По следам 23 февраля.

Рррота ррравняйсь! Смирно!

Товарищи солдаты, вы переводитесь в другую воинскую часть. Сейчас мы должны проследовать на вокзал. Мы опаздываем, поэтому передвигаться надо быстро.
Напра-во! Бегооом, марш!
Мы бежим через лес. Нас переводят в другую часть, куда неизвестно. До вокзала несколько километров. На нас надеты вещмешки в которых немудреный солдатский скарб, парадки, ботинки и прочее. До вокзала несколько километров. Бежать тяжело. Мы отслужили две недели и еще толком не умеем мотать портянки. Мы даже не “духи”, “Дух” это после присяги. По армейской терминологии мы “тени бесплотные”
Быстрее! Не растягиваться! Рычат сержанты. Они бегут вместе с нами налегке. Их задача посадить нас на поезд и вернуться обратно в часть. Для них мы отрезанный ломоть, чужие солдаты. Они для нас, все еще командиры. Мы еще их боимся, до леденящего ужаса. Особенно заместителя командира взвода сержанта С, огромного свирепого грузина. Он бежит рядом.
Быстрее салаги! Рычит замкмвзвода. Опаздываем! Не отставать!
Начинаю задыхаться. Сердце стучит возле горла. Бежать в шинели и с мешком не очень легко. Холодный ноябрьский воздух ножом режет больное горло. Когда же этот гребанный вокзал!?
Бегущий рядом, высокий и интеллигентный паренек в очках, тоже задыхается, пытается поудобнее устроить вещмешок на плечах. Мешок соскальзывает вниз и развязывается.
Из него, на землю валится скарб. Паренек в растерянности пытается затормозить...
Вообще в бегущем строю нельзя останавливаться, тебя лихо потопчут несущиеся следом.
МММАТЬ Вашу! Ревет сержант, увидев затор в середине строя, БЕГОМ СССУКИ!!!
Вижу растерянный взгляд парня. По его парадке уже топчется стадо бегущих солдат.
Торможу и начинаю помогать. Давай быстрее!!! В четыре руки, вместе с кусками промерзшей земли хватаем вещи, запихиваем их в вещмешок и несемся догонять строй.
Вот и вокзал!
Подлетаем к вагону и получив по подзатыльнику от замкомвзовда - мухой внутрь.
Переводим дух.
Паренька, которому помогал, зовут Эдик. Впереди у нас учебная рота, и пол года наши койки будут стоять рядом. Потом мы потеряем, друг друга, нас раскидает по разным боевым частям. После армии я пытался найти его, но увы...

Наша память избирательна. Некоторые вещи мы помним до конца жизни, а некоторые совершенно стираются из памяти.
То, что вы сейчас прочитали - я не помню! Почти не помню кросса, не помню, что кому-то помогал, когда мы бежали на вокзал. Да и сам вокзал за давностью лет стерся из памяти.

С Эдиком мы встретились случайно, неделю назад. Мир тесен, оказывается его офис находится в том же здании, где я занимаюсь спортом.
Два часа назад мы, созвонившись, поехали в свою воинскую часть и через двадцать лет cфотографировались на фоне учебной роты, где принимали присягу.
Потом, сидя в кафе, которое располагается в бывшем солдатском “чпоке", мы, не смотря на запреты врачей, пили водку, смотрели старые армейские фотографии и, перебивая друг друга вспоминали...
Вот тогда Эдик и напомнил этот эпизод, сказал, что запомнил его на всю жизнь и до сих пор благодарен мне за ту помощь.
Я не сентиментальный человек, но мне было чертовски приятно.

Зачем я это рассказываю? Просто сегодня такой день, когда надо налить рюмку, посидеть с друзьями и вспоминать. Вот я и вспоминаю.

Спасибо всем, кто празднует этот день!
Спасибо всем кто поздравил!
Надеюсь, что мы когда-нибудь увидимся в реале.
Мир действительно не велик.

С праздником Вас, ребята!!!

Сны, как разновидность стеба.

Что в армии самое приятное? Офицеров, как и прочих гусаров, попрошу молчать - тут все и так как на ладони - получка вовремя, а следующая звездочка - вне очереди. Потом канистра казенного шила и банкет до упаду. Место службы к Москве поближе. Ну, и конечно, отпуск летом...
И еще, желательно, личный состав, владеющий русским языком.
И квартиру не в бараке.
И оклад, как и должность должен быть повыше.
И проверок поменьше. И дежурным по части, чтоб не в выходной.
И чтоб в гарнизоне для жены работа нашлась, а для детей - детсад со школой.
И в Академию попасть еще старлеем.
И чуть позже - в Академию Генштаба. И дачу обязательно в получасе езды то дома.
И в отставку маршалом.
Вот и все вроде, скромненько и со вкусом.

