Внесистемная единица.

Логи писались всегда. На заре человечества описывались только особенные траблы типа нападения гуннов или эпидемии чумы на особенных носителях типа пергамента или папируса особенными людьми типа летописцев или иноков. Сегодня фиксируется все. Любой дурак с выходом в Интернет в состоянии описать любую мелочь своей жизни в живом журнале. Любые проблемы в сети документируются в специальных файлах. Ход боевого дежурства в войсках ПВО: исправности и, прости Господи, неисправности, переговоры, пролеты и старты,- фиксируется аппаратурой боевого документирования (АБД). И как только что-то случается, ленты прослушиваются, распечатки анализируются, и «награждаются непричастные и наказываются невиновные».
У нас на комплексе функциональный контроль проводился каждые 2 минуты. А результаты функционального контроля - ФК - распечатывались на чуде вычислительной техники - АЦПУ-64 - принтере весом в треть тонны. Каждые две минуты АЦПУшка печатала 2 строчки с результатами ФК. По стрекоту, издаваемому АЦПУ, опытные начальники дежурной смены могли определить чуть ли не характер неисправности Комплекса. Чик-чирик-чик- напечатались две строчки типичного двухминутного ФК. Чик-чик - каналы расфазированы. Чик-чик-рик-риктиктиктиктииикикикиткикитк - ну, началось..... Ревун сигнализации о неисправностях на комплексе противный и громкий, поэтому и ориентировались опытные дежурные инженеры в сменах по стрекоту АЦПУшек, а кнопку ревуна зажимали отверткой - кто порешительней или бумажкой - кто поделикатнее, чтобы дежурить спокойнее и спать, не дергаясь. Потому как все равно про беду АБД прострекочет.
Таащ паковник, боевое дежурство на комплексе несет, - Заместитель начальника Комплекса 44-летний подполковник Сергей Олегович Пучков принимал утренний доклад. Речь знакомая до мелочей, до словечка.
- Что-то, Вова, ты очень военный нынче? Не иначе, напортачили ночью - Сергей тревожно потянул носом - Нет, вроде, не пили, но что-то начальник смены больно молодцеватый и глазами ест прямо поедом? Да и Андрюха, молодой лейтенант, чего-то глаза прячет.
Начальник 1-й смены майор Вова Котелков дошел до сакраментальной фразы: За время несения службы происшествий не случилось за исключением...
Дежурный инженер лейтенант Гавриков вздохнул и опустил глаза. Начальник 2-й смены майор Тушин прекратил переодеваться в «пижаму» дежурной смены и прислушался. Заместитель начальника комплекса напрягся.
- Что случилось, Вова?
- Доклад 5-ти часовой отправили с 3-й попытки...
- Во сколько?
- В 5.30, Сергей Олегович. Вначале на ЗАС-овцев думали, но потом комплекс перегрузили пару раз и доклад прошел.
- Ну, давай ленты. Посмотрим, что там было и как было?
Вова замялся, лейтенант покраснел. Тушин нырнул за шкаф и продолжил процедуру переодевания.
- Что, Вова, нету ленты?
Вова вздохнул.
- У пульта кто спал? Андрюха, ты? Кнопку сигнализации, конечно, зажал, следуя передовому опыту старших товарищей. Когда бумага кончилась, дежурная смена харю плющила, и на резервную АЦПУ-шку не переключилась. А проснулись воины, только когда им по "Каштану" оператор позвонил, что доклад не проходит. Так все было?! Что молчишь, Володя? Так?
- ...
