КОШМАР МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ
Николай Зиновин
г.Йошкар-Ола

После бурно проведенной ночи молодой прапорщик выглядел так, словно его, привязанного за ноги к танку, до утра таскали лицом по каменистой почве. Как на грех, в этот день он должен был заступить в наряд помощником дежурного по соединению. Идти в наряд не хотелось, и прапорщик направился в госпиталь за освобождением от службы. Но справку по поводу «асфальтной болезни» он не получил. Медсестра лишь густо вымазала его лицо зеленкой и выпроводила восвояси.
- Ну, ты, блин, даешь, Фантомас из скотного ярда! - изумился дежурный по соединению, увидав своего камуфлированного помощника,- Ладно, «гринписовец», на развод не выходи, а то опозоришься. В дежурке у телефона сидеть будешь.
Майор, заступивший дежурным, почти всю ночь вынужден был сам вместо непутевого прапорщика обходить караулы и казармы, проверяя службу суточного наряда. И надумал он жуткую месть...
Заходя в казармы, он, как бы между прочим, интересовался у солдат:
- И не страшно вам тут службу-то нести?
- А чего нам бояться?
- Как чего? Сегодня же полнолуние! Разве вам не рассказывали, что в такие ночи души неприкаянные бродят?
- Не-е-е, - как-то неуверенно отвечали служивые.
- Ходит у нас тут по ночам один мертвец. Говорят, лет пять назад прапорщик здесь неподалеку в болоте утонул, да так его и не нашли. С тех пор и бродит, болезный, в полнолуние по окрестностям. В городке его видели несколько раз: лицо страшное, зеленое, весь в тине болотной...
- Ну, удачи вам,- прощался майор с очередными жертвами устрашения, - Держите штаны сухими!
Вернувшись в дежурку, он еще раз внимательно осмотрел своего помощника.
- Пить надо меньше, голова твоя арбузная. Теперь тебя в триллерах без грима снимать можно, кошмар ты мой на улице вязов! Тебя же на врага можно с голыми руками выпускать, как психологическое оружие массового уничтожения.
- Да скажете тоже! С кем не бывает...
- Обойди-ка потихоньку еще раз все казармы, службу проверь.
Все дальнейшие события стали легендой.
Стояла тихая летняя ночь. Дневальный свободной смены учебной роты вышел на крыльцо казармы и закурил. Полная луна серебрила плац и дорожку липовой аллеи. Присмотревшись, он заметил чей-то темный силуэт, двигавшийся в сторону казармы. «Тихо идет, плывет как призрак», - подумал дневальный, вспомнив страшилку про болотного прапорщика, и почувствовал, как по спине побежали мурашки.
Наконец фигура оказалась у освещенного крыльца, и дневальный отпрянул назад. Утопленник!
Каким образом перепуганный солдат влетел в казарму через дверь запертую изнутри на задвижку, объяснению не поддается. При этом он опрокинул огнетушитель, и фонтан пены с ног до головы окатил входившего прапорщика, от чего последний еще больше стал похожим на ужас, летящий на крыльях ночи.
Не знаю, ругаются ли настоящие бродячие утопленники трехэтажным матом, но этот мокрый, с зеленым лицом матерился жестоко!
Второй дневальный пронесшись по казарме подобно торнадо, сметая солдатские сапоги и табуретки с обмундированием, заперся в туалете.
Даже отряд отборных головорезов не наделал бы столько шуму и паники в эту достопамятную ночь.
Говорят, что обоих пострадавших пришлось лечить от заикания.

УДАР ПО КИТАЮ
(лирическая зарисовка)

Теплый летний день 1986 года. Лейтенант Ф. идет с аэродрома в общежитие на отдых перед ночными полетами. Он идет по дороге точно на юг, мимо стоянки Ми-6. Сразу за стоянкой, справа по полету - заболоченная полянка, вся усыпанная кустами голубики. Лейтенант привычно сворачивает, и, бродя по сочащейся холодной водой травке, собирает ягоду в фуражку. Набрав полный головной убор, он выходит на дорогу и движется дальше - в промокших ботинках, с мокрыми коленями, совершенно умиротворенный. Он идет медленно, глядя по сторонам, кидая в рот горсти спелой голубики, и напевает: «А я иду, шагаю по Москве...». Прямо перед ним в стороне китайской границы - кучевые облака, плотно укрывающие солнце.
И вдруг... В небе над китайской границей вспыхивает ослепительный свет. Лейтенант останавливается и, открыв фиолетовый рот, смотрит, как, упираясь в облака, встает огненный столб. Он видит растущую из-под облаков клубящуюся «юбку» и световую волну, которая стремительно разбегается в стороны, рассекая почерневшие тучи.
ОН МГНОВЕННО УЗНАЕТ ЯДЕРНЫЙ ВЗРЫВ!
В миг лейтенант оценивает обстановку: нанесен удар по Китаю, совсем недалеко от границы, может быть по городу Хай-хэ, что на другом берегу Амура напротив Благовещенска. Ударная волна достигнет этого места менее чем за полминуты. Из ближайших укрытий - неглубокая придорожная канавка. Если, как учит гражданская оборона, лечь в нее ногами к взрыву, все равно торчащий зад срежет заподлицо с плоскостью дорожного полотна.
И лейтенант принимает единственно верное решение. Он зачерпывает полную горсть голубики, запихивает ее в рот и начинает, давясь, пережевывать, глядя на ядерный гриб. Про пушкинскую фуражку с вишнями он сейчас не помнит. Он жрет свою ПОСЛЕДНЮЮ (а вовсе не крайнюю) голубику и ждет мгновенного опаляющего удара.
Все это длится секунду реального времени. Через секунду гриб исчезает, свет меркнет, и на горизонте опять - те же кучевые облака. Всего лишь солнце на миг прорвалось через плотную кучевую упаковку, высветив столь похожую конфигурацию.
Лейтенант облегченно вздыхает, смеется, качает головой и продолжает движение. Лето, Магдагачи, пыльная дорога. В руках у лейтенанта - фуражка с остатками голубики, за спиной у лейтенанта - родной вертолетный полк...

