Любовь и Голубев

Осень наступила внезапно.
Ещё вчера солнце из последних сил ласкало своим теплом тщедушные человечьи организмы, давая глупую надежду. А сегодня всё закончилось.
Сегодня победила осень.
Она очень соскучилась, эта осень, и на радостях тянулась обнять своими холодными ручками, бесцеремонно цепляя что-то там, в душе, крючковатым ногтём.
И глубоко внутри было как-то... тоскливо...

Я шёл с работы, усталый и замученный...
Я смотрел по сторонам взглядом припозднившегося со спячкой медведя...
Вот его дом, его окно на седьмом этаже.
Закурить?...
Я все помню, Саня...

Сашку Голубева любили все. Да и как его можно было не любить? Невысокого росточка, с белобрысой шевелюрой, голубыми глазами и вечной улыбкой.
Он вызывал чувство симпатии с первых минут общения. Его любили женщины, в которых при виде Сани мгновенно срабатывал материнский инстинкт - вставить лицом в межгрудинную ложбинку и не отпускать. Его любили друзья.
У него вообще было много друзей.
А еще он был очень умный, наш Саня. Именно не просто умный, а возмутительно умный.
Он взял да закончил с отличием военное училище, а потом подумал и заодно закончил также с отличием какой-то математический факультет какого-то именитого московского института.
А потом нагло написал диссертацию. И эту диссертацию можно было защитить только в одном единственном научном учреждении. Потому что в других никто, ничего не понимал из Сашкиных выкладок. Нет, все понимали, что гениально, но...
И он защитился. Его слушали, открыв рот и пуская совсем не научную слюну от восторга. А он скромно улыбался. И ему аплодировали, хлопали по плечу и называли молодцом.
И он уезжал.
А через некоторое время ему звонили и просили приехать снова, потому что вот когда он говорил, всё было понятно... А когда вот... теперь вот... всё опять стало непонятно, и мозги у профессоров плавились от непривычного напряжения. И он улыбался и ехал. И терпеливо объяснял. И на него смотрели изумлённо и крестились за спиной.
А когда Саню просили что-то сделать дополнительно, он улыбался и не отказывался. И на кухне поэтому у него всегда стоял ящик коньяка.
И его друзья очень любили вечерком посидеть у Сани, поговорить на разные интересные темы и отдохнуть душой.
Потому что ящика коньяка у друзей на кухне не было.
И умного собеседника не было.
А была, как правило, раздраженная жена, хронически возмущённая низкой зарплатой мужа.
И Саня радостно принимал гостей, потому что как раз у него раздраженной жены не было, да и собственно, вообще никакой не было.
Собственно, она как раз и ушла от него, потому что не любила коньяк.
С коньяка-то все и началось...

- Саня запил.
- Да ну?
- Третий день уже. Начальник отдела в шоке...
Начальник отдела любил Саню, потому что Саня мог неожиданно изобрести что-то такое, до чего у остальных мозги не доходили, и на отдел сразу опускалось благорасположение начальства.
Поэтому начальник отдела его и любил.
И не наказывал строго. А только журил по-отечески, когда Саня появлялся с синяками под глазами и виноватой улыбкой.
- Ну что ж ты, Саша?
Улыбается.
- Ты же и нас подводишь и себя губишь, а?
- Я не буду больше, Сергеич, честно, не буду...
И его прощали.
А через неделю он опять уходил.
В запой.
А потом он бросил пить. Он так и заявил: «Всё!»
И на ближайшей отдельской посиделке он не пил. И даже когда женщины предлагали ему шампанского, он опять не пил. И улыбался. И мы улыбались, потому что любили Сашку. А больше всех улыбался начальник отдела. Он пьяно обнимал его и восторженно говорил: «Ну, ты молодец! Какой же ты молодец!»
И Сашка гордо шел домой.
А на следующий день он не заступал на дежурство. Мы ломились к нему, а он встречал нас на пороге, дрожа и качаясь, и виновато разводил руками.
Мы говорили с ним. Мы пытались быть убедительными. Мы искренне переживали.
А он улыбался и кивал.
И пил.
Потом начальнику отдела стало скучно, потому что Саня уже давно ничего не изобретал, приходил редко, пах плохо, и смотреть на него было страшно.
И друзьям стало скучно приходить к Сашке, потому что вести длинные беседы за рюмкой он уже не мог, быстро уходил в себя и бормотал что-то невнятное.