- Ну, рассказывайте, голуби как спалось, как укладывались... Легенду о том, что спали по сменам, принимаю. А вот расскажи мне, начальник смены, как ты инженера своего инструктировал, что он мало того, что кнопку звуковой сигнализации зажал, а еще и то, что бумага в АЦПУ закончилась, прошляпил.
- Я у пульта спал, Сергей Олегович.
- Благородно, но глупо... если бы ты у пульта спал, то услышал бы, что печать нетипичная, а ты к пульту Андрюху положил, а инструктаж как положено не провел. Ну как, лейтенант, сказал тебе Вова, что за бумагой следить надо?
- Так точно, Сергей Олегович. Я спросил у товарища майора, сколько бумаги должно быть в рулоне, а он мне сказал, столько, чтобы хватило до утра.
- Таак, Вова, а ты что скажешь?
- Тыщ, паковник, лейтенант Гавриков спросил, сколько должно быть бумаги, я ему ответил, столько, чтобы до утра хватило.
- Хватит спектакль разыгрывать!!! Как ты лейтенанта инструктировал? Что он на АЦПУшку резервную не перешел? Потом этот свисток еще что-нибудь прошляпит! Ты ему сопли до майоров утирать собираешься? То, что вы мудаки оба, мне ясно, только мне надо, чтобы ошибка не повторялась!!!!
Пучков вздохнул: Итак, как ты, Вова, Андрюху инструктировал?
- Сереж, а давай следственный эксперимент проведем! - раздался из-за шкафа голос.
- Какой еще эксперимент?
- А пусть они повторят слово в слово свой ночной разговор. Нормальный такой следственный эксперимент получится, - вышел переодевшийся в дежурку Тушин.
- А че, мысль... Так. Гавриков, где ты стоял?
- Возле АЦПУ-шки.
- А ты, Вова, где ложился?
- Возле модемов?
Так с мизансценой ясно, пошли реплики...
- Гаврила!!
- Володь, а сколько бумаги на рулоне должно быть?
- Вова!!!
- Андрюх, если рулон с х@й толщиной - до утра хватит, а если нет, то лучше на резервную АЦПУ-шку перейти.
- Ну, вот он, Серега, момент истины. Эти два сапога, один из Пушкина, другой из Днепра использовали внесистемную единицу для измерения толщины рулона.
Вова про свою елду толковал, а Андрюха со своей пиписькой сравнивал. Если бы был рулон толщиной был с Вовино богатство, может, на сутки бы хватило, а так аккурат к 5-ти часам закончилась бумага. А нефиг внесистемные единицы измерения использовать, сантиметры когда еще придумали? А вы все письками меряете. Не, Олегыч, четыре года - это не образование для инженера.
Тушин взял Вовину пилотку и побежал на развод, Серега Мотченко - инженер 2-й смены, упрекнув: ну что ж ты так, Андрюха, и тупо ухмыляясь, пошел за ним следом.
- Ну и как вас прикажете наказывать? Сережа Пучков покраснел от злости. ЕДВ вас лишить, так это не столько вас, сколько семьи ваши наказать.
- Коля? - Сергей обратился к отдельскому безопаснику, - у тебя бумаг в сейфе много накопилось?
- Значит так, метрологи бездарные, сейчас вместе с Колей - Пучков внимательно посмотрел на безопасника - идете и уничтожаете методом сжигания все ленты из сейфа.
- Все, Коля!!!
- Если что, скажешь, не так меня понял. Тупых и исполнительных у нас любят, а не наказывают. Все бумаги из сейфа списать и уничтожить. А то что их месяц хранить положено, скажешь, я приказал сейф очистить, а ты не так меня понял. Все ясно?
А на следующей смене, вот здесь, - Пучков показал на стенд «партийное собрание приняло решение», пустовавший несколько лет, - я жду от вашей смены табличку с единицами измерения системы СИ. Все ясно?
- Так, точно, тащ паковник! - прокричали майор Котелков и лейтенант Гавриков.