БАЙКИ КОСМИЧЕСКОГО РАЗВЕДЧИКА - 2

В начале 80-х годов я был уже опытным старшим лейтенантом в соответствующем Центре, связанном с ГРУ, и меня включили в боевой расчет на испытания нового разведспутника, который всего лишь за какие-то 15 лет разработал доблестный советский военно-промышленный комплекс. Спутник делали «в соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР», где было ясно прописано: «Приступить к летно-конструкторским испытаниям не позднее такого-то срока». В переводе на простой русский язык это означало, что к указанной дате спутник надо запустить в космос. Тогда будут большие премии, награды и внеочередные воинские звания. А если опоздать хотя бы на один день, то ничего этого не будет. Поэтому спутник делали со страшной скоростью (см. выше) и к указанной дате все-таки сделали! А вот ракету-носитель для него - не успели. В то время большого разнообразия типов носителей не наблюдалось, а спутник изначально проектировался более крупным и тяжелым по сравнению со своими предшественниками, так что старый носитель его просто не мог поднять. К счастью в СССР уже существовала знаменитая ракета-носитель «Протон», которой по плечу были и межпланетные корабли, и орбитальные станции. Вот только наш спутник для «Протона» был все равно что для слона барсетка - то есть мелковат. Но другого выбора просто не было, сроки поджимали. В общем, привязали бедный спутник к «Протону», и группа баллистиков стала колдовать над полетным заданием. Ведь без принятия специальных мер носитель мог легко и непринужденно зашвырнуть спутник за пределы солнечной системы. Чтобы сжечь обычное для «Протона» море топлива и при этом не удалиться от Земли дальше чем надо, в полетное задание заложили несколько маневров из числа таких, что встречаются только в учебниках по космической баллистике - уж больно они энергоемкие.
Точно в расчетную секунду на космодроме Байконур состоялся очередной старт. В московском Центре мы приготовились принять управление спутником. А в это время в Америке...
Как обычно, штатовская система слежения за космическим пространством засекла пуск ракеты на Байконуре, по начальному участку траектории рассчитала прогноз ее движения, и наблюдатели в США приготовились лицезреть ракету, когда она появится у них из-за горизонта. Она и появилась, но только не в расчетном месте и не в расчетное время. Американцы пожали плечами, мол, обычная ошибка в прогнозе, заново измерили параметры движения ракеты, пересчитали прогноз и стали ждать, когда она на следующем витке появится у них из-за горизонта. Ракета снова появилась не в расчетном месте и не в расчетное время. Американцы забеспокоились. А когда и на следующем витке ракета вышла из-за горизонта совершенно неожиданно, у них началось что-то вроде паники.
Ведь американцы - люди рациональные, они привыкли рассуждать логически. Вот они и задались естественным вопросом: с чего бы это советский спутник так настойчиво хочет ускользнуть от нашего американского наблюдения? Никакой другой вопрос им просто в головы не пришел. А на свой вопрос они сами дали совершенно логичный ответ: а потому что это, судя по всему, абсолютно новый спутник ударного назначения и, возможно, с ядерным зарядом на борту. И он в любой момент может спикировать, например, на Вашингтон и превратить его в большую воронку. И они, мысленно прощаясь с жизнью, стали переходить в полную боевую готовность.
К счастью на дворе стояла перестройка, новое мЫшление и наведение мостов между Востоком и Западом. Какой-то умный начальник в Америке догадался через дипломатов задать прямой вопрос нашему руководству. Какие-то умные советские дипломаты не стали заниматься нудными согласованиями и быстренько связались с кем надо. В общем, американцев успокоили, ракета сожгла все топливо и вышла на заданную орбиту, атомная война не состоялась, и все остались живы.

Любовь, рыбалка и...

