И даже Великая Отечественная, в которой не обходилось и без таких историй. Рассказывал мой Папа, земля ему пухом. Далее от его лица.

Март 1944 года. Винницкая область. Наша Краснознаменная противотанковая перемещается, а мы догоняем основную массу. СтаршИе - два старших сержанта возраста 19 - 20 лет, один- зам.командира отделения, другой - командир расчета. Вечное соперничество. Значит так. Пока ремонтировались, отстали от части. Догоняем. Пока догоняли, словили двух бесхозных гусей (жрать чего-то надо, пока до своих доползем). Надо становиться на ночлег. Едва нашли пустую хату, машину поставили, обосновались кое-как, печь затопили, гусей варить поставили. Все расположились на отдых. Я залег, сапоги снял, портяночки развесил, но автомат под рукой, как и у всех. Вдруг за окном треск мотоцикла. Ну чего ж, все-таки тылы армейские, мало ли. И тут в хату входит немец. Весь такой в черном плаще, с автоматом на пузе. Стоит он на пороге и смотрит, а мы на него. И тут хватает он недоваренного гуся из котла и сматывается. В общем, сцена из "Ревизора". Далее последовало разбирательство между двумя старшими сержантами: какая тварь не выставила боевое охранение в тылах фронта. Дело ничем не кончилось, решили до командования не доводить, а Папа рассказал эту историю за год до своей кончины.

В нашей палате 7 коек и 11 человек. На каждой из четырех кроватей, больших и широких, достаточно вольготно размещаются малолетний пациент + родитель. На оставшихся трех те, у кого родителей нет. Детдомовские.
Они совершенно не похожи на тех, с кем я был в пионерлагере. Там в каждый отряд «заряжали» по 3-4 человека, и по ним, по их лицам, мы сразу определяли - от кого отказались по рождении, а кого сдали в детдом научившимися ходить и в более позднем возрасте. Первые лицами были ближе к приматам, чем к людям, а внутренне - лучше людей, что ли... добрыми, бесхитростными, отзывчивыми. Всепрощающими. Вторых мы боялись. Там был иной сплав - цинизма, злобы на «сытеньких домашних» и полной закрытости чужакам.
Детдомовцы-инвалиды другие. Они в каждом ищут любви и своих родителей.

- Слушай, Ромах, ну зря ты так. Он ведь за тобой потом собачкой бегать будет. Для них каждый, кто в их сторону нестрого посмотрел, уже папа. Знаешь, что в том году тут было? Лежала девчонка с матерью, из Брянска, вроде. И ее мать детдомовскою девку начала конфетами подкармливать да жалеть время от времени. Та и рада, стала мамулей ее называть и на колени лезть. А дочке-то тоже к мамке на руки охота. Вот и стала детдомовка воспринимать ее, как конкурентку. И кончилось все тем, что недо-дочка ткнула дочке ридной карандашом прям в глаз. Жопа, в общем, приехали в неврологию, а оказалось в глазной.

Уложив своих чад, мы со Славкой вышли во двор и разлили по первой. Славка лежит с сыном, Володей, 5-и лет, который родился без хрящей в суставах конечностей, и любое движение рукой или ногой причиняет ему жуткую боль. Сила трения в новом действии, так сказать. Куча операций и более чем туманные перспективы.

- Ладно, Словарь, не стрессуй. Прорвемся-разберемся...

... а из головы не хотят уходить события сего дня. Наш 3-хлетний со-палатник из детдома, Илюшка, со скуки подъехал в своей коляске к цветочному горшку и щепкой выковырял оттуда около полулитра земли. Всю палату уделал. Как же на него ругалась медсестра! «Ах ты скотина, дрянь! Вот сейчас милиция с собаками за тобой приедет!»
Илюша смотрел на нее, виновато улыбался, говорил картаво: «Тетя, я холосый», и гладил себя по щеке. Кто его еще погладит?

... ты кстати, в курсе, что у Илюхи есть мать? - голос Славки возвращает меня в реальность.
- Что???!!!
- Да... видел я ее. Она его в 15 родила. И сразу отказалась, даже не знала что у него ДЦП. Хотя, что это изменило б?.. До трех лет и не появлялась, а тут вдруг спонсор соскочил, так она вспомнила, что гдетотам у нее есть ребенок-инвалид, за которого положена пенсия и бесплатные путевки. Навещает парня раз в полгода от силы, даже не приобнимет и подарка не привезет, а после этого у того на неделю истерика, мол, где моя мама, к маме хочу. Я как-то ее за шкирбан в коридоре поймал, говорю, что ж ты, сучка, делаешь-то, а? Хоть ребенку жилы не тяни. А она мне знаешь что? Дружками своими пугать стала. Тварь. Ладно, будем. За здоровье подрастающего поколения!
- Давай...