А однажды в понедельник... Да, это точно был понедельник, потому что в субботу мы отмечали чей-то день рождения. Суббота подло перешла в воскресение, и отдохнуть я конечно не успел. В общем, лицо моё носило некоторый отпечаток былого веселья.
Но я был ещё в том юном возрасте, когда пиво с утра - это пошло.
- Помогай! - сказал начальник отдела, - Саня совсем того... всю неделю на работу не выходит. Надо его в наркологический диспансер везти. Вот, я тут его зарплату получил. Отдашь, сколько надо, за лечение. С машиной договорился, удачи.
И я начал помогать. С трудом загрузил неадекватного Сашку в машину и повез в диспансер.
В диспансере отвел его в приёмное отделение и сдал врачу. Сижу, жду в коридоре, должны сказать про деньги и когда забирать.
А мне хреново. Голова болит, да и в животе после веселых выходных...
- Здраааавствуйте! Это кто ж у нас тут такой красивый?
Вздрагиваю. Рядом белым колосом возвышается мощная тётка в халате.
- Да... это...я... - блин, хрень какая-то, язык заплетается.
- Пьёте?! - смотрит укоризненно.
- Я?!
- Нет, я! Веки припухли, глазки бегают, все симптомы. Что ж вы, молодой человек, так себя не жалеете? С чего вы жизнь-то начинаете?
- Да нет... я... вы...
- Тихо, тихо! Не нервничайте, ну-ка встаньте, я вам печень пощупаю.
- Да не надо меня щупать! Я тут по другому вопросу...
- Да успокойтесь, матьвашу! А то сейчас санитаров позову! У нас тут все по одному вопросу! Это вы правильно сделали, что сами к нам пришли, не многие, знаете ли, решаются. Ну, пойдемте ко мне в кабинет.
- Да вы все не правильно поняли! Я товарища привёз! Его обследуют сейчас! - пытаюсь обойти тетку, и проникнуть в кабинет к врачу.
- Конечно, конечно. И его вылечат... Вася! Петя! У нас буйный! - тётка расставляет руки, приседает и оскаливается.
«Определят сейчас!» - лихорадочно думаю, - «Вот подарок-то начальнику отдела!»
В коридоре появляются два бугая. «Блин, чем их кормят?...»
- Успокойтесь, дорогой мой! В таком состоянии вам нервничать категорически не рекомендуется! Давайте сами ножками, раз-два, раз-два... Да не упрямьтесь вы! Вам все равно помогут!
Не знаю, чем бы все это закончилось, но на шум вылез врач, которому я сдал Саню.
- Лариса! Ты это... кончай, это сопровождающий! Идите сюда молодой человек.
- Мдя... - разочаровано тянет Лариса, - Жаль. Ну вы уж заходите, как созреете...

Когда, через некоторое время я забирал Сашу, тетка при виде меня очень обрадовалась:
- Ну, надумали наконец?! Нет? А то давайте, мы всегда рады...

И Сашка не пил некоторое время. А потом сдался. И его уволили.
Я еще встречал его иногда на улице в компании опустившихся выпивох. И иногда даже говорил с ним. Он мне рассказывал, что устроился в крупную компьютерную фирму, а потом как-то... Эх, Саня...
Никто не может помочь человеку именно в этом вопросе кроме него самого.

А однажды Сашкины соседи почувствовали странный запах.
Когда сломали дверь, нашли его в туалете со страшной, выгрызенной крысами, дырой в животе. Он уже давно умер.
Мы хоронили его в закрытом гробу.
И был торжественный залп.
Мы всё-таки помним тебя, Саня. Помним... другим.
А на скомканных поминках мы не могли пить. И говорить не могли. И винили себя.


Вот его дом, его окно на седьмом этаже...
Я бросаю окурок и иду в свою тёплую берлогу, где меня ждут, где все хорошо...
Я все помню, Саня...

Шифры Императора

Сейчас я читаю интересную книжку "The Emperor's Codes" by Michael Smith - о том, как союзные криптоаналитики (англичане, американцы, австралийцы и др.) пытались расшифровать японские радиограммы во время Второй мировой войны.
Есть там и несколько прикольных моментов. Многие из них случались из-за режима строгой секретности, другие - из-за необычно большой для того времени концентрации женщин на "обьектах".
Вот лишь 3 из них.

1. Рассказ Джой Линнэйн(там есть ее фотография той поры - обалденная была девица!- пр. мое - Г.)

