Одна из самых запутанных дисциплин в курсе тактики - РЭБ. Начиналось - то все просто: сигналы и их подавление на той же частоте, метки на локаторах и фольга, сбрасываемая с самолетов, уголки-отражатели всякие... А потом выяснилось, что данная наука оперирует вероятностными показателями. (Вероятность наведения помехи по каналу дальности, вероятность перенацеливания на облако диполей, сектор подавления средств обнаружения с вероятностью 0,9...). А «вышку»-то (высшую математику) уже забыли, как кошмарный сон. А тут и собственно тактики оторвались, наконец, от боевых уставов и ТТХ средств ПВО вероятного противника и тоже кинулись в формулы (вероятность поражения цели с ЭПР 1 м2 ЗРК типа ..., вероятность обнаружения истребителем типа ..., вероятность наведения истребителя того же типа... вероятность поражения при пуске перехватчиком ракеты типа ..., то же, но залпом из 2 штук...) А потом надо было еще назубок изучить все бортовые средства той самой РЭБ, их диапазоны и режимы работы. И была для этого ТАБЛИЦА. Супертаблица. Мать-таблица. Если почерк убористый - то в аккурат на развернутый тетрадный лист влезала. Содержала в себе базовые комбинации работы активных и пассивных постановщиков помех (из бортового комплекса Ил-76) в зависимости от тактической обстановки. Зазубривали наизусть. И также наизусть (на время) надо было на макете рабочего места радиста включить в любой режим эти самые средства, глядя на нарисованную преподавателем обстановку на индикаторе СПО-15. А потом уже и вовсе без макета обходились. Для этих целей три-четыре жертвы (в ролях командира, правака, штурмана и бортрадиста) становились пред доской в каре и, изображая из себя экипаж Ил-76, предпринимали все возможные действия и маневры для срыва «атак» еще полдюжины однокурсников в ролях истребителей, ЗРК и войсковых средств ПВО. Спектакль, чесслово. При этом правак, в-основном, гудел, изображая турбины самолета (тем самым имитируя кипучую деятельность - чтоб не спросили). Поэтому частенько обходились без него, в три рыла.
Короче, почти весь 5-й семестр прошел под знаком РЭБ (эх, знать бы в те годы, что будет такой Биглер.ру, еще бы лучше учился, чтоб сейчас блистать перед КБ).

***

Без всякого ложного стыда должен признаться, что был убежденным приверженцем коммунистической идеологии, в школе прошел трудный путь от сперматозоида, тьфу, от командира октябрятской звездочки через председателя Совета отряда и члена Совета дружины до заместителя главы школьной комсомольской организации. В училище местный батальонный комсомолец избрал меня в свои секретари-каптерщики (у него кабинет свой был, а у меня ключи). Я за него вел переписку с комсомольскими организациями по поводу высылки учетных карточек и пр. Помимо этого, я был штатным редактором ротных и взводных боевых листков, стенгазет и пр. наглядной агитации (вот оттуда и слог мой, авторский). Секретарь комитета ВЛКСМ и его непосредственный шеф - замполит батальона майор Бастриков Виктор Викторович (в обиходе Шустриков) хорошо и по-отечески ко мне относились. Нельзя сказать, что политруки пользовались офигительным авторитетом среди курсантов, скорее наоборот. И пока меня за разгильдяйство (хранение в помещении Комитета ВЛКСМ личных вещей, продуктов, курение и вечерние посиделки) из «комсомольских прихлебателей» не поперли, мои сослуживцы относились ко мне настороженно, а некоторые, возможно, и с брезгливостью (каптерщик-комсомолец, вдвойне пакостное сочетание). Ну что ж, что было, то было. Я и сейчас не чужд коммунистической идеологии, но вот нынешние ее носители - тьфу, говорить противно.
Майор (к нашему выпуску - подполковник) Бастриков внешне больше всего напоминал грибок-боровичок. Маленький, кругленький, в шитой фуражке типа «аэродром», бодро перебирая коротенькими ножками бегал он по своим воспитательным делам, изредка заворачивая и в сам батальон. Злые языки сравнивали его не с боровичком, а с мухомором, а самые злые величали «говно под лопухом». Ну, мне-то он был скорее симпатичен. И вот однажды в начале семестра он подкатился ко мне жизнерадостным колобком (без фуражки) с предложением подать заявление на вступление в ряды КПСС. До путча оставалось чуть меньше года, и отношение к партии большевиков уже довольно резко поменялось (для меня лучшей антирекламой были многословно-пустые выступления Мишки-меченого). И платить взносы, тратить время (партсобрания) и нервы ради членства в этой сомнительной компании как-то не хотелось. Я задумчиво посмотрел в потолок, пожевал губами, приложил руку в область не то сердца, не то желудка и, переведя взгляд на замполита, разразился сентенцией, что «не чувствую в себе внутренней убежденности, идейного стержня, чтобы встать в ряды, что надо подождать, подумать, чтобы решение выкристаллизовалось и окрепло». В-общем на... послать совесть не позволила, все же не бессовестным злодеем был Виктор Викторович, но и вступать не стал. Замполит, вопреки сложившемуся об их племени мнению, оказался умным человеком и больше мне до полетов ничего не предлагал. А там уж поздно стало.
А ведь сейчас жалею, такой классный сувенир в виде красной книжечки можно было получить. Именной.