В пятницу я забирал своих домой на выходные. Захожу в палату - никого, время ужина. Сидит один Илюха, от которого явно тащит дерьмом.
- Илья, ты обкакался?
- Да.
- А почему не в памперсе?
- Тетя сестла забыла (одеть).
- Ладно, давай, цепляйся, пошли в душ.
Возвращаемся, а тут и мои подоспели:
- Готовы? По коням! Ваня, бери пакет, будешь маме помогать. Двинули!
Кто-то вцепился в мою ногу. Опускаю взгляд - Илья.
- Илюха, отпусти.
- Отпусти моего папу?! - возмутился Ваня. - Это мой папа, я его люблю!
- А поцему ты его любис?
- Потому что он хороший! А еще я к нему привык!
- Я тоза к нему пливык! - Илюшка подъезжает ближе, ловит взгляд, и обнимает меня за ногу - не уеззай, папа!
В голове - комок мыслей. Душа рвется кому-то помочь, кого-то пожурить. А кого-то - убить, прости, Господи!

УШИ И ДРУГИЕ ОРГАНЫ КАЗЁННЫХ СТЕН

Я окончательно обурел. Дети! (назидательно), я не поменял цвет кожи на бурый, я просто слез с тумбочки и уселся на подоконник. Подо мной широко раскинулся плац, местами очищенный от снега. Голые ветви раскидистого дерева создают отличную маскировку.

- У наших стен есть глаза, уши, и ещё очень важный прибор, которым сношают! - громовым голосом вещал старшина роты, заставляя курсантов пригибаться.
-О любом залёте мне станет известно в течение сорока восьми секунд, - грозно заявлял Валера Копала. - И в течение короткого периода придёт расплата,.. или прилетит п3.14здюлина!

- Ну-ну! - с ехидцей в складках мозга думал я. «Каждый залёт, каждый залёт». Вот сижу себе здесь, и никто не видит. И не увидит. А захочу, - вон форточку открою и вообще закурю тут.

Рота на занятиях, в кубриках нет никого. Старшина занят сексом. Его имеют прямо на плацу какие-то люди со значимыми звёздами на погонах. Меня поймать невозможно. Вход в казарму под полным контролем. Я, пожалуй, закурю. НЕ УЗНАЮТ ОНИ.

- Тэф, а может, не надо. Может, тихо-мирно до деревянного дембеля дотянуть? (Это внутренний голос лепечет).
- Да уж! (Это - он же).
- А слабо?
- Не слабо, но...
- Вот и не п3.14зди. Открывай и кури. Посмотрим, мужик ты или не мужик.
- А спалюсь?
- Кого спалюсь? Сам сказал - всё под контролем. А его эти базары про уши и члены в стенах - так это - на детский сад.
- А запах дыма?
- Э...э...э...
Рука приоткрывает форточку. Тёплый казарменный дух, паря, улетает в форточку.
- Во, видал, тянет как? Обратно тянет. Фи-зи-ка!
- Ну, х. с ним. Давай!
- А чего руки-то дрожат?
- Не дрожат.
- Дрожат-дрожат. Вот, вытяни вперёд, распрями пальцы. Видишь?
- От перевозбуждения.
- Да не, братец, ссышь ты! Как гейзер "Пароход".
- Я ссу? Я?! (Хочу напомнить, мужчины ничего не боятся в восемнадцатилетнем возрасте).
- Ты!
Украдкой оглядываюсь. Тумбочка всё там же, на месте.
- Ну, была-не была.
Дёргаю шпингалет. Задираю ногу на подоконник. Руки шарят по карманам. Вот спички, а вот и "Астра". Так, форточку распахнуть пошире. Есть. Военный люд на плацу всё так же дерёт глотку. Ну пущай, пущай беседуют. Щас мы...
-ШШШШшшшш...шшшш.шш..шшш. шбум!!!
Большой, крепко слепленный снежок, направленный рукой неизвестного снайпера пролетает в открытую форточку и зубами вгрызается в стенку, заплевав осколками весь этаж. Потом медленно сползает вниз.

- Тэф?
...
- Тэф! Чего затих?
...
...
- Тэф!
- Да пошёл ты! Я на тумбочку иду.
- Зассал-таки?!
- Нет, реально оценил обстановку. Может, у их стен и нет ушей. Но вот каким органом они этот снежок залепили? А?