Сергей в тот день еще ходил на совещания, подносил спирт-ректификат иродам из боевой подготовки, чтобы поставили л/с отдела 2-й ВСК по лыжам, согласовывал нормативы с промышленниками, но весь день его беспокоила какая-то неясная мысль. Какой-то невысказанный вопрос тревожил подполковника российской армии, и от того, что вопрос не был сформулирован, он раздражал Сергея все сильнее. И только подьезжая на служебном автобусе к военному городку, Сережа осознал и сформулировал для себя это вопрос:
- Интересно, а если бы рулон был толщиной с мой, насколько бы его хватило? До утра? Или только до пяти часов? А вдруг до четырех?

Взято отсюда http://artofwar.ru/b/beshkarew_a_i/zaklinatelx.shtml

Бешкарев Александр Иванович "Заклинатель".

Батальон готовился отойти ко сну, когда кларнет старшины Кравченко начал издавать чарующие звуки вальсов. За вальсами последовали полонезы и кадрили. После десяти вечера над модулями и палатками ремонтно-восстановительного батальона зазвучало что-то восточное, чередуясь с молдавскими и украинскими мелодиями. В одиннадцать, когда батальон целый час должен был спать, в ночи послышались марши. Звуки из кларнета вылетали уже не такие чистые, как перед отбоем. Истинные меломаны чертыхались, слыша в самых простых аккордах фальшивые ноты. Чем дольше играл старшина, тем больше недовольных кричало в раскрытые окна палаток и модулей: "Заколебал уже, заткнись, лабух, спать не даешь!" и тому подобное. Но офицерам вставать не хотелось, а солдатам ссориться с начальником столовой не с руки, и все терпели.
В половине первого ночи при каком-то замедленном и шипящем исполнении старшиной Гимна Советского Союза не выдержал майор Хомейни - так меж собой звали солдаты замполита части за способность по любому поводу "толкать" длинные речи. Он вышел из своей комнатки на крыльцо командирского модуля в черных по колени трусах, в тапочках на босу ногу и подозвал дремавшего под караульным грибком дневального. Применяя не рекомендованную для политработников лексику, погнал бойца к столовой, чтобы передал музыканту о позднем времени, о тяжком ратном дне и, наконец, о давно наступившем комендантском часе. Солдат, гремя амуницией и автоматом, поднимая тяжелыми ботинками пыль, исчез за углом приспособленного под столовую железного ангара.
В столовской курилке под одним из немногих уцелевших от шальных пуль фонарей было любимое место репетиций переведенного из какого-то кабульского полкового оркестра старшины Кравченко. Старшина на прежнем месте службы, спасаясь от внезапного обстрела "духовскими" реактивными снарядами, прыгнул в окоп, подскользнулся и умудрился сломать на обеих руках указательные и средние пальцы. Для оркестра он как профессионал был потерян. После госпиталя старшину должны были комиссовать и отправить в Союз, так как функции поломанных пальцев полностью не восстановились. Но чтобы не портить отчетность, кто-то из штабных начальников принял решение не увольнять Кравченко по инвалидности, а дать дослужить полгода до пенсии на другой должности. Так и стал старшина начальником столовой. Но с музыкой не расставался, постоянно что-то напевал, а иногда наигрывал на кларнете. И в этот злополучный вечер, который запомнится ему на всю оставшуюся жизнь, он достал из футляра инструмент.
Хомейни успел только раз затянуться сигаретой, как в районе курилки прогремел взрыв гранаты и длинно на весь рожок застрочил автомат. Музыка, или то, что с трудом можно назвать этим словом, замолкла. Стрельба не повторилась и из тени модуля на лунный мартовский свет вышли боец и поддерживаемый им музыкант. Переполошив ночью стрельбой и взрывом весь батальон, солдат, оказывается, спас старшину... от змей. Репетируя, Кравченко музыкальным ритмичным отбиванием такта ногой, а может, плавным покачиванием кларнета привлек внимание охотившихся на мусорной куче после зимней спячки тварей. Они приползли к курилке, окружили со всех сторон музыканта и в паузах между мелодиями начинали громко шипеть. Поэтому играл старшина под звездным афганским небом, забравшись на спинку скамейки и обхватив фонарный столб, не переставая, почти три часа. Взрыв на мусорке распугал змей, и они устремились в темноту, преследуемые автоматной очередью дневального.
До отлета старшины домой его лучшими друзьями стали тот солдат и Хомейни. Все самое вкусное, самое свежее в любое время суток ждало спасителей бывшего музыканта. А инструмент, протертый фланелькой, Кравченко уложил в футляр и спрятал на дно своего потрёпанного немецкого чемодана. Смолк кларнет в батальоне, а вот прозвище "Заклинатель" прилипло к начальнику столовой до конца его афганской службы.

Было это еще в учебке. Повезли нас на стрельбы. В программе значилось еще и метание гранат. В общем, положение войск такое: стоят кучей солдаты, перед ними все военное начальство (наблюдают), а еще дальше - укрепление из покрышек, из-за которого надо кидать гранату в чисто поле. Прапор уже возле укрепления каждому лично объясняет: это граната, это запал, вот так вставляешь, осторожно закручиваешь, вынимаешь кольцо и швыряешь подальше... потом рапортуешь наблюдающему командованию, какой ты молодец.
Очередь очередного молодца.
Он замахивается, кидает и... бежит следом за гранатой! Прапор побелел заметно на фоне покрышек... А бравый военный догоняет гранату, поднимает ее (она упала и не взорвалась - такое бывает, и означает, что она сделает БУМ! в любой момент) и бежит с ней в сторону всех этих майоров и полковников. Они от неожиданности даже разбежаться не успели. "Товарищ командир, рядовой Иванов! Разрешите бросить повторно, я кольцо забыл вытащить". Было улыбчиво, но не сразу...