***

Эта эпидемия разражалась обычно на втором курсе, ближе к полетам, когда мы переходили на «полулетнюю» форму одежды (ПШ и фуражка, а летом - ХБ и пилотка). Кстати, на фуражке изумительно спится. Тугая верхняя поверхность тульи, натянутая обручем-пружиной давала превосходные возможности для сна. При умелом размещении на фуражке щек, губ, носа и прочего челюстно-лицевого хозяйства последствий сна в идее пролежней, выдающих бездельника с головой, просто не имеют шансов появиться. На фуре можно спать сидя, упершись в нее лбом, лежа на боку (тело на лавке) или на животе (на чистом участке пола или на травке, подбородок упирается в фуражку) и даже стоя в последней шеренге, пристроив фуражку на спину впереди стоящему. При личной встрече, дорогой читатель, я готов показать приемы сна с фуражкой и без. О-о-о-о, каждый из нас к моменту выпуска был знатоком курсантской «сплюшной камасутры».
Простите, не о том хотел. Так вот, к концу срока носки первой партии фуражек (2 года, за 4 года снашивали 2 комплекта) на фуражках появлялись коты. Какая мистическая связь сделала это животное авиационным символом, не знаю. Но собак, хомяков, лошадей не рисовал никто. Птицы прижились только в виде «курицы» со звездочкой на тулье фуражке. А внутри фуражек испокон веков царят коты. Не кошки. Ибо наскальные рисунки изображают котов исключительно «вид сзади». Обычно кот в меру художественных способностей изображается гордо идущим вдаль, к вечно убегающему горизонту. Иногда это вид ¾ сзади, иногда кот останавливается и оборачивается на зрителя, но неизменно при этом демонстрирует большое, тщательно нализанное и ухоженное мужское достоинство. Изображение кота может быть схематичным, но в достоинство его художник неизменно вкладывает всю душу и талант.
Обычно кот рисовался на кожаном ромбике внутри фуражки. Если этот ромбик был спорот, у художника открывалось более обширное поле деятельности. У некоторых в фуре жила целая стая мелких котов от разных авторов, разбросанная по внутренней поверхности наподобие грибочков-земляничек на детских обоях. Сами себе котов рисовали редко. Некоторые пытались бдительно охранять свои фуражки. Помогало недели на две, от силы на месяц, после чего животное все равно прописывалось по привычному адресу. Проанализировав ситуацию и опасаясь неумелых каракуль я нарисовал кота в своей фуре сам. С хвостом трубой, дырочкой-гудком и обильными причиндалами (в тенях и с бликами). Ближе к выпуску у некоторых коты переезжали на внешнюю поверхность фуражек. Обычно их выцарапывали ногтем по заношенно-засаленной поверхности. Получался негатив, белое на серо-зеленом.
А когда мы приехали после третьего курса готовиться в отпуск, нам рассказали, что на ГОСах у четверокурсников в курилку возле УЛО спустился генерал - председатель госкомиссии. Все вскочили, генерал расслаблено махнул рукой, мол «сидите, сидите», сел на заботливо освобожденное место, закурил и... с облегчением снял шикарную шитую, с лаковым козырьком и мягкой кожаной нашлепкой внутри большую, с высокой тульей, фуражку. Положил ее у плеча на верхний бортик ограждения. Расследование, срочно проведенное командованием училища буквально через полчаса, виновных в появлении внутри генеральской фуры кота с яйцами не выявило. Кто бы сомневался...

В СТИЛЕ ЭРАСТА ФАНДОРИНА

В ночь на 26 августа 1914 шедший в составе отряда германский крейсер «Магдебург» наскочил на риф близ эстонского острова Оденсхольм (Осмуссааре). Истинное значение этой потери для немцев оставалось неизвестным до конца войны.