ЗЫ. Вопросы, оставшиеся открытыми:
1) Кто и откуда?
2) Как? (форточка совсем маленькая).
3) Почему? (почему не последовало продолжения?)

Санек

Вечер, половина девятого. Бетонно-стеклянная офисная цитадель постепенно выплюнула на горячую сковордку асфальта пионов капитализма и как-то незаметно вымерла изнутри. Только изредка в пустом холе с фонтаном и в коридорах с диванами попадаются голографические призраки системных хакеров и вертлявые мексиканки-уборщицы. По-английски ни те ни другие говорить не способны. Ну и слава богу. Не надо больше общения. А-н-т-и-социальный я. Выходя на перекур во внутренний дворик крепости наступил на змею. Вот-те раз. Грел, видать, ужик свои кости на чугунном тротуаре. А я его ботинком. Задумался.

Здесь по жизни встречаешь много разных людей, и со временем понимаешь, что не такие уж они и разные. Есть шаблонные классы, типажи. Здрасте, я такой-то. С первой фразы включается определитель типов и классифицирует эту отдельно взятую личность желтым лэйблом «мудак». Со второй фразы апроксимация кристаллизируется в безнадежный диагноз: «мудак-распредилитель материальных ценностей, с опытом работы и парой скелетов в платяном шкафу». Не сработаемся. Можно прямо сейчас сворачивать интервью, но из уважения к корпоративной этике валишь кандидата двумя-тремя техническими вопросами. Гуд-бай, ваш рекрутер вам позвонит. Ага. До этого был энтузазист-юниксоид-неформал, довольно низкой пробы и с явной «химической» зависимостью. Кому нужны головняки? Задача жестко поставлена и людей набираю для работы на износ. И только профи. Иначе не выдюжит проект. За весь день сплошные интервью, горы бездарно потраченного времени и только пачка дублей-типажей в результате. «Основную» нагрузку тянуть надо несмотря на календарь в аутлуке, вот и сидишь в офисе до ночи. Куда-то делись нормальные люди. Местами начинаешь в себе сомневаться и на дежавю грешить. Толи водка была паленой, толи Матрица на самом деле существует. Санек выдал эту фразу после 20-часового марафона вокруг багов печально известного Ди-Кома. Мне бы сейчам сюда Санька и всю «чикагскую» банду. И все бы было хорошо. Санек точно не был «дублем». Многие вещи лучше видятся на расстоянии, особенно с дистанции в десяток лет, иногда обретая совершенно неожиданную перспективу.

Санек совершенно не говорил по-английски. В школе и универе «учил» немецкий. Подумаешь, скажут бывалые, в местах типа чикагского дивана или нью-йоркского брайтон-бича английский просто противопоказан. К несчастью, компания необдуманно поселила наш импортный талант вдали от этих очагов мировой культуры и Сандерсу пришлось приспосабливаться. Как ему это удавалось, понятия не имею, и свято следуя морским законам, возвращаясь после работы в нашу «общагу» гонял я его по грамматике и неправильным глаголам и ставил задачи с постепенным повышением сложности. Типа пойти в Мак-Дональдс и доказать, что ты «не тварь дрожащая», испросив, скажем, номер четыре. I would like a number 4 please with diet coke. Первые пару раз эта фраза требовала чудовищной концентрации энергии и мысли, подкрепленных флажным семафором языка жестов. При этом Санек выглядел как атакующий удав а-ля Кашпировский, выводящий через телевизор особенно крупный кирпич из «путей» замершего в предвкушении пациента. Представили картинку?

Негритянка на кассовом аппарате советское ти-ви врядли смотрела, но грабили в том районе на «раз» и нередко. Гулкое битие кулаком в мощную грудную клетку завершало передачу пакета данных на манер сородичей Чингачгука - «Я Сказал! (налей еще огненной воды, бледнолицый)». Когда мрачно перепуганная служащая буржуазного общепита на цыпочках приносила затребованную «еду», Санек расплывался в довольной мине закаленного в боях с кодом хакера, который только-что освоил новый интерфэйс. Все присутсвующие облегченно вздыхали и быстро-быстро проверяли наличие присутствия бумажников. Санек был оптимистичен. Работает! Классический научный метод тыка действовал безотказно и прогресс «погружения» в английский был очевиден на измазанной кетчупом морде. Во, Санька, людям улыбаться надо - принято так здесь. Фирменная американская улыбка. Ну, скажи чииз. (довольная репа удава Ка, гипнотизирующего упитанного кролика) М-м-м, лучше не надо... Перед зеркалом потренируйся.

