ИНИЦИАТИВА

Инициатива наказуема. Это должен знать каждый. Инициатива наказуема, и на флоте это всегда проявляется ярче и конкретней, чем, допустим, в ракетных войсках стратегического назначения. Здесь все проще пареной репы: ты предложишь что-то сделать, тебя же и заставят это сделать, и тебя же потом показательно отымеют за то, что сделано (или не сделано), потому что сделано не там, не так, не туда и не вовремя. Последняя формулировка принадлежит М. М. Жванецкому, а классики, как известно, ошибаются редко.
Эсминец после долгой и нудной швартовки привязался, наконец, к родной стенке, легонько долбанувшись напоследок об нее бортом. Дали отбой авралу и приступили - правильно, к большой приборке, как и полагается. Собрав все моющее, чистящее, шкрябающее и подметающее, экипаж расползся по всему кораблю - у каждого свой объект.
Теперь - небольшое лирическое отступление, всегда разительно отличающее большую литературу от литературы простой. Без лирических отступлений настоящему рассказчику никак нельзя. В крайнем случае он делает небольшие экскурсы в историю.
Итак, сделаем отступление, дабы живописать легендарную флотскую личность - матроса Пупкина. Матрос Пупкин бывает на каждом корабле, в каждой береговой части, а в военно-морских училищах всегда есть курсанты Пупкины - ровно по числу училищ. Пупкин - это этакий военнослужащий вообще, причем, вовсе не обязательно отличник БеПе и ПеПе, и я даже своими собственными ушами слышал из уст одного славного командующего Тихоокеанским флотом упоминание о лейтенанте Пупкине, когда командующий устраивал нам дежурный раздолбон, приехав с очередной неожиданной плановой инспекцией. Фамилия "Пупкин" запросто заменяет тысячу фамилий сразу, и всем сразу понятно, что поминающий Пупкина имеет в виду всех, но ни к кому конкретно не обращается, а как бы приводит в пример гипотетического военнослужащего, как правило, негодяя и бездельника, хотя это может быть и просто чересчур инициативный товарищ (инициатива наказуема, см. выше). Почему именно Пупкин? Трудно сказать... уж так повелось, так сложилось исторически. Потому что, согласитесь, "среднестатистический матрос" звучит некрасиво и пошло, я бы даже сказал - бесчеловечно , а фраза "матрос Пупкин" уже придает этому "матросу вообще" определенный личностный оттенок, и вот он уже оживает, хотя и так - живее всех живых на всех флотах...
Ну так вот, матрос Пупкин тоже взял швабру и отправился на свой объект приборки. Вымыв с мылом (точнее, с пеногоном) и протерев насухо потертый линолеум на своем боевом посту, он совсем уже было собрался подраить зеленой замшей традиционную флотскую медяшку, как вдруг взгляд его, скользнув по переборке, уперся в торчащий из нее здоровенный ржавый болт диаметром в добрый дюйм. Это был явный непорядок. Матрос Пупкин остолбенел. Матрос Пупкин отслужил всего полгода, но уже достаточно твердо усвоил, что непорядок на корабле всегда предшествует его поражению в бою и последующей гибели с неминуемым утоплением. "Не почистил бляху - в бою дал маху" - крутилось в стриженой пупкинской голове. Он не силился вспомнить, был тут раньше этот непонятный болт или нет, он просто увидел, что болт - ржавый, и потому немедля приступил к нему со всем матросопупкинским усердием. Через полчаса болт все так же торчал из переборки, но уже гордо сверкая надраенной до блеска резьбой. Высунув кончик языка и наклонив голову, взопревший матрос Пупкин довольно осмотрел результаты своего труда. Чего-то явно не хватало. Чего? Прозрение наступило через пару секунд - "чего, чего" - да гайки, конечно! Ну да, ведь на каждом нормальном болте должна быть гайка, а иногда даже целых две! Командир БЧ так и говорит: "На всякую гайку найдется болт с левой резьбой". И поскольку без гайки болт просто перестает быть болтом, напрочь теряя всю свою суть и весь свой физический смысл, добросовестный матрос Пупкин отправился по кораблю на поиски подходящей гайки, хотя бы одной. Болт должен быть болтом, потому что это не что-нибудь, а именно болт, не так ли? Еще через полчаса сияющий болт увенчался такой же сияющей гайкой, и матрос Пупкин с чистой совестью отправился далее - согласно распорядку дня.
А еще через пару дней, когда эсминец собрался выйти в море на выполнение очередной учебно-боевой задачи, оказалось, что сделать это не так-то просто. Отдали швартовы, машина крутится вовсю, дым из трубы - как из преисподней, палуба трясется, а эсминец от стенки - ни ногой, если так можно сказать об эсминце 57-го проекта. Командир, старпом и командир БЧ-5 чуть не рехнулись. Ну держит непонятная сила, и все. Колдовство какое-то. А главное - стенка тоже трясется, как припадочная, и все, кто на ней - тоже, с бледными лицами, потому что и дураку ясно: конец света на подходе...
А все оказалось очень даже просто: при последней швартовке треснулись бортом об стенку, а из нее длинный болт какой-то торчал, каких много, и пробил он борт слегка, и с другой стороны - изнутри - вышел. А добросовестный матрос Пупкин...
Виноватого в момент нашли и наказали примерно. Как на самом деле была его фамилия - сейчас вам уже никто не скажет; скажут - "матрос Пупкин", и все. Два настоящих матроса славят наш доблестный флот: матрос Кошка и матрос Пупкин. Вот только последнему почему-то до сих пор памятник не поставили. Хотя, понятно, почему. Потому что жив он и по сей день, курилка, и продолжает честно выполнять свои обязанности и проявлять предписанную ему Уставом разумную инициативу.
А у нас на флоте памятники при жизни не ставят.

