой накомарник не спасал - заберется куда-нибудь в сапог, под портянку, ухмыльнется плотоядно, и давай свежатинку пограничную грызть. И попробуй ее оттуда выковырять. Особенно учитывая, что таких же, но все еще голодных, вокруг - мириады. А на распухших, и постоянно чешущихся, ногах много не навоюешь.
Заполярье, едренть! Черт бы его драл, и дай Бог ему здоровья, одновременно!
Вот так и жили. То скучно, то весело. То тяжело, то терпимо. То интересно, то в гробу я это видел. Но всегда - незабываемо. Ну, а как еще можно было служить в войсках, всегда стоящих особливо и находящихся ближе всех к вероятному (и не очень) противнику? Отсюда и снисходительность к человекам, которые удивляются - чегой-то это мы 28 Мая всегда отмечаем? Ну как объяснить им всем, что погранец - это пожизненно? Что зеленый микрокосм внутри не смогут вытравить ни годы, ни наслоения последующих жизненных впечатлений? Вот то-то и оно...
Может и написал немного сумбурно, ну да я не Лев Толстой...

Я лучше - Толстой-то артиллеристом был...