Шел вчера с работы, а на асфальте кто-то мелом, крупно так, от души: "Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ, ЗАЙКА!" И тут как глаза открылись - в зелени все, солнышко, сирень в цвету, запахи дурманящие. Хорошо-то как... Запеть хочется в полный голос, пугая старушек и мам с колясками... но не буду... гуляйте... вдыхайте лето...
А посему - про любовь. Ну, не совсем про любовь, а так - немного про любовь, немного про рыбалку, ну и про дождик там, а! И про то, конечно, что писать нужно вовремя.
Юность. Поздняя. Мы с другом Лехой у меня на даче.
Это я, значит, из Питера приехал отдохнуть от флотской учебы.
Кроме нас на даче еще много народу, в том числе и тетя с дядей со своими маленькими детьми. Мы с Лехой на втором этаже, никто не мешает - болтаем и вермут пьем.
И зашел разговор о рыбалке. «Блин! Давно же на прудик не ходили! А помнишь...» «ХА! А помнишь, в апреле... одни бычки, говорят... а она как даст - удочка нах!» «А пошли?» «А пошли!»
Пьяному куда-то собраться - раз плюнуть. Сказано - сделано. В чулан за удочками, ага чего-то есть. Быстро в огород за червями. Еханыйбабай! Да там дождик моросит. А пофиг.
Моя маленькая двоюродная сестренка (тогда лет 9-10) была безумно влюблена в Леху, обожала, когда он приезжал со мной на дачу. Садилась рядом и трогательно так смотрела в глаза.
Увидя наши мельтешения, она категорически напросилась с нами. Да ладно, думаем, пускай идет. Надели длинные прорезиненные плащи и потопали. Идти два шага...
Прудик 50 х 50 метров, бережок с уклоном градусов 45. Устроились - сидим. Мы с Лехой у самой воды, сестренка чуть подальше, метрах в пяти присела холмиком, поглядывает украдкой на свою любовь.
Леха сидит, крииивой как бумеранг. Умилённо ухмыляется и таращится на поплавок. Мне почему-то сразу стало понятно, что сегодня мы ничего не поймаем.
«Может, хорош?» - спрашиваю минут через пять.
«Нееее, давай иссстчо псидим»
Ну, блин, думаю, рыболов хренов. По трезвому фиг дозовешься - у нас, видите ли, утро в 12.00 начинается. Ладно, сижу, мокну... а там вермут остался...
«Так, говорю, хорош! Давай складываться».
«Ну, давай ещё 10 минут?»
Ладно, думаю - друг все-таки.
И вдруг в его глазах появилась мысль. Я насторожился. Не люблю, когда он так смотреть начинает, жди, блин, приключений на попу.
Начинает мерзко хихикать. (Он всегда когда напивается - мерзко хихикает).
«Чего?» - спрашиваю с подозрением.
«Писать хочу».
«Зашибись ты придумал, тут же негде!»
Действительно, домики кругом, куда ни встань - везде окна. Дождик опять же, народ у окон сидит, на трех придурков смотрит.
Показываю на окна - «Аплодисментов захотелось? И вообще, нефиг мне ребенка пугать!»
«А как тогда?»
«Ну, давай собираться домой»
«Неее».
«Чего нееее?»
«Я уже не успею».
Не успеет он, гавна такая. Надо было под дождем тащиться сюда, что бы тут перед сестрой позориться.
«Чего делать-то?!» чувствую в его голосе нервное напряжение, пока с хихиканьем.
«Так... - напрягаю пьяный мозг - Давай так, сползай на корточках ближе к воде, плащ широкий, под ним тихонько расстегнись и в воду - пись-пись, как девочка».
Леха с уважением посмотрел на меня и запрыгал мокрой жабой к воде. Рукавов в плаще не было, просто прорези. Поэтому ручонки свои он втянул и завозился, засопел.
Сестренка заинтересовано встрепенулась - что-то там любовь её заскреблась?
Я фальшиво улыбаюсь, пытаюсь отвлечь: «Что-то не клюёт, говорю, - да и погода не очень...»
Пьяный Леха завозился совсем неприлично. Даже стыдно стало рядом сидеть.
Думаю, наверно, дилемму решает - встать под плащом на колени и просто расстегнуть ширинку или остаться на корточках и постараться стянуть джинсы.
Дааа, вопросище.
Делаю громко «ХМ!» Мол, хорош тут телодвижения двусмысленные делать!
Леха затравлено так зырк на меня. Напрягается сильно и... фррррр! - Заскользил в тину. Прудик хоть и маленький, но под берегом сразу более полуметра и тина плавает.
Леха ушел на метр вдаль, плащ раздулся пузырём, в центре испуганная голова.
Сестренка заметалась по берегу, а её любовь плавала в тине со спущенными штанами и пузырилась.
Я катался по мокрой земле в диком приступе смеха. Леха, немного подумав, тоже зашелся в истерике.
Так мы и развлекали народ - испуганная фигурка девчушки на берегу, бьющееся в грязи тело и голова, торчащая из тины и оглашающая окрестности визгливым смехом.
Я долго не мог его оттуда достать, руки не слушались, а он не мог встать, скрючиваясь в приступах смеха. Так и плавал собирая в спущенные штаны тину и лягушек.
В общем, ни поймали мы тогда ничего, ну, кроме Лёхи, разумеется.
И самое интересное, спрашиваю - «Пописал?» - удивленный взгляд «Не помню!»