... и необычный кросс.
Зам. по боевой Кызыльского погранотряда любил развлекать личный состав в праздничные дни. По его мнению, плохой кросс был гораздо лучше хорошего сна.
Так и тогда - за неделю до 9 мая объявил, что в ознаменование праздника состоится трехкилометровый кросс силами личного состава вверенных подразделений. Оживление вызвал лишь последний пункт приказа о кроссе - поощрением победителю, независимо от ранее наложенных взысканий и непримерного поведения, будет полноценный отпуск на Родину (если самолетом, то дней 18-20). Родина у всех была разная. Преобладали славяне, нещадно для эксперимента разбавленные сынами еще советских Азербайджана, Дагестана и Узбекистана. Бурный восторг этих горячих парней был вполне понятен, так как отпуск в то время являлся скорее редкой экзотикой даже для суперменов - отличников Боевой и ПП.
Мысленно почти каждый их них уже вдыхал дым отечества (он же коноплянный), представляя себя сияющим чайником среди родни в одолженной квазидембельской парадке. Легкомысленная самоуверенность в своих силах не смутила даже небольшая оговорка приказа: отпуск предоставляется в случае выполнения норматива Кандидата в мастера спорта. Большинство были далеки от знания таких тонкостей легкой атлетики. В этом спорте для них ключевым было слово ЛЕГКАЯ.
Вы пытались установить легкоатлетический рекорд в кирзовых сапогах?... Я тоже.
Неделю отряд пребывал в легком оживлении, напоминая ипподром - оценивались силы собственные и потенциальных соперников, появились группы влияния, тренеры, показательные (прикидочные) забеги и даже легкое подобие тотализатора. За проигрыш своего земляка случайному счастливцу готовы были просто морду набить. На кону стояла ПОБЕДА.
Самые закоренелые (извините, но точнее не скажешь) залупщики срочно возвращались из самоволок, досиживали сроки на губе, выписывались из санчасти, старались к празднику допить горючие смеси, докурить наркосодержащую дурь и нагулять силы усиленным пайком. Кто-то даже наивно вышел на утреннюю зарядку.
День праздника был расцвечен ярким солнцем, флагами и бравурной музыкой, потрескивавшей из радиорубки клуба. На старте били кирзовым копытом соискатели призрачного счастья - человек двести. Преобладали голые торсы, подернутые жирком. Особо продвинутые изображали разминку. Земляческие авторитеты с видом Дона Кинга давали последние советы по тактике бега мрачным подопечным, правда Тайсоны отсутствовали.
За толпой претендентов с ухмылкой наблюдали лишь экземпляры, уже побывавшие в отпуске, а также просто вменяемые люди, трезво оценивающие свои способности и восточное коварство замбоя Лхасаранова (известного также как Нопассаранов).
Схалтурить, срезав дистанцию, не было возможности, так как два круга дистанции пролегали вокруг казармы и столовой, усугубленные контролем. Выстрел стартового пистоля сразу определил действительные силы сторон. Толпа под крики соплеменников резво и кучно бежала лишь метров сто, после чего самые умные из сглупивших (треть) отвалили. В отсутствие других призов ума не бежать дальше хватило. Еще треть отваливала по ходу первого круга дистанции по мере нарастания кислородного голодания. Гвалт стоял невообразимый. Болели и ржали искренне. Тут были и восточные постегивания 'Хоп-хоп-хоп!!!', и более традиционные 'Лыжню!!!' К концу первого круга осталось человек двадцать самых тупых, упрямых и два просто морально-волевых. Но и они 'умирали', молча отваливая, как только убеждались в способности постоянного лидера держать невообразимый для них темп.
Такого окончания кросса замбой не предполагал и не просчитывал. На финишную прямую из-за угла казармы вылетели два запыхавшихся бойца. Один был морально-волевым славянином из украинской глубинки, другой просто упрямым дагестанским чабаном. Хохол чуть отстав, закипел и отвалил не добежав до конца. Смысла финишировать вторым не было. Навстречу офигевшему замбою в одиночестве летел выпучив глаза с гримасой искаженной надежды последний оптимист отряда. В глазах замбоя он пытался узнать лишь одно - уложился или нет? Восторгу земляков не было пределов. Уж как поздравляли героя, заказы на привоз с Родины делались прямо на финишной черте.
Однако если бы зрение героя было получше, то еще метров за сто до финиша он бы увидел в глазах замбоя разочарованную фигу. До норматива было также далеко, как до Пекина известным способом. Отпуска герою не дали. Замбой был непреклонен, несмотря на наскакивающих землячков победителя. На их возмущение он еще более круто возмущался по поводу единственного числа финишировавших, вызвавшие насмешки со стороны всего офицерского состава части.
Массовых беспорядков и межнациональных конфликтов с трудом удалось избежать. Часть вернулась к обычному ритму жизни - бойцы в меру своих способностей ложились в санчасть, садились на губу, пили, курили, уходили в самоходы и протчая, и протчая :..

