Капиталистические отношения как частное проявление неуставных.

Жизнь солдата вовсе не так скучна и однообразна, как того требует Устав. Потому что есть еще и неуставные отношения. Очень жаль, что нашлось достаточное количество подонков, из-за которых словосочетание «неуставные взаимоотношения» приобрело криминальный и даже просто живодерский смысл. Хотя вообще-то, по сути своей, именно армейский Устав абсолютно бесчеловечен, и жить, руководствуясь исключительно им, не смог бы и Кощей Бессмертный. И неуставные отношения - это не только и не столько мордобой и издевательства, сколько все те человеческие проявления, которые невозможно задушить никакой казарменной атмосферой. Совместное распитие спиртных напитков, например, в котором, при соблюдении умеренности, нет ничего дурного - абсолютно неуставное взаимоотношение. А самоходы за пределы части? Это же преступление против Устава, однако мало найдется солдат, не совершивших его хотя бы раз за 2 долгих года службы. Да что там! Расстегнутый в жару крючок на воротнике солдатской формы (к слову, никак не приспособленной к жаркому времени года) - даже это, по Уставу, дисциплинарное нарушение, за которое положено наказание, вплоть до заключения на гауптвахту!
Поэтому армейская жизнь, по сути своей, есть сплошные неуставные взаимоотношения, изредка перемежаемые судорожными попытками начальства жить по Уставу. Так уж получилось, что служил я во внутренних войсках - я не виноват, они сами захотели. Мы охраняли исправительно-трудовое учреждение, или, по-простому, зону. Номер не скажу, и не из соображений секретности, а просто потому, что не помню - забыл за пятнадцать лет. Служба была не самой легкой, большая часть роты ходила в караул - сутки через сутки. Вообще-то, по Уставу положено сутки через двое, но недобор личного состава ощущался уже тогда, хотя до развала Союза Нерушимого еще оставалось время. И конечно, это было не единственным проявлением неуставняка. Зато постоянное несение службы, да еще с оружием служило серьезным препятствием для возникновения беспредела, когда измываются над салагами и просто физически слабыми бойцами. Во-первых, слишком мало было свободного времени, чтобы посвящать его тренировкам по поискам пятого угла - деды предпочитали поспать лишний час, ибо сна не хватало всем. А во-вторых, любой салага, заступая в караул, получал автомат и 20 патронов. Опыт показывал, что для пресечения побега заключенного такого боекомплекта чаще всего недостаточно, но Устав считал иначе. Зато для потенциальных беспредельщиков страх получить эти патроны в пузо от забитого ими салаги с сорванной башней был самым лучшим тормозом.
Ну да что я все о беспределе, ведь неуставняк - это жизнь, а жизнь у нас была бурной и интересной. Наша зона была строгого режима, а по сути своей - заводом по производству сельхозтехники. Люди сидели там по 10-15 лет, и у них под руками было весьма приличное оборудование. Для нас это было хорошо тем, что помимо запчастей к комбайнам зеки делали еще очень много всяких интересных вещей, которыми менялись с солдатами - на водку, колбасу, чай. Особо отчаянные бойцы переправляли в зону и наркотики, но это считалось моветоном и таких мы порой сами поколачивали. Взамен водки-колбасы-чая солдаты получали красивые охотничьи или модные тогда выкидные ножи из отличной нержавеющей стали, зажигалки в виде точной копии пистолета ПМ, или всякие мелкие изделия, типа вычурных расчесок-зеркалец-пудрениц для своих девушек. Наконец, просто деньги - бутылка водки на зоне стоила в 5 раз дороже, чем на воле. В общем, все это можно охарактеризовать как торговлю периода дикого капитализма. Каждый использовал имеющиеся в его распоряжении возможности для извлечения личной выгоды из службы на зоне, а горячие кавказские парни считали себя просто обязанными привезти домой столько ножей, сколько не привозил ни один джигит до них. Их коллеги из не менее горячей Средней Азии не так любили ножи, но тащились от браслетов, цепочек, перстней, а также от рукояток для рычага переключения передач - из оргстекла с розочкой внутри, или в форме головы льва, делавшие особенно неотразимыми «копейки» и «запорожцы». Выторгованное добро они тоже везли домой чемоданами.