А вот, рядо-сержантский состав что любит? Что ценит, и что для него свято? Мелочи вроде того, что его начальство не замечает, увлекшись казенным шилом, банкетом или предвкушая отпуск, мы опустим - мелковато-с-с. Опустим и сытный обед, как грезы недостойные доблестного Защитника Родины. Лелеять парадку в каптерке, тоже удел не многих. А вот поспать спокойно, без последующих обморожений или дурного вопля «Тревога!», это уже иногда предел мечтаний.
Сон солдата в армии - это необузданный полет фантазии, не скованный никакими цепями уставов и приказов, никакими церберами в погонах со звездочками, как вдоль, так и поперек, и никакими географическими нюансами места службы. Да и род войск особым цензором не является. А значит и видит этот сумбурный, отрывочный полет каждый по-своему. В меру своей испорченности и чистоты совести...

Сон комсорга заставы, отличника боевой и политической

Сладко погрузившись в дрему, он сначала пишет конспект тех снов, что ему хотелось бы посмотреть сегодня. Затем обсуждает его с товарищем замполитом. Получив замполитовское «добро», и в полном соответствии с принципами демократического централизма и моральным кодексом строителя коммунизма, комсорг приступает к просмотру.
И видит он себя опытным огородником, на бескрайнем поле борьбы за дело партии и правительства.
Перво-наперво, надо включить Прожектор Перестройки, чтобы осветить все недостатки и узреть методы борьбы с ними. Этому препятствуют несознательные бойцы из технического отделения. Они закрылись в дизельной и активно занимаются неуставным приготовлением оладий на паяльной лампе. И это когда они еще не сдали зачет по итогам последнего пленума!
Возмущенно перевернувшись на другой бок, комсорг начинает читать свою проповедь: «В то время, когда наши космические корабли, бороздят просторы Малого театра...»
Через каких-то полтора часа сытые морды наконец отворили дверь, и утирая масло с губ, полностью осознали свои ошибки. Обещали больше никогда впредь, всегда во главе и на «отлично», и с начищенными сапогами, а не как сейчас. После чего пошли в спальное помещение поработать с материалами пленума.
«Вот еще одна маленькая победа» - улыбнулся во сне комсорг, запуская прожектор.
Глухо зарокотал дизель. Но как-то странно... И с какими-то переливами...

Чей-то храп вырвал его из цепких лап сна. Но долг звал его обратно в бой и, сделав титаническое усилие, комсорг снова заснул.

Широко шагая, твердой поступью идет он по полю борьбы за дело Ленина. Но что это??? Невиданное кощунство - растет сорняк неуставных взаимоотношений среди комсомольцев! Поставить на вид, и срочно ликвидировать недостойные факты!
Упершись ногою в сознательность, и покрепче ухватившись за Устав, комсорг начинает вырывать позорное явление из наших рядов. На ряды почему-то сплотились и не отпускают это нетипичное явление. Тянет комсорг, потянет, а вытащить не может!
- Товарищ лейтенант! - воззвал бедолага - На помощь!
С партбилетом наперевес, подбежал замполит и ухватился за комсорга. Тянут они, потянут, а вытащить не могут!
- Товарищ капитан! - закричал дуэт - На помощь!
Из-за угла выскочил особист, и с недоброй ухмылкой вцепился в замполита. Тянут они, потянут, а вытащить не могут!
- Товарищ полковник! - орало уже трое - На помощь!
Начполит отряда поплевал на трудовые мозоли, и со знанием дела ухватился за особиста...
Долго они еще так взывали и потягивали, пока охрипший комсорг, не увидел в конце длиннющей очереди Генсека, вызывающего Призрак Коммунизма...

Проснувшегося в холодном поту комсорга, кое как успокоили, дали ему оладью и попросили больше никогда не читать на ночь газету «Красная Звезда»

Сон инструктора службы собак

Вот чего ему может сниться? Отчего его сон такой беспокойный, и отчего он так тяжко дышит во сне?
А снится ему, конечно, погоня. Веселый лай и улепетывающий со всех лап заяц. Ветки хлещут по лицу, упругий ветер бьет туда же и выдувает из головы даже намек на простую мысль: «А на хрена я за зайцами гоняюсь?». Не до этого хвостатому, охотничий азарт проснулся и залил адреналином мозги. Страстно захотелось самому на четвереньки встать, чтоб догнать-таки ушастую нахалюгу с куском колючки в зубах...