Она служила в части радиоперехвата и расшифровки Королевских Австралийских ВВС (RAAF). Базировалась эта часть близко к линии фронта - в Квинсленде (самая северная часть Австралии), где ландшафт и климат самые что ни на есть тропические.
Служебным помещением был бетонный бункер, искусно замаскированный под ферму, а персонал жил в домиках, разделенных дорогой. По одну сторону - "М", по другую - "Ж". Порядки тогда были строгие - представителям "не того" пола было категорически запрещено появляться на "чужой" половине. Естественно, была найдена "нейтральная территория", где проходили "случайные" встречи. Но рассказ не об этом...
Однажды на рассвете радиооператор Джой Линнэйн почувствовала острую необходимость облегчиться. "Удобства" были на улице - метрах в 20 от "фермы".
Усевшись на "кресле задумчивости", Джой глянула вверх и ... сверху на нее внимательно глядели змеиные глаза. Довольно крупная змеюка свисала с перегородки между кабинками.
Джой тут же забыла, зачем пришла и резко захотела наружу. Но при малейшей попытке натянуть на себя джинсы и открыть дверь змеиная голова на пару дюймов приближалась к девушке. Она оцепенела от ужаса, но ясно понимала, что надо "рвать когти", потому что ситуация могла только ухудшиться со временем.
Джой громко позвала часового. Но тот был молод и глуп. Поэтому он ответил, что правила запрещают ему заходить в женский туалет. Девушка в отчаянии (но не теряя головы), попросила его позвать разводящего. Когда сержант прибыл на место происшествия, змея и Джой все еще играли в "гляделки". Сержант вежливо спросил даму, какие у нее есть пожелания. Пожелания дамы были весьма недвусмысленны - убить пресмыкающееся из табельного оружия. Что сержант и сделал.
Джой вернулась на службу.
После конца смены этот сержант-спаситель нашел ее и спросил:
"Сержант(они были в одном звании), а чего ты так перепугалась?
Та ответила: "Я не перепугалась! Я была просто в ужасе! Этот змей глядел на меня с таким интересом!"
А мужик ей отвечает: "Не льсти себе. Он не был заинтересован в тебе. Он охранял покой своей подружки, свернувшейся за унитазом!"

2."Это психбольница?"
Главным британским центром расшифровки был Блетчли Парк (загородный дом с парком), купленный директором МИ-6 за свои собственные деньги. Там собралась настолько экзотичная публика, что в книге описан следующий случай:
Военная полиция, охранявшая вход на обьект, заметила двух сержантов ВВС, которые вначале шли по направлению к воротам. Затем они резко остановились и рванули в обратном направлении. Такое поведение показалось подозрительным, время было военное, обьект - сверхсекретным. Поэтому эти двое служивых были пойманы и допрошены.
Оказалось, что их направили на этот обьект для прохождения службы (им, естессно, никто не сказал, куда конкретно их направляют служить). Однако, увидев через забор большое количество гражданских обоего пола, военных всех родов войск и званий, гуляющих вперемешку, без всякого соблюдения субординации, спорящих, увлеченно жестикулирующих, они решили, что ошиблись и что это - сумасшедший дом. А всем известно, что выйти из дурдома гораздо труднее, чем войти в него. Вот они и решили не искушать судьбу...
После разьяснения ситуации этих бедолаг запустили вовнутрь...

3. "Не было бы счастья..." - рассказ Лилли Фини.
Она служила в дешифровальном отделе, эвакуированным из Сингапура в Коломбо (Цейлон).
Их отделу удалось расшифровать японские радиограммы, говорящие о готовящемся рейде японского авианосного соединения на Цейлон (который после падения Сингапура был главной базой Британского Азиатского флота). Дата был расшифрована как 2 апреля 1942 г.
Командующий флотом адм. Соммервил убрал корабли из цейлонских портов в другие места. Прошел назначенный день, другой - японцев не видно. 4 апреля патрульный самолет "Каталина" обнаружил японскую эскадру в Бенгальском заливе и успел отправить короткое сообщение перед тем, как его сбили японцы... Другие перехваты еще больше уточнили время удара..
Однако Соммервил уже решил, что дешифровщики ошиблись, и приказал кораблям вернуться на цейлонские базы.
Когда японцы, наконец, ударили, шифровальщица Лилли Фини была в парикмахерской в городе. Свистели и рвались бомбы, метались по улицам люди, а она (по ее словам)... радовалась.
Радовалась тому, что они были правы.

Радость, правда, была недолгой - вскоре она и ее товарищи узнали, что те корабли, которые успели вернуться(авианосец "Гермес", крейсера "Девоншир" и "Корнуэлл", а также эсминцы "Тенедос", "Вампир" и вспомогательный крейсер "Гектор") были потоплены авиацией противника.
Но потери могли бы быть гораздо б0льшими, если бы не это предупреждение...

Когда меня... хм... обучали в учёбке техперсонала ВВС, у одного с нашего курса случилось радостное событие. Его подруга закончила офицерские курсы и должна была на торжественной церемонии получать погоны. Наш товарищ под это дело побежал к начальству увольнительную выбивать, дабы присутствовать на столь знаменательном событии. Прибегает обратно, показывает увольнительную на 24 часа, начинает собиратся... Весь прямо сияет. Не выдерживаю и спрашиваю:
-А чего ты, собственно, лыбишься как будто в лотерею миллион выиграл?
Он поворачивается, лыбится ещё шире и отвечает:
-Да что ты понимаешь! Я, простой курсант, сегодня вечером буду ЛЕЙТЕНАНТА е_ать!