Русские, от природы не так способные к коммерции и не столь радующиеся безделушкам, тем не менее, тоже были заражены общим азартом стяжательства. Однако у русских был и еще один недостаток - недостаточная спаянность землячества. Поэтому, когда логика капиталистического развития привела к укрупнению торговых единиц, русским оказалось трудно конкурировать с свежеобразованными кавказским и среднеазиатским «торговыми домами». А те, в пылу конкуренции, перешли к не совсем экономическим методам соперничества. Например, стало обычным вскрытие нычек конкурентов и конфискация из них приготовленного к передаче в зону товара. Однако, после нескольких разборок по этому поводу между собой, закончившихся массовыми драками, обе группировки обратили внимание на слабозащищенные нычки русских. Это было настоящие бедствие, а в таких ситуациях русский народ всегда сплачивается, и дает отпор врагу. Причем ответ этот никогда не бывает адекватным - природная смекалка наших людей намного круче, чем у большинства соседних народов. И статус-кво обычно восстанавливается не просто путем вытеснения врага со своей территории, а путем захвата русскими территории противника. Так получилось и в этот раз.
Так уж получилось, что в это время среди собаководов не было ни кавказцев, ни азиатов. А по части поиска припрятанной контрабанды с собаководами не тягаться никому - точнее, конечно, с собаками. Так возник первый отряд русских партизан. Очень быстро торговля колбасой стала в принципе невозможной для наших конкурентов. Правда, и конфискация товара была в этом случае невозможной - отучить наших псов сжирать найденную колбасу нам так и не удалось. Но эксклюзив на поставку в зону колбасы - это уже неплохое достижение для самого слабого игрока на рынке, не правда ли? Наши доходы вновь возросли.
Конкуренты сконцентрировались было на водке. Это вообще самый выгодный сегмент на рынке, и они надеялись, что он останется за ними. Но тут у моего пса обнаружился неожиданный талант - он мог находить водку, даже зарытую под землей, и ее запах не отгонял его, а лишь вызывал позыв к мочеиспусканию. Ну, водка не колбаса, а описанную бутылку и помыть можно... Вот тут-то лидеры рынка и почувствовали, что такое приход новых технологий! Примерно 3 из каждых 5 бутылок попадали в наши руки. Это был разгром. Чай, конечно, неплохой товар, но на нем одном не прожить, да и его мы тоже нередко находили. Самый слабый игрок в короткие сроки выходил в лидеры.
Эта, возможно, первая в истории СССР капиталистическая торговая война закончилась, как в голливудских боевиках - стрелкой боссов мафии. К нам на питомник пожаловали лидеры кавказской и азиатской группировок, прямо по Жванецкому: один крупный, три-четыре мелких. С водкой. Было все - и мрачное молчание, и тяжелые взгляды в глаза, и скупые речи... И не очень скупые тоже были. Да что там - и базарная перебранка тоже была, особенно когда делили сферы влияния. В конце-концов, нас никто не обязывал в точности копировать голливудских мафистов. Вы спросите, что же мешало горячим парням нерусских национальностей просто начистить нам морды, и тем вернуть себе утраченное превосходство? Ведь друг друга они били, и то, что все ходят на службу с заряженным оружием, не предотвращало драк, а лишь не допускало полного беспредела.
Но ответ на вопрос элементарно прост: и здесь собаки, наши верные друзья, выручили нас - послужили нам гарантом безопасности и скомпенсировали малочисленность. Никакая горячая кровь не перебила страх быть искусанными, а потому переговоры проходили максимально вежливо. Конечно, в меру знания русского языка, ибо то, чем владели многие из делегатов под условным наименованием «русская речь», было не более чем сильно искаженной матерщиной. Короче, договорились - чужой товар не трогать, чужого клиента не переманивать, наркоторговцев бить. И наступила эра благоденствия, когда торговля расцвела, и все были довольны. Одно только омрачало бойцам-коммерсантам безоблачную неуставную идиллию - когда я выходил на положенные мне по Уставу караульной службы обходы периметра, мой пес по-прежнему продолжал находить спрятанную водку. И описывал ее...