Бум:бум:бум:
Кровь в виски, что ж так плохо то ? И темно: И сыро:
Ааа: Добро пожаловать - порт Конакри, мы в Гвинее.
Ноги наши босы, рубашки нет, во рту сухо и как -то необычайно противно, затылок саднит. Так, а вот и ясно, почему саднит - там у нас рана, небольшая, но рваная, видимо бутылкой саданули: Эх - чёрные наши братья.
В карманах пусто, в смысле денег, так то в карманах полно - вот и паспорт на имя Николаса Кейна (куплен в Танжере за 150 долларов - глупо было упустить такой шанс), вот цепочка из шариков, вот пустая гильза с дырочкой, вот складной ножичек - детский сад какой то, вот карамелька мятная. Мда:
Вот что бы вы сделали с таким прекрасным набором вещей, будучи босиком, без рубахи, в отстойнике для пустых контейнеров в порту Конакри ? Ага ! И я вот не знаю. Но думать надо. Если не попасть в Алжир на сборы, опять не будет контракта, нет контракта - нет работы, нет работы - нет денег. Деньги, деньги, денежки, условные вы мои. Если б не вы - учил бы я сейчас людей строем ходить и головой кирпич разбивать (поёжился - лучше про голову и твёрдые предметы не думать), был бы я уже майор (ну это загнул конечно, хорошо если б капитаном стал бы с моим то характером), была бы у меня жена - тёплая, с русой косой (в кокошнике - здорово всё таки меня саданули), был бы сопливый сын (в жизни бы в Африку не пустил засранца).

Бум ! Бум ! Бум ! О ! Это уже по рёбрам между прочим. Ага - снова чёрные братья, двое - жара 50 градусов а они все в чёрное затянуты, два 'хеклер унд кох', один меня ножкой трогает в ботиночке, а второй в меня целится. Не надо на меня пялиться а особенно в меня целиться, я ж не бабайка какой - обычный белый бомж, ( аааа - это я заплакал, ыыы - застонал, эээ - за штанину его схватил, найн найн - коммерциале маринер, нихт шиссен). Целиться перестали - уже пол дела, 'хеклер унд кох' за спину (идиот непуганый). Хэ: и ещё раз Хэ:

Кто бы мог подумать - первый парень одного со мной размера, ботинки подошли от второго. А я знаю для чего нужен маленький складной ножичек - им так удобно спарывать нашивки и позументы (сколько же у них позументов, галунов - ну просто ДМБ-80). Умылся, напугав докера, теперь надо найти пройдоху Найджела. Мерзавец конечно, но я его люблю. За два пистолета пулемёта, одну радиостанцию и два удостоверения личности в Гвинее вы можете получить:
билет на самолёт до Алжира или Танжера (на ваш выбор), ношеные джинсы, рубаху в паровозики, бежевые туфли, сумку большую дорожную полную ношеных тряпок разного размера (трусов кружевных женских не было - я проверил), сумку маленькую через плечо - в ней сломанный фотоаппарат кодак, 3 засвеченные плёнки, открытки сенегальского заповедника, деревянный кораблик, коралловые бусы (в общем - полный набор туриста идиота).

Засыпая в кресле самолета, я успел подумать - чтоб я ещё раз в эту Гвинею ?!, всё ! баста ! на родину ! берёзки целовать !

P.S. Через 4 месяца сформировав отряд, Николас Кейн снова был в порту Конакри, ведь оттуда до Гвинеи-Бисау рукой подать, а там война: то есть деньги, то есть война:

P.P.S. Все события приведенные выше являются плодом разыгравшегося воображения, все совпадения с реальными лицами случайны, паспорт гражданина Канады Николаса Кейна считать недействительным в связи со смертью владельца. Минута молчания.