Одно плохо - в охотничьем порыве, инструктор начинает во сне клацать зубами и совершать конечностями всякие резкие движения, пытаясь схватить добычу. Ясен пень, что в спальном это мало кому нравится. Пришлось взять пульт ДУ, в виде тапка, да и переключить сон главного «хвоста» на более мирный канал.

Тут уже царит полная идиллия. Мирно светит солнышко, благоухают кусты морошки, а всякий летучий гнус совершает акт массового суицида. Два барбоса-пролетчика, виновато поскуливая, красят стену собачника, замазывая всякие глупые надписи на стенах, вроде «Мурзик - дурак!» или «Барсик + Мурка = Л.»
Остальные собаки, нацепив праздничные ошейники и взявшись за лапы. водят хоровод. В центре хоровода - проснувшаяся совесть повара, вкупе со здоровенной кастрюлей мозговых костей и мяса. Хвалебные песнопения и дифирамбы возносятся к небу и ласкают инструкторский слух.
Слегка покусанный повар, валяется тут же, под забором. «А вот не надо жадничать, когда у тебя косточку для собачки просят!» - назидательно улыбнулся «хвост», доставая зеленку - «Собачка - тоже человек...» Повар, моментально проникшись значимостью службы собаков на границе, преданно заглядывает в глаза инструктора и норовит лизнуть в нос.
Песнопения доносятся до начальника заставы, и тот, умилившись картиной, начинает писать представление на еще одну лычку для доброго инструктора. И на еще один знак отличника, а так же похвальное письмо на родину и внеочередной отпуск туда же.
Убедившись, что все заполнено правильно, все сыты и довольны, а стена покрашена, инструктор начинает улыбаться во сне...
И немного причмокивать - уж больно вкусно из кастрюли пахнет...

Сон выпускника учебки

Что молодому может сниться? Конечно - подвиг.
Армада вражеских танков атакует заставу. Подлые супостаты десятью дивизиями решили застать бойца врасплох. А тут еще и дежурный куда-то запропал, а командование со всем личным составом пошло его искать, и никак не может участвовать в обороне. Значит, самому придется...
Вскрыв ружпарк, и аккуратно расписавшись в журнале (как учил товарищ сержант!), боец оглядел стоявшие там мечи-кладенцы. И очень остался ими недоволен. Как можно с таким примитивом совершать подвиг! Они бы еще каменные топоры положили! Почему у пулемета дуло такое маленькое? А гранатомет такой большой и тяжелый, что их можно только по одному в каждую руку взять? И почему всего этого так мало - ведь танков ползет не меряно...
Набрав десяток ПКСов, пяток РПГ, шесть с половиной ящиков с лимонками и сорок две саперные лопатки, отважный воин вышел на смертный бой с переминавшимся с ноги на ногу противником.
Первый залп оказался не таким удачным как обычно - всего-то восемнадцать танков, четыре крейсера и одна баллистическая ракета. Ну и так, по мелочам, - три полка простой пехоты, семнадцать вертолетов воздушной кавалерии, да заблудившаяся рота спецназа. А тот спутник, что успел удрать за горизонт, боец запомнил в лицо, и решил сбить на следующем витке.
Противник, растерявшийся поначалу, быстро пришел в себя и стремился в новую атаку. Пришлось срочно перегруппироваться за баню, и валить буржуинов, уже стреляя от пуза. Пузо с непривычки, конечно, побаливало и иногда отважно попукивало в воздух спального, но герой сдаваться не собирался. Весело швыряясь гранатами, он отбивал приступ за приступом. И даже когда кончился весь боезапас, он не стал отступать на заставу, а схватил зазевавшийся танк за хобот, и начал им дубасить нападавших...

Когда рассеялся дым и все ядовитые газы были спрятаны в противогаз, с блоком НАТО было покончено. Вот тут-то, выяснить, что за шум, прибежал дежурный. А по следу дежурного и все товарищи офицеры со всем личным составом. Личный состав очень обрадовался победе и пообещал, что полы завтра вымоет сам, не привлекая героя...

Сбивать самолет с НАТОвскими парламентерами боец не стал - товарищ замполит учил, что дело мира - это святое...