ПОХИЩЕНИЕ В ЕВРОПЕ

Утром на учения. Промозглая польская осень забирается за воротник шинели. Подобие ужина с грохотом болтается по желудку. Вещмешок с сухпаем за спиной.
«Через Красный Городок*?» - «Нунах! Руками еще махать... По «панщине**»!!»
Группа писарчуков составила подобие строя и двинулась в обход крепостной стены Красного Городка в родные пенаты - штаб Северной группы войск.
Польша. Свидница. Ноябрь 1988 года. До триумфальной победы Солидарности остается еще полгода. До дембеля - полтора... До выезда на учения - ночь. За эту ночь надо склеить кучу карт, все сложить-собрать, и еще поспать бы...

- Эй, савецкий! Спитшки машь? - три силуэта подпирают друг друга. Тепленькие. Лет по тридцать. Им весело, чего бы не до@#$ться до русских «оккупантов» с глупыми вопросами. И почему полякам кажется смешным просить у русских спички? Только потому что по-ихнему это с п#$дой созвучно? Так наши же об этом не знают, потому и не смеются. Наши вообще не знают польского... Диву даешься: несколько лет прожить в стране и не выучить ни «здрастьте-досвиданья», ни «спасибо-пожалуйста».
- Хей, русский, дай пану спитшки!
- Spierdalaj, pan, nie mamy właśnie czasu! Nie widzisz, w służbie jesteśmy!*** - ах, как люблю я польский язык! Даже когда в жопу посылаешь, все равно - с каким шляхетским достоинством это звучит! Как приятно наблюдать состояние тихого шока собеседника, когда советский солдат говорит языком Мицкевича и Пруса почти без акцента...
- Ale... Coż powidzałesz?
- Mówiłem, że nie mam właśnie ani czasu ani zapałek. Cieść!****
Легкий ступор. Один из троих взаимноподпертых - явно трезвее остальных и потому пытается соображать. Те двое улыбаются исключительно собственным пьяным мыслям. Однако мыслительный процесс достигает апогея.
- Ты - это по-польски говоришь? - спрашивает он уже не на коверканном русском, а на родном.
- А ты разве не слышишь? - так же по-польски отвечаю.
- Эй, ребята! Этот парень говорит по-польски также как мы с вами! - сквозь привычную внешнюю неприязнь к «оккупантам» пробивается сначала удивление, а потом радостное, совершенно славянское дружелюбие.
Двое подпирающих согласно кивают, поскольку в звучании родной речи для них нет ничего удивительного.
- Тебя как зовут?
- Женя... Эугениуш.
- Здорово! Меня - Рышард. Выпьешь с нами?
- Не, брат, мне на службу...
- На, закури! - мне суют пачку довольно говенных местных сигарет, но все же лучше «Примы». Сам не курю, пацанам пригодится.
Мы уже братаемся с моим новым польским другом. Мы уже поем «Kolorowe jarmarki» и «Niech żyje wolność!»*****. Вконец обалдевшие мои коллеги-писаря мягко намекают на необходимость пойти поклеить карты... Меня не отпускают, нежно облапив в нетрезвом дружеском объятии.
Пьяные мозги, как известно, рождают намного больше оригинальных идей, нежели трезвые. Внимательно осмотрев меня мутнеющим взором, друг Рышард изрек:
- А ведь ты - поляк. Самый настоящий поляк!!! Курвы советские, забрали парня в свою армию! - возопил он и погрозил кулаком кирпичам Красного Городка. - Мы должны тебя спасти! Мы тебя украдем!
«Здрасте-приехали!» - подумалось, - «Вот особист-то обрадуется моему чудесному спасению из рядов Советской Армии! Надо валить...»
- Знаешь, друг, давай завтра, а?
Я медленно отдаляюсь от качающейся троицы, машу рукой на прощанье - и наш импровизированный строй скрывается за углом кирпичной крепостной стены. Из-за угла нестройными пьяными баритонами доносится песня: «Тьомная нотш, толко пули щвищтьят по щтьепи...»


Примечания:
* Красный Городок - основная резиденция советских войск в г.Свиднице. Целый квартал мрачных зданий, похожих на замки, выстроенных еще немцами из темно-красного кирпича. Вокруг стена с колючкой, на входах-выходах КПП, внутри патрули... Даже интересно, снесли все это или еще нет?
** «панщина» - на наречии советских воинов вся остальная территория Польши, не обнесенная советской колючкой. Идти по ней красным воинам не рекомендовалось, но во-первых быстрее, во-вторых - без проверок документов, отданий чести и прочих тягот воинской службы. И воздух свободы...
*** «Шел бы ты в жопу, дружище, времени нет! Не видишь разве, мы на службе»
**** - Но...Ты что-то сказал?
- Я сказал, что нет у меня ни времени, ни спичек. Привет!
***** «Разноцветные ярмарки» - помните Марылю Родович? И еще «Да здравствует свобода!», тоже неплохая застольная песня :)

Из истории одного авиационного училища

На нашем курсе было 2 курсантских роты, которые возглавляли два матерых
майора - вечные соперники - Саша Полькин и Саша Пензин.
Однажды в нашей роте осталось мало народа (то ли большой наряд с караулом, то ли перед отпуском отличники-досрочники уже смотались) и нужно было успеть везде. И вот Саша Пензин инструктирует нас в предвыходной (паркохозяйственный) день, стоя на крыльце казармы, а сзади его монолог слушает Саша Полькин.
- Итак, товарищи курсанты, сейчас вы под командой младшего сержанта
Кремнева следуете в учебный отдел, где вас распределят по кафедрам.
Наводите на кафедрах идеальный порядок до... (взгляд на часы)... 16.30.
После этого собираетесь в течение... (взгляд на корпуса учебно-летного
отдела)... 10 минут в левой курилке, НО НЕ КУРИТЬ!!! после чего под
командой младшего сержанта Кремнева СТРОЕМ!!! направляетесь в казарму и до ужина наводите идеальный порядок здесь.
Вся речь за исключением выделенных мест произносится нудно-командирским тоном. И тут подает реплику стоящий сзади Полькин:
- Саш, если бы все действительно так было, как ты рассказываешь - я бы
твоих курсантов в жопу целовал!
Пензин (так же нудно-монотонно):
- Ну что, всем все ясно!? А после ужина встанете в очередь к майору
Полькину.
И без тени улыбки ушел наверх дожидаться исполнения нами поставленных
задач.
(с) Steel_major