Закавыка вышла только при попытке автономно открыть счет в банке. Судя по всему, Санек улыбнулся просто баллистически. Немедленно привлеченые силы правопорядка были очень недовольны, но обошлось без стрельбы, хотя в бульварных газетах появились сообщения об орудующей в городе банде ирландских (!?) террористов с Санькиной улыбающейся фоткой в заголовке. В итоге, конечно, нашла медаль героя, и счет ему таки открыли.

Еще у Санька были «международные» водительские права, видимо, установленного ВЦСПСом образца, без фотографии, но зато размером с паспорт и набором из четырех с половиной крупных красных звезд, украшенными чудными иероглифами на французком. По этим «правам» Санек умудрялся рентовать машины в «Ентерпрайзе» за углом, бывают же чудеса на свете. Переход с ручной коробки на автомат дался ему не просто, и привычка давить одномоментно на тормоз и газ, вместо отсутствуещего сцепления (пугая скрежетом видавших все и вся таксистов в тюрбанах) вышла однажды боком. Произошел еще один товарищеский матч Санек против Закона.

Тормознула нас с Саньком за рулем дородная копша на тихой улочке, недалеко от Лэйк-шор-драйв и, на полном серъезе, спросила папирен. При виде «прав» большие зеленые глаза ее стали еще больше и медленно покрылись пеленой непонимания. К чему может привести озадаченный феноменом отечественной полиграфии слуга закона штата Иллинойс, думаю, объяснять не надо. Назревал конфликт. Стало необходимым тактичное вмешательство для начала конструктивного диалога.

Мы - Мэм, это права. Мы из России, там у всех такие.

Закон - А... Россия... (минута шуршания хардрайвом, налицо поиск в неидексированной мозговой базе данных, огонек озарения - one row returned!)

Закон (не к добру подобревший) - А звезды за что? За успешно сбитых пешеходов? Пятый, видимо, уполз домой, добить не успели, а так бы статус аса присвоили?

Мы - Да не, там у нас все больше пешеходы водителей сбивают, но это только летом. Зимой медведи за бампера цепляются и ездить не дают, тогда только на танке...

Закон - Так звезды откуда, генеральские что-ли?

Мы (импровизирую версию, докопалась же до звезд, сестренка) - Мэм, Санек, там у нас что-то вроде помошника шерифа (НЛП: звезда - шериф - позитивные эмоции), звезды за выслугу лет. Четыре с половиной года бегал за бандитами, но опять же только летом, зимой медведи жрут заживо всех подряд и никто никуда не бегает.

Закон (улыбаясь) - Да гоните вы все...

Мы (измена!!!) - Йес, мэм, гоним... Понятия не имеем зачем эти звезды.

Закон (тыча пальцем в Санька) - Чтобы завтра-же пошел и сдал на нормальные права, а то, еще раз попадешься, я сама из тебя медведя сделаю и сниму шкуру на коврик в туалете. Доброго пути.

На права Санек все-же сдал, когда научился не пугать до смерти «носитилей» языка. Через месяц где-то. В развитии вопроса communication skills на бытовых темах он не остановился и даже опубликовал свою научную статью в каком-то умном журнале. Чем меня, грешного, загнал в лютую зависть. И офигительную новую работу он тоже сам себе нашел. Очень быстро.

Наверное в этом и есть отличие личности от «типажа». В этом банальном драйве, который заставляет людей двигаться вперед и развиваться, не останавливаясь надолго на одном месте. Зачастую, неблагодарное это занятие оставляет шрамы времени на морде. Они, следы ошибок, видимы всем, кто знает, как смотреть. Когда этих следов не видишь, озадачиваешься, как та, замороченная на зведах, копша. Наверное, в этом благополучном мире, «типажей» гораздо больше, чем в России - стране героев. Хотя, и здесь, если поискать, то настоящих людей тоже можно найти. Главное, самому этот жизненный драйв не потерять и в дубля не превратиться.

Бычок, очертив неправильную дугу в ночном воздухе, промахнулся мимо урны. Надо подобрать и выбросить. Где этот гребанный уж, может и не уж он, а кобра какая, и мстительно ждет сейчас в засаде, чтобы в задницу вцепиться. «В центре города большого жил змеиный гемморой...» Карточку в приемник, утвердительный бип системы контроля доступа, и обратно, к компу, в Зазеркалье. “Property extender providers are widely used in Windows Forms environment where this technology enjoys full support of .Net framework and Visual Studio IDE. This article demonstrates...”

Удачи тебе, Санек. Прости, что потерялся.