В XVII веке населявшие остров шведы жили ограблением потерпевших крушение кораблей. Чтобы «дар моря» вернее наскочил на рифы, в домах по ночам не зажигали света и не держали петухов и собак. Потом Оденсхольм отвоевали русские и пресекли народный промысел, установив маяк. С началом I мировой войны его выключили, и «Магдебург», чей остов и сейчас ржавеет на мелководье, стал последней жертвой здешней опасной для мореплавания географии.
Крейсера Балтфлота «Богатырь» и «Паллада» подоспели, когда моряки с «Магдебурга», отчаявшись сняться с камней, переходили на немецкий эсминец. Оба корабля с ходу накрыли огнем. Поврежденный эсминец ушел, а остатки экипажа «Магдебурга» сдались во главе с командиром.
На борту германского крейсера лейтенант Михаил Гамильтон подобрал книгу сигнальных кодов. Второй экземпляр подняли водолазы вместе с трупом немецкого шифровальщика (позже «коды из объятий мертвеца» вытеснят из истории не столь эффектную находку лейтенанта). Увы, обе книги были без ключа - таблицы, по которой коды менялись каждые 24 часа.
Возглавлявший флотскую Службу связи капитан I ранга Непенин нашел в Российском МИД специалиста по криптографии, надворного советника Оскара Карловича Фетерлейна. Опасаясь разглашения тайны, Непенин не стал затевать официальную переписку. По его распоряжению чиновника среди бела дня втолкнули в автомобиль, вывезли из Петрограда и на эсминце доставили на мыс Шпитгамн в устье Финского залива. Здесь размещался, возможно, первый в мире радиопеленгатор, носивший в секретных документах название «Жандарм». Увидев книгу, Фетерлейн забыл обиду. За месяц он воссоздал ключ и до 1917 года расшифровывал германские радиограммы. По Морскому ведомству его оформили под фамилией Попов.
Ключ Фетерлейна вместе с одной из книг был передан союзному английскому флоту. По результатам радиоперехватов англичане уже 23 января настигли у Доггер-Банки германскую эскадру Хиппера, которая накануне расстреляла прибрежный городок Хартлпул. В завязавшемся сражении немцы лишились линейного крейсера «Блюхер», а еще один, «Зейдлиц», был тяжело поврежден (от фатального внутреннего взрыва его спасло только затопление погребов).
Эпизод с шифровальными книгами «Магдебурга» охотно приводят английские историки, не упоминая Фетерлейна и Непенина. В их трактовке книги достались русским вместе с ключом - мол, дуракам счастье...
А.И. Непенин стал командующим Балтийским флотом, вице-адмиралом, и был убит выстрелом из толпы 4 марта 1917 года. Высказывались предположения, что тут приложила руку германская разведка...

Все молдодые люди, только что закончившие военные училища и пришедшие на флот, по крайней мере на год, лишаются своего ФИО, ибо на означенный период, фамилия им всем, а заодно и имя с отчеством - полупрезрительное "лейтенант".
И посему:
- Лейтенант!
- Я.
- Идите сюда.
- Я здесь.
- И чего вы тяните?
- С чем?
- Вы тут дебила из себя не стройте.
- ???
- Не моргайте на меня глазами, лейтенант,не гоняйте ветер! Вы написали?
- Что?
- Хер во что! Рапорт, конечно.
- Нет. А о чём?
- Нет, дебила, вижу, вы из себя и не думали корчить. Вы - он и есть. О приёме дел и обязанностей, естесственно.
- А как его писать?
- Рукой, бл*ть!
- ???
- Запоминай, лейтенант. Пишешь на имя командира. Рапорт. Я, такой-то грёбанный лейтенант, принял дела и обязанности инженера группы дистанционного управления, номер такой-то. Дивизиона движения. Боевой части пять. Число, подпись.
- Товарищ... А как же... (не успевает закончить)
- Х*як же! (обрывает). Ты пойми, дурошлёп. Деньги тебе будут начислять с того момента, когда выйдет приказ по кораблю. А его напечатают только по твоему рапорту. Бегом давай! Жду три минуты.

*Через три минуты*

- Товарищ, вот написал.
- Так. Ага...ага... Ну и почерк у тебя, лейтенант. Кроме хера в руках держал чо-нибудь?
- ???
- Чо вылупился? Не каллиграфический говорю у тя почерк. Боюсь как бы кэп не завернул. Ну ладно, попробую.
- Товарищ.
- Ну, чего тебе?
- А акт приёма-передачи когда писать?
- От ты грамотей, блин. Я ща обоссусь с тебя. Какой нахер акт?
- Ну как же? нас в училище так учили. У меня же теперь заведование будет и имущество. Водно-химическая лаборатория, например.
- Поросятам хвосты крутить тебя учили! Знаток что ли? Так вот, лейтенант, все свои училищные знания, а заодно и эту лабораторию, да и вместе с собой, убогим, смело можешь засунуть под юбку гордому шотландскому воину с задней стороны! Во-первых, ни у кого и ничего ты принять не можешь. Ибо, не у кого. Небыло у нас до вас инженеров. А во-вторых, дурила, ты уже принял дела и обязанности. Понимаешь??? И дела и обязанности!!! А значит - и всё имущество виместе со своей любимой лабораторией.
- ???
- Что за грусть в очах ясных? Да не ссы ты. Все через это прооходили. Да и мы все тут, твои старшие товарищи. Поможем. Мы ж теперь - одна семья!
- ?!?!
- Вот...Так-то лучше. Свободен. По распорядку.

Вот так принимал дела один из четырёх лейтенантов, пришедших в том году на "Урал", Димка Лепёшкин. Также принимал их и я и ещё два наших одноклассника. А вернее, лейтенант, лейтенант и лейтенант.

А теперь, дорогие мои, те, кто не знает, почитайте воинские уставы и руководящие документы, в тех местах, где объясняется, как должно принимать молодому офицеру свои обязанности и дела.
Прочли?

Посмотрите в иллюминатор. Там - бакланы. Выбросьте всё, что вами только что вычитано из тех умных книг им. Они любят фантастику и будут вам благодарны...

===========================================
Всех с наступающим новым годом!
Всем удачи и счастья!
===========================================

Нагрузки, которым подвергал Моня нервные системы остальных бойцов очень ограниченного контингента (4 человека) ВВС в отдельно взятом поселении Иорданской долины были просто запредельными. Моня был разп_здяй, муд_звон, эгоист и шлимазл в одном лице. Мы очень удивились когда его присоединили к нашей, совершенно незнакомой с ним, троице. Только потом мы оценили всю степень коварства распределяющего офицера. Как впрочем и ехидную реплику сержанта из предыдущей смены:
-Моню привезли? Ну-у. Удачи!

Прибыв на место и наскоро разместившись мы отправили одного дежурить на КПП. Моня всё ещё возился со своими пожитками, а я и оставшийся товарищ решили наведаться в местную лавку на предмет затаривания не предусмотренными интендантсвом продуктами. Тащить автоматы с собой было влом...
-Моня!
-Чего?
-Мы на пару минут в лавку. Автоматы тут, у стенки оставим. Из комнаты ни ногой. Понял?
-Угу...
-Ты не гукай! Понял или нет? Мы не надолго, туда и обратно.
-Да понял, понял...

В тесном и убогом местном "супермаркете" мы уже затарились растворимым кофе и одноразовой посудой и начали дисскурсию на тему "брать или не брать водку". В разгар дисскурсии я боковым зрением заметил у стенда с сигаретами... Моню. Он стоял там и флегматично выбирал пачку!
-Моня! Какого х-я ты здесь? Где оружие?!
-Так это, сигареты у меня кончились. А автоматы в комнате, кому они нафиг нужны...
Уже на бегу, ускоряясь на зависть олимпийскому спринтеру, я кричал:
-Моня, сука! Если ты пр_бал автоматы - я тебя удавлю!
Когда через полминуты мы оказались у нашего домика, мы увидели картину маслом, двое таиландских рабочих наблюдали как их товарищ демонстрирует приёмы строевой подготовки с НАШИМ автоматом. Оружие было мгновенно конфискованно, незадачливому "гвардейцу" перепало немного по шее, но впоследствии статус кво был восстановлен посредством презентации таиландцам пива по паре банок на рыло. Инцидент тихо замяли.

Когда мы уже сидели на ступеньках домика, нервно сжимая в руках чуть было не про_банные М16, представляя какой большой пушной зверь по счастью пробежал мимо нас, на тропинке показался Моня. Он широко улыбался и дымил сигаретой:
-Ну чё, Технарь, я же говорил что твой автомат никому нафиг не нужен, а ты сразу в панику...

Нет, я его не бил, не догнал. Потом я его не бил, когда он поставил в холодильник открытую банку сгущёнки вверх ногами. Я не бил его даже когда он пустил, в наше отсутствие (были на КПП), ночевать какого-то бродягу. Бродяга устроился на кухне, провонял помещение мерзкими сигаретами и выпил заготовленную на шаббат бутылку вина. Мы выгнали его утром, когда вернулись. Потом Моня выкинул какой-то фортель с патрулем военной полиции и нам пришлось спасать его от тюрьмы, потом он саботировал свою очередь мыть толчок и душевую (вымыл когда пригрозили что снимем с довольствия), потом...
Это были долгие 14 суток, но мы Моню так и не побили. Почему? Незнаю, не принято здесь...